Здюк солёны уши

Утро. Такое светлое, звенящее и искрящееся предвкушением радости утро. А потому что праздник. Не какой то конкретный праздник, а потому что выходной. А каждый выходной - праздник! Потому что в такие дни узнаешь много нового, потому что никто тебя не подымает еще спящего, наспех собирая в этот долбаный детский сад, с его шумом, непонятной возней и командами: стройся, на улицу, кушать, спать. на горшок... когда тебя не спрашивают, чего тебе хочется в данный момент и вот! И вот он - вы-ход-ной! Когда ты можешь спать сколько хочется, можешь досматривать понравившийся сон и наслаждаться предвкушением праздника, а сквозь сон слышать чуть доносящийся из кухни тихий, праздничный перезвон кастрюлек, наслаждаться едва доносящимся запахом любимого какао или пекущихся на завтрак блинов. Это сказка! Это чудо!
Завтрак. Завтрак не тогда, когда тебе что то обещают на завтра, а когда ты очень вкусно кушаешь свои любимые сладости за утром, и, поскольку "заутрок" говорить толи не очень удобно, то ли просто не научились правильно выговаривать, то и говорят коротко "завтрак". Заутрок не похож на обед, когда встречаются обе дня половинки, и уже куда то все спешат, и ты поддаешься окружающей тебя суете. Заутрок гораздо вкуснее. И ты сидишь, продолжая наслаждаться предвкушением празднидника, а он неспешно входит в свои права по праву, а перед тобой в красивой кружке с мишкой подмигивающее тебе поверхностью какао, ровно нарезанные кусочки батона, или хлеба, с красиво распластавшимся поверх пластика масла и ты никуда не спешишь, аккуратно чистя яйцо в смятку, а в это время, лучшая мама на свете у электроплиты варит себе кофе, в своей драгоценной медной турке. Это блаженство!
- Ах, ё!
Вдруг вскрикивает мама, наверное, тоже замечтавшись, потрогав для чего то турку. От внезапности дрогнули детские ручонки и, почти приготовленная для проникновения в неё ложечкой вкуснятинка, с чуть омрачающим праздник "хрясь", растекается по полу. Мамочка отвлекается от своего кофе, от ожегшей руку турки и в сердцах произносит
- Здюк солены уши! Убирай теперь!
День еще не перестал быть праздничным, но, почему то стал менее светел.
- Сейчас я, сейчас...
Подхватывается сынишка и бежит за веником, совком. Жалко яйцо. Обидно. Метет
- Тряпку возьми, дурень
- Сейчас я, сейчас
Пытается догнать убегающий праздник сынишка и бежит за тряпкой, за водицей. Пытается собрать размазанные веником останки бывшей вкуснятины..
- Здюк, солёны уши, - зачем то повторяет мама, снимая готовое кофе с плиты, - ручки-крючки; дай сюда, дурень, садись, жуй.
Наверное, кофе получилось.
- Чего губы то надул? Я ж любя, - и потрепала нежной рукой еще пахнущие ребенком волосы сына, - здюк, солёны уши, - улыбается мама.
Любя. Хочется спросить. Ведь получается, любя следует маму называть "здючка руки-крюки"? Но язык еще пока, почему то, не поворачивается задавать вопросы любя. Странно. Эт после с сотоварищами с трудом, но опробуются разные эмоциональные возгласы, которые, если понравится, станут частью "я". А пока.. почему то не поворачивается. Странно.
Мама улыбается. Праздник. Яйцо, успешно вскрытое от скорлупы яйцо, почему то не такое вкусное. Масло не растекается сладкой массой в перемешку с какао во рту. Батон... А что батон? Батон, как батон. И эта пенка... мерзкая, отвратительная, тошнотворно липучая пенка, норовила повиснуть на губах тягучей соплёй.