Самиздат литеретурно-публицистический журнал

... Кажется, душу свою облегчила. Хочешь, прости, хочешь, нет, назад прошлое не вернёшь. Ну, с богом. Теперь и умереть тебе не страшно, а мне жить продолжить.

Вечер нашептывал
снежными хлопьями,
снежными ветрами,
вьюгой согретыми...

Я не знаю как всё получилось так,
для меня ты всем миром, вселенной вдруг стал.
Не проходит и дня, чтоб не думала я:
как могла полюбить я тебя?
Как могла я всех разом забыть,
и тобою лишь только жить?
Я не знаю как так получилось,
почему мне не нужен другой?
Не могу я понять как влюбилась в человека,
который не любит меня.
Не найти мне ответ на вопросы,
и не хочется эти ответы искать.
Я чочу лишь с тобою быть рядом,
и в глаза твои просто смотреть.
Слышать смех твой
и голос твой слушать,
и с тобою встречать рассвет.
Каждый день лишь с тобою думать,
говорить о любви лишь тебе.
Я хочу,чтобы ты меня понял
и позволил тебя мне любить.

... Что за время наступило. Нормальному человеку жить труднее и труднее, а придурку везёт. Может и мне придурком стать?

В непонятных округах сижу,
среди скучних и серых мне лиц.
И не нужно французских мне Ниц,
Я в просторы к себе ухожу.
Только где же просторы мои,
где ж душа наконец отдохнёт.
мне не здесь, мне не там, мне ни где.

Только сердце на части рвёт.

Может сыты
м покоем мне жить?
Може радоваться чему есть?
Только что вот такое есть?
Только что вот такое быть?

Я люблю,

Какое чудо я люблю,

Но без будущего,без грёз,

Просто новой минуты жду,

Хот’в душе уже много заноз.

полным сердцем вдыхаю весну

Ето мой, ето мой месяц март,

Я люблю, я живу, я пою

И не стрOйте пред мною преград.





Я свободы покоя хочу,

Надоели до смерти ремни,

Пуст’закованны руки мои,

Всё равно к небесам лечу

...Одаривают молодожёнов сейчас деньгами. Оно и правильно. Ну, куда девать, если тебе подарили две стиральные машины, или два телевизора, или ещё какую чепуху, которая сроду не пригодится. А так покупай то чего тебе надо и радуйся.

Любовь-что значит это слово?

Все люди никогда и не поймут.

Она то в радость, то приводит в слёзы,

то крылья режет, то даёт полёт.

Любовь изменчиво прекрасна.

Она бывает страстной и опасной,

всепоглащающе ужасной.

Бывает трепетной,парящей

и с неба в душу уходящей.

Любовь-нам скрытая наука,

никто преподавать не сможет нам.

Она как неопознанная штука

притягивает и отталкивает нас.

О любви{1}

… Стучи не стучи, плюй не плюй, а от судьбы не уйдёшь.

...Я раньше любил мыться с удовольствием от пупка и кверху. От пупка и книзу меня любила мыть жена. Какие слова она говорила мне при этом, вы бы только могли услышать! Это музыка!

Поэзия – это бумагомаранье,
Сжижение мозга в котле самомненья,
Заразный плевок из глубин подсознанья
В источник здоровья, а значит, движенья.

Нет вируса хуже подвижника рифмы,
Изящного слога, метафоры - доки…
Он наше спокойствие тащит на рифы,
Кропая свои неуемные строки.

Поэзия – дохнет (туда ей дорога),
Под нас, деловых, непрерывным напором,
Меняйте работу, стиха скоморохи,
Бросайте столбцы в одиночку и хором.

И вот вам совет – нажимайте на спичи,
На них нынче спрос в череде презентаций,
И – прозой! Ее же быстрей обналичить,
И больше рекламы, не надо акаций.

Бросайте долбить по мозгам триолетом,
Забудьте сонеты, хокУ и баллады,
Ведь век 21-ый – он наш, не поэтов,
Не нужно нам ямбов, хореев не надо.

Вступайте в ряды завсегдатаев биржи,
Там тоже поэзия, вслушайтесь только:
Скачок, понижение, кризис – вот вирши,
А сколько зеленых! Вы знаете сколько?

Романтика рынка – не то, что Любови,
И вся эта лирика – тьфу, переросток,
Бессмысленно ваше копание в слове,
Не там, ой не там ваш таинственный остров.

Сказал бы еще, да закончилось время,
Звонок из Нью- Йорка, зовут на Багамы,
Поэты! В тупик вас ведет это бремя,
Спешите порвать с поэтическим хламом!



