Про Анику

Предисловие.
… Где я? Что я?
И что со мной. Я ничего не помню. Или помню. Я не вижу ничего, кроме тьмы. Но так не бывает, потому что после смерти ничего нет.. Потому что вообще ничего нет. Ни Ада, ни загробной жизни… И однако… Где я?
Кто я?
Я умер? Нет, черт возьми, нет! Этого не может быть. Не со мной. Я не мог … Но, почему бы и нет. Я мог умереть. Я должен был умереть. Однажды.
Но почему я тогда уверен, что я не мертв. И если я все же мертв…
…Нет. Неет… Я не могу умереть. У меня еще есть дела. У меня предназначение, священная миссия. У меня слишком много дел и слишком много планов. Власть, сила, идея. Я не могу просто исчезнуть. Я не могу умереть. Я не могу отступить, одуматься. Я не могу даже потерять надежду или веру в себя. Потому что больше никакой веры нет.
И если я не умер. И если это не забытье. То это точно место, откуда можно вырваться.
Но я не помню кто я. И даже не знаю, как я тут оказался. Что-то случилось? Я сдался?
Нет. Нет, только не я. Я никогда не сдамся. Я никогда не отступлю, пока не сделаю все, что я мечтал сделать.
Это не смерть. Потому что смертью меня не остановить. Это не тюрьма, я не слышу свой голос. Я не чувствую страха.
Я не чувствую отчаяния и одиночества.
Но что самое главное. Я не чувствую боли.
Это не наказание за мои поступки. Нет. Чтобы то ни было. Я выберусь. Потому что ничто меня не сдержит! Ничто меня не остановит…Даже смерть! Даже Забвение! Даже безнадежность. Я жив. Я еще пройду свой путь! Я еще изменю все. Я еще создам свой…
… Я помню кто я. Я Бог! Я Создатель! Я тот, кто никогда не отступит и не сдастся. Этому месту не удержать меня.
Мне показалось, что я умер. Но это не так. Я только что воскрес. Воскрес из праха. Вырвался из забытья и безверия. И снова готов все изменить. Мне показалось, что я забыл, кто я и что я должен делать. Но вот он Я. Я помню кто я. Я знаю, что мне нужно сделать. Я знаю, куда мне идти. Меня еще ждут мои дела. Меня ждет Мой Мир.
Я жив. Я Жив! Я ЖИВ!

***
Девушка лет пятнадцати по имени Аника шла по тропинке среди цветов. Ромашек, роз. Любых цветов, которые тут могли бы расти, и собирала их в корзинку. Она не очень понимала, зачем она это делает, но была уверена, что именно сейчас она должна идти вдоль этой тропы и собирать цветы, хоть и не знала, точно, почему.
Но ей нравилось собирать цветы. Она не знала почему, но была точно уверена, что это с чем-то связано. Вся её дорога была похоже на тропу среди цветочного поля. И как любой обитатель этого места, она знала, куда ведет эта тропа.
Он здесь совсем недавно. И даже еще не знает, какая она. Она толком и не представляет, какой у неё цвет глаз, волос. Какое лицо. Призрак она, или просто девушка, которая сыграет еще какую-то роль в жизни того, за пределами этого мира. Он не знает свою судьбу. Но она у неё есть, иначе её бы тут не было.
Она взглянула наверх, туда, где во всем мире вроде должно быть небо. Но там лишь крутились какие-то неясные очертания. Толи лица людей, толи какие-то странные вещи. «Транспорт», что-то подсказало Анике это слово. Там наверху было что-то такое. Что ей, наверное, не понять. Какой-то свой мир. Не этот. Другой. Здесь не красивое небо, раз оно не синее и чистое, а показывает какие-то сменяющие друг друга картинки. И тогда вдруг картинка изменилась. Превратилась во что-то полосатое, белое на синем фоне. И вроде она даже разглядела, что полоски эти тянуться и тянуться. Заполняя белый фон. Аника грустно покачала головой, взглянула на красивый небесно-голубой цветок у неё под ногами, которого не было там еще секунду назад и поняла, что её чистой романтичной натуре не найти удовольствия в тутошнем небе. И потому, он предпочла всему этому – цветочное поле.
