"Росич" глава 9 продолжение

«Страшный» лихо развернувшись на пятачке и испуская клубы густого дыма, низко стелющегося над водой, стал стремительно набирать скорость. Вода вокруг него вскипела от множества падающих в непосредственной близости снарядов. Палубу залила вода, по корпусу забарабанили осколки и послышался сдавленный стон, первого раненного. Однако попаданий по счастью пока не было.
Как и предполагал Науменко, повреждения не позволили третьему эсминцу участвовать в погоне, так как едва он начал набирать скорость, как тут же стал зарываться носом, быстро вбирая сквозь несколько пробоин воду. Однако его артиллерия продолжала вести огонь, который впрочем пока не имел успеха и если все пройдет так и дальше, то скоро, «Страшный» выйдет из под обстрела его орудий и останется один против двоих. А с таким раскладом уже можно было попытаться что то предпринять, а не только героически погибнуть.
Начав разворот раньше японцев, «Страшный» сумел несколько увеличить расстояние и теперь дистанция между ними составляла более трех кабельтовых, однако японцы имели преимущество в ходе и это расстояние начало медленно, но неуклонно сокращаться.
Науменко, чтобы задействовать как можно большее количество орудий вел судно под углом к противнику, этот же маневр предприняли и японцы. Снаряды противника ложились довольно кучно, на таком расстоянии отсутствие у японцев оптических прицелов, не имело решающей роли и вскоре им удалось добиться первых попаданий. На палубе появились убитые и раненные.
«Страшный» предпринимал неожиданные маневры, то бросаясь в сторону, то резко изменяя скорость движения, что в значительной степени снижало эффективность огня японской артиллерии, но вместе с тем, способствовало сокращению расстояния с противником. Русские были более удачливы, а может сказывалось наличие новых прицелов и беспрерывные изматывающие тренировки, их огонь был более результативным, но сокращение дистанции в конечном итоге, должно было сыграть с русским эсминцем злую шутку, на стороне японцев было явное превосходство в артиллерии и по мере сокращения расстояния между ними эффективность ее огня должна была возрасти.
В течении пятнадцати минут корабли противников предпринимали различные маневры, в ходе которых один из них всячески старался выйти из под огня и не позволить приблизиться к себе, а другие всячески старались вновь взять его под огонь и как можно больше сократить разделявшее их расстояние.
За это время на «Страшном» вышли из строя два сорока семи миллиметровых орудия. На палубе лежало не менее полутора десятков убитых и не менее десятка раненных которых уже никто не уносил с палубы, так как не хватало людей для борьбы с пожаром и обслуживания оставшихся двух орудий.
Однако русским так же удалось поджечь один из эсминцев и тот был вынужден был временно выйти из боя и прекратить огонь, так как начавшийся пожар, на удивление очень быстро распространился чуть не по всей палубе.
Но оставшийся в строю эсминец пока не получивший ни одного попадания, так как Науменко приказал сосредоточить весь огонь на головном эсминце, который в настоящий момент боролся с пожаром, вел ураганный огонь по русскому эсминцу. Теперь настал черед заняться последним не пострадавшим противником, но противопоставить ему русские моряки могли только два орудия изредка рявкая выбрасывавшие снаряды по противнику, так как у них не хватало обслуги.
Либо, на борту нашелся кто-то сильно удачливый, либо Вера Ивановна истово молилась за своего супруга, но случилось то, что случилось. С третьего выстрела из носового, семидесяти шести миллиметрового орудия, совершенно случайно удалось попасть в носовой торпедный аппарат японского миноносца, расположенного внутри носовой части, от чего мина сдетанировала и ее взрывом разворотило носовую часть японского эсминца, от чего тот идя полным ходом буквально нырнул под воду.
Получивший некоторую передышку Науменко осмотрелся и заметил, что находится не более как в десяти милях от Порт-Артура. Ему удалось отбиться от превосходящего противника и теперь дело оставалось за малым привести избитый эсминец в гавань. Однако поврежденные машины могли на пределе своих возможностей дать только десять узлов, а вдогонку «Страшному» уже шел, отставший было миноносец японцев и хотя его машины могли развить только двадцать узлов из тех тридцати, что он мог развивать в начале боя, этого было более чем достаточно, чтобы не дать русскому уйти. Так же к месту действа спешил сумевший наконец справиться с пробоинами уже позабытый Науменко эсминец.
Однако сегодня счастье явно было на стороне русских моряков. Под лучами восходящего солнца истаяли последние клочья тумана и на арене появился новый участник, который сразу же переломил ситуацию из безвыходной в игровую.
«Смелый» подобно «Страшному», потерял в ночи отряд и отстав самостоятельно возвращался в Порт-Артур. Уже на подходе к намеченной цели его привлекли звуки боя. Обнаружив сражающихся и опознав «Страшного», командир «Смелого» капитан второго ранга Шульц на пределе возможностей своих машин стал сближаться со сражающимися противниками, при этом его орудия молчали, чтобы не привлечь внимание японцев.
К тому моменту когда сквозь дым окутавший японцев, последние все же заметили новый русский миноносец, тот успел уже сблизиться на дистанцию торпедного выстрела и выпустил торпеду из носового аппарата. Предпринять, что либо японский экипаж уже не успел, избитый миноносец и без того плохо слушался руля. В довершение к этому, одновременно с выстрелом торпеды, «Смелый» сделал разворот и в упор произвел залп из своих орудий, при этом один из снарядов нашел свою цель и разорвался рядом с мостиком, руль окончательно заклинило.
Торпеда ударила точно по средине борта и без того сильно пострадавшее судно начало быстро тонуть. С борта посыпались редкие моряки, что были еще способны двигаться. Спасти еще недавно гордого красавца уже ни мог никто, его секунды были сочтены, он уходил на вечную стоянку.
Русские не стали подбирать пленных. Конечно было соблазнительно довершить разгром, потоплением последнего оставшегося миноносца, но Науменко прекрасно отдавал себе отчет в том, что его судно едва на ладан дышит и уже практически готово последовать вслед за своими недавними противниками, а потому решил все же отходить, предоставив «Сильному» возможность прикрывать его.
Оставшийся последний миноносец с остервенением набросился на «Сильного», но получил достойный отпор и между ними завязалась ожесточенная артиллерийская дуэль, в которую время от времени вмешивалось единственное уцелевшее носовое орудие «Страшного».
Не смотря на довольно значительное расстояние, занявший место наводчика, Горский сумел дважды добиться попаданий по японцу, при этом один из снарядов вероятно повредил паропровод, так как противник окутался клубами пара и снизил ход. После этого комендоры «Смелого» добились одно за другим, три попадания и на японце занялся пожар, что все же вынудило японского капитана прекратить погоню.
За это только начавшееся утро «Страшный» уже второй раз оправдывал свое название, правда теперь в несколько ином значении. Сначала он был страшен для врага, своим убийственным началом боя, теперь же он был страшен, потому что на него не возможно было смотреть без содрогания.
Искореженные надстройки, трапы, палуба и труба создавали картину такого хаоса, что было просто удивительно, как это судно все еще продолжает сохранять плавучесть и способность передвигаться.
Когда «Страшный» все же оказался в гавани, на что Науменко уже успел потерять надежду, он вдруг ощутил усталость и практически без сил повалился на залитую водой, сажей и кровавыми разводами палубу, при этом его правая рука откликнулась тупой ноющей болью.
Да-а, Петр Афанасьевич, теперь я за вами и в огонь и в воду, - лаконично изрек так же тяжело опустившийся рядом с командиром, старший офицер.
А как же они, - не скрывая горечи спросил Науменко кивая в сторону лежащих на палубе трупов, до которых пока ни кому не было ни какого дела, так как оставшиеся невредимыми или получившие легкие ранения были заняты оказанием помощи тяжело раненным. Не пострадавших в этом бою не было, один из матросов в машинном отделении обварился в результате порыва паропровода, настолько, что скончался практически на месте, страшная смерть.
В это время ему на глаза попался лежащий ничком, покрытый копотью, обгоревший труп в офицерском мундире, в котором только по цвету оставшихся волос Науменко смог узнать Бунина.
Бедный мальчик.
Вы об Анатолии, - в голосе Горского слышалось уважение и гордость. – Да Петр Афанасьевич, этот мальчик заставил по другому посмотреть на нашу молодежь. Ведь он боялся перед боем и не скрывал этого. Но как хладнокровно он лупил из орудия и покрикивал на бывалых матросов, когда те робели. Я даже решил для себя, что если выберемся лично напою паренька вусмерть.
Между страхом и трусостью есть большая разница, - устало процитировал Науменко слова мичмана перед боем, едва шевеля бледными губами.
Теперь я это точно знаю, - голос Горского предательски дрогнул. – Петр Афанасьевич да вы ранены.
Науменко растеряно посмотрел на правое плечо и удивленно заметил, что рукав кителя полностью пропитался кровью, которая успела уже подсохнуть, кровотечение остановилось само без перевязки, значит его ранило чуть не в начале боя, а он и не заметил. Странные выверты все же способен устроить человеческий организм в минуты опасности.