Тогда вам откроются радости жизни,
Упитанней станете, лучше, добрее,
Еще и послужите нашей Отчизне,
Вопрос, только, кем. Начинайте с лакеев!

Январь, 2008г.


Малява правильного пацана на антипоэтический манифест

Эй, братан, офонарел,
Ты, в натуре, что ль,
Век и больше не видать
Мне свободы, мля,
Ты кого сейчас задел,
Банковская моль,
Маклер драный,
Твою мать,
Чтоб мне не рубля!

Это правильный пацан,
Типа, стихоплет,
Оттянуться я решил
После тЕрок, блин?
И гружу я ресторан,
Ларка нам поет,
Что братан тот настрочил,
И не он один.

СпИчи сам, козел, пиши,
Устрицу жуя,
И гнилой базар фильтруй,
Счетчик захотел?
А для малявы от души,
Расслабухи для,
Нужен, мама не горюй,
Что «Гоп-стоп» напел.

Нет, брателла, ты не прав,
Брокер гребанный,
Стихоплеты нам нужны,
Типа, Миша Круг,
И от жадности, устав,
Нам отстегивать,
До куплетов, пацаны,
Снизойдете, вдруг.

Потому, не наезжай,
Клерк задрипанный,
На стихи и на людей,
В столбик, спорящих,
Эту тему передай
Умным критикам,
А оценивай ……
В ваших сборищах!

Сколь невероятно,
Столь и спорно,
Здравый смысл, пожалуй,
Не зови,
В русском языке есть,
Как опоры,
Знаки препинания любви.

Если с вами это
Приключилось,
Свет померк,
Язык сошел к нолю,
Не пытайтесь,
Попрошу, как милость,
Выкрикнуть любимой
«Я люблю!»

Не кричите,
Не имеет смысла,
Ведь любовь –
Аналог тишины,
И на крик
Немедленно вам вышлет
ОберЕг – исправника вины.

Он придет, конечно,
Днем иль ночью,
Глянет с укоризною,
Без слов,
Жест заменит
Нежным многоточьем,
Значит, продолжается любовь.

Этот вертикальный знак
Надменный,
Словно милицейский
Грубый жезл,
Следует по жизни
За изменой,
Ведь измена –
Безысходный жест!

Ведь она, вскрываясь,
Не таится,
Всюду свой
Вывешивает флаг,
Потому за нею
Волочится,
Этот вертикальный, с точкой, знак.

Но не буду о плохом,
Не буду,
Да и ты, мой паркер,
Не злословь,
Лучше посвящу остаток
Чуду,
Чуду под названием Любовь…

Здесь поставить можно
Многоточье,
И перечислять,
Перечислять,
Поцелуй при встрече
Лунной ночью,
Старая скрипучая кровать…

Нежность через край
И страх потери,
Черточки,
Гирлянды запятых,
Знаки препинания, поверьте,
Здесь выводят в степень
Пыл двоих…

Здесь они способствуют
Решенью,
Оставаться вместе
До конца,
И сопровождают пар
Движенье,
Вплоть до освящения венца.

Сколь невероятно,
Столь и спорно,
Здравый смысл, конечно,
Не зови,
В русском языке
Любви опоры,
Знаки препинания любви…

Монолог Путина

Пояснения и примечания к тексту монолога.

Зубков. – Виктор Зубков, 2-ой смотрящий ОПГ «Россия».
Официальное прикрытие – премьер министр РФ.
Вагит – Вагит Алекперов, фраер. Крышуется ОПГ «Россия»
Официальное прикрытие – президент нефтяной компании «ЛУКойл»
Игорь Сечин – 1-ый смотрящий ОПГ «Россия»
Официальное прикрытие – помощник президента РФ.
Путин – глава ОПГ «Россия»
Официальное прикрытие – президент РФ
Медведев – главный смотрящий ОПГ «Россия»
Официальное прикрытие – первый вице-премьер и официальный преемник
президента Путина.
Роман – фраер. Крышуется ОПГ «Россия» Роман Абрамович.
Официальное прикрытие – губернатор Чукотки и почетный гражданин Лондона. Неофициальный духовный лидер ОПГ «Россия»
Валя – Валентин Юмашев. Фраер ушастый. Статус в ОПГ «Россия» скрыт в совершенно секретной маляве.
Официальное прикрытие – бывший глава администрации президента Ельцина
( ныне покойного), и автор всех трудов этого великого русского писателя.
Таня – Татьяна Дьяченко. Статус в ОПГ «Россия» неизвестен.
Официальное прикрытие – дочь покойного президента Ельцина и бывшая его имиджмейкер.
Кабыздох – сука-лабрадор, любимица ОПГ «Россия»
Официальное прикрытие – собака президента РФ

Текст монолога. Печатается без купюр.