Но её путь лежал все глубже, чем это место. Она уже почти знала, куда ей нужно идти и догадывалась, что нужно сделать. Сегодня ей предстоит увидеть невозможное. И это её заинтересовало. Сегодня она – встречающая делегация из одного человека. Что же, раз Он хочет этого, раз ему нужно, чтобы все вернулось. Раз Создатель Аники так решил. Значит, так оно и будет.
Она шла себе дальше, вдоль дорожки из цветов, пока не дошла до места, где время и пространство утончаются и превращаются в одно и тоже. Где они создают и дополняют друг друга. Он взглянула направо и увидела девочку. Лет пятнадцати. Собирающую цветы. Да, здесь Создатель творит. Тут все образы создаются и оживают. Вот она – девочка. А вот силы, что держат её. Она увидела силы, что заставляют весь этот раздел Внутреннего Мира дышать и развиваться. Она увидела другую девушку, которая постоянно выбивает искорку для какого-то фитиля. Создатель считает эту девушку красивой и любит её. Любит её смешливое личико, красивую улыбку, любит её умные и живые карие глаза. И он счастлив, что эта девушка, лет шестнадцати-семнадцати может так легко зажечь фитиль, от которого тянется слабый огонек. Этот огонек, правда, скоро становиться пламенем. И для этого здесь все остальное, что Создатель использует для своей работы. Аника проследила за огоньком, что зажгла возлюбленная Создателя и увидела что-то удивительное. Название песни, которое запомнил создатель. Всего лишь короткой музыкальной зарисовки, которая называется… «Аника». «Одной песни ему хватило, чтобы создать меня», удивилась девушка. «Но есть и еще кое-что, что заставляет тебя жить», весело ответила ей девушка с фитилем. И тут на Анику обрушился хаос. Ужасные звуки, она и не знала, что человек может воспринимать такие звуки. Это были голоса сотен людей, это были образы сотен вещей. Он пыталась придать этому смысл. И постаралась унять боль от того, что обрушилось на неё. И когда у неё начало это получаться, она расслышала. Это трудно было назвать музыкой, Аника вообще не уверена, что то, что она слышала, было музыкой. Но она слышала поющий голос. Что-то подсказало ей, что голос поет о грустном. Почти всегда лишь о грустном. О смерти, о тюрьме, где лунный дух никогда не увидит солнца. И об огне. И о разбитых сердцах. Она слышала и внимала, чувствуя, как эти звуки обретают смысл. Безумие. Но она понимала. Понимала этот голос. Понимала, что ему нужно. Но не понимала, почему чтобы что-то создать нужно именно это…
- А ты чего хотела, - вдруг обратила на неё внимания девушка с фитилем, - по-твоему чтобы она делал то, что делает, ему нужны песни про что-то обычное, унылое и радостное. Поверь. Он умеет слушать радостную музыку. Да только она поднимает ему настроение. Но никогда не вдохновляет. И ты еще не слышала то, что он слушает чаще других. Ту самую песню, которая сейчас помогает создать тебя, девочка.
Аника отшатнулась от вдруг заговорившего с ней призрака и попыталась уйти. А музыка и вправду стала грустной. Хаос исчез, словно все сконцентрировалось вокруг этой песни. Девушка снова зажгла свой огонек. И вокруг начали воскресать образы. Образ юноши с отцовскими револьверами. Образ мужчины с разбитым сердцем и одиноким лицом. И девушка, что погибла в огне. У Аники побежали мурашки по телу. Но она поняла.
- Это грустная песня. Ведь она сгорела, да?
