Как легко потеряться!

Белый контур, белый прямоугольник! Нет! Что же это белое?! ...Следы - кто-то чертил или это царапины?! Расплывается всё. Жёлтые пятна, потёки. Воет, что-то! Нет! Кто-то?! Волк?! Точно Волк! Белый потолок и волк! ...Так! Это был потолок! Всё-таки, потолок! Но почему, волк?! А это, что за звук?! Стук?! Ши-ик, ши-ик, ши-ик. Ув-ва. ув-ва, ув-ва. Опять, вой! Нет, это был не стук. Кровь по моим сосудам. И пахнет кровью. Боже, опять кровь носом пошла!"
Свет с окна скользнул через весь белый прямоугольник и спрятался, растаял в дальнем углу.
"Теперь понятно: - Комната и ночь. Я на полу, сплю. Нет, проснулся! Всё тело горит. Если б был градусник, показал бы выше 38, но его - нет. Вот ещё и ноги чужие. В ногах борьба, будто три хозяина: один, хочет шевелить; другой, сдерживает все движения - ему нужен покой; третий, за ними наблюдает. Ноги гудят, горят, подрагивают. Такое ощущение, что под кожей черви ищут выхода, но кожа их сдерживает. Какое сравнение!? Ужас! Цепь ассоциаций приводит к земле, разложению плоти. Но нет! Есть другое сравнение. Где-то читал гипотезу о том, что: тело состоит из клеток, а каждая клетка - это червячок. Только, все они подчинены единому полю, единой цели - как муравьи в муравейнике, как пчёлы в семье. Одна матка управляет всем. А у меня, какой-то разлад. Задача - не ясна. Понял! Поле определения задач - ослабло. Смешно!? Сейчас развалюсь на части, и каждый кусочек
создаст свои органы и конечности. Будем почковаться!? Юмор ещё есть! Будем цельными! Не всё потеряно. Восстановимся! Вой! Опять - вой! Волк выдёргивает, уводит. Или это не волк!? ...

Крик зверя из темноты напомнил о костре. Проводник подбросил веток, и лёгкое колебание воздуха озарило красные угли свежим светом огня. На завтра планировался спуск. Поступила команда от проводника: - Всем спать!
Кто прыгает на резине с моста, кто по пещерам и горам ползёт, а эти вот толпой в катакомбы под древний храм собрались. Ни кто точно и не знает, сколько ему веков или тысячелетий. Юг штата Техас. До границы с Мексикой - миль 20.
Гранитная плита открыла вход и все, гуськом - один за другим, спустились в каменный лабиринт. Все восемнадцать представителей мужского пола были распределены в связки по парно, как в прочем и проводников было двое. Холщовое одеяние проводников напоминало: не то друидов, ни то отроков из католических монастырей, а может монахов Тибета. Старший ушёл первым в темноту каменных плит. Замыкал молодой, по имени Макс. Он и задвинул плиту на старое место, закрывая за спинами уходящей группы вход, накинув капюшон цвета старой луковой шелухи на лысую, татуированную, краснокожую голову.


Лабиринт обещал быть интересным: Он петлял, менял уровни, ходы сходились и расходились, встречались залы не большие и даже с орнаментом или рисунками на стенах. Первый привал с обедом, был поздним, в районе 16 часов, он и сменил все планы группы и проводников. Поев взятого с собой вяленого мяса, группа расслабилась. Кто-то вальяжно решил отдохнуть, некоторые даже вздремнули, а часть разбрелись, рассматривая стены. Когда проводники, через примерно час подняли группу в дальнейший путь, двоих - не было. Группа, слегка одурев, бросилась искать, усугубив произошедшее. Проводники не успели или не смогли во время взять контроль над ситуацией в свои руки. Когда очнулись все - было поздно. Знакомых ходов и проходов, рядом - не было. Паника приходила и уходила, время от времени, всё плотнее прижимая людей к старшему из проводников. Выяснилось: и что часть провизии осталась на той стоянке, и запас батарей к фонарям. Потерялся счёт времени, вместе с уверенностью большинства. Время погасило последний свет электричества и доедало остатки мяса с надеждой. С наступлением темноты и ходы стали уже. Когда первый понял, что перед ним собака или койот - продвигались уже ползком, порой просто разбирая завалы передовая камни и землю по цепочке. Время стояло. Появление животного прибавило сил. И двигаясь за ним, ускоряя темп движения, жажда жизни вновь увидела - летящее время. Свет впереди дал всем вздохнуть и почувствовать усталость. Радость от счастья будущей жизни, свалила всех на траву. А время позволило осмотреться. От выхода из лабиринта, больше похожего на нору, шла, прихрамывая, девушка, ошалев, смотря по сторонам и явно не понимая языка, на котором к ней сыпались удивлённые вопросы.
[/center]