«Берегите Россию», промолвил Кумир,
И ушел из Кремля отдыхать.
В этот день он решил перейти на кефир,
Но удастся ль? Кому это знать?

«Сберегу ли?», подумал Владимир, И.О.,
Интересный, конечно, вопрос,
«Я, выходит, хозяин. Хозяин ЗАО,
В переводе на дружеский – босс.

В переводе на Аглицкий – менеджер я,
Мне сказали «Иди и дели»,
А, точнее, Роман, Валя, Таня… Семья,
Уговором пахана ушли.

«Только тут же - указ, ведь теперь ты – гарант,
Сразу! То есть, не медля ни дня,
Содержанье по полной! Ведь папа – гигант,
И у нас тоже дети, родня…»

И пошли мои будни. Я много успел,
Я – гарант! Я – хозяин! Ура!
Много бед по России, а, значит, и дел,
Мне досталась большая дыра.

Вот задача один, мол, иди и пили,
Ну, а как? Сколько им, сколько мне?
Я же Питерский! Значит, и им отвали,
Много нас, ОПГ, по стране.

А за МКАДом лежит, но шевелится лох,
Хоть немного, но тоже подай.
Ишь виляет хвостом, как моя - Кабыздох,
И нацелился, видно, на рай.

Пусть утрется соплей, богоносоц-народ,
Только минимум, только на чай,
Вон Европа с монтажкой трубу стережет,
И ворчит миллиардный Китай.

И не лезьте ко мне, папарацци вам в бок,
С вашим «Курском» и «Миром» Так, вот!
Утонули! А вам, сиволапым, урок,
Как Беслан, как Норд- Ост – антидот.

Лох есть лох! Все одно – что на дне, что вверху,
Я его не толкал, не пихал,
Он мне сам все отдал – «На! Пили – не могу»
И пилю! А на лохов чихал.

Я понятия знаю. И все пацаны
Мной довольны – Вагит и Роман…
Я пахан! И мочу по сортирам страны
Всех, кто, вдруг, перепутал карман.

Мне осталось немного – пилите пока,
Игорь Сечин, Медведев, Зубков.
Лох опять подарил нам четыре годка
Стричь зеленые с них, дураков.

Только я уж устал. Мне пора на покой,
Эй, братва, отпускай с общака.
Мне пожить ой, охота, пока молодой,
Ясный ум и без дрожи рука.

К вам смотрящим поставлен хороший пацан,
Отпилил от трубы мне кусок,
Он и лохам отсыпал чуть-чуть на карман,
Правда, больше наврал. Ну, как мог…

Берегите Россию, как я, пацаны,
Без нее, признаю, нам не жить.
Много что остается у этой страны,
Что делить и не перепилить.

С оптимизмом смотрю я вперед, пацаны,
Все, пока, что, путем, В ОПГ.
Что зовется «Россия» И мы ей верны,
А ЧУТЬ ЧТО – улечу в ФРГ!


На Кремль, Путину. Письмо лоха.

Господин президент,
Изучая заветы,
Ежегодных посланий
Ко мне и ко всем,
Я мочу их в сортире
Под видом газеты,
( Есть такая «МК»),
Тем, что пью или ем.

А еще я борюсь
С мировым терроризмом,
И сейчас приоткрою
На ухо секрет:
«Я хожу в Интернет
С русским старо-логизмом…
Терроризм не находит
Достойный ответ!»

Но и это не все –
Вот недавно услышал,
Что подъем налицо
Что я кум богачам.
Я барыш подсчитал,
Барыша выше крыши,
В виде длинной лапши
От ушей по плечам.

Господин президент,
Я вам следовал честно,
Я утерся соплями
По СССР,
Коль в энерго-придатке
Крамоле не место,
Я беру с вашей суки
Полезный пример.

И еще я усиленно
Жму на немецкий,
Чтобы чисто, как вы,
Говорить: « Русиш швайн»
Господин президент,
Вы же свой,
Вы простецкий,
Вы недавно сказали:
« Моя выбирай!»

Вы продолжили:
«Кто-то там, где-то шакалит»
Видно, кто-то у вас
Попросил на обед.
«Их бин русиш ленивиш,
Айн цвайн унд базариш»
Дас фантастик,
Хайль Дойчланд,
Мой херр президент!