- Да, - весело отозвалась муза с фитилем, - но думаешь, такое кого-то остановит? Пока эта песня тут звучит – мы все будем живы. Но ты не подумай. Он знает и многое другое. Ты не слышала, что тут твориться, когда ему по-настоящему грустно. Приходи, когда ему плохо. И я дам тебе послушать музыку его боли. Или приходи, когда он будет оживлять механизм другой музыкой. Порой здесь все иначе. Вместо мертвых девушек – побитые жизнью, ядом-солтоксином, политикой карлики, играющие Великие роли, меняющие судьбы галактик. Иногда лютоволки. Иногда играет музыка без слов, и вокруг меня появляются пещеры, брошенные людьми, демоны из огненных врат. А иногда тот, от чего ты откололась. Порой здесь поет старик, что создал Радугу и Рай с Адом. И тебя, Анику. Здесь никогда не бывает ничего одинакового. Просто что-то здесь оживает чаще других. А теперь иди. Нам нужно работать.
Аника испуганно кивнула девушке и сбежала. Она удивилась, повидав место, где все рождается.
И теперь она шла по мосту. По мосту через пропасть. И здесь звучал голос. Звучал смех, грусть. Это была его жизнь. Не его глаза, как небо над головой. Не его подсознание, в одном отделе которого она побывала. Это была его жизнь. Здесь он жил сам по себе. Один, с друзьями или с любимой. Здесь звучит только его голос. Его мысли. Лишь она поняла это, как вся тяжесть его Мира рухнула на неё, и её прибило к маленькому мостику, и она поспешила уползти, стараясь как можно быстрее убежать. Здесь так… Так тяжело. И ей хотелось освободиться. Она боялась упасть вниз. Туда… Туда в ничто.
Но лишь она выбралась… Как её ждала граница его Мира.
И здесь царил еще больший хаос. На границе его мира, все что она прошла, все что она видела, собралось воедино. Это грани между его сознанием, подсознанием и памятью. Цветы здесь почти увяли. Но зато росли красивые ветлы. Одна была больше других. Но она уже давно сгорела, обломилась, прогнила. От неё осталась лишь маленький пенек за границами участка. Зато, хоть и мало цветов, и все деревья похожи. Тут очень красивые поля. И есть пруд. Прекрасный, сентементально-поэтичный пруд, обрамленный деревьями. В центре пруда плавало какое-то бревно. А на одном дереве весела веревка с палкой.
И здесь так много людей. Её встретила девушка, которая до этого зажигала фитиль. Он приветливо улыбнулась Анике.
- Что ты тут делаешь?
- Я? Как и ты. Я всегда тут. Мы в его памяти, в его сознании. Здесь все, что он накопил за свою жизнь.
- Ты проводишь меня, куда нужно?
- Я не твой проводник. Ты должна сама найти дорогу. Мне нужно был лишь встретить тебя из его мыслей. Чтобы узнать, что ты не потерялась там.
Аника благодарно кивнула и пошла дальше.
Здесь природа была полумертвой, но и полуживой.
Столько людей, героев, образов, столько всего.
Она увидела трёх молодых людей, которые были здесь. Они подошли к ней. Двое непонимающе переглянулись, а один, пониже ростом подошел и произнес «Кой черт я забыл в его памяти, сознании и фантазии, черт бы его побрал…»
- Виски с колой? - однако, вежливо предложил он девушке.
- Может в картишки? Покер, преферанс? – улыбнулся ей еще один.
- Ну… Вряд ли я смогу предложить ей что-то адекватное, - добавил третий.
Молодые люди обернулись к тому, кто сказал последние слова… Аника сбежала от них, испугавшись их тяжелой ругани.
