Незнакомец

Это красивые места. Даже сейчас, когда бушует Гражданская война, которую начал Джон Флаерс. Сейчас бои уже шли далеко от места, где когда-то восседал Император. Да и сам Джон Флаерс не вел решительных действий, лишь легкие оборонительные, беспроигрышные маневры. Все знают, что он не идет на серьезные дела, когда его Колдун покидает лагерь. Если верить слухам, без своего Колдуна Флаерс почти ни на что не способен.
И все же… Это красивые места. Деревья все такими же стройными красавцами высились вдоль дороги, да и сама дорога не была изувечена телегами, вереницами коней, пешими рядами, тащащими обозы по грязи и разворачивая землю. Деревья, сплошь покрыты зеленными листьями, на яблонях спеют сморщенные пока зеленные плоды. Да и поле за лесами, такое же величественное. Зеленные пшеничные колосья тянутся вверх справа, и мощный, густой бурьян сковывает горизонт слева от линии земли, на который телеги выбили колеи, давным-давно. Да и на самой дороге то тут, то там можно было увидеть пробившееся на свободу, к солнцу растение. Слышно пение птиц, здесь, среди деревьев. Ветер шелестел листвой. Даже карканье ворон в этот летний день, казалось столько милым и беззаботным. Определенно счастливый край, коль время войны не омрачило его.
Настолько счастливый, что даже у темного силуэта, появившегося на дороге из-за пригорка, в этот день аура не излучала тени тревоги и опасности.
Вдоль дороги шел путник, одетый в темно-серые одежды. Если бы его что-то беспокоило, он, наверняка, осознал, что ему жарко. Но его это не волновало. В этот жаркий день, после долгой дороги его мучает жажда. Но и это его не волнует. Если бы он мог наслаждаться красотой природы и летним днем – он был бы счастлив. Но ему не было до этого дела. Бойся он одиночества – ему было бы чуть не по себе. Но его все устраивало. Он прекрасно знал, что такое одиночество. Но и не знал, ибо для всех нормальных людей, незнакомец, вышедший на тропу – был проклят и проклятие его ужасно.
Но считал ли он свой дар – проклятием? Он не знал.
Он смутно знал историю своего проклятия. Его сумасшедший дед, когда-то повредился рассудком и обратился ко тьме. Совершал темные обряды, заключил опасную сделку с демонами, но не смог получить то, что просил у них. Попросту не успел, соседи вытащили его из дома – и сожгли, как подобает в религиозных и суеверных деревнях. Все, что от него осталось – полоумный сын, наследник всех сбережений.
Но что дальше? Теперь все то, о так чем мечтал дед незнакомца, что с этим сталось? Демон, которому старик обещал тело – в виде собственного сына - сыграл с ним злую шутку. Покарав его и его наследника, коснулся проклинающей дланью и его еще не родившегося внука. Но проклятие, что выпало на долю внука – отличалось от всех прочих проклятий, что выпадали на судьбу жертв того демона.
Сначала, конечно, проклятие имело те же симптомы, что и у его отца. Проклятый незнакомец в детстве – был всего лишь безумным тугодумом, куда хуже своего отца. Многие считали его тронувшимся умом недоумком, совсем, как его отец. Так было, пока магия демона внутри мальчика не дала о себе знать.
Сначала мальчик начал разговаривать с мертвыми. Но всем казалось, будто он смеется и трепится, не умолкая, сам с собой. Но от мертвых он узнавал больше, чем самые мудрые узнавали из книг. Мертвые показывали ему прошлое, настоящие и будущее. Но он боялся это осознавать. А они прекрасно умели заставлять усвоить данные ими уроки. А потом…
Потом все о чем мечтал его великий, хоть и спятивший дед: Великое Знание, вечная молодость, способность предсказывать будущее, предвидение, сравнимое с телепатией, даже возможность видеть судьбы Миров, Вселенных – даровалось тощему, слабому, никудышному недоумку. У адских созданий было все в порядке с чувством юмора, это точно.
Однажды, его тронутый слабостью разум, все же, разбил преграду, что делала его отсталым дурачком. Но плата, безусловно, была высока – жизни матери и отца. Голоса мертвых, что глумились над ним первые 12 лет его жизни – навсегда ушли. И на их место пришли голоса мертвых, что будут подчиняться ему.
Потом в его власти оказались мысли и чувства людей.
И наконец, его сознание овладело и судьбами миров.
Девятнадцатилетним юношей он был изгнан из деревни, потому что его соседи, бывшие друзья и родственники не вынесли тяжесть его дара и то, как он распоряжался. Они изгнали, проклиная имя его, все как положено в религиозных и суеверных селениях.
Больше двух лет он блуждал по материку. И всюду за ним по пятам шли беды. И он знал это, ибо это часть его проклятия. Само его рождение – беда для этого мира. В одном маленьком городке, сразу после его прихода – воры вырезали три семьи за ночь. Он назвал городскому совету имена убийц, мертвые нашептали ему их. Но это были именно слишком высоких и влиятельных людей. Его прогнали и избили. А после его ухода, в ту же ночь странным образом сгорели дома этих людей. И никто не уцелел.