ГЛАВА 11
Апрель 1904 год

Антон! Папа…
Успокойся Света, - перебил жену Песчанин и быстро поднявшись из-за стола нежно прижал ее к груди. – Я все знаю. Волноваться не из за чего. Все слава богу обошлось.
О чем ты говоришь! Папа погиб! – в истерике вскричала Света.
О чем ты, - ничего не понимая поинтересовался Антон.
Вот, - обескураженная тоном мужа, растерянно протянула ему газету она.
Взяв в руки газету он сразу же обратил внимание на заголовок, набранный крупным шрифтом, «СМЕРТИЮ, СМЕРТЬ ПОПРАВ». Антон быстро пробежался по печатному тексту, выхватывая только ключевые моменты и фразы. Закончив, он зло выругался и отбросил в угол газетный лист, так встревоживший его супругу. После этого он вернулся к своему столу и взяв с него какой то листок бумаги, протянул его Свете, которая все это время, беспрерывно всхлипывая и размазывая по щекам слезы, словно маленькое дитя, с надеждой взирала на супруга.
Вот. Читай.
Света судорожно вцепилась в протянутый листок, оказавшийся телеграммой и с жадностью начала читать.
«Антон, все в порядке. Петр Афанасьевич жив, легко ранен. Уничтожено три японских эсминца. У нас потерь нет. Торговля умерла. Жду твоих указаний. Семен.»
Света трясущейся рукой протянула телеграмму Антону и растеряно поинтересовалась.
Что это? Это правда?
Ты кому веришь, этой газетенке или Семену.
Но ведь в газете…
По меньше верь тому бреду, что печатают в газете, они еще и не то напечатают, чтобы их тираж разошелся, - зло бросил Антон. – Одно несомненно, Петр Афанасьевич действительно участвовал в каком то бою и при этом был ранен, японцы же действительно потеряли три эсминца. Света прошу тебя, не беспокойся, если Семен пишет, что это легкое ранение, то ничего серьезного не произошло.
Антон, мне нужно в Порт-Артур, - вдруг решительно заявила Света.
Я поеду туда и обо всем позабочусь, а ты останешься здесь. Я обещаю, что отпишу тебе все самой подробной телеграммой, - ласково попытался успокоить супругу, Антон.
Нет. Я должна поехать. Я с ума сойду здесь, - не желала сдаваться она.
Это я с тобой сойду с ума. Мне необходимо поехать по делам концерна, за одно я все узнаю о Петре Афанасьевиче и позабочусь о нем, а твоей ноги и близко там не будет, - вспылил Антон.
Но папа…
С ним все в порядке. Там Вера Ивановна. Неужели ты думаешь, что она не в состоянии о нем позаботиться. Да и Семен не останется в стороне, я уверен, что самый лучший лекарь, какого только можно было найти уже день и ночь дежурит у Петра Афанасьевича, если он вообще соблюдает постельный режим, - уже увещевательным тоном попытался успокоить расстроенную жену Песчанин.
Светлана еще некоторое время пыталась убедить его в том, что она просто обязана поехать, но всякий раз натыкалась на непробиваемую стену непонимания. Антон то уговаривал ее, то начинал сердиться и закончилось это тем, что обозвав его всеми непотребствами на какие была способна вышедшая из приличной семьи девушка, она в бешенстве покинула здание конторы концерна.
Антон пытался ее окликнуть, но молодая супруга осталась глуха к призывам мужа и не сдерживая рыданий села к первому попавшемуся извозчику. Антону только и оставалось, что бессильно взирать в след удаляющейся пролетке, мысленно изливая на голову супруги проклятья и угрозы. Ну кто его понукал жениться на этой взбалмошной девчонке, теперь сиди и переживай, чтобы она чего либо не натворила.
Проблемы, - услышал он вопрос из-за спины, заданный прекрасно знакомым голосом Варлама.
А сам не видишь, - зло огрызнулся Антон.
Виктор, быстро проследи, куда направилась госпожа Песчанина, - обратился Варлам к молодому крепкому парню сопровождавшему его. - Я правильно понимаю, Антон Сергеевич.
Да, все верно. Она в таком состоянии, как бы глупостей не наделала, - устало согласился он.
Вскоре молодой сотрудник службы безопасности вернулся и доложил, что госпожа Песчанина в настоящий момент находится в доме Гавриловых и у Антона отлегло от сердца. Лена не позволит Свете, совершить какую либо глупость.
Ты представляешь, этот чурбан накричал на меня, - всхлипывая, жаловалась старшей подруге Света.
Вероятно, ты не захотела слушать его доводов, которые он посчитал обоснованными и исчерпывающими, - рассудительно высказала свое мнение Гаврилова.
Но как он мог. Я так переживаю за папу, а он не позволил…
А почему он должен был позволить тебе ехать к черту на кулички, да еще туда, где идут боевые действия, - резко перебила ее Лена. – Запомни моя дорогая, ты теперь не восторженная влюбленная молодая девушка, а жена. Жена же должна любить, чтить и слушаться своего мужа, пока он любит ее, заботится о ней и верен.
Да-а, вы то не больно слушаетесь своего мужа. Как скажете так он и поступает, - рыдая, попыталась огрызнуться Света.
Это ты правильно заметила, дома я из Семена веревки вью, - смеясь согласилась с ней Лена. – но каким бы Семен ни считался подкаблучником, он ни разу не позволил мне вмешаться в его дела, если только не искал моральной поддержки. Ты считаешь, что я не хотела поехать с ним в Порт-Артур. Еще как хотела. Вот только моего медведя ни какие мои доводы и уговоры не смогли прошибить, вот и сижу сейчас дома, гадаю не накрыла ли какая бомба моего ненаглядного медвежонка, не приведи Господи, - тут же истово перекрестилась она. - А тебе скажу так, если Семен пишет, что с Петром Афанасьевичем все в порядке, значит так оно и есть. И еще, брось-ка ты читать эти клятые газеты. Если так уж не терпится узнать новости из Порт-Артура, то по чаще приходи ко мне, тем более, что я так понимаю, Антон уже сегодня, вечерним поездом отбудет в Мукден, а оттуда в Порт-Артур.
Когда еще, Семен Андреевич пришлет письмо.
Да мы будем знать все подробности раньше, чем Антон доберется до места. Я конечно в Артур то не поехала, но накрепко пообещала, что если Семен не станет писать мне в неделю по два раза, то я посчитаю, что с ним, что то случилось и приеду. Так он хитрец решил написать только пару слов, понятно лень за письмом корпеть, он писать то не особый любитель, так я ему в самых теплых выражениях расписала, что мне кажется, что у него не все так замечательно и что он от меня что то скрывает и что когда я получаю такие короткие письма, то начинаю волноваться и если это не прекратится, то приеду к нему.
И что?
Знаешь, мне грешным делом кажется, что он кого то пристроил писать мне пространные письма, или я узнала, что то новое о своем муже. У него просто дар писателя. Он так живо и лаконично описывает все происходящее.
Лена заметила, что настроение Светы вдруг изменилось и в ее лице появилась сосредоточенность, которая говорила о каком то принятом ею решении. Гаврилова без труда догадалась, о чем думала ее молодая подруга.
И думать забудь, - вдруг резко произнесла она.
О чем, - невинно поинтересовалась девушка.
Я Антона люблю как брата, но с уверенностью могу тебе заявить, что подобные шутки с ним не пройдут. Если он не смог тебя достойно остудить у себя в кабинете, это ни о чем не говорит, он скорее всего не хотел тебя обижать, ведь еще и месяца нет как вы поженились, но все же повысил на тебя голос. Нет, Антон не тот человек который станет ограничиваться полумерами. Выброси из своей юной головки мысли о том, что сможешь им крутить, как я Семеном, потому что он тот еще битюг, мой то гораздо покладистее. Вот родишь ему детей, поживете, притретесь, тогда только и можно будет начинать пробные шаги. Да только тогда это уже скорее всего и не понадобится.

