Долго я буду в такой ситуации? Видеть зыбкие границы реальности, Входить по утрам в своего аватара И так управлять, чтоб его не шатало. В плоскости клетку из многомерности Я заточЕн за прошлые дерзости. Мама, червей надоело глотать... У гнезда на краю. С жаждой летать..

СТРАНИЦА ПАМЯТИ

| | Категория: Конкурсы






Всем воинам Великой Отечественной Войны посвящается....... Вечная память тем, кто воевал за нашу жизнь...

***********************************************************************************************************************

Это не конкурс, это ПАМЯТЬ...


alexgam72

СТРАНИЦА ПАМЯТИ

«Здравствуй» - тихая фраза,
          лампы слабый накал.
Ты прости, только сразу
         я тебя не узнал.

Ты устал и измотан,
         пальцев нервная дрожь.
На последнее фото
          ты не очень похож.

Там - в начале похода,
          чёрно-белая кисть,
а на фронте полгода -
          это целая жизнь.

Отдохни хоть немного,
          лёд колючий стряхни.
Так трагична дорога
          в эти майские дни.

Звук разрывов фугасных.
          Как дожить до утра?
Даже птицам опасна
          середина Днепра.

Позабытые броды,
          взрывов мёртвый оскал,
лёд и мутные воды
          и горячий металл.

Берег - глинистый, тёмный,
          красный дымчатый снег.
…Жаль, об этом не помнит
          поколение next.

07.02.2020

Яковлев Василий Михайлович, гвардии рядовой, призван в августе 1942 года Железинским РВК Павлодарской области, погиб в январе 1943 года при форсировании Днепра, участник Острогожско-Россошанской наступательной операции.

Острогожско-Россошанская наступательная операция
(13 — 27 января 1943 года) — фронтовая наступательная операция на южном участке советско-германского фронта в период с 13 по 27 января 1943 года. Проводилась войсками Воронежского фронта под командованием генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова совместно с 6-й армией Юго-Западного фронта в ходе общего наступления Красной Армии зимой 1942—1943 годов. Часть Воронежско-Харьковской стратегической наступательной операции.

***********************************

monter

Садовский Михаил - полковник, командир бронепоезда.
Уехал на финскую, приехал из под Вены.
Титов Яков Иванович (второй дед) десять лет Колымы
(есть такая речка) - младший комсостав.

***********************************

Ефим Мороз

О блокаде Ленинграда.

И не забыть мне, этот с болью взгляд.
За что, вопрос застывший в нем немой?
И хмурых облаков свинцовых ряд,
Висящих над замерзшею Невой.
И злую неспокойную метель,
Уснувший в центре улицы трамвай.
За корку хлеба отданную гжель,
Зениток предрассветных хриплый лай...
И время хлебной крошкой в котелок,
Сгоревший в печке старый табурет.
И голод у виска взведя курок,
Определил судьбу на много лет...
И это не было для нас игрой,
И всем хотелось есть, а значит жить...
Мне, это снится по ночам порой,
И я не в силах ничего забыть...

***********************************

romaschka

СТРАНИЦА ПАМЯТИ

Когда деды за матушку Россию
С захватчиком-врагом сводили счёт -
Вели по всем фронтам свои мессии,
Меня на свете не было ещё.

А был отец мой маленьким ребёнком,
Ему всего-то было пару лет,
Но помнит до сих пор тот день далёкий,
Когда у немца видел пистолет.

Ходили фрицы нагло по деревне,
Среди детей искали партизан,
Вели себя заносчиво, надменно,
Желая воплотить коварный план.

Но план им оказался не по силам,
Ведь русских было трудно "наклонить",
У них наверно сталь текла по жилам,
За детскую когда стояли жизнь.

Я женщинам хочу сказать: Спасибо,
Огромное, с поклоном до земли.
Вы были для врага такою глыбой
И жизни охраняли как могли.

Не досыпая, вы трудились в поле,
Держалось производство всё на вас,
Вы вынесли все тяготы и горе,
Приблизить чтобы тот победный час.

Спасибо вам, родные ветераны,
За то, что вы сражались до конца,
Что не страшились вы смертельной раны
И добивали немца - подлеца.

***********************************

pryadun-ludmila

ВЕРНУТЬСЯ ЖИВЫМ

Проводила меня в ясный день до ворот от порога
Поседевшая мама: - Ты, живым возвращайся сынок.
Рваной лентой под ноги фронтовая упала дорога…
А над домом родимым вьётся в небо смолистый дымок.

