Трудный возраст. Глава 2

Нажав кнопку паузы на сенсорном дисплее MP3-плеера, Вики вытащила из ушей наушники и пошире растворив дверь, зашла в комнату. В крайней степени недоумения девушка оглядела царивший в спальне беспорядок, который в рассеянном полумраке, разгоняемом тусклым желтоватым свечением настольной лампы, отчетливо бросался в глаза. Она, конечно, бывала небрежной, и изредка могла, скажем, оставить не заправленной постель или позволить себе прочие незначительные мелочи в плане порядка, но чтобы учинить подобный хаос?! Это редкость для нее.
Вики прошла вглубь помещения и скинула ранец с плеча, болезненно поморщившись от пронзившей правое колено боли. Пожалуй, сегодня она дала на него слишком большую нагрузку, сначала применив кое-какие борцовские приемы, которые освоила на занятиях по каратэ, в разборке с братьями Уэлби, а затем переусердствовав на рамке. Теперь, вероятно, ей придется промучиться с судорогами всю ночь, либо просить мать сделать укол обезболивающего.
Спальня - небольшая, комфортабельная комната, расположенная в конце коридора на втором, жилом этаже виллы, обставленная по последней дизайнерской моде, однако с учетом ее личных вкусовых предпочтений, после переезда из тесной двушки в центре Лос-Анджелеса, стала для Вики чем-то вроде убежища. Здесь обычно было тихо и уединенно. Домашние редко захаживали в эту часть здания, и она могла наслаждаться покоем, лелея затаенную в глубине души обиду на родителей, заставивших ее пережить худшее из зол для ребенка. Развод и одиночество….
Беспорядок в спальне стоял непомерный. Комната выглядела, словно после нашествия полчища туземцев. Повсюду были разбросаны вещи. Дверцы шкафов, тумб и прочих вместилищ для личных принадлежностей были распахнуты настежь, а в эпицентре всего этого безобразия, высилась коренастая фигура отчима, который методично метался из угла в угол, распихивал вещи по чемоданам, которые громоздились тут же, на широкой двуспальной кровати, занимавшей большую часть комнаты.
Поколебавшись ровно секунду, Вики отхлебнула сок из открытой бутылочки, которую держала в руках, затем без лишних церемоний угрюмо заметила:
- Решил ограбить меня, Тревис?
Услышав ее голос, мужчина остановился, быстро взглянув на нее, и как не в чем ни бывало, продолжил свое занятие.
- Нет, – бросил он мимоходом, укладывая очередную стопку одежды в чемодан. – У тебя и брать-то нечего. Сплошной ширпотреб. Была б моя воля – вышвырнул все на свалку. Замечу, дорогая, со стилем у тебя большие проблемы. Столько раз предлагал Литиции заняться этим, прошвырнуться по магазинам, сменить гардероб, наконец, приобрести что-то женственное….
Мужчина выпрямился и, приподняв густую, смоляную бровь, скептически окинул девушку взглядом от макушки до пят.
- Вот смотрю на тебя, вроде симпатичная девчонка, а одеваешься как пацан. Бери пример с матери, вот, что значит быть настоящей леди!
Недовольная нелицеприятным замечанием отчима по поводу своего гардероба, Вики хмурясь, поджала губы.
«Нахальство! Еще не хватало выслушивать унизительные замечания от человека, ничего не понимающего в стиле! И вообще, это понятие растяжимое. У каждого свои вкусовые предпочтения. Что за навязчивая манера везде совать свой нос?»
- Моя одежда – не твоя забота. С чего это ты с порога вздумал мне нотации читать? Заняться нечем?! Своих бы сыновей воспитывал, а у меня на это родной отец имеется.
- Покуда он неизвестно где мотается, пропадая в экспедициях, я за него, так что не ной и проходи. Не стой там без дела. Помогай, давай вещи упаковывать! – осадил ее Тревис, указав подбородком в сторону багажа.
- С чего это вдруг мне тебе помогать? – не сдвинулась с места Вики. – Мало того, что хозяйничаешь у меня в комнате, так еще и приказываешь. Это не перебор ли?
- Обойдемся без пафоса, милая. И брось свое упрямство. К статье, что у тебя с лицом?
- Боевые травмы, – фыркнула девушка, инстинктивно прикоснувшись к разбитым губам, в уголках которых застыла запекшаяся кровь. – Не хочешь объяснить, что происходит? Или пошлешь меня с расспросами к матери?