Она сбежала от них. И встретила еще двоих. Один из них, высоковатый, с длинными волосами и остриженной челкой, всегда сидел перед монитором. Он взглянул на неё и не выдал никаких эмоций. «У меня хватает и своих проблем. Зачем мне еще быть в чужой голове, - сказал он Анике, - ты ничего, - добавил он, как бы из вежливости, - но сегодня, я уверен, что ты достанешься какому-нибудь альфа-дебилу, нежели уделишь мне хоть пару минут своего времени»
- Ты пессимист, - сказал ему девочка.
- А ты малолетняя девчонка, которой даже не существует в реальном мире. Поверь, тебе хуже, чем мне, - парировал парень за компьютером.
Но Аника лишь пожала плечами. Если Создатель помнит этого человека, это его дела. Но из вежливости он обернулась ко второму, который безучастно стоял рядом.
- А почему ты тут?
- Потому что он, - парень весело ткнул пальцем в небо, - мой друг. Он помнит, кто я такой.
- Ты самовлюбленный эгоист, - решила девочка.
- Мне все равно. Тебя-то вообще нет. А я хотя бы существую в реальном мире. Не только в его сознании. И со мной он проводит больше времени, чем с тобой. Он меня лаффки.
- Что?
Аника ушла и от них. Все такие странные.
Она шла все дальше. А вдали темнело что-то. Что-то, что пугало Анику. Она попыталась узнать у кого-то что там. Но первый кого она спросила, лишь молча, поглядел на неё. Ему было не важно, что там. Его холодные глаза вообще не интересовались что там.
- Человека в черном не видела? - лишь произнес он и удалился.
Второй, кого она встретила, вообще имел синий цвет лица и белые волосы. Вокруг него играла какая-то музыка, а он стоял и ждал, когда он снова сможет ожить, а не стоять как истукан, с мечом наизготовку.
- Ты кто? – спросила она у него.
- Никто, - ответил наглый голос откуда-то, - он такое же никто, как и ты.
Она обернулась на голос и брови её поползли вверх.
- Не нравятся калеки? Взглядом и убить можно, - сказал человек лет пятидесяти, принимая таблетку и придерживая локтем трость.
- Я не никто, - обиделась девочка.
- А кто же ты? Я киношный персонаж, надолго осевший в его сознании. А ты мимолетная фикция, которая никому тут не нужна. Вали отсюда и побыстрей, от одного твоего вида у меня болит нога. А я не люблю, когда у меня что-то болит. Так что… Уважь старших.
- Вы сволочь, - решила девочка.
- Оой! – вскрикнул хромой, - а ты, наверное, Чудо-Женщина!
И он, высокомерно дернув головой, похромал куда-то, крикнув, что-то вроде «Доктор Чейз, мне кажется или ты действительно идиот?»
Теперь она побежала, чтобы поскорее закончить с этим. Она пробежала мимо двух человек, которые шептали друг другу «Брэндон… Гарри»; она пробежала мимо мужчины, которому было немного за сорок, и который громко и лихо пел что-то похожее на то, что она слышала в том месте, где живет муза с фитилем; мимо старика, который вскидывал козу после каждого произнесенного слова. Ужасное место. Она бежала так быстро, что не заметила, как врезалась в еще одного человека из памяти Создателя. Невысокий блондин, с длинным носом и слегка плотной фигурой, шлепнувшись наземь, обругал её, поднялся и рассерженно зашагал от неё прочь, какой-то прыгающей, смешной походкой.
А последняя тропа вывела её к реке.
За рекой было нечто… Через реку был перекинут маленький мостик, два человека еле-еле протиснулись бы там. А за рекой… На том берегу неоткуда высилась чернота. Сплошное черное нечто. Вот куда она должна придти. Эта Черная материя. Его самое глубокое подсознание. Он узнала это место. Всему рано или поздно придется туда уйти. Это Забытье. Никто кто вошел туда – не вернулся. Все, кто ступят туда – должны быть забыты. Это значит, что он хочет их забыть. Она двинулась прямо к мосту. Взглянула направо – и там была вечно мертвая пустыня. Налево… тоже самое.