В одном городе он предсказал чуму, которая начнется с приходом крыс и массовой гибелью скота. Он тут же посоветовал старейшине увезти дочь из города, начать бить скоты и ждать явления крыс. Но и тут он был изгнан, унижен и не понят. Сразу после его ухода, в город ворвались полчища крыс. Охваченный болезнью гиб скот. Началась Эпидемия. Жители города, отчаявшись и обезумев – принесли дочь городского старейшины в жертву Богам, дабы умилостивить их столь богатым подношением, как человеческая юная душа. Но город так и не отправился от чумы. Сейчас он пустует, и лишь алтарь с запекшейся кровью девушки, все так же стоит одиноко на Главной Площади.
Слава Проклятого шла впереди него. Человек Тьмы, Человек-Тень, Темный Мессия, Тень-Пред-Человеческим-Глазом. Каждый, кто видел или слышал слухи о нем, даровали ему подобные прозвища. Каждый, кто видел его наяву – говорил, что этот человек, словно темное бельмо на глазу. Описание этой странной особенности передавалось из уст в уста. «Видел я его, он, что внезапная туча, среди абсолютно ясного дня, смотрю на него, и у меня словно пятно перед глазами. А моргну, все в порядке, обычный мрачный юноша…», «Смотря на него, я думал, что частично ослеп и вижу темный силуэт, но не человека».
Его перестали пускать в города, и он стал изгоем. Что ж, он умел заставить людей не просто верить ему, доверять самые страшные тайны. Так что, когда у него не оставалось выбора, и ему это было действительно нужно – ему были рады и в крестьянских лачугах и в графских дворцах. Он всегда знал, чем заплатить за простой. Он знал, когда ударит молния в сарай, когда заболеет ребенок, когда лучше не идти в город, и кому и когда суждено умереть.
Прошло достаточно времени, и он прошел очередную отметку в линии своей судьбы. Встретил человека по имени Джон Флаерс. Мертвые слишком часто шептали ему его имя. Так, после короткого разговора Джон Флаерс приступил к выполнению своего предназначения. А именно: развязал Гражданскую Войну, свергнув Монархию. Стер с лица земли не только Императора и его королевских двор, но и всех его Благородных Рыцарей, что были раскиданы по Империи. Джон Флаерс так же успешно остановил любой прогресс, не только экономический, но и культурный. Все пало в небытие. Почему пало? Оно и сейчас падает, ведь война продолжается. Еще не везде угасло сопротивление. Еще не все сломано так, что не восстановить.
Но ушел ли Флаерс так далеко, ели бы, скажем, не было бы с ним рядом человека, которого прозвали «Колдуном Флаерса», незнакомец считал, что нет.
Восемь лет он исполнял эту роль. И вот – возвращался он в родную деревню.
Он ушел из неё девятнадцатилетним юношей.
Прошло больше десяти лет.
***
На дороге, совсем рядом от деревни возник человек. Тощий, узкобедрый и не очень высокий. Темные и серые тона его одежд подчеркивали его болезненную бледность, а черные непослушные волосы, лохмотьями развивались над пустыми, одинокими, словно мертвыми глазами. На губах играла улыбка, так бессмысленно смотрящаяся вместе с пустыми глазами, словно он увяз в себе и забыл, что находится в реальном мире. Люди, что десять лет назад изгнали проклятого юношу, увидев незнакомца – не поверили глазам, если бы в панике не разбежались. В деревню явился тот же юноша, лишь глаза его изменились, из тупых-телячьих глаз недоумка – они стали глазами изгоя, глазами сумасшедшего, не лишенные своей мудрости.
Случайно на пути незнакомца возник мальчик, лет семи. Остановившись, чтобы разглядеть пришельца, тот поинтересовался робко
- Кто ты такой?
Незнакомец улыбнулся, покачиваясь словно был пьян… да только он никогда не был пьян…
- Фирс, - представился незнакомец, - Роберт Фирс, деточка. Да, милый карапуз, так меня зовут. Старина Фирс. Лучший друг предателей, заговорщиков, мертвых и… детей, - он засмеялся, как смеются сумасшедшие. Ребенок попятился, но не смог убежать, прикованный к месту, - Да, малыш. Предатели – зовут меня Тенью. Мертвые, эти милашки – добрячком. А все детки – просят показать, куда же им идти. Да, дорогой, не делай таких испуганных глаз. Понимаю. Я определенно спятил. Но, знаешь, я ведь вовсе не безумен, - он засмеялся, или заплакал, может, закашлял, - Так… Ты ведь заблудился?
Мальчик, окаменев лицом, застыв изваянием на месте, и пустыми глазами взглянув на Роберта Фирса, слабо произнес:
- Да, Роберт. Я заблудился.
Роберт Фирс, продолжая улыбаться неискренней, натянутой улыбкой, торжественно протянул мальчику руку.
- Так найдем же маму. Возьми мою руку. И я покажу куда идти. Поверь.