Голубятня – чердак. - Я с соседской девчонкой на крыше.
Подгоняем на взлёте легкокрылых моих сизарей,
И стремится душа вслед за ними всё выше и выше,
А Наташка кричит мне: - Я от свиста оглохла Андрей…

Две атаки отбиты, передышка в холодном окопе.
Друг мой курит махорку и молчит – балагур, весельчак.
Танк «трефовый» горит, отгулялся фашист по Европе…
Закрываю глаза, - васильки по пшенице и мак.

Вой снарядов в ушах. Нас осталось в живых, жаль, так мало.
«Ни на шаг отступать»! Взводный ранен. - Ребята – приказ!
Под шинелью письмо. Мама пишет, Наташки не стало.
Наградили посмертно «За отвагу»… И нет больше нас.

Не увидеть мне глаз ослепительно синих под чёлкой.
Перемен мы не ждали в нашей светлой счастливой судьбе…
Голубятня, Наташка. – Боль вонзается в сердце иголкой.
- Я останусь в живых, чтобы память хранить о тебе.

Танки рядом ревут: - Ни за что не пробиться вам, гады!
Связка – восемь гранат. – Поднимаюсь, встаю в полный рост…
Смерть прошла стороной. Медсанбат полевой и награды.
Друг шутил: - Слышь, Андрюха? – Оторвали фашистам мы хвост.

- Да, по самое горло. - Расползаются, кровью плюются.
Май, Андрюха, мы живы, над Рейхстагом победный салют…
По дорогам разбитым, из войны предстоит нам вернуться
В дом родной, если есть он, где нас с нетерпением ждут…

Здравствуй мама, встречай! Позади дни страданий, разлуки.
Слёзы счастья: - Сыночек ненаглядный, единственный мой!
Мама, милая мама… - Прижимаю к груди её руки.
Вытри слёзы родная. – Я с победой вернулся домой…

***********************************

Растяпа

Портрет Илюшки

У бабушки, в квартирке скромной,
На белом полотне стены
Висел, я с детства это помню,
Портрет, оставшийся с войны.

С него глядел мальчишка грустно
В пилотке, форме рядовой.
Глядел открыто так, по-русски,
И мне казалось, как живой.

Я знал, зовут его Илюшка,
Что это мамин старший брат,
Который не пришёл с войнушки
Когда-то много лет назад.

Он только что закончил школу.
Среди ребят в своём дворе
Вратарь был лучший по футболу,
Защитник брату и сестре.

С младых ногтей привык к работе –
То урожай, то сенокос.
Любому делу был не против,
Помощник папке с мамкой рос.

Но громом грянула в июне,
Как туча чёрная, война.
И дня рожденья накануне
На фронт послали пацана.

Илюшка парень смелый, крепкий.
В бои на Курскую дугу
Попал он сразу из учебки -
Отпор достойный дать врагу.

И в той кровавой адской каше
Железа с мясом, мамин брат
Был признан «без вести пропавшим»,
Как тысячи других солдат.

Пропавшим в грудах рваной стали,
В земле, пылающей огнём.
Напоминанием осталась
Лишь фотография о нём…

***

В простецкой деревянной раме
Знакомый с детства тот портрет
В вещах, когда не стало мамы,
Нашёл я через много лет.

Со мною рядом были внуки
(Ведь я уж дедушка. А то!..)
И, протянув к портрету руки,
Спросили: «Деда, это кто?»

Я, не скрывая, всё поведал
О том, что про Илюшку знал.
Как он за Главную Победу
И за Отчизну жизнь отдал.

Словно воробышки, притихши
Ребятки слушали рассказ.
Молчком, дыханье затаивши
И с деда не спуская глаз.

Едва-едва рассказ дослушав,
Пристали с просьбою ко мне:
«Дедуль, давай портрет Илюши
У нас повесим на стене!»

И с того дня портрет солдата
(Чуть нарушая интерьер)
Стал со стены моим внучатам
Отчизне верности пример.

