Планета ошибок

Фаниль ГИМАДИСЛАМОВ

представляет


ПЛАНЕТА ОШИБОК


Авантюрно-

приключенческий,

фантастико-сатирический

детектив



Предисловие

Прежде чем я начну свой рассказ об этих удивительных и совершенно неправдоподобных приключениях, хочу со всей откровенностью заметить, что сам я верю в них процентов на тридцать. Может, на сорок. Ну никак не больше, чем на пятьдесят. Другими словами, было или не было - это еще бабушка надвое сказала.
Единственное, что меня сильно смущает, чтобы напрочь отвергнуть рассказанное как выдумку, это одно небольшое обстоятельство: представленное вашему вниманию настолько нереально, что история больше похожа на волшебную сказку, чем на быль. Между тем как раз данный факт заставляет задуматься. Любой прокурорский работник или следователь со мной согласится: обычно алиби придумывают так, чтобы оно было как можно ближе к правде. А тут такого всего наворочено! Никто не поверит…
Выходит, если рассказ рассчитан на то, чтобы обмануть доверчивого или дотошного читателя, он априори должен быть более правдоподобным. А тут - как бы не так! Голова пойдет кругом. У кого угодно.
Однажды в детстве я взял без спросу лодку, и меня отнесло на середину реки. Я плакал, кричал, но никто не приходил мне на помощь. С тех пор я люблю брать все, что захочу, и вечно попадаю во всевозможные передряги. Жутко интересная жизнь, согласитесь! Обо всех приключениях моего бренного тела не упомнить. Свои впечатления я записываю в толстые тетради. Это началось после того, как папа, спасший меня, сказал, что я буду бесстрашным путешественником. Но я решил стать писателем, чтобы как Жак Ив-Кусто не только испытать на себе невероятное количество неприятностей на суше или на море, но и с успехом описывать их. С тем, чтобы о них узнали - если не все, то очень многие. Но, как это часто бывает, детским мечтам не суждено было сбыться. Дальше Молдавии - в стройотряде, и Хабаровска - в армии, мне не довелось побывать. И вот однажды удача, рождающая Колумбов и Магелланов, постучалась ко мне. Я сразу же взялся за перо, как говорили древние авторы.
Итак, измученный тоской по приключениям, я ушел в них с головой, а по возвращении заперся у компьютера. И в течение долгого месяца выходил из кабинета только поесть.
Повесть готова. С волнением начинающего писателя я ждал оценки своих знакомых. Но, увы, многие крутили головой у виска. А ученые и историки нашли в описаниях множество погрешностей. Заканчивая предисловие, я не теряю надежды, что потомки все же по достоинству оценят мои творческие потуги, и сей труд не пропадет напрасно.

Ваш автор

(Начало уже выложено)

Глава четвертая.
Танк Т-72, потерянный солдатами-ротозеями


Гляжу: стоят. Они стояли молча в ряд, Их было восемь, Их было восемь.
В.Высоцкий

- Лия!
Тишина.
- Лия!
Молчание.
- Ты здесь?
Вновь молчание.
- Скажи что-нибудь!
Никакого слова или действия в ответ.
В общем, будь я А.Дюма и получал бы за каждую строчку по звонкой монете, вне всякого сомнения, я и дальше продолжал бы таким макаром разговаривать с тишиной. То есть, кричал бы в пугающую темноту люка и неторопливо повествовал бы об этом впоследствии в мемуарах.
Думаю, на том главу можно было бы и закончить. И интрига соблюдена в лучших традициях приключенческого романа, и страницы заполнены мелким почерком для последующей оплаты гонорара.
Но, увы! Дюма из меня никакой и смело могу заявить, что я не зарабатываю денег для приобретения очередного замка Монте-Кристо. Поэтому вполне объяснимо, что очень скоро я замолчал. Кричать в темноту как дурак - извольте, это совсем не по мне!
Лучшим ходом в сложившейся ситуации было без промедления самому спуститься в люк и по мере сил выправить… ситуацию, ну что тут другое скажешь, какое слово подберешь! Я вовсе не Дюма - я предупреждал.
Оказавшись в люке, я отыскал носком твердую поверхность и осторожно опустил свое далеко нехилое тело вниз. Каких-либо неожиданностей пока не было. Осмотревшись, я разглядел внутренность танка. Прежде мне не приходилось видеть эту боевую технику изнутри. Хотя, похвалюсь, служил в свое время в Советской армии. Удивило меня прежде всего полное отсутствие приборов и каких-либо систем, обеспечивающих ход или стрельбу. Казалось, что я очутился в некой гладкой бочке. Мысли путались, теснились в голове и мешали одна другой. Боевая машина внутренним содержанием напоминала муляж. Как только Лия ухитрилась тут удариться головой и потерять сознание. Именно в таком беспомощном состоянии я ее обнаружил, едва глаза привыкли к полумраку помещения.
- Что с тобой? - Я пошевелил ей голову.
Девица реагировала на меня плохо. Точнее, вовсе не реагировала.
Тут нужна более крепкая оплеуха!