- Иди к мосту, - произнес голос.
И она подошла. У самого моста было троя. Троя абсолютно одинаковых парней, лет восемнадцати. Один из них сидел на коленях, он был так печален и вид был у него невообразимо трагичный и грустный. И он был цепями прикован к двум другим. Один из них улыбался, а второй… смотрел. Просто смотрел.
- Кто из вас позвал меня? – спросила у них Аника.
- Какая разница, это важно? – спокойно спросил тот, что просто смотрел.
- Это я позвал тебя, потому что знаю, кто ты и знаю, что ты должна тут быть, - улыбнулся тот, что был приветлив.
- Кто вы?
- Это не важно, - хором ответили все троя.
- А кто ты? – спросила она у того, что был на коленях.
- Не обращайся к нему, - отдернул её тот, что был Улыбчивым.
Но Прикованный уже вскинул на неё глаза.
- Я… Я никто. Ничто. Я всего лишь одинокий, несчастный мальчик.
Безразличный ткнул его ногой и проворчал.
- Всем плевать, заткнись.
- Почему он на коленях и прикован к вам?
- Какая разница, так надо, - отрезал Безразличный.
- Потому что если он вырвется, всему тут будет так же плохо, как и ему. И нам будет плохо. А мы не любим, когда нам плохо, - пояснил Улыбчивый.
- Вообще-то мне плевать, - сухо заметил Безразличный.
- Что с ним? – указала Аника рукой на того, кто на коленях.
- Да не плевать ли тебе? – снова влез Безразличный.
- Не нужно говорить о нем. Когда он чувствует внимание, он оживает.
- Где я ошибся, - отчаянно грустным голос произнес Прикованный, - что я сделал не так? Почему все так… неправильно. Я ведь… Я просто хочу, чтобы все было правильно. Я так одинок… Я так отчаянно несчастен. Я… Я ведь… Я просто хочу быть свободным
- Заткнись, всем плевать на тебя, - оборвал его Безразличный.
- Почему вы с ним такие жестокие?
- Потому что нам не все равно, что у нас внутри, - хором сказали все троя.
- А что я тут делаю?
- Не знаю, мне все равно.
- Ты тут, потому что кому-то так нужно. Если тебя сюда что-то привело, значит, что-то случится. Что-то поистине грандиозное.
- Что, например?
- Мне все равно.
- Я не знаю. Я ничего не знаю… Я так несчастен и одинок… Свободы..
- Что-то, ради чего нам всем стоило сюда придти. Вообще-то, мы втроем всегда тут, между Забвением и Сознанием. Но что-то заставило тут быть и тебя, а нас говорить с тобой. Тебе нужно через реку.
Аника бросила взгляд через мост, и вдруг…
Она вскрикнула, по ту сторону поста, совсем рядом с Забвением бродила одинокая, серая несчастная фигура, которая почти растаяла, но еще не ушла в Забвение.
- Что это?
- Да мне все равно.
- Это боль… Но я хочу свободы!
- Это его призраки. То, что он хочет забыть, но то, что не сможет, потому что это еще имеет смысл. Хоть какой-то смысл для нас троих.
Безразличный хмыкнул и Улыбчивый, взглянув на него, закатил глаза, и с улыбкой безмятежности добавил.
- Ну, или хотя бы для нас двоих. Для нас эти призраки могут что-то значит. И потому, они почти посерели, почти растворились, но все еще есть.
Аника присмотрелась к фигуре, что одиноко бродит по границе Забвения.
- Это что… какой-то мальчик?
- Нет.
- Это не просто мальчик.
- Это он… - грустно произнес Прикованный. Он вдруг резко дернулся в цепях, пытаясь вырваться, но двое других кое-как, один пинками, второй уговорами посадили его на место.
- Нам плевать на то, кто это и что он тут забыл, - как заклинание заговорил Безразличный, - нам плевать на него. Нам вообще на все плевать, в особенности на него.