Я прощаюсь, мой фюрер,
Простите – мой Путин,
Не прошу ни квартиры,
Ни газа в село…
Умоляю, майн гот,
Еще срок вы побудьте,
После ваших речей
Хохочу веселО!

Сразу взрыв
Неподдельных эмоций,
Херр Путин,
Сказки лечат и, факт,
Продлевают нам век.
Кто же нас, кроме вас,
Так отвадит от сути,
Ненавязчиво, мило,
Поднимет на смех.

Потому заявляю
Капут дас ис подлость,
Не шутя заклинаю,
Одни! И всегда!
Ну, а Диму – гоните,
На что эта кодла,
Ваше кредо – Никто!
Ваш девиз – Никогда!
Ваша маска – Вода!

Следы от оспенных окалин,
Прямой и умный, честный взгляд,
Национальный лидер Сталин
Сурово смотрит на распад.

Что может противопоставить
Иосиф – скопищу врагов?
Лишь Историческую память
О поступи своих шагов.

Следы его шагов известны,
Они пророчески точны,
Державы радостные песни,
Победоносный бег страны.

Индустриальные победы,
Немыслимый духовный взлет,
Вот два прыжка от края бездны,
Два крупных шага на Восход.

Нет! Лидера не назначают!
Назначенному - им не быть!
Народ ему себя вверяет
В дни строек и великих битв.

Таким был Александр Невский,
Гроза тевтонов, князь «Чудской»,
Стал для татар преградой веской
На Куликовском – князь Донской!

Народный генерал Кутузов,
Бог полководцев и солдат,
Отдав Москву, погнал французов
Ордой оборванной – назад!

И в год великих испытаний,
В тяжелый 41 год,
Национальный лидер Сталин
В стальной кулак собрал народ.

Сплотил, повел… Была Победа,
Была победа из побед!
И контуры такого следа
Лгунам не затоптать вовек.

О, лживость твердолобо-узких,
Бесстыдство сталинских врагов,
Он был стократно бОльшим русским,
Чем сотня теле-дураков.

Следы от оспенных окалин,
Открытый, жесткий, умный взгляд…
Национальный лидер Сталин
Сурово смотрит на распад.

Как же гордо звучало –
Советский Союз!
Я пойду в Божий храм
Поклонюсь, помолюсь,
И зажгу ему свечку
Не за упокой,
А за здравие,
Будто еще он живой…

Не могу я смириться
И плачет душа,
Как мы целое рвали,
Все скрепы круша,
Разорвали и кожу содрали
Живьем,
Как болит, кровоточит,
Но все же живем…

Что ж мы, сволочи,
Сделали с нашей страной,
Виноваты мы все
Не прощеной виной,
Виноваты сегодня,
Виновны вчера,
Виноваты,
Искали добра от добра…

Неужели за палку
Сухой колбасы,
Ускоряясь, со взлетной
Сошли полосы,
Неужели за горсть
Шоколадных конфет,
Мы трусливо сказали
Грядущему: «Нет!»

Да, сошли и сказали,
Продали мечту,
И изгнали из жизни своей
Красоту,
И с тех пор мы не мы,
И поверили в ложь,
«От сумы и тюрьмы»,
Тот Союз не вернешь…

Ну не тот, так другой,
Неизбывная боль,
Мой Советский Союз
Я с тобой, я с тобой!

Полно, Россия! Ты наша до пяток,
С недрами, лесом, простором бескрайним.
Даже не верится – этот порядок
Увековечен! И нашим стараньем.

Увековечен и нашим презреньем
К массам, что вечно мешают и плачут,
Просят и клянчат, живут настроеньем
Все отобрать и пропить за удачу.

Мы усмехались березовым ситцам,
Кроя их клетчатой юбкой от Джонса,
Мы под кроватями бредили Ницше,
В грязных сортирах рыдали над Джойсом.

Мы презирали ваших Аксиний,
Мы восхищались Маргарет Тэтчер,
Цвет нам на флаге грезился синий,
Свободный от свастики, чистый, как глетчер.

Наша любовь к Ливерпульской четверке
Сродни была однополому браку,
Если б не ваша железная шторка,
Были б в любовниках Леннона-брата.

«Как ненавидел я русское поле», -
Вот откровенье Андрея из «Смака»
«Зубы, сжимая, пробился в неволе,
Наперекор всем советским собакам»

А в это время, когда поп-машина,
Пел ахинею, что звал он стихами,
Я надрывался, штурмуя вершины,
Сопок, таящих серебряный камень.