Огромная ворона чистила свои перышки на солнце. А перышки, скажу я вам, блестели на солнце красивее крыльев черного лимузина на флоридском побережье. Бродившая поблизости его подружка громко каркала. Похоже, она одобряла гигиенический азарт своего приятеля.
- Пошел вон! - рассердился я и бросил сучок.
Вороны на мои старания среагировали вяло. Только чистивший перья ворон несколько раз прокаркал, заодно прочистив себе горло. Просто воспользовался моментом.
- Кар! - Лия передразнила птицу. И у нее это, по-моему, получилось даже лучше, чем у зачуханой птицы.
Воронам понадобилось немало времени, чтобы прийти в себя от увиденного. Потом обе улетели. Теперь им было что рассказать подружкам на досуге.
- Что будем делать?
Ранее я с грехом пополам привел девушку в чувство. Не прибегнув ни к одному из сильнодействующих средств, имевшихся в арсенале у любого смелого мужчины. С десятой попытки все получилось. Лия ожила, и мы выбрались на волю.
Теперь надо было прийти к какому-нибудь решению.
Лия морщила свой некрасивый лоб. Наверное, для того чтобы хотя бы внешне увеличить количество извилин.
- Я думаю…
- Перестань! - несколько грубо и торопливо оборвал я ее. - Ты не можешь этого делать.
- Это еще почему?
- У тебя нет для этого мозгов.
Казалось, Лия обиделась.
Мы выбрались из танка и, к удивлению своему, не обнаружили оставленного снаружи оператора со штативом и камерой.
- Куда он мог уйти? - удивился я.
Решив, что нетерпеливый телевизионный работник отправился к машине, мы тоже вышли к дороге и не нашли там ни его, ни водителя с машиной. В общем, ни одного живого существа. Кроме тех упомянутых ворон, которые, разумеется, сразу улетели, разнося по лесу удивительные вести.
- Лия!
- Что?
- Да так, мне захотелось услышать твой голос…
Лия промолчала. Только более энергично стала осматриваться по сторонам в поисках знакомых ориентиров.
Что-то было не так…
- Идем в город пешком! - определился я.
И все же я никак не мог понять, что меня насторожило.
Мы шли по грязной от недавно прошедшего дождя дороге и пытались разглядеть следы протекторов. Напрасно! Было такое впечатление, что здесь давно никто не проезжал. Тогда куда делась телевизионная машина? Это был вопрос, который требовал таланта Холмса и Пинкертона вместе взятых.
- Лия, город в той стороне?
- Наверное, - беспечно ответила девушка.
Снова шли молча. У каждого в голове вертелись мысли, так или иначе затрагивающие честь и достоинство «зефировского» водителя.

Они были в полном боевом снаряжении - бердыши, алебарды, сабли и пищали. Все как положено.
Меня охватило беспокойство от непонимания происходящего.
- Лия, ты же с телевидения…
- И..?
- Объясни мне, что тут происходит. Снимают кино?
- Наверное.
- Тогда почему они бросают в нас такие людоедские взгляды?
- Наверное, приняли нас за кого-то другого. Режиссер плохо объяснил актерам сверхзадачу роли.
- Думаешь?
- Я не вижу другого объяснения.
- Лия, сейчас что-то произойдет, - сообщил я, интуитивно угадывая настроение уставившихся на нас воинов из боевой дружины.
Лошади прядут ушами, воины негромко переговариваются. По современному одетых специалистов нигде поблизости не видать.
Все это в совокупности означает, что… Вот именно: что? Надо хорошо подумать, прежде чем найдешь ответ.

