Три антиутопии - Глава №10 (2)

В начало

Я очень разочарован. Разочарован в детях, в семейной жизни, да и вообще – в жизни. Это надо же: всё детство думаешь о том, как будет здорово, когда станешь взрослым, а потом вырастаешь и такой облом! Лучше бы я не взрослел вообще.
Как хорошо было быть ребёнком! Я вырос в очень большой семье: не уверен, что видел всех своих родителей, но хорошо запомнил, что одним из нянек был Двадцать Седьмой. Родителей было так много, что их лица для меня почти сливались, но я считал нормальным, что рядом со мной всегда был хотя бы один взрослый. Теперь я понимаю почему.
Ах, если бы права человека защищались так же, как права ребёнка! Никаких тебе обязанностей, всё подаётся по первому требованию. А если тебе что-то не нравится, просто делаешь вид, что готов заплакать, и они сразу начинают выяснять: кто недосмотрел за ребёнком; а потом кидаются исполнять твоё желание, когда ты соизволишь им его сообщить.
Почему это я в своё время не записался на курсы самоубийц? Ведь была же возможность. Сейчас мог бы знать, как это правильно делается. Если я когда-нибудь стану политиком, то непременно введу обязательный предмет по самоубийству для школьников. Или же напишу книгу и назову её: «Самоубийство для чайников» или «Самоубийство для идиотов». А начинаться книга будет так:
«В наше время совсем не зазорно быть чайником или идиотом. Я, например, идиот или чайник, а может даже кофейник, но совсем не стесняюсь это признать. Пора, наконец, всем идиотам и чайникам выйти из посудного шкафа и бороться за свои права…»
Что писать дальше я пока не знаю, поскольку на права я тоже не сдавал. Надо будет всё-таки научиться водить машину или хотя бы поинтересоваться как это делается. Там, вроде, что-то тянешь или нажимаешь, а потом ещё крутишь, и ещё тётенька с приятным голосом говорит: «поверните налево». Впрочем, кому нужна эта машина? Для меня четырёхколёсного велосипеда вполне достаточно.
О чём это я? Ах да, я же расстроен! Вот выйду сейчас к нашим и скажу, что расстроен, – пусть с этим чего-нибудь сделают. Люди должны помогать другим, не всё же мне одному делать.
Хотя, нет, не выйду. У меня тоже есть гордость. Пусть лучше помучаются без моей помощи. Будут знать. А я буду сидеть в своей комнате, пока они не одумаются и не придут простить прощения.
Всё, надоело. Совсем всё надоело. Думать тоже надоело.
Пока.