***

Едва только нога Песчанина ступила на деревянный пирон вокзала Порт-Артура, как он тут же оказался в крепких объятьях, нависшего над ним Гаврилова, а по ушам ударил его радостный рев.
Пусти, медведь. Раздавишь, - едва сумел выговорить Антон.
Ничего не переломишься, - все же отпуская друга возразил Семен.
Как тут у вас?
Да все пошло кувырком. Японцы конечно регулярно обстреливают крепость, эскадра регулярно выходит в море избегая при этом открытого боя, но от той истории, что была известна нам, не осталось и следа. Все идет по новому сценарию и до чего дойдет остается только гадать, - беззаботно махнул рукой богатырь.
А все из-за того, что кое-кто не стал слушать инструкций и занялся самодеятельностью.
Брось, - не согласился с ним Гаврилов. – Сам то хорош. Не твои ли разговоры побудили Петра Афанасьевича написать ту книгу и не благодаря ли ей, он оказался здесь.
Да ты прав, - дал задний ход Песчанин.
Я вот только одного не могу понять. Макаров словно знал или предвидел что то. В то утро перед выходом эскадры тральщики протралили именно тот участок где должен был подорваться «Петропавловск» и вытралили несколько мин.
А когда стало известно о бое с японскими миноносцами, - поинтересовался Антон.
Когда те сами вернулись в порт.
Ну вот тебе и объяснение произошедшего. Дело в том, что, в известной нам истории, ночью в том районе наблюдатели заметили передвижение миноносцев и Макаров приказал на всякий случай с утра протралить этот участок. Однако когда прибыл «Сильный» и доложил о бое который ведет «Страшный», события стали нарастать как снежный ком и этот участок попросту не успели протралить или забыли, тут уж только теории.
И что мы имеем теперь.
До этого момента не смотря на наше не значительное вмешательство, мы имели хронологически совпадающие события, но только из-за изменения исходных составляющих, имеющих несколько иной исход. Теперь же боюсь история действительно пошла по иному руслу, не факт конечно, что события изменятся самым коренным образом, но на известную мне хронологию рассчитывать больше не приходится. Японские броненосцы, я так понимаю, не проходят парадным строем перед крепостью.
Нет. Они, конечно, регулярно появляются у Артура и каждый раз производят бомбардировку города и порта, но парадным строем не ходят.
Значит, не будет успешной постановки мин «Амуром» и не будут потоплены два новейших броненосца японского флота.
Это то так, но сдается мне наш флот все равно, выиграл от этого несравненно больше, - убежденно проговорил Семен. – На мой взгляд, Макаров стоит и большего количества судов.
Кто знает, кто знает. Возможно ты и прав. Но только очевидно пока одно. Нам необходимо в корне пересмотреть план наших действий. По всему выходит, что «Росичу» предстоит гораздо раньше выйти на арену, чем мы думали.
В это время они проходили мимо группы морских офицеров, которые увлеченно беседовали и при этом их разговор был прекрасно слышен на десяток шагов окрест.
… он не имел права так поступать. Это бесчестье для русского флота. Над нашим судном развивался японский флаг, - увлеченно отстаивал свое мнение молодой мичман.
Но каков результат, - возразил ему стоявший напротив лейтенант. – он попросту применил военную хитрость и это сработало, да еще как. На мой взгляд рассуждения о благородстве на войне по меньшей мере не приемлемы. Конечно я не против благородства по отношении поверженного противника. Однако здесь ситуация была явно противоположной, у него попросту не было иного выхода.
А как же святость корабельного стяга,- с пафосом и горячностью заявил молодой человек.- Как тогда относиться к тому матросу который когда флаг на мачте был сбит, под огнем рискуя жизнью, поднялся на мачту и намертво прикрепил там Андреевский флаг, а ведь он погиб. Вы хотите назвать эту гибель бесполезной, - запальчиво не соглашался со своим собеседником мичман.
Нет. Он герой и заслужил самой доброй памяти,- терпеливо разъяснял лейтенант.- Но допустим, что он поднял Андреевский флаг. Что бы произошло тогда? Его попросту потопили бы, так как перевес был не на его стороне.
Возможно он погиб бы, но погиб бы с честью…
Они прошли дальше и Антон уже не мог расслышать продолжения беседы. Однако его заинтересовало, о чем это могли рассуждать моряки, да еще так горячо отстаивая свое мнение.
О чем разговор то, - поинтересовался он у Семена.
Так твоего тестя обсуждают, - скептически улыбнувшись, ответил тот. – Большая половина эскадры считает, что Петр Афанасьевич обесчестил русский стяг, подняв над «Страшным» японский флаг и посредством этого приблизившись в плотную к японскому дивизиону эсминцев. А по сути дела, он ввел их в заблуждение и нанес страшный удар, чем значительно увеличил себе шансы на выживание. К стати, Макаров представил весь экипаж к награждению, однако высочайшим указом наградные листы завернули. Вот такие пироги.
Бред, какой-то.
Это не бред, а реальность, - грустно улыбнувшись, возразил Гаврилов.
На квартире, которую снимали Науменко, Антона встретили радостно и удивленно, что было совершенно закономерно, родители Светы ни как не могли ожидать, что он приедет к ним с визитом.
Антон быстро оценил ситуацию и тут же успокоился. Вера Ивановна была несколько взволнованной, но в целом выглядела великолепно. Петр Афанасьевич прекрасно себя чувствовал, о его ранении говорила только покоящаяся на перевязи правая рука, в остальном же он был полностью здоров и как всегда энергичен.
Кроме четы Науменко на квартире присутствовал еще один человек, которого Антон хотя и не видел в живую, однако тут же узнал по не однократно разглядываемым фото. Не высокий рост, короткая стрижка седеющих волос, окладистая борода все с той же проседью, цепкий умный взгляд.
Вот, познакомьтесь, Степан Осипович, мой зять, Песчанин Антон Сергеевич.
Очень приятно. Наслышан о вас и смею заверить только с хорошей стороны, - приветствовал Песчанина, Макаров.
Антон отказался от предложения Веры Ивановны, отобедать, так как вполне плотно поел еще в вагоне ресторане. Поэтому мужчины практически сразу прошли в кабинет Петра Афанасьевича, где Макаров тут же набросился на Песчанина с расспросами. Его настолько заинтриговал рассказ, Науменко о детище Антона, что Степан Осипович загорелся узнать как можно больше подробностей об этом судне? Темпачее его любопытство подстегивал тот факт, что примененные на «Страшном» новые оптические прицелы зарекомендовали себя с превосходной стороны, что же говорить о «Росиче», на котором было еще ой как много всего нового.
Вы не многословны, Антон Сергеевич,- после почти часового разговора заключил Макаров,- Однако если даже учесть то, что мне все же удалось у вас выудить и это правда, а в этом я почему то не сомневаюсь, то это не эсминец, а какое-то чудо.
Однако дорогое чудо, - скептически улыбнувшись, возразил Антон.
Что есть, то есть, - не стал возражать Макаров. – но я так понимаю, что в стоимость первого экземпляра вы заложили стоимость всех этих не вероятных разработок.
Это то так, но на самом деле «Росич» обошелся нам гораздо дороже. Так что о маломальской прибыли можно говорить только после постройки по такой же цене второго судна близнеца первого. А вот уже третье будет несколько дешевле.
А что эти приспособления нельзя использовать на уже существующих судах?
Без капитальных переделок в системе вооружения, некоторые из них использовать, конечно можно. Не так эффективно, но можно. Впрочем при нынешнем техническом развитии и оснащенности флотов, эффект будет все равно сногсшибательным.
Так почему же тогда не снизить стоимость эсминца и не подрядиться обеспечить флот вашими новшествами, или вы рассчитываете на огромные сверх прибыли.
Не знаю, ваше превосходительство, согласится ли военно-морское ведомство платить за наши изобретения. Вспомните хотя бы историю с изобретением того же беспроволочного телеграфа. Ведь Россия едва не самой последней стала оборудовать свои суда этими аппаратами, а ведь изобретатель наш Попов, но ему даже лицензию не выдали. Теперь мы имеем изобретателя беспроволочного телеграфа итальянца Маркони. К стати по имеющимся у меня сведениям даже на японских эсминцах установлены радиостанции и они активно используются в ходе боя, у нас же они имеются только на броненосцах и крейсерах и практически ни как не используются.
А вам хотелось бы, чтобы ваши изобретения достались только России.
Я понимаю, промышленник, делец и вдруг патриот, который отказывается от своей выгоды, отклоняя предложения иностранных держав. Но это именно так и поверьте мне я и мои друзья далеко не одиноки. Даст бог, вы в этом убедитесь.
Хорошо, а если мне удастся убедить министерство приобрести этот эсминец.
Тогда я откажусь его продавать. Самое лучшее испытание для оружия это война, а использовать «Росич» в должной мере никто кроме меня не сможет.
Самоуверенное заявление,- скептически произнес адмирал.
Возможно, но я намерен поступить именно так как посчитаю нужным,- твердо заявил Антон.
Макаров посмотрел на Песчанина долгим изучающим взглядом и решив для себя что-то кивнул своим мыслям, а потом задумчиво проговорил, словно и не обращаясь ни к кому.
Испытать судно в реальных боевых условиях, при этом используя новое вооружение. Задачка на много нулей после единицы. Надеюсь, вы все же не надорветесь после таких перегрузок. Но убей меня бог, если я понимаю, как вы не нарушая закон, сами сможете провернуть это.
Они проговорили еще два часа после чего распрощались. Антон с Гавриловым убыли в контору концерна, а Макаров с Науменко в порт. Первый на флагман, второй в док, где в настоящее время ремонтировался пострадавший в бою «Страшный».
Антон по моему он понял, каковы наши дальнейшие намерения, - уже в своем кабинете вновь заговорил Гаврилов.
Я рад за него так как сам ни черта понять не могу. Ясно одно наш прежний план пошел псу под хвост. Ладно, будем работать, так как времени у нас нет абсолютно, сдается мне мы опять в цейтноте. Итак здесь у нас имеется две полные заправки горючего и один полный комплект торпед.
Ты забыл об одном комплекте снарядов.
Мало. Чертовски мало.
У меня есть возможность связаться с нашим английским компаньоном, он сможет доставить малый танкер, а это полные двадцать заправок, правда влетит в копеечку.
А как он минует блокаду.
Расчет после доставки товара, так что это его проблема, впрочем не думаю, что японцы захотят ссориться со своими союзниками.
Добро. Теперь, что касается вооружения. Новую связь с Владивостоком наладили.
В Мукдене недавно поставили промежуточную станцию, теперь можем общаться без посредников.
Превосходно, передай в таком случае чтобы из Владивостока спешно переправляли сюда весь наличный боезапас. Еще пусть направляют все имеющиеся комплектующие для радаров и приборы ночного видения. Зимову скажи чтобы вызывал любых спецов, какие ему потребуются. И еще необходимо переправить сюда наличности ни как не меньше полумиллиона. Надеюсь успеем до того как Артур будет отрезан.
Ты думаешь, японцы все же решатся на десантную операцию, после того как Макаров остался жив?
Брось. Неужели ты думаешь, что присутствие Макарова сможет предотвратить высадку японских войск. Конечно, они попытаются вновь заблокировать проход на внутренний рейд, понесут более внушительные потери, так как русские корабли не станут бездействовать, но они и не рассчитывали выиграть войну, не понеся при этом потерь. И потом даже в известной нам истории, японцы не делали ставку на то, что русская эскадра будет столь пассивной. Возможно, десантная операция будет проведена несколько позже, тогда мы имеем некоторую фору во времени.
Если бы только Песчанин знал, насколько он ошибался. Изменения которые начались в ходе истории как выяснилось могли благоприятствовать не только русским, но и японцам.