Алтайский кедрач. Кусты голубики. Камни. Горная река. Костёр. Группа туристов отдыхающих у костра. Голоса. Смех. И уже разборчивее слышна беседа:
- Слушайте, народ! Сегодня утром по приёмнику слушал историю, - вещал парень с длинными вьющимися волосами, при этом эмоционально размахивал ложкой в правой руке. Судя по тому, что начинало темнеть – группа ужинала.
- В Штатах, на границе с Мексикой, экстремалы зашли в лабиринты храма Отстеков или Толтеков – не важно. Прикол в другом. Вылезли в Мексике, в похожем храме, и видимо хорошо плутанули. Потеряли двоих. И обнаружили, как это не странно, русскую девчонку. А те двое потерянных оказались в Тибете, в тот же день невменяемые! Ой! Стоп! Стоп! Стоп! Как звали девчонку, которая была с усатым кретином? Они вчера свернули с тропы. И на сколько я помню, он вёл её в какую-то пещеру, которую по его словам, мало кто видел. Людмила! Точно, Людмила! И как до меня не дошло раньше! Это она оказалась в Мексике! В радиопередаче ещё трещали про розовый пиджачёк, который она повязала на талии.
- А, что за радиостанция это была? – улыбнувшись, спросила рыжеволосая девушка, выкатывая длинной веткой картошку из костра.
- Слушай, Ирина, я не вру. А, что за станция я не помню. Настроился случайно. Передача уже шла, потом пошли помехи, и я стал крутить настройку дальше. Помню, только там говорили, она не могла вспомнить свою фамилию. По её словам, в фамилии какая-то связь со словом “верх”. А ещё она не могла вспомнить: откуда она и как там оказалась!
- Верховых! Точно, Верховых! – почти завизжала молодая блондинка, – Она оставила, забыла свой паспорт в “прокате”, ещё в Горно-Алтайске. Брали палатку. Меня парень, с “проката”, просил передать, чтоб они утром зашли, а я впопыхах забыла.
- Ну, ты, Леночка, даёшь!? – удивился кудрявый.
- Хорошо! Люда Верховых, ей примерно восемнадцать лет, в Мексике. А тот усатый, он ей в отцы годился, где?! – пробасил тучный Антон.
Все повернулись на его голос. Над костром повисла тишина. Вопрос искал ответа. Над речушкой, по ущелью тихо, как белые прозрачные привидения, ползли клочки тумана. Тишина превращалась в этот туман. Все понимали: ответа – не будет.

С трудом удалось себя поднять к окну. За окном: ноябрь, снег и ветер. Под окном: “Зоопарк” - обыкновенный, городской “Зоопарк”.
“Люда, Людочка, Людмила! Интересно, откуда это имя крутится у меня в голове?! Да! В начале июня, в поезде ехали вместе. Она ехала из Уфы в Томскую область возвращалась. На перроне коробка, сумки, а я налегке. Взялся помочь, донести до общаги “Педунивера”. Планировала остановиться там, у подруги на ночлег. “ - Да, кто ж её пустит?!” Её автобус “к маме”, только в пятницу, в одиннадцать часов. В тот день было воскресенье. Договорились встретиться вечером, в парке, в “летнем кафе”, мне нужно было с поезда побывать дома. Вечером приехал. Пришел к кафе. Занял столик. Ждал. Пришла, когда уже темнело. С жильём так и не определилась. И мне-то в Томске её определить на ночлег, в общем-то, не к кому было. Сидели в кафе и болтали. Людмиле не было восемнадцати лет, мне уже тридцать шесть. Болтовня, не о чем, – о себе и взглядах на жизнь. Со слов Людмилы: Она, с осени предыдущего года, отсиживалась в Уфе. Здесь в Томске у неё были какие-то неприятности, о которых она не захотела рассказывать. И вот, сейчас приехав в Томск, она всё оглядывалась. Говоря, что: - её увидели, за ней следят - друзья “пираты”. “Пираты”, ей, что-то не простят. Так за разговорами шло время. В кафе играла музыка. Пили пиво и танцевали люди. Столов семь – восемь, из примерно десятка, Были заняты отдыхающими. В двух – трёх шагах от навеса, деревья парка ещё были видны, а дальше стояла стена чёрной, безлунной ночи …”
- Сосед, тебе письмо в почтовом ящике было! Я под дверь его суну? – будто, обжёг голос из-за двери. Мысли и воспоминания начали роем - крутиться и перемешиваться.
- Хорошо! Спасибо!
“Вот, похоже, уже и утро! Письмо словно фосфором светится на полу у двери. Общий свет будет слепить”.
Щёлкнул кнопкой настольной лампы. Даже от настольной лампы пришлось ждать, пока привыкнут глаза, и стихнет в них боль. Пальцы, на удивление, легко вскрыли конверт.

Здравствуйте.
Пишет вам Лолита, мама Людмилы.
Если вам была дорога Людмила, я вам сочувствую и скорблю вместе с вами. Два года тому назад, Людмила уехала со своим отцом. А год тому назад, мне пришло известие, что её больше нет.
Будьте мужественны.
С уважением Лолита.

Как?! Ещё и пол года не прошло, с тех пор как я с ней общался! Где ж, она?! Какой кедрач, горы?! – Мысли понеслись вихрем, сплетаясь с воспоминаниями. Одна картинка меняла другую и: - Ни волчьего воя, ни гудящих ног, ни сил к осознанию – ти-ши-на.