- Мне отмщение, и Аз воздам! - проорал хорошо поставленным театральным голосом десятник - если я не ошибаюсь в званиях попавших нам в пути людей. Дюже набожный, наверное.
Только, ради бога, не пугайтесь, что дальше стрельцы начнут говорить на старославянском, который, признаться, я сам понимаю плохо. А то в прошлом некоторые советские писатели с восторженной непосредственностью в своих исторических романах заставляли разговаривать персонажей на плохо перевариваемом современными читателями древних языках. Ей богу, как будто для умерших давно предков писали, а не для потомков, которые и понять-то их не могут.
Я такие книги из своей библиотеки сразу повыкидывал, несмотря на тогдашний книжный дефицит. Взамен я покупал втридорога на толкучке Александра Дюма. У него, этого французского писателя, персонажи разговаривали нормальным, хотя слегка вычурным, но все же русским языком.
Если честно, чего греха таить, я при всем желании не смогу передать дословно услышанный разговор стрельцов, поскольку древним языком московитов не владею и памятью отменной не избалован.
Что касается первой фразы, которую сейчас привел, я ее запомнил намертво, поскольку уж совсем неожиданно она прозвучала и ошарашила меня звучной мелодичностью.
- Мне отмщение, и Аз воздам, - вот так сказал десятник. В переводе сие означает: «Прошу всех к столу», или «Добро пожаловать», или - на худой конец! - «Здесь вы на хрен не нужны, топайте своей дорогой».
Да… В общем, я сильно заблуждался. Десятник был толстым, с крупной головой и впечатляющим носом. Может быть, он и был добрым, но только тогда, когда спал зубами к стенке.
По его зычному окрику стрельцы стали торопливо окружать нас.

- Беги!
Я не прислушался к голосу разума. К тому же, мне показалось, что это был голос Лии.
Доносился он издалека. Стало быть, девчонка проявила завидную сообразительность и, пока я занимался оценкой способностей стрельцов, она дальновидно отбежала в сторону.
Меня прошиб холодный пот. Летняя жара под пологом зеленого леса если и была, то теперь куда-то мигом улетучилась.
Три или четыре острия алебард уткнулись мне в тело на уровне груди. Какой-то расторопный стрелец уже тащил Лию, она упиралась, царапалась. При этом девчонка не молчала, проявляя завидное знание матерного и воровского лексикона.
Сказался, видимо, репортерский опыт в криминальном жанре. Тут он, конечно, ей не помог. Воин был на коне и легко догнал прыткую репортершу.
- Вяжите их! - приказал тот, кого я принял за десятника.
Все их действия как-то плохо вязались с моими представлениями о киносъемочном процессе.
Грубо связав веревками, стрельцы повели нас к лагерю.
Единственное, что меня радовало, это то, что нас не расстреляют на месте - как шпионов по законам военного времени.

Глава пятая
День вопросов



Ты помнишь, в прошлый май мы заблудились в чаще? И утренняя хмарь пророчила несчастья.
А.Дементьев

Я спасся. Благодаря моей находчивости вместе со мной ушла из плена и девушка Лия. Только не говорите, что это само собой разумеется. Мол, естественно - если повествование ведется от первого лица, то с главным героем все будет тип-топ.
Как бы не так. Первый опыт разочарования я испытал еще в юном возрасте, когда мне полюбился один героический идиот, а в конце книги он погибает, хотя рассказ велся именно от лица этого персонажа. «Рукопись на этом обрывается, о дальнейшей судьбе героя известно только то, что на одном из горных перевалов красный боец погиб в схватке с басмачами», - вот такую свинью подготовил читателю в своей книге популярный в советское время писатель.
Впрочем, как я понял за свою достаточно длинную читательскую жизнь, авторы зачастую безжалостно расправляются со своими выдуманными персонажами. Например, даже любимый мною Александр Дюма и то не удержался. Автор на последних страницах трилогии о мушкетерах без сожаления убивает Д”Артаньяна. Делает он это, впрочем, не из-за желания позлить читателя. Причину я понял позднее, когда узнал, что Дюма в своем творчестве использовал мемуары реального человека. Прототип погиб за минуту до вручения ему маршальского жезла. Великий французский писатель не мог изменить исторический ход событий в угоду своим пожеланиям. Что получилось бы, если Фурманов спас в своем произведении Чапаева? Вот то-то же!
А вот Конан Дойл - это сущий изверг. Настоящий садист среди классиков и классик среди садистов. Разве не он, идя на поводу своих амбиций, лишил жизни знаменитого сыщика с Бейкер-стрит, любимого персонажа школьников и пенсионеров. Правда, детектив, играющий на скрипке и просвещающий на каждом шагу доктора Ватсона - придуманный персонаж. Скорее всего. И придумал в минуту озарения его писатель из Англии Конан Дойл, если кто подзабыл. Сам родил - сам и убил. Другими словами, пришла блажь - убил, захотел - воскресил. Что ему стоит! Зато в результате подобных экспериментов с возвращением к жизни из мертвых Холмс прошел испытание на любовь читателей всего мира.
Возвратимся ко мне. Осмелюсь надеяться, мой уважаемый читатель, также с неизменным сочувствием следит за нашими полными опасностей приключениями.