***

Когда внучки свои игрушки
Разложат на полу горой,
Взгляд веселеет у Илюшки,
Мне даже чудится порой…

**********************************

DmitryGlazov

Был ноябрь 41-го…

Бомбы падали с неба серого…
Был ноябрь 41-го…
Шла в подмогу зима первоснежная…
Притормаживал фронт… Бились бешено!..
Тыл… Посёлок.. Три парня повешены…
Три ровесника – немца их в петли, как клешнями,
Неуклюжими пальцами, мучаясь, всовавали!..
Петлям уши мешали, их порвали бессовестно!..
Посмеявшись злорадно, на вихры нестриженные
Натянули фуражку, чтоб казался он выше!..
Удивлялись, как шея у самого юного
Словно выйдя из плеч в петлю голову сунула…
А последний висел независимо хмурый…
…Их в облаве с листовками задержали всей группой…
Самый старший из немцев отвернулся и курит…
Ну а тот, помоложе, отворот формы крутит,
Словно к шеи своей в мыслях петлю примерил…
Не дожил!.. Он из трёх палачей лёг на штык самый первый!
Ну, а позже и те вмерзали в льдину январскую…
…Хоронили парней мы под звёздочкой красною!..

СТРАНИЦА ПАМЯТИ


********

Карандашные образы

img itemprop="image" ]https://samizdatt.net/uploads/posts/2019-04/1556468327_2426117898.jpg[/img itemprop="image" ]СТРАНИЦА ПАМЯТИ
СТРАНИЦА ПАМЯТИ

СТРАНИЦА ПАМЯТИ
Рисовали в плэнер тот на выбор
Ты подружек своих, я дружков…
Парни грустные… Разве запрыгнешь,
Если знаешь – не подошёл!..
По постели судили, по талии,
По рисунку пупка, длинных ног…
Пацаны с нею спорить не стали,
Когда в гвозди одеть руку смог,
Бандюган из соседней округи…
…Чтоб попроще бабу найти,
Мы вдову срисовали им крупно,
Чтоб искусство соблазна постичь,
Их ласкала и лоном, и грудью,
И прощаясь, сказала: - Прости!..
В день призыва…
…А по полю крупно
Бог воткнул оперение мин...
И для чуткости босыми ступнями
Шёл пацан в её вдовые дни,
Наступая на оперение…
И взрывателей злые огни
Оживали последним мгновением…
И по глыбе огромной стены
Проступал чей-то в облаке взрыва
По бетону размазанный сын…
Тёк под дубом ручьями назад,
Рисовал ливень нитями вервия
Двух утопленных здесь партизан…
…И качались в песке оперения,
И солдатские стопы металл
Зло царапал…
Захоронений…
С неохотой… их мир… отпускал…

…Мы свернули этюдники… С грустью
В папки разные разложив
Карандашные образы, груз их
Не мешал чтоб жизнь строить живым…

СТРАНИЦА ПАМЯТИСТРАНИЦА ПАМЯТИ
СТРАНИЦА ПАМЯТИ

**********************************

Леся

Жестокое детство (о маме)

Орловская земля, мценская земля, истерзанная боями, по сей день носит на себе глубокие шрамы в виде воронок от разрывов снарядов, бомб, неровных линий окопов. Их копали мирные жители . Да какие там мирные, если мира не было и враг топтал нашу землю! Все были брошены в эту войну и все служили Родине, часто до последней капли крови и до последних сил.
Дети-подростки трудились рядом со стариками, женщинами, инвалидами. Трудились все, кто не был призван на фронта - в самое пекло, и этот труд, тяжёлый, изнурительный, но необходимый, был очень полезен фронту. Общее правое дело делалось, и люди не имели выбора – участвовать в нём или нет… До сих пор у мамы на устах живёт поговорка: «Нет выражений «не хочу» и «не могу», когда есть слово «надо»! Она до сих пор сохранила твёрдый характер и волю. Сейчас ей идёт 85-й год.