- Но мы еще по нему скучаем, - как бы невзначай бросил Улыбчивый.
- Вы странные ребята, - улыбнулась Аника.
- Спасибо.
- Мне все равно.
- Эти призраки, они там всегда?
- Какая разница.
- Да. В основном всегда. Но не бойся, когда ты перейдешь мост, они исчезнут. Они стараются избегать существующих образов. Тебе пора.
- До свидания, я буду рада повидать вас.
- Мы тоже, - улыбнулся Улыбчивый.
- Мне все равно, - скрестил руки на груди Безразличный.
- Вы что, строите вокруг себя такую непробиваемую защиту от всего? - вдруг спросила у него Аника.
- Да не плевать ли тебе, дитя? – резко бросил Безразличный, и отвернулся.
Аника кивнула трем странным молодым людям и аккуратно начала переходить на ту сторону.
Мост через шумящую реку оказалось вовсе не трудно перейти. Хоть он и казался шатким, хлипким и ненадежным, он был сделан на века.
Она перешла на ту сторону и встала рядом с мостом, вскинув голову на ... «Червоточину», как ей показалось. На червоточину, которая уходила ввысь, вглубь, вдаль, вширь. Он старалась держаться от неё подальше, вдруг червоточина оживет, и заберет еще и Анику с собой. А она не хотела быть в Забвении. Она еще так молода. Она еще не знает свою судьбу, и того, кто же она такая.
И снова заиграла музыка. Аккуратные гитарные аккорды. Она устремила свой взгляд к черноте Забвения и узнала эту мелодию. Снова, снова одна и та же грустная музыка. Тот же голос, что просит прощения за то, что должен был расстаться с любимой, расстаться, так трагично, он просит прощения, что не смог к ней успеть…. Потому что она умерла… Гитарные аккорды сменились на какие-то жестокие удары, а голос из грустного и мелодичного меняется на хриплый и отчаянный…
И она увидела.
Она увидела невозможное. Там среди черноты, среди бесконечной тьмы началось движение.
- О, Создатель, такого не бывает. Никто не возвращается из Забвения, так мне сказали…
А музыка все играла.
И тени приближались. Они выходили из Тьмы к ней. Потому что могли невозможное. Музыка уже охватила весь разум Создателя. «Трагедия Любви… И память о былой свободе…» . Аника сжалась, видя это. Это было не чудо. Это был кошмар. Страшный кошмар. Люди выходили из Забвения, в серый туман. «Я никогда не коснусь тебя, я никогда не увижу тебя…». Первым вышел…
… Юноша?
Первым вышел человек, ссутуленный, прошедший Ад. Но вырвавшийся оттуда, откуда не возвращаются. Он был оборван, изранен, полузабыт, сломлен, но вот он. Вот он. Встал перед ней и в его глазах что-то блеснуло. Каштановые, длинноватые опадающие на синие глаза волосы. И это его улыбка. Он был молод, не старше двадцати восьми. И юн. Словно ему было при этом и всего лишь под двадцать.
- Что ты на меня так пялишься, - с наглостью и бестактностью спросил он, - я такое каждые месяц-полтора делаю. Я там уже и не теряюсь даже. А вот остальным, да. Другим нужна была помощь. Ты что так побледнела? Не видела тут такого невысокого человека, с вечной маниакальной депрессией. Блондин, голубые глаза, руки домиком? Нет? Правда нет? Ну ладно.
- Кто ты?
- Я? На самом деле, я не знаю кто ты. Зато все тут знают меня. Ты встречающая делегация?
- Наверное.
- Ну… Значит мы еще встретимся Аника. Ты и я. И вот тогда, ты и узнаешь, кто я такой. А пока встречай остальных.
Молодой человек повернулся к силуэтам во тьме и весело свистнул. И оттуда из тьмы один за другим поползли люди.