После чудесного избавления мы нашли красивую уединенную полянку и присели на поваленное бурей дерево. Когда отдышались, я призадумался. Произошедшее недавно с нами уже казалось чем-то нереальным. Бородатые древние стрельцы, боевой лагерь, война со старинным оружием - бред какой-то!
Мысли стали проясняться. Я ущипнул Лию.
- Дурак! - она заорала, словно хотела попасть в книгу рекордов Гиннеса. Мне следовало сначала закрыть уши. Так громко она орала.
- Я дурак…
Это я сказал, откликаясь на свои мысли.
- А я что говорю?
Это уже Лия. Наверное, тоже откликается на свои мысли.
Она права. Я дурак. Надо ведь себя щипать. Не тех людей, которые тебе снятся. Это золотое правило сомневающихся сонь.
Сказано - сделано. Боли не было. Вот где собака зарылась!
Я облегченно вздохнул.
- Здорово! - невольно сказал я вслух.
Лия повернулась ко мне лицом. Я стушевался.
Она смотрела на меня как когда-то Миклухо-Маклай на папуасов.
- Сейчас я тебе все объясню… - сказал я и засмеялся.
Пришла в голову забавная мысль. С Лией теперь можно не церемониться. Мало ли какая гадость приснится, а ты будешь ее обхаживать словно в реальной жизни. В детстве я как-то занялся радиотехникой и мучился в поисках диодов, триодов, транзисторов и конденсаторов, чтобы собрать радиоприемник собственными руками по схеме в журнале «Юный техник». Так вот, каждую ночь мне снилось, как я набредаю на свалку радиодеталей. И, набрав полный карман, я просыпался. Обиднее всего было даже не то, что из сновидений я не мог ничего перетащить в реальную жизнь, а то обстоятельство, что я впустую тратил время и энергию, роясь в мусоре. Я-то не сознавал, что это мне привиделось. Позднее, уже учась в институте, я засыпал тревожным сном накануне экзамена и, благополучно сдав предмет, радостно вставал поутру с постели. Какая досада! Все удачи во сне.
Пожалуй, и сейчас происходило нечто подобное. Как замечательно, что я догадался проверить свои наблюдения. Хотя… когда стрельцы терзали нас, боль была как будто бы совсем не шуточная. Такая реальная, не киношная боль!
Для верности я еще раз ущипнул себя. Теперь уже гораздо сильнее.
- О!
Это орал я. Больно-то как! Не то что в первый раз…
Да еще эта мерзавка Лия, видя мои упражнения, приложила свои руки!
- Ты чего? - заорал я.
- А ты чего? - насупилась девчонка.
Открытие обескураживало. Значит, не ударился я в танке головой и это кошмарное приключение мне вовсе не привиделось во сне.
- Лия, что будем делать?
Проблема явно усложнялась. Прямо на глазах.
Ба! Молнией сверкнула в голове неожиданная и светлая мысль. Может, мне просто снится, что мне больно?
Просто снится…
Тогда почему все так реально?
- Ты имеешь в виду, как мы будем возвращаться к себе домой? - спросила неуверенно Лия.
- Именно это меня и интересует сейчас больше всего на свете. Давай, шевели извилинами.
- Что? - Лия сжала голову руками. Видимо, для того, чтобы убедиться, что башка у нее на месте.
- Идем! Скоро совсем стемнеет.
Лия пошла.
- Ты куда?
- К выходу из леса.
- Дорога - там! - подсказал я ей.
- Ошибаешься. В отличие от тебя я твердо уверена, что дорога… - Лия сделала небольшую паузу, видимо, оперируя в голове двумя-тремя несложными мыслями, которые случайно посетили ее светлую голову, а потом выдала: - там, где солнце.
- Дура! Солнце все время меняется. Ты знаешь, что бывают рассветы и закаты. Солнце всходит на востоке и заходит на западе.
- Вот-вот, - обрадовалась девушка, - путешественники ориентируются по компасу. Север-юг, запад-восток. Компаса у нас нет, но у нас есть солнце. Ты идешь?
- Ты ошибаешься.
- Нет, все по науке. У меня есть еще одно доказательство моей правоты.
- Это еще что?
- То, чего нет у тебя. Это - женская интуиция.
Заниматься больше образованием этой дрянной девчонки я не хотел и пошел туда, где находилась лесная дорога.
Лия усмехнулась и пошла в другую сторону - противоположную.
- Ты заблудишься и замерзнешь! Тебя съедят дикие звери! - крикнул я ей напоследок.
Лия не отзывалась. Она насвистывала «Марш юных энтузиастов» - не помню, из какого кинофильма.
Глава шестая,
в которой все благополучно заканчивается или почти заканчивается

Реальность - это иллюзия, порожденная длительным отсутствием алкоголя.
Шутка любителей выпить