***

Невзрачный, маленького роста китаец медленно брел по одной из вечерних улиц Дальнего, неся на спине какой-то тюк. По всей видимости, вес у того был не малый, так как китаец время от времени останавливался и приподняв соломенную, остроконечную шляпу, постоянно съезжавшую ему на глаза, утирал заливающий глаза пот. Постояв с минуту оглядывая ленивым взглядом прохожих, он тяжко вздыхал, а затем взваливал на спину тяжелый тюк и продолжал свой путь.
Вскоре он подошел к невзрачной лачуге, в которых ютились китайцы прибывавшие в Дальний на заработки, и в последний раз остановившись перед ней, решительно взвалил на себя тюк и вошел во внутрь.
Внутреннее убранство не восхищало взор, более того там не было ничего лишнего, только топчаны, где можно было отдохнуть после тяжелого трудового дня, маленький очаг на котором готовилась не хитрая снедь, да низенький столик вокруг которого располагались циновки.
Внутри уже располагались четверо китайцев. Однако с появлением новенького, один из них немедленно поднялся с топчана и поспешил на выход. Присев на крыльце и надвинув на глаза шляпу, он стал лениво покуривать трубку, при этом умудряясь внимательно осматривать подступы к лачуге, расположенной надо сказать несколько обособленно от остальных.
Сбросив наконец в последний раз тюк на пол и окончательно позабыв о нем, китаец снял шляпу и устало присел на одну из циновок.
Докладывайте Куцуми, - устало проговорил майор Ямомото, а это был именно он. После начала боевых действий его перевели на Ляодунский полуостров. В его задачу входила организация разведывательной деятельности в Дальнем, а в этой лачуге базировалась одна из его разведывательных групп.
Нам с Такэо три дня назад удалось устроиться на пароход «Бывалый», у них образовалась вакансия среди кочегаров. Капитан жаден и в качестве замены решил нанять китайцев, - презрительно улыбнувшись ответил лейтенант Куцуми.
Мы конечно азиаты, но китайцы вполне могут отличить нас от своих, - недовольно заметил майор.
По этой причине нам и пришлось устраиваться вдвоем, мы пока единственные китайцы в команде и надеюсь так оно и будет до отплытия. Впрочем оно назначено на завтра, так что не думаю, что здесь будут какие либо трудности.
Что с грузом?
Нам удалось переправить на борт и заложить в трюме сорок килограммов пироксилина, все готово к взрыву.
Мне не нужны смертники, ваши жизни принадлежат императору, а потому если есть возможность произвести подрыв и при этом остаться в живых мы должны использовать этот шанс, - наставительно заметил Ямомото.
Я постараюсь остаться в живых, но… все в руках богов, - тоном человека отдавшегося в руки судьбы ответил лейтенант.
Понимаю. Ваш брат погиб в бою со «Страшным», первым приняв на себя подлый удар русских, однако он мог спастись, но не пожелал покрыть себя позором и предпочел погибнуть со своим судном. Смело, достойно высших похвал, но глупо.
Как вы смеете. Он погиб на боевом посту…, - возмутился высказыванием в адрес своего старшего брата Куцуми.
У императора не так уж и много опытных военных моряков, как может показаться на первый взгляд, - бесцеремонно оборвал подчиненного Ямомото. - В строй вводятся новые суда, ими нужно командовать и передавать свой опыт молодым. Вы думаете, что он это сможет сделать со дна морского, я не уверен. Поэтому приказываю продумать все таким образом, что бы и речи не могло быть о геройской смерти. Вы по образованию минер, вам и карты в руки. И не нужно смотреть на меня как собака на кошку. Вы можете меня ненавидеть сколько душе угодно, но приказ выполните. Вы так же являетесь носителем бесценного опыта и я не желаю, чтобы этот опыт был безвозвратно утерян. Вам ясен приказ лейтенант, - суровым тоном закончил майор.
Так точно, - угрюмо ответил Куцуми.
Майор Ямомото, отличался не стандартным мышлением, за что его недолюбливало начальство и в тоже время, когда нужно было сделать, что-либо хорошо поручали именно ему.
Так вышло и в этот раз. Проанализировав обе не увенчавшиеся успехом операции по закупориванию прохода в Порт-Артурскую гавань, он пришел к выводу, что адмирал Того делает ставку не на те силы. Он действует так как и следует действовать адмиралу, то есть применяет военные хитрости из разряда не пятнающих честь и достоинство, или попросту напролом, задействуя в операциях десятки судов. На взгляд же Ямомото, здесь необходимо было действовать более тонко, иными словами методами рыцарей плаща и кинжала.
На эту идею его натолкнул бой «Страшного» с дивизионом японских эсминцев. То как бывалые японские командиры не решились открыть огонь по судну под японским флагом, до последнего полагая, что произошла трагическая ошибка.
Между Дальним и Порт-Артуром все еще сохранялось каботажное судоходство, правда суда выходили до крайности редко, но все же выходили. Если русское судно, под русским флагом войдет в проход, то его не задержат. Без сомнения досмотрят, но убедившись, что судно действительно русское пропустят. А вот тут самое важное, как сделать так, чтобы это судно затонуло при прохождении входного створа.
Рассказав об этом старшему одной из групп, лейтенанту Куцуми, он приказал продумать этот вопрос в деталях и тот не разочаровал его. Правда в глазах молодого человека он заметил блеск, который говорил о том, что мальчишка решил погибнуть геройской смертью, поэтому ему пришлось сделать выговор и дать понять, что глупая гибель не сделает его героем.
Наконец все было готово. Завтра с рассветом русский пароход выйдет из Дальнего неся на борту военный груз, время подобрано правильно, как раз с блокирующей линии сходят крейсерские силы и выходят броненосные, «Бывалый» должен будет появиться вблизи Порт-Артура когда ему смогут преградить путь только эсминцы, но им разумеется не дадут сделать этого легкие силы русских.
Конечно нельзя было допускать чтобы груз попал в Порт-Артур, а потому можно было бы передать сведения о готовящемся выходе и тогда судно перехватили бы на выходе из Дальнего, но у Ямомото было свое особое мнение на этот счет.