Я выдавал на гора антрациты,
Пламя качал из полярного царства,
А, между тем, метастазы элиты,
Перерождали мое государство.

И признаются теперь, не скрываясь,
Даже гордятся – какие герои!
Исподтишка, но мы тоже старались…
Русская мышь… А казалась горою.

Мы книгочеи, ораторы кухни,
Пели под водку стихи Окуджавы,
Как фитофтора – полезные клубни,
Тайно точили основы державы.

Мы золотой миллион от России,
Мы презираем плебеев по духу,
Мы холуи богатейших фамилий,
Вы холуи после нас – и по кругу.

Цепь восстановлена! Время – как раньше!
Все при своем, а кухарки – к ухватам.
Хватит протухшей коммуновской фальши,
Бывший «совок» стать мечтает богатым

В нашей России - все нам на потребу,
Вон и высоко-духовные скисли,
Вот тебе, Родина, зрелищ и хлеба,
Ешь, развлекайся… Но только не мысли…

Звонишь с упреком:
«Ну, какой ледышка ты,
Забыл про годовщину, как ты мог!»
А я стою на станции «Иртышское»,
На стыке с Казахстаном,
Уголок.
Ермак, когда-то, воевал Кучума тут,
И землю эту
В дар отдал царю,
А я сижу в Иртышском,
И все думаю,
Что я тебе на память подарю?
А ты с упреком
Снова повторяешь мне:
«Мы вместе целых…
В общем, много лет»
«Но ведь не сотню,
Будет то когда еще,
А хочешь, передам в степи рассвет?
А, впрочем, выбрал не по Сеньке
Шапку я,
Да тут оттенков,
Что не хватит слов,
Но вот сравненье, точное,
Хоть краткое:
Рассвет в степи – как первая любовь!
Со стороны, на первый взгляд,
Бесстрастно я,
Слежу за кистью –
Солнечным лучом,
А он рисует неземными
Красками,
Легко и точно то, что станет днем.
И день придет
На ст.Иртышское,
И жизнь забьет ключом,
Тепло и свет,
А ты мне SMS – ки,
Мол, ледышка я,
Нет, не ледышка,
Просто я - поэт!

Что нас бросило в объятия
Друг к другу,
Мы сейчас с тобой, пожалуй,
И не вспомним,
Жизнь бежит по непредвиденному
Кругу,
И за полднем, чередой
Приходит полночь.
Это полночь наших долгих отношений,
И, наверно, им не быть
Уже в зените,
Мы прошли момент
Высоких откровений,
И таинство ослепительных
Открытий.
Я тогда не мог тобою надышаться,
Время врозь считал
Бессмысленной потерей,
Ты была мое нетленное богатство,
Долгой жизнью,
А не краткою затеей.
Ты была… Какая грусть и обреченность,
Что читается
В твоем потухшем взгляде,
Наших нынешних свиданий
Отчужденность,
Отражение того,
Чему не рады.
Вместо страсти,
Зажигавшей наши встречи,
Правит бал баба яга
Опустошенность,
Заблуждение, как мир, старо и вечно,
Мы с любовью перепутали
Влюбленность.
О, талант любить
До самоотреченья…
Жизнь, по сути, есть полет
За этим светом,
Бесконечный поиск до самозабвенья,
Пропускного кода
Звездного билета.
Тяготящая фальшивость
Съемных комнат,
Ах, инерция очерченного круга…
И попытка, напоследок,
Все же вспомнить,
Что нас бросило в объятия
Друг к другу…

А ты сказала: «До свиданья»,
И повернулась, и пошла,
Как будто бы не расставанье,
А просто срочные дела.

Ты уходила, уплывала,
Терялась, таяла во мгле,
И я подумал: «Как мне мало,
Как мало надо на земле»

Всего-то знать, что ты вернешься,
Прильнешь, согрев родным теплом,
В глаза посмотришь, улыбнешься:
«Ну что, мой миленький, пойдем.

Пойдем, родной, одной дорогой,
И коль согласен, то держись,
Как много надо мне, как много,
И это много – наша жизнь!»

И эти мысли промелькнули,
Когда дрожал твой силуэт,
А в нарождающемся гуле,
Над улицей вставал рассвет.

Окна квадратная махина,
Со сна холодное стекло,
Постельных складок паутина,
Твое, таящая, тепло.