Из тех слов, которыми я вспоминал Лию, можно было составить «Краткий словарь идиоматических выражений русского разговорного языка».
Идя напролом через чахлый кустарник, раздвигая ветки невысоких деревьев и обходя столетние могучие дубы, я упрямо шел вперед. В лесу было тихо, так что был слышен даже далекий перестук дятла. Я остановился и прислушался.
Где-то у озера квакала одинокая лягушка, оставшаяся без подружки.
Значит, надо взять чуть правее. Скорректировав курс, я пошел гораздо увереннее. Через несколько минут слева в просвете между соснами я увидел рыжее полотно лесной дороги.
- Безмозглая девчонка! Прачка беременная! Жертва аборта!
Прямо передо мной за кустами показалась человеческая фигура. Я прибавил шаг.
- Ура! - заорал я.
Этой фигурой был Айдар. Айдар - это водитель моего давнего знакомого офицера из штаба МВД республики. Айдар стоял у обочины и… как бы это сказать деликатнее, орошал придорожные кусты. При том вовсе не из лейки. Вы понимаете, о чем я?
Рядом находилась его белая «девятка», и все говорило о том, что мои приключения закончились. Как бы не были мне симпатичны встречавшиеся в пути люди, теперь я попал в свою эпоху и в свой такой знакомый и любимый мир. Просто праздник души!
- Привет! - крикнул я Айдару, слегка его напугав своим неожиданным появлением.
Он уже закончил свое неотложное дело и теперь старательно вытирал руки об свой голубой пиджак, когда-то бывший очень импозантным.
- А… Артур. Это ты! - узнал он. - Что ты здесь делаешь?
Рассказывать о своих приключениях - вызвать смех и недоверие.
- Заблудился, - коротко объяснил я.
Мы сели в машину.
В салоне пахло свежими запахами нового автомобиля и не менее свежим перегаром.
- Айдар! - позвал я.
Айдар как-то странно копошился у себя под сиденьем.
Второй вопрос, который он задал с того момента, как мы встретились, был понятен, но оказался для меня несколько неожиданным.
- Пить будешь? - спросил он.
- Да.
Айдар вытащил два пластиковых стакана. Один - мне, другой - себе.
После перенесенных потрясений глоток алкоголя мне был просто необходим.
- Есть чего нюхнуть? - поинтересовался я.
- Открой бардачок.
Я вытащил осторожно из бардачка выпечку. Это был треугольник. Присмотрелся и сморщился. Нет, это был уже не треугольник, а уже и вовсе… пятиугольник, потому что кто-то его давно, сразу после покупки, хорошо куснул. А теперь он сморщился и усох, как мумия фараона Рамзеса. Или Тутанхамона. Да и по возрасту, пожалуй, этот эчпочмак был ненамного моложе забальзамированных обитателей Долины фараонов в Египте. Во всяком случае, вид его меня никак не вдохновил.
Сам Айдар вопрос закуски решал незатейливо: он выпил и привычно занюхал рукавом.
- Ну! - обратился он ко мне.
Я последовал его примеру.
Оказывается, с утра мой желудок настойчиво требовал водки и вот, наконец, рандеву состоялось.
- Ты кого-то ждешь? - спросил я, когда мысли мои прояснились.
- Да, - коротко ответил он и не стал вдаваться в подробности.
- Машина работает, карбюратор, аккумулятор, трамблер - все в исправности? - осторожно поинтересовался я.
- Как часы, - ответил Айдар, начиная снова возиться у себя под ногами.
Возникло продолжительное молчание.
- Довезешь меня до города? - спросил я.
- Без проблем.
То, что он достал из-под сиденья, оказалось снова бутылкой водки. На этот раз не раскупоренной. Но недолго она оставалась девственницей. Айдар профессиональным движением взболтнул ее.
- Чтобы гадости поровну досталось, - объяснил он с очаровательной улыбкой и добавил: - Давай стакан.
- Еще будем пить? - задал я наивный вопрос.
Тратить время на объяснения водитель не стал, только скупо кивнул.
- А как же руль? Ты же - за рулем! - напомнил я.
Может, в пьяном кураже он забыл об этом щекотливом обстоятельстве.
- Ну и что?
Я пожал плечами. Милиционерам, наверное, можно ездить пьяным. Странно, что я этого прежде не знал.
Водитель поднес стакан к губам и выпил.
- Ты что, не будешь? - спросил Айдар, глядя на дно своего пластикового стаканчика, содержимое которого говорило о том, что он умеет делать приличные глотки.
Я почувствовал себя меньшевиком-мартовцем, на которого смотрят большевики-ленинцы после резолюций II съезда РСДРП.
Что ж… Я сдался. Не каждый день нарываешься на машину времени и неизбежные в связи с этим невероятные приключения. Тем более, что трезвенником я не был. Я давно научился пить залпом из стакана и неоднократно совершенствовал удар.
Хорошо. Махнешь стакан и сидишь, тепло думая о Менделееве. Или Ломоносове. В общем, о том умнейшем русском мужике, который водку изобрел. 40 градусов - идеальное сочетание «цены-качества».
Вот такие мысли научного плана роились у меня в голове, когда организм подсказал мне, что пора отлить. Я выбрался из машины. Правда, с некоторым трудом.
Земля вращалась.
Я это чувствовал всем своим существом, поскольку становилось все труднее и труднее удержаться и не упасть от этого чудовищного вращения.