Семья

Хочется рассказать о её непростой судьбе.
Она росла в большой семье. Двое старших братьев – Семён(1918 г. р. и Пётр (1921 г. р.) были призваны на фронт в первые же дни войны. Три сестрёнки – Зинаида (1929), Мария (1924 г. р.) и Надежда – моя мама (1931), остались с матерью в родной деревне. Отца Надя плохо помнила, он умер, когда она была ещё маленькая. От матери, моей бабушки Евдокии, Надя узнала, что папа воевал в первой Финской войне. Был кавалеристом. Его ранили и он упал под лошадь, которая его ещё пуще покалечила. Вернувшись, он долго болел, всё время лежал... Умер он задолго до начала Великой Отечественной - в 37-м году.
До войны семья жила очень и очень бедно. Моя бабушка Евдокия - работала в колхозе.
Работала она не хуже всех, но с трудом могла прокормить семью. Чтобы справить какую-никакую одежонку, надо было отказать детям в последнем. Яйца от трёх курочек собирала, чтобы отнести в кооперацию и там взять материю для рубашек и платьиц детям. Мать, растившая пятерых, билась, что называется, «рыбой об лёд», чтобы их прокормить и хоть как-то одеть и обуть. Трудодни в колхозе - это всего лишь корявые чёрточки на бумажном листочке, которые иногда исчезали с листка непонятным образом, то ли по халатности бригадиров, то ли ещё по каким-то неизвестным причинам.
Зимой обувка состояла из портянок, которыми служили ветхие лоскуты и плетёных чуней – это обувь наподобие лаптей. Их плели из ивового лыка. И дети умели это делать. Мама тоже плела себе чуни. Можно себе представить, насколько это обувь была «тёплой», учитывая суровость русской зимы.
Едва начиналась весна и появлялись проталины, эта обувь теряла свою актуальность. На улицу выходили босиком – с весны и до самых холодов. Ноги страдали, были изранены и исколоты, в болячках и нарывах, потому что приходилось работать на поле и ходить босиком по стерне, когда была жатва, да и мало ли где и чем ещё можно было поранить босую ногу... Одежонка была сшита из холста, бедная, залатанная.
Предвоенные годы, годы войны и послевоенные годы были очень голодными. Как тогда выживали люди? Это непостижимо для наших умов!
Я спрашивала у мамы: «Почему вы не сажали что-либо на своих участках? Ведь жили же на земле…» Мама отвечала: «Точно не могу сказать, в чём причина, я была мала и не понимала. Возможно, что просто нечем было сеять, негде было взять картофеля для посадки. Трудились в колхозе, за это получали «трудодни» и по их количеству получали заработанную долю ржи, из которой пекли хлеб. Но её не хватало надолго. Семьи-то большие, а работников в семьях - раз, два и обчёлся».
В семье единственным работником была моя бедная бабушка Евдокия. Никто не жалел вдову с «выводком». Надо было отдавать колхозу трудодень – иди и работай. У других были мужчины, взрослые сыновья, они могли кормить семью. Их больше ценили и уважали власти.
Началась война. Взрослых мужчин мобилизовали в Армию. В колхозе остались женщины, старики, дети и инвалиды. Мама тогда была 10--ти летним ребёнком. И период оккупации захватил самый переломный, подростковый возраст (1941-43).
Это в наше время 12 – летний подросток считается ещё ребёнком. А тогда, в годы войны, он был полноценным элементом трудового фронта, задействованным по полной программе. Этот неокрепший организм должен был перестроиться и жить в режиме военного времени. И мышление было соответственное. В голове подростков тогда не было мыслей о каком-то баловстве, хулиганстве... Они знали об ответственности за своих родных, младших и старших., помогали друг другу и работали в колхозе, плечом к плечу с матерями, бабушками и теми, кто не годился для военной службы. Но последних было очень мало.