«Вернись» - мольба, нет-нет, молитва,
«Люблю», - застрявший в горле крик,
Мне твой уход острее бритвы,
Но как вернуть прощальный миг…

Луна, как глаз на темном небе,
Рекой – туман.
Прохлада, петухов молебен,
И сон – дурман.
Состава длиннохвостый грохот,
Окно – на путь.
В углу с едой мышиный шепот,
Нет, не заснуть.
Крыльцо. И вид без перспективы,
Ау, луна!
Дома темны и молчаливы,
Путь как струна.
Круг выходного семафора,
Зеленый глаз.
И для кого-то встреча скоро,
Но не для нас.
А для кого-то расставанье,
Вопрос – ответ,
Перетеканье расстоянья
В безбрежность лет…
Стою на сонном полустанке
В ночной степи,
Зарядка кончилась, как жалко,
Ты потерпи…

Г-ну Солженицыну по поводу одного интервью.

«Что касается «копания в прошлом»,
то, увы, - то самое отожествление
«советского» с «русским», против
которого я столь часто выступал
еще в 70-е годы, не изжито и сегодня….»

«Старое поколение политиков в
коммунистических странах оказалось
не готово к покаянию…»

«И вполне очевидно: лишь чувство
осознанной, добровольно признанной
вины может быть залогом выздоровления нации…»
А.И.Солженицын. Из интервью журналу «Шпигель»
Перепечатка в «Комсомольская правда», 31.07.2007г.

Наш народ рвался в космос,
Главенствовал в спорте,
Рос количеством! В год –
Не один миллион,
А изгнанник-оракул
В заштатном Вермонте,
Призывал на Советы – Армаггедон.

Нам неведомы были
Пришедшие страхи,
Мы умели смеяться,
Любить и дружить,
А раздутый «великий»
В манишке и фраке
Предлагал осудить,
Заклеймить, истребить.

Кто там, вновь, покаяние
Держит на пуске?
Наш известный «провидец»,
Словесник – «атлант»…
Для меня «я советский» -
Синоним «я русский»,
И не вам тут судить
Господин эмигрант.



Я нарочно не взял
Это слово в кавычки,
Все что вы говорите –
Опять – свысока!
В вакс засела занозой
Вот эта привычка:
Поучать русаков,
Как бы издалека.

Я прошу вас: «Не надо о прошлом,
Не троньте,
Не марайте, писатель,
Великую жизнь,
Вы, похоже, остались,
В духовном Вермонте,
Вам, рязанский затворник,
Неведома высь»

На которую, Русские,
Все же поднялись,
И Советы здесь были
Подспорьем вполне,
СССР и Россия – единая завязь,
Исторический плод,
Ну а вы, о вине…

Со своею виной мы без вас
Разберемся,
И вина наша в том, лишь,
Маэстро Гулаг,
Что при нашем молчанье
Зашторили солнце,
А зажгли его деды
В великих боях.

Но Россия проснется!
Вернее проснулась,
Только вы, Солженицын,
Опять в стороне
Со своим покаяньем
Разбуженных улиц…
Вы забыли, в какой
Вы сегодня стране?
Июль, 2007г.

Я стою на коленях в углу,
Я стою на коленях,
Я на это пошел добровольно
И есть договор.
По нему должен я сторониться
Высоких стремлений,
Меньше думать, болтать,
И молчу я, как рыба,
С тех пор.
Мне поставлен большой телевизор
На жидких кристаллах,
Изощренный обманщик,
Растлитель,
Холодный ловец,
Я стою на коленях,
Как статуи
На пьедесталах,
Сыт и нос в табаке,
По желанию пьян,
Наконец.
А вокруг суетятся
Какие-то ловкие люди,
Что-то тащат,
Ну, ровно, как крысы,
Снуют и снуют,
И спускаются черти откуда-то
На парашюте,
И общипанных ангелов,
Строем куда-то ведут.
Ну а я на коленях в углу,
И в углу мне ни шатко, ни валко,
И в пространстве его
Мне тепло,
А за ним – хоть потоп,
Эй, хозяин, подай мне кремень,
Не горит зажигалка,
И куда ни взгляну –
Всюду красные надписи
«Стоп!»
Иногда, для острастки,
Грозят по хозяйски
Мне скалкой,
Произносят с презреньем в лицо мне
Обидное: «Лох!»