Глава седьмая
Бороться, искать, найти и не сдаваться


Ну, что же, ты страшная такая, Ты такая страшная? Ты не накрашенная страшная И накрашенная…
Андрюха

У нее были пепельного цвета волосы, огромные, на пол-лица чирьи.
До настоящего времени я воздерживался от описания внешности Лия, справедливо полагая, что по мере повествования вы привыкнете к неизбежности ее присутствия и не будете сильно пугаться от неожиданности.
И вправду, зачем травить душу и терзать нервы описанием вещей далеко не приятных. Тем более раньше времени и без необходимости. Я так полагал. И совершенно благоразумно.
Но теперь - приготовьтесь! - этот ужасный миг настал. Труден путь к стоматологу, но он неизбежен, если вы хотите избавиться от боли.
Вот я и занялся поисками пропавшей Лии и вынужден был вглядываться во все кусты и овражки, чтобы выискать ее. С тем, чтобы вместе продолжить путь. Я уже понял, что от этого никуда не деться. Мы вместе попали в этот мир - и вместе должны вернуться в свой. Я помнил, что в нашем мире с меня спросят, куда делась девушка-редактор, с которой я отправился на съемки. Там никто не поверит в ахинею про параллельные миры.
С другой стороны, вам, уважаемый читатель, тоже надо иметь какое-то представление о человеке, с которым я делил все невзгоды и о которой еще будет вестись речь на протяжении не одного десятка страниц этой повести.
Лицо ее некогда белое - наверно, в колыбельном возрасте - сплошь было сейчас покрыто юношескими угрями. Маленькие, - но не узенькие, как у китайцев, а круглые как пуговки рубашки, - глаза были голубовато-карими, то есть, один из них был голубой, а другой - карий. С очаровательной улыбкой, сверкая кривыми от рождения зубами, однажды она призналась, что в детстве врачи ее осмотрели и сказали родителям, что в ее организме не хватает каких-то ферментов или чего-то другого важного. Кудесники от медицины успокоили, что со временем цветовые разногласия исчезнут. Однако по забывчивости или из сострадания лечившие ее доктора не сказали, когда сие чудо произойдет.
Ладно, хватит нагнетать ужасов. По большому счету к врожденным или приобретенным уродствам быстро привыкаешь и уже не обращаешь внимание, так что я поведал о достоинствах внешности моей напарницы исключительно для того, чтобы вы не нафантазировали себе ненароком волнующий образ и не завидовали мне черной завистью.
Более того, мне было не только тоскливо, но и муторно. Воспоминания прошедшего дня были обрывочны. Мы с Айдаром переночевали в машине.
Бутылка кончилась внезапно. Что поделаешь - такова природа спиртного. Еще первые школьные опыты с алкоголем научили меня: норму угадать невозможно. Или - или. Всегда приходится добавлять, и далее все - перебор. Совершенно внезапно…
Помню только, в один момент корпус Айдара, как получивший пробоину парусник, дал крен и завалился набок.
Я мужественно поднял стаканчик и опрокинул его в себя. Все… Остальное - тьма египетская.

Поутру я оставил Айдара у машины, предупредив, чтобы без меня не уезжал, и торопливо пошел в лес. В ту сторону, с которой вышел к машине. Я непременно должен был найти Лию. Конечно, если ее действительно не съели крокодилы или леопарды, наличие которых после наших удивительных приключений с давно умершими предками-стрельцами я теперь вполне допускал.
Туман в голове и полное отсутствие спиртного поутру для опохмелки делали мою теперешнюю жизнь просто омерзительной. От скуки я повторял невесть откуда появившиеся в голове стишки антикоммунистической направленности:
Просыпаюсь с бодуна,
Дома нету ни хрена,
Глаз заплыл, пиджак в пыли,
Под кроватью брюки.
До чего нас довели
Коммунисты - суки.
Жить не хотелось. Если бы теперь мне попались вчерашние стрельцы, я, наверное, удушил бы их голыми руками.