- Отчего же? Все довольно очевидно, по-моему. – Тревис выразительно взглянул на раскрытый чемодан, затем посмотрел на нее с каким-то непривычно усталым выражением на лице. - В конце недели, когда твоя «боевая раскраска» немного сойдет, ты вылетаешь в Нью-Йорк.
- Я? – от удивления у Вики глаза на лоб полезли. Пригубив, было сока, она, поперхнулась. Громко закашлявшись, девушка нечаянно расплескала содержимое бутылочки на белоснежный ковер, на котором мгновенно образовались рыжие пятна. – И не собираюсь. Мне и здесь неплохо.
- Сожалею, но как бы тебе не хотелось, все, же придется. Однако я не изверг и оставляю выбор маршрута за тобой, – бесстрастно продолжал гнуть свою линию Тревис.
- То есть? Намереваешься сослать меня к черту на рога насильно? – насторожилась Вики, озабоченная странным, колючим тоном отчима.
Тревис, наконец, окончательно оставил возиться с чемоданами, и теперь полностью сосредоточил свое внимание на ней. Обжигая падчерицу укоризненно-неодобрительным взглядом глубоко посаженных черных глаз, смотрящих на нее из-под темной густоты бровей, сошедшихся на переносице, мужчина шагнул ей на встречу, назидательно произнес:
- Глупый, неугомонный ребенок! Виктория Эванс - от тебя больше проблем, чем пользы! Своими беспрестанными выходками ты довела мать до нервного срыва! И не вздумай оправдывать все разводом и перекладывать вину на других. Тебе не три года. Довольно вести себя как маленький, избалованный ребенок, у которого в садике отобрали конфетку и теперь он злится на всех, кто рядом. Я намерен покончить с этой нервотрепкой, поэтому дорогая, заверяю, ты сядешь в самолет по-хорошему, либо по-плохому.
Тревис не кричал, он даже на пол тона не повысил голос, но то, как он говорил, произвело на девушку впечатление. Вики изумленно умолкла, растерянно моргая длинными изогнутыми ресницами, поражаясь чрезмерной настойчивости отчима. Мужчина разговаривал с ней как отец с нашкодившим ребенком, который изрядно попортил ему нервы, при этом всем своим видом демонстрируя крайнюю степень неудовольствия. Он был явно зол. Мало того, он определенно прибывал в бешенстве, и лишь врожденная выдержка помогала ему сдерживаться, чтобы как следует не встряхнуть ее.
Вики обдало холодом и на некоторое время она растерялось. Впервые Тревис разговаривал с ней настолько резко. Расширившимися глазами девушка смотрела в его напряженное, словно застывшее лицо и ей стало не по себе.
Довела же она его!
Однако природная неуступчивость все же возобладала и девушка рассердилась.
- Таким образом, вы избавляетесь от помех, мистер Маккой? – огрызнулась она, закипая. Он отчитывал ее, словно неразумное дитя и это выводило из себя. Даже отец не позволял себе разговариваться с ней подобным тоном. В отличие от отчима, он был мягким, добрым человеком и никогда не заставил бы родную дочь делать что-то против воли.
Тревис – другое дело. Он пытался вести себя с ней как отец, приказывал, думая, что она послушает. Однако Вики не намерена была мириться с диктатурой чужого ей человека. И пусть это расстраивало мать. Она заслужила страдания, в большей мере, чем отец, с которым она ее разлучила.
- Хочешь спихнуть меня и жить припеваючи с моей маменькой?
- Дурочка! – скривившись, махнул рукой Тревис. – Несешь всякий бред, видимо из-за недостатка образованности. А может это обусловлено дурной наследственностью твоего папаши?!
- Не смей говорить о моем отце в таком тоне! – вскричала Вики. Задетая замечанием мужчины об отце, она в бешенстве швырнула бутылку с соком на пол, окропив брызгами светлые брюки мужчины, стоявшего в изножии кровати. - Ты и мизинца его не стоишь!
- Пусть так, я не посягаю на незыблемую святость Дака, девочка. И заменить его не пытаюсь, как ты, верно, вбила себе в голову.
Нервный срыв падчерицы не смутил мужчину. Он наградил ее предупреждающим взглядом, зарекая впоследствии от опрометчивых действий. Небрежно отряхнув брюки, Тревис устало вздохнул.