***

На рассвете пятнадцатого апреля пароход «Бывалый» с военным грузом на борту вышел из Дальнего и миновав минные загрождения взял курс на Порт-Артур. Погода по весеннему была теплой и судя по всему день обещал быть солнечным, что не совсем радовало капитана корабля Марченко. Будь его воля то он постарался бы выбрать денек с пасмурной и желательно туманной погодой, однако флотские решили по иному. Им больше подходила именно ясная погода. Время было подобрано таким образом, чтобы на блокирующей линии оставались только эсминцы, так как их можно было легко отогнать. А вот в условиях плохой видимости они были не в состоянии обеспечить охранение пароходу с грузом.
Плавание проходило спокойно и ничто не предвещало беды. Правда на подходе к Порт-Артуру их заметили и пошли наперерез четыре японских миноносца, однако заметив идущих на сближение четыре русских миноносца и чуть приотставших два крейсера «Новик» и «Боярин», те отвернули, вероятно посчитав, что не стоит вступать в бой с превосходящими силами из-за сомнительного удовольствия потопить русский пароход. Бой со «Страшным» и «Смелым» научил японцев быть более осмотрительными.
Перед входным створом «Бывалый» застопорил ход и на его бор поднялась смотровая команда с дежурного миноносца. Досмотр не занял много времени и проводился чисто формально, о прибытии парохода дежурным силам было известно.
Выполнив свою задачу, крейсера словно легкокрылые чайки, в сопровождении миноносцев проскользнули в гавань. В след за ними натужно задымив трубами и заурчав машинами двинулся и «Бывалый».
Куцуми оперся о лопату, вслушиваясь в дыхание натруженных машин, которые только, что остановились. Судя по всему, «Бывалого» досматривали на входе в гавань. Он устало отер пот, от чего на лице остались черные разводы и болезненно сморщившись уже не в первый раз огладил живот.
Эй китаеза, ну чего замер. Опять живот, что ли, - не довольно поинтересовался старший кочегар.
Митрич, да не ругай ты его, - вступился за «китайца» один из кочегаров. – видать наша каша ему не привычна, вот и мается. Нехай идет в кубрик. Мы уж почитай дошли и без него справимся.
Справится он, - недовольно пробурчал Митрич.
Моя лаботай. Моя не ходи кублик, - виновато затараторил Куцуми.
Да иди уж, - махнул на него рукой Митрич и подхватив уголь лопатой забросил его в топку.
Лейтенант больше не стал испытывать судьбу и с виноватым видом, словно побитая собака побрел из кочегарки. В это время машины вновь ожили и пароход начал движение. Разумеется до кубрика он так и не дошел.
Найдя укромное место, он прильнул к иллюминатору и стал всматриваться в пейзаж за бортом, не забывая поглядывать за тем, чтобы никто не заметил его.
«Бывалый» медленно втягивался в проход следуя малым ходом. Наконец вскоре он оказался в самой горловине между Тигровым хвостом и западным склоном Золотой горы. Дальше было тянуть нельзя.
Куцуми сорвался с места и стремглав помчался вниз в глубь корабля, где они устроили закладку мины. Подбежав к устроенному у самого борта, ниже ватерлинии тайнику он установил на часовом механизме время до взрыва в одну минуту и убедившись, что адская машина заработала приготовился было бежать, но вдруг обнаружил, что он не один.
Ты чего это тут делаешь, Ли, - подозрительно глядя на кочегара проговорил здоровенный мужчина в годах, являвшийся боцманом.
Моя заблудилася, - виновато промямлил лейтенант, мысленно отсчитывая секунды до взрыва.
А чего это у тебя там за спиной?
Тама нициво нет, - продолжал мямлить японский разведчик уже понимая, что выжить ему не удастся. Если просто попытаться прорваться, то шанс выжить был, однако не было уверенности в том, что боцман бросится за ним в погоню, а не станет проверять, что этот «китаец» делал в этом месте. А насколько было известно Куцуми, боцман в бытность свою служил минером, потому существовала возможность того, что он сможет разобраться что к чему и выдерет провода адской машинки, предотвратив этим взрыв.
Когда боцман приблизился к нему достаточно близко Куцуми не надеясь повалить столь внушительного противника, полоснул ему по глазам растопыренными пальцами и нанес сокрушительный удар ногой в солнечное сплетение. Противника равного по комплекции это сразу сломало бы, но боцман в двое превосходил по массе японца и от природы был крепок как дуб.
Он сначала взвыл как ошпаренный, закрыв в раз заслезившиеся глаза, затем глухо хекнул от удара и попятился на пару шагов. Привычное к потасовкам во всех портах мира, тело сработало само собой, нож словно по волшебству возник в руке русского моряка и он не видя ничего наугад полоснул им перед собой, не давая противнику к себе приблизиться. Сделано это было вовремя, шедший на сближение для завершающего удара, японец только чудом сумел рассмотреть тускло сверкнувшее лезвие и едва успел отшатнуться, отделавшись легкой царапиной, на левом предплечье.
Боцман продолжал беспрерывно выписывать пред собой замысловатую дугу, без какой бы то ни было системы, не давая таким образом противнику ни приблизиться, ни выбить из руки оружие. Наконец зрение начало постепенно проясняться и он увидел смутные очертания своего противника. Но в этот момент японец все же смог приноровиться и выбить оружие из рук русского, но в результате этого замешкался и боцман уже обезоруженный обхватил его медвежьей хваткой и стал сдавливать словно паровой пресс.
Куцуми беспрерывно молотил русского по глазам, ушам, наносил многочисленные удары ногами по болевым точкам, но русский богатырь продолжал сжимать свои объятия, неумолимо и безжалостно.
Последней мыслью затухающего сознания диверсанта было одобрение своим действиям, тому, что он поставил часовой механизм только на одну минуту, отводя себе время на спасение впритык. Схватку он проиграл, но и русский не сумел победить его, теперь ему ни за что не успеть.
Отбросив бесчувственное тело в сторону, боцман превозмогая боль бросился туда, где копошился «китаец», однако единственное, что он успел это заметить циферблат адской машинки и дернувшуюся в последний раз секундную стрелку.