Глава восьмая
Дым в лесу


Упрека я вам не сделаю, Вроде бы не ко дню. Но руки те огрубелые С вашими не сравню.
А.Дементьев

Это был удивительный тандем: Василий и Алсу. Девушка была очаровательна. Длинные волосы, красивые карие глаза, нос с легкой горбинкой, придававший ей необыкновенный шарм. Что касается фигуры - ей бы в варьете танцевать и сводить с ума мужчин! К тому же, Алсу была необыкновенно умна и понимала не в пример многим девушкам добрую шутку или остроту.
Красавица и чудовище. Hравнодушное чудовище.
Что и говорить, Василию сказочно повезло. Но, к удивлению моему и досаде, он не обращал на свою спутницу никакого внимания. Разве сытый человек замечает на пиру вкусно приготовленное блюдо? Разве нужно полноценному воину радоваться наличию у него рук, ног и органов чувств, каждого из которых он может запросто лишиться. Наверное, нужно… Но еще не прозвучал лязг боевых колесниц и не нарушает тишину свист копий и стрел, и этот кровавый в перспективе боец сейчас спокоен и счастлив. Еще минута - и он будет увлечен пылом борьбы и ему в голову не придет, сколько калек и уродов он только что породил своими действиями.
Вывод: в общем, Василий был храбрым воином. И сентенция «ну а девушки потом» была для него не пустым звуком, а настоящим жизненным девизом. В том смысле, что девушки были «потом»: после… хорошей выпивки, после… классной жратвы, после… занятной игры на компьютере, крутых фильмов по видаку… Что-то пока в этом списке названного - девушек - я не вижу. Нет, что ли?
Ну это вряд ли! Должны быть - непременно. Наверняка этот список подлиннее списка Шиндлера и, чтобы добраться до сути, надо поистине обладать талантом Спилберга и упорством олимпийского марафонца, который в любом случае дойдет до финиша.
Вот тогда Алсу могла быть осчастливлена вниманием этого медведя, в хорошем смысле этого слова. Другими словами, Василий не был мне соперником.
- Эй, есть кто-нибудь? - прокричал я издали.
Я набрел в лесу на свеже сооруженный шалаш. Поблизости никого не было, только ярко горел костер. Стало быть, туристы или охотники должны были находиться внутри шалаша.
Так оно и вышло. Из этого импровизированного жилья вышел Василий. Он был одет не в форму, а в тот наряд, который сразу выдает грибника или рыболова - еще в электричке, когда он затерялся в толпе обычных дачников.
Айдар говорил о том, что Василий пошел по грибы, а поскольку тот - заядлый собиратель сыроежек и груздей, то неудивительно, что к вечеру не вернется к машине. Тем более, что он не один, а с практиканткой Алсу из университета. При этом водитель как-то странно подмигнул, как будто знал гораздо больше, чем говорит.
Когда поздоровались, я спросил Василия с определенной надеждой в голосе:
- Ты Лию не видел случайно?
Лия была прежде знакома с этим голубоглазым блондином. Конечно, чисто с профессиональной стороны.
Без Василия ни одно мероприятие в татарстанском МВД не проходило. Я и вовсе считал его местным Кондолизой Райс. Знаете такую? Нет?... Странно, что все знают бывшую практикантку Монику Левински, а советника президента Буша по национальной безопасности мало кто может припомнить. Сразу видно, в глазах народа проблемы личного характера более значимы и вызывают больший общественный резонанс, чем политическая активность. А между тем в Вашингтоне шутят, что ни одна международная проблема не решается без посильного участия Кондолизы Райс.
Василий отвечает в министерстве за общественные связи и созывает журналистов на брифинги и пресс-конференции. А всякого рода официальных и праздничных мероприятий сейчас в МВД проходит как никогда много. Так что, как вы понимаете, Василий всегда востребован.
Его знали почти все журналисты. Не так давно во время приезда Путина в Казань, - такие мероприятия наш герой не пропускает, - Василий был так сильно пьян, что в аэропорту поссорился со службой безопасности Президента. Об этом доложено было некими доброжелателями министру, и тот в пылу приказал его уволить. Однако, учитывая вездесущесть последнего и талант организовывать различные мероприятия, - от вручения знамени до отделовской пьянки, - непосредственное начальство попросило за него, и «расстрел» заменили «ссылкой». В общем, он поехал на Северный Кавказ в составе сводного отряда татарстанских милиционеров. Оттуда он вернулся подполковником и стал еще более активным.
- Лия! - закричал Василий, направляя мощь своего голоса в сторону шалаша.
Ерничает, что ли, подумал я. За ним подобные фокусы водились. Особенно, когда он «наподдавал».
Василий пил все: клей, пиво с пшиком дихлофоса, даже извлекал суррогат алкоголя при помощи куска хлеба из сапожного крема. Разумеется, человек с таким богатым опытом не мог ходить трезвым.
Вот и сейчас, несмотря на раннее утро, мужчина был настроен шутливо. Стало быть, успел опохмелиться и наверняка готов разыграть меня.
- Что случилось? - раздался из шалаша приятный женский голос. Наверное, это подыгрывает ему практикантка Алсу, подумал я.
Каково же было мое удивление, когда из шалаша вышла, потягиваясь, Лия. Голос принадлежал именно ей.
- Артур! Я была права. Я нашла людей, - радостно протараторила она, словно никакой ссоры между нами не было и в помине.
- А я нашел дорогу и водителя, который может отвезти нас в город, - заметил я. Упрек в моем голосе был самый минимальный.
- Водитель, наверное, мой, - догадался Василий, с интересом наблюдавший за нашей пикировкой.
- Да. Айдар, кстати, до сих пор вас ждет, - заметил я.
- Опохмелимся и поедем! - весело обнадежил меня сотрудник милиции. - Только Алсу подогреет чего-нибудь для закуси. Шашлык, наверное, остался. Холодный он не очень…
Это правильно, подумал я. То, к чему приводит пренебрежение закуской, я испытал на своей шкуре. Соорудить нам завтрак вызвалась Лия.
- На работу не опоздаем? - поинтересовался я. Так, на всякий случай.
- Еще рано… Успеем!