- Не усложняй и не принимай на личный счет. Я всего лишь пытаюсь помочь тебе осознать губительность подобного поведения. Ты прогуливаешь школу, пропадаешь на стадионах и водишься с дурной компанией…. Поверь, это не самое лучшее занятие для девушки твоего возраста. Подумай сама, к чему приведет подобное времяпрепровождение? Одним лишь спортом жизнь не ограничивается. Да, травма выбила тебя из колеи, сломала твою карьеру, однако пора перестать убиваться по этому поводу. Пора взять себя в руки и продолжать жить дальше. – Произнеся это на одном дыхании, Тревис в волнении умолк, и в установившейся в комнате тишине, казалось, отчетливо было слышно биение ее взволнованного сердца.
«Туше!»
Вики понуро опустила лицо, чувствуя, как сердце пронзила стрела боли. Тревис знал, что говорил, все его слова, будто снаряды точенного поражения безошибочно поразили цель, угодив в самое больное место.
Спорт, карьера, в дребезги рассыпавшаяся после судьбоносной травмы, явились для Вики настолько ощутимым ударом, что даже спустя два года после прохождения трудоемкого, восстановительного процесса, она не смогла полностью оправиться, прежде всего, в морально-эмоциональном плане.
- Скажи откровенно, Вики…. – нарушая тягостную тишину затянувшегося молчания, Тревис нервно провел ладонью по волосам. – Только, будь добра, избавь меня от грубости и твоих жаргонных словечек в духе «аля гетто»!
Девушка не ответила, лишь хмуро стрельнула в него рассеянным взглядом исподлобья, и он продолжал:
- Какого дьявола ты сцепилась с регбистами? Неужели тебе в голову, хотя бы на секунду не пришла мысль о том, чем это для тебя может обернуться? Ты могла пострадать, в конце-то концов. О чем ты думала?
- О себе! – вскинув подбородок, горделиво выпалила Вики. Она не собиралась оправдываться, равно, как что-то скрывать. Ей нечего было стыдиться. Она поступила по совести, всыпав по первое число братьям Уэлби, терроризировавших учеников школы уже не первый год. – О бедной девчушке, которую ежедневно травили эти уроды, лишь за то, что она в отличие от них была не обделена мозгами. Зажравшиеся папенькины сынки полагают, что деньги дают им неограниченную власть над жизнями простых людей, которым не повезло родиться в достатке! Я не намерена мириться с этим и не за что не простила бы себя, если бы оставила Катарину в беде, на растерзание подонков Уэлби!
Тревис долго не сводил с нее глаз, затем с ухмылкой, сказал:
- Выходит, ты у нас Робин Гуд в юбке? Ратуешь за бедный и презираешь богатых?
- Ха-ха! – язвительно оскалилась девушка. – Как смешно! Легко тебе ерничать, когда ты сам как сыр в масле катаешься! А те, кто на дне вынужден сутки напролет пахать, чтобы на кусок хлеба наскрести.
Тревис вновь вздохнул. Многозначительно помолчав, он повернулся к девушке спиной и, подойдя к кровати, закрыл чемодан. Склонившись, мужчина задумчиво оперся о крышку ладонями.
- Эх, девочка! Тебя бы в конгресс. Возможно, тогда наши демагоги от политики, наконец, расшевелились бы. Однако пока ты окончательно не угробила свое будущее, скажу тебе вот что. – Тревис склонил голову на бок, искоса взглянул на нее. – Не спеши судить сгоряча. Ты – молода и порывиста, и, как и свойственно юности, склонна излишне самонадеянно смотреть на вещи. Однако жизнь не так проста, как может показаться. Между бедностью и богатством – тонкая черта. В обоих случаях существует своя подноготная, скрытая от внешнего наблюдения. Ее не разглядишь привычным глазом. Бедность, нищета…. У каждого свои пороки и достоинства. В чем успешны одни, несчастны другие. Да, я богат. – Тревис выпрямился и развел руками, символичным жестом стремясь охватить все прилегающее пространство виллы. – Но каждый цент моего состояния заработан тяжелым трудом. Сколько сил я потратил, чтобы добиться того, что имею на текущий момент?! А ведь все могло сложиться иначе. Все, что ты видишь сейчас…. Влияние в обществе, состояние, достаток…. Всем этим я обязан своему деду, который вовремя вправил мне мозги, наставил меня на путь истинный. Именно он подобрал верные слова, заставил меня осознать бесцельность своего существования. А ведь когда-то я гробил свою жизнь, так же как и ты, мотаясь по барам, пил и ширялся травкой. Тогда я практически достиг самого дна, Вики…. Поверь, это не забываемый опыт. Я никогда не забуду, как ревела мать, раз, за разом вытаскивая меня из кутузки, отдававшая последние деньги, чтобы ее сын мог и дальше губить свою жизнь.
