Что ты слышишь в шуме дождя

- Что ты слышишь в шуме дождя? – спросила однажды она, лежа на моей обнаженной груди. Я вздохнул, любила же она задавать такие неожиданные вопросы. Выдох получился неровный, прерывистый, со струйкой сигаретного дыма. Она недовольно сощурилась, не любила табачного дыма. Я только пожал плечами, мол не могу бороться с этой привычкой. Она отвернулась к большому, незавешанному окну моей маленькой спальни. Было темно, хотя время было уже не таким и раним. За окном шел дождь, стекая грязноватыми дорожками, по давно не мытому окну. Она дышала тихо и глубоко. Я обнял её. Кожа была нежной и слегка прохладной.
- Что ты слышишь в шуме дождя? – снова повторила она.
- Твой голос! – улыбнулся я.
- Я серьезно! – легкий пинок в грудь локтем отозвался мурашками по всему телу.
- Не знаю, я об этом никогда не задумывался, как –то не прислушивался к звукам дождя. – честно говоря, мне становилось скучно, хотелось есть… А такой разговор мог бы стать большой задержкой завтраку.
Я зевнул.
Она все так же ровно дышала, слушая дождь. Я попытался встать.
- Постой! – мягко, но как-то властно она потянула меня за руку.
- Скажи, что ты слышишь?
- Я ничего не слышу! – раздражение, словно гитарная струна завибрировало в моем голосе.
- Я слышу в нем грустную песню, умирающих листьев… - вдруг выдала она, не дождавшись моего ответа. Я сел в кровати, её голос звучал как-то по-особому. Нет, конечно, она всегда была странной, что стоили одни её рисунки в тетрадях с лекциями. Мне всегда казалось, что ей нужно было стать художницей, а не просиживать в юридическом, она лишь отмахивалась, уверяя, что её таланты посредственны. Но мне нравился фиолетовый пейзаж, на моей серой стене, который она нарисовала в прошлом году.
- Почему умирающих? – переспросил я, это сравнение показалось мне слишком печальным.
- Потому что пришел их срок, а они к этому совсем не готовы, они только успели одень яркий новый наряд, как-то подрасти. Они только-только наполнились всеми соками жизни, а тут вдруг наступила осень и им уже пора. Им так грустно, ведь сосновые и еловые иголки и листья растений в людских домах еще долго будут жить. А им так скоро гнить в сырой земле, их увядшие тела будут заливать дожди, точить бактерии и черви.
- Ты преувеличиваешь – весной появятся новые листья и все будет хорошо!
- Да новые… Но тех, что были уже не будет никогда…
- МММ… - я чувствовал, что моя девочка слишком серьезно восприняла увядание листьев, наверное, осенняя депрессия. Я обнял её так крепко, как мог.
- Нарисуй их и тогда они будут жить вечно на твоей картине! – посоветовал я.
Она, кажется, немного взбодрилась.


***


Она целыми днями простаивала у мольберта. Вихрь листвы кружил в потоке масла. Она была счастлива…
Весной справили поминки…
Мо дом опустел. Холодные серые стены, больше не согревал фиолетовый пейзаж, казалось от него веет еще большим холодом, чем от той зимы, которая забрала у меня мой не успевший еще даже пожелтеть…
Я часто сидел у окна, напротив мольберта с вихрем красок. Я брал её кисточки, вдыхал аромат краски…
Я не очень хорошо рисовал, хотя и закончил в детстве художественную школу. Но сейчас я жалел, что не могу рисовать так же как и она, но все-же постепенно, на картине, в самом центре лиственного вихря появился силуэт. Фигурка в персиковом пальто и желтом шарфе, танцующим с листвой. Я так любил этот персиковый кленовый лист, но он увял… И мое сердце увяло вместе с ним…