***

Последний, восьмиметровый ящик поднялся с платформы и плавно описав дугу опустился на борт «Ласточки». Едва он занял свое место как двое матросов споро отцепили стропы и крюки медленно поплыли в верх и в сторону. Разгрузка наконец была закончена и рабочие устало присели перекурить.
Антон отбросил в сторону окурок и дружески хлопнув Семена по плечу велел направлять ласточку к их причалу. Все шло как нельзя лучше. Не смотря на военное время им все же удалось ускорить отправку их груза из Владивостока в Порт-Артур. Теперь у них в распоряжении были не шестнадцать торпед, а уже сорок, плюс еще один полный боекомплект снарядов. Правда во Владивостоке из боекомплекта не осталось ни одного снаряда ни одной торпеды, но там оставались мастерские и их производство продолжалось.
Ну как теперь твоя душенька довольна, - усмехнувшись поинтересовался Семен.
Будет довольна когда мы наконец завезем еще и топливо, - так же улыбаясь ответил Антон. – Хотя если честно то, то что нам удалось в такие сжатые сроки переправить сюда эти вагоны, просто поражает.
Ага. Ты лучше спроси во сколько это обошлось, а лучше не спрашивай, расстроишься.
В этот момент Песчанин взглянул в сторону прохода и удивленно заметил, что в след за легкими крейсерами и эсминцами в на внутренний рейд втягивается грузовое судно.
Что это, - поинтересовался у Гаврилова.
А ты думал, что здесь все так плохо. К нам все еще заходят торговые суда и поддерживаются каботажные перевозки с Дальним. Правда сейчас это крайне редкое явление, но случается.
В этот момент Песчанин вдруг заметил как под правым бортом парохода вдруг вспухла вода, а затем в верх метнулся фонтан воды. Пароход словно подстреленный зверь, споткнулся и стал заваливаться на правый борт, за одно разворачиваясь поперек прохода.
Предпринять что либо никто не успел. Впрочем предпринять ничего и нельзя было, так как пароход был старой постройки и не оснащен водонепроницаемыми переборками, а потому затонул буквально за минуту.
Песчанин замер словно окаменел. Ему было доподлинно известно, что японцы предприняли несколько попыток по закупорке прохода, но им это так и не удалось. А тут он стал свидетелем того, чего не должно было произойти.
Да, история начала движение по новому сценарию, но с маниакальным упорством не желала сворачивать с генерального курса. Антон знал, что сегодня на реке Яллу японские войска начали боевые действия против сухопутных сил. А вскоре, убедившись в не дееспособности русского морского командования, японский флот должен был приступить к десантной операции у Бицзиво. Оставшись в живых, Макаров должен был активно противодействовать этому, однако произошло нечто из ряда вон. Русские все же не могли, сколь ни будь активно помешать этому. Теперь в море могли выйти только эсминцы, без поддержки крейсеров. Большим судам выход с внутреннего рейда на ближайшие пару недель, был заказан.
Черт. Этого не может быть, - выйдя из оцепенения первым, проговорил Гаврилов.
Может Гризли,- ворочая желваками, сквозь зубы процедил Песчанин.- Закажи мне билет на сегодняшний поезд, мне пора возвращаться во Владивосток.