- Ты кололся, употреблял наркотики? – ужаснулась Вики, округлив глаза. Она смотрела на него, не веря собственным ушам. Тревис производил впечатление благопристойного, твердо стоящего на ногах человека. В сущности, так оно и было, однако она и подумать не могла, что за его плечами скрывается такое прошлое.
- Кололся, нюхал, пил…. Делал все, что запрещено, потому как считал, что таким способом доказываю свою независимость от общества, свободу от давящих законов. Три года я лечился от наркозависимости и однажды вскрыл себе вены, потому что больше не хотел жить. Я ощущал себя ничтожеством, меня тошнило от самого себя, от бессилия. – Он горько усмехнулся уголками губ с полным отвращением к самому себе и прошлому. - Когда ты живешь как дерьмо, еще, куда не шло. Но когда ты начинаешь осознавать себя дерьмом, вот тогда и наступает самое тяжкое время. Время решения. Либо ты катишься вниз до упора, либо пытаешься все исправить. Я прошел все круги ада, Вики и выбрал второй путь. Ты же еще в самом начале, и тебе под силу избежать множества ошибок, которые я совершил по глупости. Не повторяй их.
Вики потупилась, мысленно переваривая прозвучавшие слова. Все чувства смешались в ней и прежняя решимость, присущая ей, пошатнулась в душе.
- Куда ты меня отправляешь?
Тревис повел плечом и, приблизившись к падчерице, приподнял ее лицо за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.
- Оставь этот заупокойный тон, Вики Эванс. Я дарю тебе путевку в жизнь.


«Путевка в жизнь? Конечно?! Так я и поверила. Решил запихнуть меня в частный пансион при супер навороченном колледже для богатеньких выскочек, лишь бы глаза не мозолила?!» - злилась Вики, мысленно посылая в адрес отчима проклятия.
С напускной беззаботностью и улыбкой, больше напоминающей вымученную гримасу неудовольствия, девушка прощалась с родителями в аэропорту, в голове мысленно прокручивая подробности разговора с отчимом все больше убеждаясь, что у нее на самом деле и не было выбора.
- Нет, нет! Не за какие коврижки! – взорвалась она, едва услышав название известного, в узких кругах, элитного учебного заведения в Нью-Йорке. – «Акоста SYSTEM»? Ты верно шутишь? Там же сплошь детки миллионеров учатся?!
- Это так, но ты упускаешь один важный нюанс, – заметил важно Тревис.
- Да, ну? И какой же?
- По совместительству – это самое престижное учебное заведение в стране. Закончив школу, ты при любом раскладе, сможешь поступить в колледж «Акоста SYSTEM», а затем и в университет, если пожелаешь. При том, без экзаменов и вступительных взносов.
- Я не могу себе этого позволить. – В слабой попытке увильнуть, проговорила девушка.
- Об этом не тревожься. Уже все оплачено. Я оплатил обучение на два года вперед.
- А меня значит спрашивать не надо? Мое мнение что, совершенно не имеет значения? – возмутилась Виктория, чувствуя себе ущемленной.
- Почему же? Ты можешь выбрать, Нью-Йорк и «Акоста SYSTEM», либо военный лагерь для трудных подростков в Техасе. О, уверен, тебе там непременно понравится. Жесткая дисциплина, многочасовые марш броски…
- Достаточно, не нужно продолжать. Я поняла, к чему ты клонишь.
- Девочка моя, в Нью-Йорке тебе будет хорошо, – улыбаясь, ласково погладила ее по голове Литиция Маккой. – Вот увидишь!
- Мама! – отшатнулась Вики, все еще злясь на нее за что, что она не вступилась за нее перед отчимом. Но, невзирая на холодность подростка, женщина горячо заключила ее в объятия. – Будь умницей, детка….