Оккупация

Когда немецкие оккупанты вошли к ним в деревушку Малая Круглица и расселились в домах, то к бабушке никто не поселился. Во-первых, их избушка находилась в отдалении от деревни за речкой, во-вторых, она была настолько убога, что никто не позарился бы на такое жильё. Но немцы часто наведывались к ним, чтобы отобрать что-нибудь из живности. У них были несколько курочек, овца и два ягнёнка. Овцу немцы почему-то не отобрали, наверное, не любили баранины. Однажды она сослужила очень полезную службу. Как-то, ближе к вечеру в избушку вбежали два человека, по виду напоминавших солдат Красной армии. Неизвестно, откуда они явились, времени на расспросы совсем не было, но по всему видно, что пробивались к линии фронта - к своим. Они просили бабушку, чтобы спрятала их. Одного бабушка отослала в стожок сена за домом, а другому из них - в углу, где было отведено место овце с ягнятами, бросила какое-то тряпьё и фуфайку, в которые он «зарылся». Туда плохо проникал свет и не было видно, что там кто-то есть, кроме овец . А в окошко было видно, что с той стороны – из деревни – на мотоцикле ехали немцы. Видимо, очередной рейд совершали. Конечно, бабушка и мама были очень напуганы и на грани истерики, потому что, если обнаружат спрятанных у них беглецов немцы, то не пощадят никого, ни ребёнка, ни мать. Мама моя не помнит, где были её сёстры в этот момент. Маша, схватив петуха, где-то в овраге спряталась. А Зинаида, наверное, была на работе. (Приходилось в оккупационный период работать и на немца, чтобы свою семью не ставить под угрозу.)
Решение – устроить «спектакль» созрело в голове бабушки мгновенно. Она посадила маму возле овечьего загона, на первый попавшийся чугунок, один из таких, где обычно готовилась еда для семьи, посадила маму на него, накрыла фуфайкой, наверное для того, чтобы больше запутать фрицев, и велела ей схватиться за живот и кричать, что есть мочи. Мама кричала и плакала от страха, плакала и причитала бабушка. Это нельзя себе представить. Я пытаюсь «вжиться» в ситуацию и не получается, а это происходило с моими самыми родными людьми! Если представить себе на мгновение, что деться некуда, спрятаться нельзя от неминуемой смерти, и приходится смиренно ждать того, что может быть сейчас немцы обнаружат беглецов и придётся принять смерть… Конечно, при этом душит истерика и градом сыплются слёзы. Это я просто на себя примерила, а скорее всего - это так и есть. Так что крики и слёзы были вовсе не театральными, а самыми настоящими.
И вот, двое немцев вошли к ним. Увидя эту картину, они растерялись. Один из них, окинув взглядом помещение и ничего не заподозрив, вышел на улицу. Второй задержался и,указав на маму пальцем, сделал вопросительную гримасу. Бабушка, заливаясь слезами, показала на свой живот, мол, у дочки болит здесь. Тогда немец дал бабушке две таблетки и показал, что надо выпить сейчас и попозже, после чего ушёл. Мама и бабушка смотрели в окно, как немцы удалялись на мотоцикле. А беглецы горячо благодарили и обещали, если останутся в живых, что найдут бабушку и сделают для неё и детей всё, что могут, хорошего.
Но они, к сожалению, не выжили. Через пару дней прошёл слух, что в какой-то из окрестных деревень немцы расстреляли двоих советских солдат… Бабушка Евдокия решила, что, вернее всего – это те самые, которые у неё прятались.

Освобождение

Когда началось наступление Красной Армии и шли тяжёлые, кровопролитные бои, фронт прошёл и по местечку, где жили мои дорогие люди – бабушка, мама, тётушки. Орловско-Курская дуга шла именно по нашим местам. Бои были жестокие. Из этой деревушки немца вышибали с неделю. А деревня совсем маленькая. Немцы зубами вгрызались в каждый клочок земли. Всех трудоспособных людей немцы угоняли «на окопы», под Болхов. Это – райцентр недалеко от Орла и Мценска: 40 – 50 км. Моя тётушка, покойная Мария Апалькова, тоже попала в число той рабсилы. Она рассказывала, что работать заставляли круглые сутки. А кормили… каким-то мясом… с червями. Неизвестно, какого оно было происхождения. Его нельзя было есть. Но тётушке Марии через сутки после того, как она туда попала, удалось сбежать. Она тайком вернулась домой и пряталась днём за домом, чтобы её не увидели немцы, которые сидели в деревне. Когда русские орудия подвели близко к деревне, то начался кромешный ад. Огонь был и днём и ночью. Один бой она запомнила отчётливо, со всеми подробностями, потому что здесь она столкнулась лицом к лицу со смертью. Едва ли не на глазах убило снарядом её родную сестру Зинаиду. А было так. При очень сильном обстреле местечка люди, держась друг друга, группировались и прятались по подвалам, домам и где только придётся. Ушли со своего хуторка и мои дорогие поближе к людям, потому что именно над их домиком на деревню летели снаряды. Многие не долетали и рвались вокруг дома. Придя в Малую круглицу, сразу спрятались в подвал, напротив добротного кирпичного дома. Но там много было народу, душно и очень хотелось пить. Девочки – мама и старшая сестра Зина, по инициативе старшей, конечно, побежали в дом, думая, что там будет лучше. Мать, моя бабушка Евдокия, осталась в подвале с остальными. В подвале было темно, и она не видела, как сбежали девчонки. Они прибежали в этот дом, где тоже были люди. Снаряды свистели и рвались вокруг. И тут за дом заехал фашистский танк, и дом подвергся обстрелу со стороны советских войск. Люди стали прятаться за печь, думая, что если снаряд попадёт в дом, то есть шанс остаться в живых. Мама рассказывала: « Меня сильно оглушило, я ничего не слышала, со мной было что-то странное, я как будто очумела от грохота и не увидела, куда делась Зинаида. Оглянулась вокруг, увидела силуэты незнакомых людей, даже одного немца, он тоже спрятался за печку и крестился…» Люди вдруг, в панике, ринулись на выход, но одна бабушка загородила собой дверь и кричала, чтобы подождали, когда ещё два выстрела пройдут. Потом, мол, артиллеристы станут перезаряжать и появится немного времени, чтобы перебежать в другое укрытие. И вот, когда удалось выйти на улицу, мама, уже без сестры, вернулась в подвал. Пока бежала, вокруг было темно, хотя и стоял день. А темно было от разрыва снарядов, поднимавших копоть и пыль, а может быть темно было в глазах от того, что в доме она получила небольшую контузию. У входа в подвал лежал убитый дед, которого, видимо, задело осколком и мама, споткнувшись о его тело, прямо по нему и съехала в подвал. В подвале она нашла свою маму и сестру Марию. Зины не было. В ужасе оглянувшись на вход, увидела бежащую в подвал женщину. Обе руки у неё были оторваны осколком взорвавшегося поблизости снаряда. Она страшно кричала, умоляла людей лишить её жизни, а через некоторое время умерла от кровопотери. И все эти ужасы происходили на детских глазах. Но на этом испытание не закончилось. Бой прекратился после этого очень скоро - он был последним боем за эту деревню. Враг был выгнан… Но ещё два дня люди не имели возможности похоронить убитых сельчан, потому что им пришлось уйти в освобождённую соседнюю деревню за 15 км. Так велели русские разведчики, сказав, что возможно тут ещё будут продолжаться бои. Прийти обратно люди смогли только через два дня, когда русские солдаты «дали добро», потому что не осталось в деревне ни одного немца. То что тётя Зина погибла, было понятно, поскольку её не было вместе со всеми. Но надежда всё же теплилась и окончательно развеялась, когда бабушка с девочками нашли её тело. Хоронили погибших сельчан в одной яме, без гробов, так, как они и были застигнуты смертью…