И хохочут, и тычут,
Как на обезьян в зоопарке,
И бросают на пол под колени
Бобы и горох.
На кого обижаться?
Никто ведь не ставил
Насильно,
Я так сам захотел,
Чтобы жить без хлопот и забот,
Мне на ухо, лишь, сладко напел
От хозяев – посыльный,
Я и стал, и раскрыл,
Для обещанной ложки
Свой рот.
Но какая-то тяжесть свинцовая
Давит и давит,
В гроб, вот также, для смеха,
Когда-то залег Святогор…
Два привычных вопроса
Мне мысль лихорадочно ставит:
«Что же делать?», и «Кто виноват?»
Вот такой форс-мажор!
«Что же делать?», - стучит в голове
До физической боли,
И чтоб как-то унять,
Я крушу разноцветный обман,
И, напрягшись, до дрожи в ногах,
До мурашек, до колик,
Поднимаюсь с колен,
И, как в Правду,
Шагаю в буран…

«Что такое поэзия?»
«Сам не знаю, отстань»
«Глянь, завяла гортензия»
«Так полей ее, Тань»
«Ты давай, не увиливай
С выраженьем тоски,
Ты меня не любил давно,
Все кропаешь стихи…
Я читала отдельные,
Про любовь пишешь, гад,
Там и сцены постельные,
Как с другими – горазд…
Что такое поэзия,
Говори напрямик?
Изменяешь в процессе мне?»
Переходит на крик.
«Да не знаю, не знаю я,
Просто буковки в ряд,
Вдруг слова получаются
Непонятные в мат,
И из них – предложения…
Что, о чем – не пойму,
Мысли с опережением,
Как подачки в суму.
Можно дальше помучиться,
То уже – не мое»
«Что там было с попутчицей?
Скот, изменщик, хамье!»
Что такое поэзия?
Это кровь на щеке,
Лист погибшей гортензии,
Чемоданы в руке,
Друг-бобыль и сочувствие,
Раскладушка в ногах,
И приливы предчувствия,
Что к тебе возвращусь-таки,
«Весь в мечтах и стихах…»

Мне никогда не быть поэтом,
Я не кокетничаю, нет,
Я не могу писать сонеты,
Мне недоступен триолет.
Я диссонансы, ассонансы,
Не различаю, вот вам крест,
Я эпиграммы кличу – стансы,
Размер анапест – анапЕст.
Меня не «дрючит», и не «жучит»,
Не распирает, как в ушу,
Лишь, признаюсь, порою «глючит»,
Но в это время не пишу…
Зачем забрел на этот сайт –
Чтоб показать свою ничтожность?
Пособие – как не писать,
При том, забыв про осторожность?
Уже почти стрелковый полк
Меня полощет в Интернете,
В мультфильме – симпатяга волк
Не получал таких отметин.
Зачем я вывалил за раз
То, что дозируют, похоже?
Куда, не знаю, прятать глаз,
И деть краснеющую рожу.
Так горевал я много дней,
Крюк для удавки оборвался,
И том моих стихов-теней
Мне виртуально ухмылялся.
Но друг вернул былую прыть
(Со мной бездарностью повязан)
«ПОЭТОМ МОЖЕШЬ ТЫ НЕ БЫТЬ,
НО ГРАФОМАНОМ БЫТЬ ОБЯЗАН!»

Поэзия без границ

Любое творчество по природе своей божественно. В нем не может быть греха. Если ты описываешь убийство, в этом нет греха. Если убиваешь, вот это грех. А в литературе самый большой грех —поддаться ложным страхам. Начать фильтровать. Тогда пропадает чистота самого акта творческого. Это и есть коммерция. Ты начинаешь учитывать некий коллективный вкус.
Владимир Сорокин, писатель.


Я тупой, как хорошая легкая пробка,
Я бездарен, как подлый завистник Сальери,
Я пустой пересмешник, как комнатный попка,
Априори наглец, хоть в себе не уверен.

Все слова деревянны, а образы плоски,
Я в поэзии ноль – лексикон очень скудный,
Стиль моих сочинений, мне кажется, жесткий…
Иногда не щадят – бесхребетный и нудный.

Вызываю виденья любовных моментов,
Под рулады известной, всем любящим, пташки,
На бумагу ложатся одни экскременты,
Составное желудка, кишки… Суть какашки.

И вот этот ничтожный продукт человека
Не дает мне покоя, мешает творенью,
И доводит до боли, до колик, до смеха,
Эта вечная тема – кишки очищенье.

Я включил дурака, мол, модерн, соль элиты,
Экскременты и рвота – проверка на вшивость,
В междустрочье, конечно, не кал и бандиты,
А эстетика века, экзистен – игривость.

Я поклонник Дали, Иеронима Босха,
Политолог поймет, культуролог оценит,
Гной и запах звучат современно и остро,
Так, буквально, второй выдал в текстах рецензий.