- Любуюсь пейзажем, - сказала Алсу.
Оставшись без дела (Лия так энергично взялась за дело, что прогнала всех от костра), Алсу не пошла, как Василий, в шалаш, а прогулочным шагом направилась в конец поляны. Я засеменил следом. Мне хотелось поговорить.
- Любишь природу? - сказал я, чтобы хоть что-нибудь сказать.
На ней была короткая юбка и обтягивающий тело джемпер. В лес в таком наряде ездят только сногсшибательные красавицы или самоуверенные дуры.
- Посмотри, какой великолепный вид. - Откинула Алсу свои шикарные волосы назад легким движением головы и показала рукой в сторону поляны.
Я вгляделся. Вид, действительно, впечатляющий. Обтягивающая одежда рельефно очерчивала изгиб грудей. Длинные - от ушей! - ноги, тонкая, действительно тонкая, талия. Наверное, никогда ни одна девушка не производила на меня столь неизгладимого впечатления.
- Вы не туда смотрите. Пейзаж там! - Алсу показала в сторону восходящего солнца.
Усилием воли я отвел глаза и посмотрел туда, куда рекомендовала Алсу.
Солнце как солнце. Почему-то женщины умеют одеваться так, что мужчины теряют голову и ничего вокруг не видят. Впрочем, я тоже был мужчиной.
Увы, разговора не получилось. Лия оказалась расторопной хозяйкой. Впрочем, подогревать шашлыки - искусство, которым может овладеть и обезьяна.
Злость моя прошла только после выпитых сто грамм.
Лия и Алсу, по-девичьи хихикая, от предложенной им доли отказались. Василий предложение повторять не стал. Только подмигнул мне и, потянувшись к моему уху, шепнул:
- Нам больше достанется…
Заедая выпитое большим куском мяса, Василий засмеялся.
- Ты! Я не могу поверить этому… - Он был настроен добродушно.
- Чему ты не можешь поверить? - насторожился я.
- Тому, что ты выбрался по грибы.
- А что, Лия ничего не сказала про меня?
- Нет, - влезла в разговор подруга Лия.
- Нет, - подтвердил Василий, - она прибилась к нашей стае словно бездомная собака.
- В самом деле. Артур ведь меня безжалостно кинул.
- Это еще надо посмотреть, - возмутился я, - кто кого кинул.
- Ага, - обрадовалась Лия, - ты подтверждаешь, что выбрал ошибочный маршрут?
Наша полемика Василию не нравилась. Свои мысли он высказал грубо, по-солдатски. Некоторые слова были и вовсе нелитературные. Поэтому приводить их в художественном произведении не буду. Мой любезный читатель, если, кто интересуется конкретными выражениями Василия, приходите ко мне на один из возможных в будущем вечеров-встреч с плодовитым автором. Там, в конфиденциальной обстановке, я, возможно, изложу все «красивости».

Шум раздался со стороны, где восходило солнце. Это был топот. Какой-то отряд приближался к нам.
Скакали молча. Стук копыт сливался в один монотонный и твердый гул.
Очень скоро они будут здесь. Что делать? Убежать не удастся. Дым костра четко обозначал наше местонахождение.
- О, черт!
Это ругалась Лия. Она догадалась, что появились стрельцы. Позднее я узнал, что на нас нарвался отряд, отправленный руководством для заготовки тынов.
- Привет, мужики!
Это встал Василий и пошел навстречу прискакавшим воинам.
На поляну выбрался отряд из десятка стрельцов. Старший из них осадил разгоряченного коня и быстро спрыгнул на землю.