После освобождения

По освобождении местечка, началась жестокая работа по восстановлению. Нужно было убирать урожай, с большим опозданием. Рожь перезрела. Косили косами, вручную. Дети, подростки вязали снопы, складывали в скирды. Но слава Богу, поле не очень сильно пострадало от артиллерийского обстрела, зато убитых солдат – наших и немецких, то там, то сям находили во ржи. Мама не помнит, кто и как их хоронил. Этим занимались взрослые.
И пошла чередом крестьянская жизнь на освобождённой родной земле. Осенью поле надо было перепахать. Мама и другие её сверстники помогали колхозу. Как уже повелось, на их хрупких спинах лежало бремя тяжёлого труда.
В колхозе был один небольшой трактор, который часто ломался, поэтому на нём невозможно было успеть обработать в срок все пашни. Кроме того, трактор был маломощный, мотор перегревался. И его периодически надо было охлаждать водой. Поэтому к нему были приставлены две девочки, которые постоянно подносили воду вёдрами. Одной из них была моя мама. Воду брали в маленькой речке, с названием Сухая Каменка. Она была очень маленькая, как ручей. Наверное, поэтому и носила такое название, и находилась она под холмом, на котором было поле. И девочки спускались к подножию холма, брали воду из этого ручья и поднимались с вёдрами наверх.Трактористом был мальчишка лет пятнадцати. Он работал день и ночь, недосыпал, недоедал. Когда он пахал, девочки шли за ним с водой. Как только он останавливался, они подбегали и подавали воду. И ВОТ однажды девчонки заметили неладное: трактор вдруг поехал в другом направлении – к склону холма. Девочки поняли, что с трактористом что-то случилось, так как, по всему было видно - трактор неуправляем. План перехвата созрел мгновенно. Они бегом устремились к лесу на краю поля. Там лежали кусты, вывороченные снарядами. Девчонки схватили куст с корнем и комом земли и, насколько могли быстро, устремились с ним наперерез движущемуся трактору, который уже был на краю поля и уже достиг наклонной траектории. Они успели! Бросили под гусеницы этот куст и предотвратили страшную аварию! Мальчик за рулём просто уснул от усталости…
Поле, кроме единственного трактора, пахали и скородили ещё и на быках. А дети работали погонщиками. И маме тоже часто доставалась роль погонщика волов. Когда скородили поле бороной, на бороне стояли дети - для тяжести, чтобы борона разбивала комья земли. Вот так однажды мама повредила ногу, стояла на бороне и погоняла волов кнутом. Стегнула волов кнутом, а его конец отскочил и запутался в боронах. Волы пошли, а она полезла отцепить кнут ( ведь это казённое имущество), и борона прошла по детской ноге, сильно повредила сухожилие, но она продолжала работать, потому что бросить работу было нельзя. Сама кое-как обвязала ногу грязной тряпкой. Было очень больно... Я не могу себе представить, как бедный ребёнок терпел такую боль. У мамы по сей день на этом месте остался шрам- память.
И так каждый день – труд, труд… Было голодно, но настроение было совсем другим: люди знали, что фашисту больше не будет сюда возврата!
Вот такое было детство и отрочество. Теперь, когда люди сетуют на трудности и несправедливость жизни, я всегда вспоминаю рассказы мамы и думаю, как же хорошо жить в наше время и не дай Господи такого страшного повторения. Пусть никогда это не грозит последующим поколениям наших детей.