ГЛАВА 12
Июнь 1904 год

Дистанция сто кабельтовых. Скорость четыре узла. Курс двести семьдесят три, - голос радиометриста едва не срывался от волнения, что не могли скрыть и громкоговорители.
Командир, цель захвачена, артиллерия готова к открытию огня, - лаконично, с легким акцентом доложил артиллерийский офицер.
Антон Сергеевич, вы действительно намереваетесь открыть огонь по этому судну, - взволнованно спросил старший офицер.
Да Виктор Михайлович, я имею такое намерение.
Но ведь это не военное судно. Это просто рыболовная шхуна.
Это японская шхуна и она находится в наших территориальных водах, это первое. Второе, нашим артиллеристам необходим практический опыт стрельб и мне этот случай кажется вполне подходящим. Или вы думаете, я имею намерение выйти в открытое столкновение с закаленными в боях ветеранами, имея на борту абсолютно не обстрелянных матросов, - твердо возразил Антон, а затем тихо добавил. – Виктор Михайлович, вы меня обяжете, если не станете обсуждать каждый мой приказ, вы ведь военный моряк, хотя и в отставке.
Я прошу прощения. Просто… Больше подобное не повторится, - твердо заверил ветеран.
Песчанин удовлетворенно кивнув отвернулся от старого моряка, возвращаясь к своим обязанностям командира, давая понять, что и старшему офицеру надлежит приступить к своим.
Над палубой «Росича» проревел ревун и орудия дали первый залп. Антон приник к окулярам своего мощного бинокля, наблюдая за результатами стрельбы, остальные офицеры последовали его примеру.
С первого залпа добиться попаданий не удалось, однако цель явно была взята под накрытие. Четыре фонтана взметнулись в непосредственной близости от бортов шхуны. Песчанин удовлетворенно хмыкнул и приказал продолжать огонь. Артиллерийская РЛС оказалась на высоте, уже со второго залпа удалось добиться попадания, а через пятнадцать минут объятая пламенем шхуна ушла под воду.
Довольный результатами Песчанин приказал двигаться к месту гибели шхуны и поднять на бор рыбаков, которым дали возможность воспользоваться шлюпкой.
В течении последующей недели «Росичем» были потоплены еще десять шхун и каждый раз Песчанин задавал новые вводные по их уничтожению, тем же ничего не оставалось, кроме как покорно выступать в роли подвижных мишеней. Их расстреливали с различных дистанций, с применением РЛС, при помощи оптических дальномеров, имитируя выход из строя локаторов, в ночное время, используя приборы ночного видения.
К моменту возвращения «Росича» в Магадан на его борту было более двухсот пленных, которых Песчанин передал представителю властей статскому советнику Пронину.
Пополнив запасы, уже через неделю «Росич» вновь отошел от стенки и взял курс на открытое море. Развив крейсерскую скорость в двадцать узлов, мягко рассекая спокойные морские воды.
Песчанин спешил и у этой спешки были весьма серьезные основания. Единственное, что ему было известно, это то, что японцы все же провели десантную операцию и отрезали таки Артур. Правда при этом они понесли некоторые потери, но в целом операция прошла удачно, русским эсминцам удалось потопить только три парохода, повредить один крейсер и два эсминца, при этом был потерян один из эсминцев и повреждены еще три.
Этой информации было, по меньшей мере, уже месяц. Впереди же предстоял еще бой под Цзиньчжоу, каковы его результаты и что вообще творится на театре военных действий. Планируя свои действия, он точно представлял расположение сил сторон к моменту его вмешательства, теперь же предвидеть, что либо было не возможно, изменения уже начались, а месяц это все же слишком большой срок.
Когда «Росич» вышел на траверз Владивостока, установилась связь с радиостанцией концерна на территории завода. Уже через час Песчанин имел возможность поговорить со Звонаревым.
Сережа ты один?
Да Антон, я один.
Хорошо. Какие новости?
Если кратко, то дела обстоят следующим образом. Японцы произвели высадку как и планировали. Потери три транспорта.
Это мне известно, - нервно перебил друга Антон.
Не перебивай. Десантная операция так же не прошла гладко, как рассчитывали японцы. В общем, в ходе десантной операции японцы потеряли приблизительно три тысячи человек. Командующим Квантунским укреп-районом назначен Макаров. Бой под Цзиньчжоу произошел тринадцатого мая, но только его результаты несколько иные. Наши войска и сегодня удерживают Квантун, японцы ускорено перебрасывают войска в Манчжурию. Потери японцев составляют примерно около шести тысяч человек, один броненосец, два эсминца, одна канонерка и три транспорта, так же повреждены два легких крейсера.
Каким образом Макарову удалось нанести эти потери?
Он переправил к Цзиньчжоу десять торпедных катеров и нашпиговал заливы по обоим флангам позиции минами, так что когда японцы попытались обстреливать наших с моря, сами угодили в ведьмин котел. А еще Того повадился обстреливать Порт-Артур из-за мыса Лаотяшань, чем весьма затруднял работы по освобождению прохода, так Макаров разозлившись завалил район откуда обычно проказничал Того, минами и как результат, тот потерял броненосец. Жаль только, что он нарвался на мину на самом краю минного поля, остальные не сунулись туда.
Ясно. Что еще?
Семен передал, не бесплатно, разумеется, комплект прицелов на «Севастополь» и организовал их калибровку и занятия по их применению, так сказать пробный шар. Я помню о нашей договоренности, что мы выделяем прицелы только твоему тестю,- поспешил объяснить Сергей.- Но ты ведь знаешь Гризли. Не смог отказать Эссену, к тому же прицелы эти он закупил на средства собранные его офицерами.
Но у Гаврилова были только четыре резервных комплекта для «Росича».
Как бы то ни было они сейчас на главном калибре «Севастополя». Не переживай там Зимов, а он что нибудь придумает, вас без внимания не оставит.
Что Владивостокские крейсера?
Как мы и предполагали «Богатырь» на скалы не налетел. Отряд предпринял очередной поход в Корейский пролив, потопили три транспорта, захватили английский пароход с контрабандой, вчера вернулись во Владивосток.
Ну что же теперь настал наш черед.
Антон, тебя могут объявить пиратом, - взволнованно напомнил о своих давних страхах, Сергей.
Все уже оговорено много раз. В Магадане создано ополчение, мы являемся его частью. У меня приказ от статского советника Пронина, выйти в море и нанести японскому флоту как можно большие потери, над «Росичем» развивается флаг магаданского ополчения. Ни один крючкотвор, законник не сможет ничего поделать. А то, что Пронин не отдал приказ идти на соединение с русским флотом, так ведь он человек сугубо гражданский и даже если будет уволен с государственной службы, то потеряет не так уж и много, он теперь вполне зажиточный человек. Но если все пройдет удачно, то сдается мне, никто его не уволит, скорее он пойдет вверх. Хватит об этом. Как дела у вас?
На личном фронте так сказать все обстоит на уровне. Моя Варя пошла, - не без гордости заявил счастливый отец. – Лена, все так же готова тебя четвертовать, видеть тебя не желает, переживает за Семена, два раза в неделю устраиваю им междугородние переговоры. На заводе все так же в норме, пополняем запас снарядов, уже готовы четыре торпеды. «Ратибора», как и планировали, спустили на воду, установили бутафорское вооружение, так что издали от «Росича» не отличить. На первое время прикрытие тебе обеспечено.
Сергей, - напряженно проговорил Антон.
Что, - ни чуть не смутился друг.
Это все, что ты хотел мне сказать, - начал терять терпение Песчанин.
А что еще, - продолжал валять дурака Звонарев.
Как Света, - наконец не выдержал Антон.
А что, Света. Ей конечно трудно, самочувствие не ахти, она порывалась прийти, но ее дамы не пустили.
Что с ней, - уже готовый отдать приказ разворачивать судно всполошился Антон.
Да, в общем то ничего не обычного.
Сергей, - уже в голос закричал Антон.
Да чего ты кричишь то, все через это прошли, пока никто не умер,- и сделав театральную паузу, продолжил.- Токсикоз у нее. Антоша, ты еще там. Антоша, ну чего ты молчишь. Ты живой, - ни чуть не скрывая иронии звал Сергей.
Что ты сказал, - едва справившись с волнением, проговорил Песчанин.
А что с первого раза не понятно, - продолжал веселиться Сергей.
Вот я сейчас разверну «Росич».
И правильно сделаешь, а потом выдернем из Артура Семена и можно на покой.
С ней все в порядке?
За это не переживай, - уже серьезно проговорил Звонарев. – Девчата и правда ее ни на минуту не оставляют, правда достается ей не в пример больше чем в свое время Ане и Лене, но девочка держится молодцом. В общем, ты там береги себя и о Семене позаботься, а здесь ты ни чем помочь не сможешь.