Молодой человек встречал каждого, как родного. Он взял под руку рыжеволосую и синеглазую девушку, которая вышла одной из первой и шепнул ей на ухо, что-то нежное. Следом вышли вряд троя молодых людей и с каждым из них молодой человек здоровался, как с братьями. И лишь с одним, как с человеком, которого никогда не забудет и которого потерял. Молодым человеком, его же возраста.
Аника смотрела и не верила своим глазам. Столько людей… Караваны, армии. Она видела двух братьев, у одного были белые волосы и лицо… Похожее на лицо того, кто вышел самым первым. Потом вышли два друга, один был слегка грустен и молчалив, а второй без конца разговаривал. И тот, что был молчалив и слегка жесток, тоже чем-то напоминал того, кто вышел первый.
- Что это все? – произнесла Аника.
- Мы его Миры, - пояснил Молодой Человек с синими глазами, рядом с ней, - без нас ему не судьба прожить. Он будет возвращать нас, и возвращаться к нам. Потому что… Потому что он любит нас. Нам пора. Все, кого я вел, вышли. Нам нужно еще кое-кого найти.
Вереница людей удалялась, а Аника стояла на мосту и смотрела им вслед. Вместе с ними удалялась и музыка, что рвалась отовсюду, пока они выходили из Забвения. Она бросила последний взгляд на Червоточину и уже хотела уходить сама, чтобы ждать своей судьбы… как….
Во тьме вспыхнул еще один силуэт. И холодным синим пламенем загорелись глаза.
- Что ты такое? – вскрикнула девушка
Но силуэт молчал. Аника в ужасе смотрела на него, но не могла убежать. Не могла отвести взгляд, словно присутствие этого «нечто», пригвоздило её к земле. Она хотела… И, не хотела уходить. Её влекло к этому силуэту, но и отпугивало.
Глаза горели все ярче, но все холоднее и в миг, когда Анике показалось, что она ослепнет, все прошло, как исчезает шар, который слишком сильно надули.
На самой границе между Забвением и Сознанием стоял человек. Самый обычный. Но и самый странный.
Холодные голубые глаза словно прошили Анику насквозь. Губы растянулись в слегка сумасшедшей улыбке. Аника поглядела на человека и поняла… Что он невысокий. Ниже её.
- Кто ты?
- Я тебя Создал.
- Но Создатель выглядит по-другому. Я видела его ипостаси в Сознании. И он совсем не такой как ты.
Блондин с безумными голубыми глазами разразился сильным свободным смехом.
- Глупое дитя. Если бы не я. Создатель никогда бы не был Создателем. Я Создал создающего. Как Создал тебя. Как Создал его Миры. Я Создал вообще все миры.
- Кто ты такой, безумец?
- Я Господин.
- Господин… кто?
- Просто Господин. Господин всего, что тут есть. Я Господин его воображения, как бы это не звучало. Я его вечный спутник во всех его Мирах. Все служит Мне. Как и ты. Как и Дориан. Как и все остальные. И я жив.
- Что-что?
Господин скорчил презрительную гримасу и проговорил что-то похожее на – «тупое мясо».
- Я думал, что я умер. Но я жив. Я думал, что я навсегда заперт. Но я ожил. Я был по ту сторону Забвения, так далеко, куда еще никто не отправлялся. Но вот я Здесь. Кто же я после этого, кроме как не Бог. Я Господин.
Он ухмыльнулся и сложил руки домиком. Аника сама не зная почему, последовало его примеру.
- Ну… - улыбнулся еще безумнее Господин, - что я говорил.
Он поднял глаза наверх и повелительно прокричал.
- Эй ты! Я вернулся. И у меня есть еще кое-какие дела. Мне нужна твоя помощь, чтобы закончить кое-какое дело.
И он добавил тихо: - «Твоя помощь, чтобы провернуть кое-какое дельце. Создать Мой Новый Мир…»