Да будет так!


**********************************

VikaD

Маршал

Что не сбылось, то будет ново.
Тетради фронтовой листы.
И падало тугое слово
Дождем весенним на сады.

Ах, маршал! Белые перчатки.
Москва, весна, конец войне.
По лакированной брусчатке
Проскачет на лихом коне.

Все это будет. Ночи, звезды,
Парады, слезы, а пока -
Горит костер из куч навозных,
Гноится рваная рука.

Шинель сквозит, шрапнелью бита.
Но гармонист еще живой.
Поет, прищурившись сердито:
"Расцвел цветочек полевой"

*****************************************

Растяпа

Героям, за Родину павшим…

Хочу поклониться до самой земли
Солдатам, в побоище павшим,
Что жизни отдали, но их сберегли
Другим поколениям нашим.

В Великой и самой жестокой войне,
С которой им нету возврата,
Где воинский долг отдавали вдвойне
Обычные вроде ребята.

И грудью бросаясь на огненный град
Осколков и пуль беспощадных,
Приказ исполняли «Ни шагу назад!»
Под грохот разрывов снарядных.

За горе и слёзы людей дорогих,
За попранный мир и свободу
Сполна получили Отчизны враги.
Впредь больше не сунутся сроду.

Цветы положу к стеле с красной звездой
В честь нашей Победы той ратной.
Солдат помяну и их подвиг святой,
Тех, что не вернулись обратно.

Хочу поклониться до самой земли
Героям, за Родину павшим,
По ком неизбывно кричат журавли,
Солдатам, бессмертными ставшим…

24.04.2020

*****************************************

syrr

В душе остался я солдат

" Я умирал а лесах под Ржевом
Гноилась рана на руке.
Супца горяченького с хлебом,
Хотелось сьесть, да взять то где?

Вот расцветёт пойдём в прорыв
Пока на сжаты вражьи клещи.
Зарос щетиной, малость вшив
Рассвета проблески зловещи.

Пяток осталось лишь бойцов
После прорыва на "ура".
Шагали молча и без слов,
И каждый думал, что вчера...

Допрос. Побои. Лагеря.
И срок какой-то нереальный.
Остался жив, а может зря...
Гудок пронзительно-прощальный.

Я не ношу своих наград.
Прошёл штрафбат, все муки ада.
В душе остался я солдат,
Мне больше звания не надо."

* * *
дед Егор погиб в 1941г.
дед Пантелей ( 1912-2002гг. ) прошёл всю войну.
Вечная память!

*******************************************

Сказали спасибо (9): alexgam72, monter, Ефим Мороз, solo5591, snovao, franz51, romaschka, Леся, syrr
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
       
24 июня 2020 16:59 syrr
avatar
Группа: Авторы
Регистрация: 16.02.2012
Публикаций: 1568
Комментариев: 8301
Отблагодарили:4821
dandelion wine,
give_ros

Как умею Jan van Eyck.

       
7 апреля 2020 18:17 Леся
avatar
Группа: Авторы
Регистрация: 21.03.2014
Публикаций: 327
Комментариев: 7124
Отблагодарили:2303
dandelion wine,
Большое спасибо, Марина! И за тему тоже!
       