В зону активного каботажа японских судов «Росич» вошел поздней ночью, при этом активно обшаривая пространство РЛС кругового обзора. Но вокруг не было ни каких судов.
Антон уже вторые сутки не смыкавший глаз от переполнявшего его волнения, прохаживался по мостику, нервно грызя ногти. Сегодня он вводил в игру новую переменную под названием «Росич», а значит, именно сегодняшний день будет переломным в их судьбе. Судьбе трех пришельцев, которые вознамерились переписать историю.
На первых порах Песчанин планировал применять «Росич» в темную, не афишируя его и сея панику среди японских моряков. Трогать суда иностранных держав в его планы не входило, хотя конечно не мешало бы слегка подорвать торговлю Японии, но этим он планировал заняться позже и так же скрытно.
За два часа до рассвета он принял решение, уходить на временную базу и попытать счастья в следующую ночь. Однако едва он был готов отдать это распоряжение, как последовал доклад от радиометриста.
Вижу цель по пеленгу двести восемьдесят три, дистанция двадцать миль, скорость медленная.
Принято, - едва сдерживая волнение, подтвердил прием Антон. – Штурман?
Курс Северо-запад тридцать шесть градусов, - с небольшой заминкой доложил тот.
Рулевой, переложить курс Северо-запад тридцать шесть градусов. Машины самый полный вперед. Началось, господа.
Все присутствующие на мостике, включая в первую очередь и Песчанина стали напряженно вслушиваться в то, как изменился ритм работы машины и они буквально физически ощутили как эсминец начал увеличивать ход. Им не нужно было объяснять, что именно началось, все прекрасно понимали, что это уже была не охота, за беззащитными рыбачьими шхунами. Эти суда могли оказаться и не беззащитными транспортами, а вполне боеспособными судами японского флота.
В напряженном молчании, прерываемом только редкими докладами радиометриста, штурмана и отдачей соответствующих команд, проходили одна минута за другой. Наконец они приблизились, как оказалось к четырем судам, на дистанцию десяти кабельтовых и при помощи приборов ночного видения установили принадлежность судов.
Антон Сергеевич, суда японские, судя по вымпелам военные транспорты. Охранение не обнаружено, - доложил вахтенный офицер.
Ночь хоть и шла на убыль была темной и Песчанин как не пытался рассмотреть суда японцев в бинокль, сделать этого так и не сумел, что несомненно говорило о том, что и они не обнаружены.
«Росич» лег на параллельный курс и сбросил скорость, изготовившись к торпедной атаке с левого борта.
Николай Николаевич, - обратился Песчанин к минному офицеру Некляевую. – Изготовьте оба кормовых аппарата. Сначала залп двумя аппаратами по головным, потом быстро перенацеливаете и залп по оставшимся судам.
Может не рисковать и дать полный бортовой залп, - не уверенно предложил Некляев.
Отставить. У нас в распоряжении не так уж и много торпед и расстреливать их почем зря в мои намерения не входит.
Но если мы промажем…
Николай Николаевич, и вы и ваши подчиненные все это много раз делали на учениях. Просто отрабатывайте учебный норматив.
Есть, - коротко козырнул минер и встряхнув для бодрости головой приступил к работе. Голос его звучал вполне твердо и уверенно, так что переволновавшиеся еще больше молодые матросы ничего не заметили.
Песчанин в очередной раз возблагодарил бога за то, что первые кого они встретили в этих водах, оказались беззащитные и медлительные транспорты. Его экипажу был необходим как воздух реальный боевой опыт, только так можно было закалить характер его юных моряков
Наконец прозвучала команда Некляева и послышались глухие хлопки пневматического выстрела торпед. Четыре семи метровые сигары хищными рыбинами скользнули в темную морскую пучину и вспенив за собой воду, быстро набирая ход устремились к своим целям.
На мостике вновь послышался голос Некляева, который увлекшись напрочь позабыл о волнении и целиком отдался работе, как когда-то на учениях в прибрежных водах Охотского моря.
Не прошло и минуты, как послышались хлопки очередного залпа и «Росич» вновь мелко вздрогнул всем корпусом, пустив в плавание очередных предвестников гибели, ничего не подозревающих судов и людей находящихся на их борту.
Песчанин замер в ожидании, не сводя взгляда с секундомера. За то время пока торпеды совершали путь к своим целям он успел подумать о многом. Перед его взглядом проносились отрывки из последних лет его жизни. Он вспомнил и хорошее и плохое, все то, что ему пришлось сделать или пережить на пути к тому, что сейчас происходило.
Залп был рассчитан таким образом, что ушедшие первыми в плавание торпеды должны были проделать несколько больший путь, нежели те, что были выпущены во вторую очередь, поэтому достигнуть цели они должны были практически одновременно с интервалом не более десяти секунд. И если нацелены они были правильно, а механизмы и взрыватели не подведут, то ни один из капитанов не успеет ни чего предпринять.
Все это, и механизмы, и взрыватели, было проверено и перепроверено не единожды, и все же напряжение ни на секунду не оставляло Антона, до того момента пока вдали не послышались первые разрывы торпед, нашедших свои цели. Взрывы слышались с неравными интервалами в несколько секунд. Взволнованный Песчанин, даже не обращал внимания на то, сколько прозвучало взрывов. Однако не менее взволнованный минный офицер, приученный многократными тренировками, докладывал с монотонностью метронома.
Цель два, одно попадание. Цель один, два попадания. Цель четыре, одно попадание. Цель три одно попадание. Командир пять попаданий. Поражены все цели, - закончил доклад Некляев.
Принято, - хрипло подтвердил принятие доклада Песчанин.
Все прекрасно понимали, что у судов не было ни каких шансов остаться на плаву, так как в отличие от торпед состоявших на вооружении всех стран, эти отличались не только размерами, скоростью, дальностью хода, точностью наведения, но не маловажным было и то обстоятельство, что эти торпеды имели в боевой части взрывчатого вещества чуть не в четверо больше.
Только одно судно смогло продержаться на плаву более пяти минут, остальные ушли под воду буквально за минуту. «Росич» прошел свое боевое крещение и прошел его успешно.
Песчанин не знал, сколько на борту этих транспортов находилось людей. Если честно он и не хотел этого знать, или вернее не хотел об этом думать. На войне нельзя думать о противнике как о людях, отцах, братьях, сыновьях, все они были сведены в одну единую группу, противник. Не враг, а именно противник. Если думать о том, скольких людей ты лишил жизни и сколько семей оставил сиротами, то можно просто сойти сума. Равнодушно относиться к этому могут только свихнувшиеся на войне люди, а таковым он не был и не хотел становиться.
Как о врагах, о японцах он тоже не мог думать. Сегодня они были его противниками, но только сегодня. Завтра будет заключен мир, это безумие под названием война закончится и останутся два народа, русский и японский, которым по большому счету делить то и нечего. А враг это нечто иное, с врагом примирения не может быть ни при каких обстоятельствах.
Песчанин прекрасно понимал, что сейчас в море находится, возможно, не одна тысяча тонущих людей, но помогать он им не собирался. На это было несколько причин и то, что «Росич» был не в состоянии вместить в себя такое количество людей и то, что ставка делалась на то, чтобы «Росич» как можно дольше оставался неизвестной переменной в этой войне.
Ему было искренне жаль тонущих японцев, но такова страшная арифметика войны. Чем большие потери понесет японская армия здесь, чем меньше солдат и снаряжения достигнет театра военных действий, тем меньше русских солдат поляжет на сопках Манчжурии.
Наконец выйдя из оцепенения, Антон вдруг неожиданно для себя истово перекрестился, хотя никогда не был особо верующим.
Прости меня Господи, - сдавленно прохрипел он. И уже твердо, - штурман курс на временную базу. Машины, полный вперед.
Мы не станем никого спасать, - все же задал вопрос Кузнецов.
Нет, - коротко бросил Антон, вдаваться в подробности у него не было ни какого желания.
Есть, - так же лаконично подтвердил получение приказа старший офицер.
Когда Песчанин спустился в свою каюту, Кузнецов к нему все же пришел.
Разрешите
Входите Виктор Михайлович.
Антон Сергеевич, ну а теперь, когда мы одни можно поинтересоваться, почему мы не стали спасать этих бедолаг. Я не верю, что вы столь жестоки. Да вы поступали жестко когда мы топили японские шхуны и я согласился с вашими доводами. Но мы всегда спасали экипажи судов. В конце концов этого требуют международные соглашения.
И как к этому относились наши мальчишки.
Они испытывали чувство вины, - вынужден был признать Кузнецов.
Ну и как вы думаете, что будут испытывать эти мальчики когда увидят, что в результате их действий погибли тысячи, ведь ни вы, ни я не знаем сколько там было человек. Они испытывали шок от того, что им приходилось спасать нескольких человек находившихся к стати в шлюпках, а что с ними будет если они услышат крики сотен, тысяч молящих о спасении. Что они испытают когда «Росич» поднимет на борт в лучшем случае пару сотен человек и оставит тысячу погибать. А так, вся эта трагедия осталась, где-то вдали, они видели взрывы, они предполагают гибель людей, но не представляют себе масштаба. Когда они, наконец, поймут, что и как, я надеюсь, их психика достаточно окрепнет. Ну а что касается международных соглашений, то ни где не сказано, что мы обязаны брать пленных. Мы ведь не препятствуем их спасению.

***
Японский генеральный штаб был шокирован произошедшим. Целая стрелковая дивизия, направлявшаяся в Бицзиво, для пополнения находящейся в Манчжурии армии на четырех транспортах с полным снаряжением, была попросту уничтожена.
Переброска войск на материк была приостановлена, в планы командования не входило нести такие потери еще на пути к местам боевых действий.
О трагедии стало известно через два дня, когда в один из японских портов зашло английское судно с несколькими десятками спасенных. Кто и каким образом мог потопить суда осталось загадкой. Поговаривали о русских подводных лодках, но подводные лодки не могли действовать на таком удалении от баз, не говоря о том, что им попросту не от куда было взяться. Во Владивостоке подводных лодок не было.
Предположения о том, что русские крейсера не известным образом пополнив запас угля, продолжили крейсерство, так же не оправдало себя. Согласно агентурным данным крейсера благополучно вернулись во Владивосток и в настоящее время находились там.
Конечно русским удалось освободить фарватер в Порт-Артуре, но и тут не сходилось, так как эскадра оставалась в осажденной крепости и хотя вела себя довольно активно, не делала ни каких попыток к таким операциям.
Предположение о возможном минировании Владивостокскими крейсерами, так же не выдерживало ни какой критики. Корейский пролив имел слишком большие глубины, для постановки мин.
Во всем этом смятении было принято только одно решение. Командующему второй эскадрой Камимура было приказано выйти в море, обнаружить и уничтожить пока еще не известного противника.
Старый адмирал был в бешенстве. Мало того, что его уже не в первый раз третировали за то, что он ни как не мог обнаружить и уничтожить Владивостокские крейсера, так еще обвиняли и в случившейся трагедии. Однако в чем его вина, он военный моряк и его задача сражаться с противником, а уж задача разведки решать различные загадки. Однако адмирал был вынужден выполнять приказ.
Корейский пролив разделялся островами Цусима на два прохода, северный и южный, поэтому адмирал был вынужден разделить свои силы. В южный проход направлялись легкие крейсера и два дивизиона миноносцев, под командованием контр-адмирала Уриу. В северный же он направлялся сам во главе четырех броненосных крейсеров и двух дивизионов эсминцев.
Однако его не оставляло чувство, что он решил гоняться за призраком. Адмиралу не было известно о противнике абсолютно ничего и это у