Почему же тоска меня гложет и гложет,
Я бездарность в привычном, классическом смысле,
По-другому, рука, даже строчки не может,
На уме, лишь, анально – уринные мысли…

Я нахожусь в условиях войны,
Без правил. Хоть об стенку головой.
Войны с внушеньем комплекса вины
Пред невесть кем и, даже пред собой.

Я виноват уж тем, что небогат,
Что не крутой, напротив, мягкотел,
Что не имею каменных палат,
Что упирался, не разбогател.

В том, что родился, очень виноват,
По русски слово мама произнес,
В том, что присягу не вернул назад,
Стране полей и горьких вдовьих слез.

Ах, как же я ребята, виноват,
Что не включился в драку против всех,
Что не держал в руках, я, автомат,
Который гарантировал Успех.

Мне скручивали шею на закат,
Толкали в спину – ну давай, иди,
А я опять остался виноват,
Заветный крестик, спрятав на груди.

Ну что же, столь серьезную вину,
Приму как знак, и как ориентир,
Что, несмотря на явную войну,
Я жив! И громко извещаю мир:

«Я Русский – вот исток моей «вины»,
Но не исправлюсь, сколько не судите,
А солнца круг, с восточной стороны,
Идет за мной, приветствуя в зените…

Откройте ваше имя отчество,
Моя купейная попутчица,
И скоротаем одиночество,
И, может, что нибудь получится.

Нам ехать суток пять, без малого,
Страна у нас, как жизнь, огромная,
А за окном то зорька алая,
То день, то ночь, вагонно-темная.

Давай, разложим снедь на блюдечках,
Гляди открыто, кареглазая,
Совместный ужин, лишь, прелюдия,
А взгляд украдкой – вещь опасная.

О, быстрый взгляд, подобный выстрелу,
Стрелять так может только женщина,
Зрачок в зрачок – еще я выстою,
А с потаенным сделать нечего.

Такая сила в нем заложена,
Как мотылек на лампу – падаю.
Бери красавица дорожная,
Весь отдаюсь – мне много надо ли?

Чтоб приласкала, приголубила,
Чтоб одарила негой сладкою,
И после ночки сластолюбия,
Осталась вечною загадкою.

Молчит случайная попутчица,
Во сне чему-то улыбается,
Нет, ты не сделалась разлучницей,
Никак у нас не получается…

Есенин неудобно влез в петлю…

«Поэты ходят пятками по лезвию ножа,
И режут в кровь свои босые души»
В.С.Высоцкий


Есенин неудобно влез в петлю,
А Маяковский просто застрелился…
На мысли, часто, я себя ловлю,
А что Высоцкий, если бы не спился?

Рубцов задушен, Шпаликов, опять,
Пеньку с похмелья спутал со свободой,
В традиции до срока умирать,
У этой части нашего народа.

В Елабуге раб Слова частый гость,
Что тянет в заскорузлую сторонку?
Как что? Обыкновенный ржавый гвоздь,
В чулане покосившейся избенки.

Торчит он шестьдесят, с немалым, лет
Наверное, для тех, с горящим взором,
Кто жить, когда Марины в жизни нет,
Считает недостойным и позором.

Потрогав и поцокав языком,
И зачитав Цветаевские строки,
Вдруг, приколотит точно же такой,
Какой-нибудь поэт, в своей берлоге.

Ранимая натура наш поэт,
Который больше, чем поэт, в России,
Перо, вино, петля и пистолет,
Вот вам изнанка Дара от Мессии.

"Умом Россию не понять..."
Ф.Тютчев

Ты, в которую "...только верить"
И сама-то изверилась как...
Учит жизни цирюльник Зверев,
А любить учит сводня Собчак.

Ставишь памятники мздоимцам,
Панихиды поешь лжецам,
И в героях поручик Голицын,
Солженицын в главных отцах.

В главных бабушках - Пугачева,
Шут Максим пошел в короли,
И упрятано честное Слово
За зеленые, за рубли.

Да, умом не объять Россию,
Разве можно такое понять?
Вор в законе пролез в Мессии,
Вот такая теперь Благодать?

Я иду по твоим просторам -
До чего ж тебя повело,
Ты каким пошла коридором?
Остов-город, остов-село.

Угадаешь ли в этих примерах
Наступленье Больших времен?
Остов фермы, как остов Веры,
Хорошо хоть остался он.

Я надеюсь, что этот остов,
А когда - предсказать не берусь,
Превратится в цветущий остров
Под названием гордым - Русь!