7 апреля 2020 17:45 dandelion wine
avatar
Группа: Редакторы
Регистрация: 31.05.2013
Публикаций: 127
Комментариев: 12737
Отблагодарили:822
Леся, Спасибо, Леночка! flowers1

"Ложь поэзии правдивее правды жизни" Уайльд Оскар

       
7 апреля 2020 16:10 Леся
avatar
Группа: Авторы
Регистрация: 21.03.2014
Публикаций: 327
Комментариев: 7124
Отблагодарили:2303
Жестокое детство

Части 1, 2.

https://samizdatt.net/?newsid=38858

https://samizdatt.net/?newsid=38865
       
10 февраля 2020 17:01 mikys
avatar
Группа: Авторы
Регистрация: 14.07.2012
Публикаций: 256
Комментариев: 1006
Отблагодарили:1246
Спасибо! hi
       
10 февраля 2020 03:17 pryadun-ludmila
avatar
Группа: Авторы
Регистрация: 25.07.2012
Публикаций: 2782
Комментариев: 6096
Отблагодарили:9326
ВЕРНУТЬСЯ ЖИВЫМ
Проводила меня в ясный день до ворот от порога
Поседевшая мама: - Ты, живым возвращайся сынок.
Рваной лентой под ноги фронтовая упала дорога…
А над домом родимым вьётся в небо смолистый дымок.

Голубятня – чердак. - Я с соседской девчонкой на крыше.
Подгоняем на взлёте легкокрылых моих сизарей,
И стремится душа вслед за ними всё выше и выше,
А Наташка кричит мне: - Я от свиста оглохла Андрей…

Две атаки отбиты, передышка в холодном окопе.
Друг мой курит махорку и молчит – балагур, весельчак.
Танк «трефовый» горит, отгулялся фашист по Европе…
Закрываю глаза, - васильки по пшенице и мак.

Вой снарядов в ушах. Нас осталось в живых, жаль, так мало.
«Ни на шаг отступать»! Взводный ранен. - Ребята – приказ!
Под шинелью письмо. Мама пишет, Наташки не стало.
Наградили посмертно «За отвагу»… И нет больше нас.

Не увидеть мне глаз ослепительно синих под чёлкой.
Перемен мы не ждали в нашей светлой счастливой судьбе…
Голубятня, Наташка. – Боль вонзается в сердце иголкой.
- Я останусь в живых, чтобы память хранить о тебе.

Танки рядом ревут: - Ни за что не пробиться вам, гады!
Связка – восемь гранат. – Поднимаюсь, встаю в полный рост…
Смерть прошла стороной. Медсанбат полевой и награды.
Друг шутил: - Слышь, Андрюха? – Оторвали фашистам мы хвост.

- Да, по самое горло. - Расползаются, кровью плюются.
Май, Андрюха, мы живы, над Рейхстагом победный салют…
По дорогам разбитым, из войны предстоит нам вернуться
В дом родной, если есть он, где нас с нетерпением ждут…

Здравствуй мама, встречай! Позади дни страданий, разлуки.
Слёзы счастья: - Сыночек ненаглядный, единственный мой!
Мама, милая мама… - Прижимаю к груди её руки.
Вытри слёзы родная. – Я с победой вернулся домой…

       
8 февраля 2020 00:08 Ефим Мороз
avatar
Группа: Авторы
Регистрация: 9.06.2012
Публикаций: 508
Комментариев: 10930
Отблагодарили:1492
О блокаде Ленинграда.

И не забыть мне, этот с болью взгляд.
За что, вопрос застывший в нем немой?
И хмурых облаков свинцовых ряд,
Висящих над замерзшею Невой.
И злую неспокойную метель,
Уснувший в центре улицы трамвай.
За корку хлеба отданную гжель,
Зениток предрассветных хриплый лай...
И время хлебной крошкой в котелок,
Сгоревший в печке старый табурет.
И голод у виска взведя курок,
Определил судьбу на много лет...
И это не было для нас игрой,
И всем хотелось есть, а значит жить...
Мне, это снится по ночам порой,
И я не в силах ничего забыть...

Наличие иллюзий, это то, что отличает нас от обезьян.

       
7 февраля 2020 15:16 dandelion wine
avatar
Группа: Редакторы
Регистрация: 31.05.2013
Публикаций: 127
Комментариев: 12737
Отблагодарили:822
Спасибо Вам - за память и стихи flowers1

"Ложь поэзии правдивее правды жизни" Уайльд Оскар

       
7 февраля 2020 15:07 alexgam72
avatar
Группа: Авторы
Регистрация: 15.12.2018
Публикаций: 528
Комментариев: 449
Отблагодарили:1740
Спасибо за страничку. hi
Информация
alert
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Наш литературный журнал Лучшее место для размещения своих произведений молодыми авторами, поэтами; для реализации своих творческих идей и для того, чтобы ваши произведения стали популярными и читаемыми. Если вы, неизвестный современный поэт или заинтересованный читатель - Вас ждёт наш литературный журнал.