Вернись, Сэмка! (Продолжение)

Окажись на моем месте черт, тот точно бы ногу поломал! На обратном пути следы «обнаружили» ещё одну базу для барбекю. Та оказалась уже более основательной: из земли торчали брусья, скрепленные перегородками. Получался остов, на который можно спокойно натягивать пленку и, несмотря на погодные условия, спокойно нанизывать на шампуры замоченные в пиве, кефире, минералке, вине, уксусе или ещё непонятно в чем и впитавшие в себя вкус и неповторимый шарм маринада куски шашлыка — неотъемлемый атрибут любого основательного выхода на природу, так любимый в нашем народе. Имелся даже стол с местами для сидения: пока жарится мясо, можно развлечь себя коньячком, ну или пивом, кому что по вкусу, или перекинуться в картишки партию-другую. Но и здесь Сэм не нашел ничего полезного для себя и побрел дальше, «домой», так я называл в те дни ареал его обитания. Я понял, что открытые просторы соснового леса — плохое укрытие для такого осторожного зверя, ему больше по душе кусты, упавшие деревья, стелющиеся по земле лапы елей и прочие сотворенные природой укромные места.
Позднее, изучая этот район на картах в интернете, я обнаружил, что Сэмка выбрал себе территорию размером где-то семьсот на триста метров. Кажется, как-то маловато, невнушительно, но если вспомнить школьную арифметику и «Новости» из детства, в которых рассказывали о том, сколько на необъятных полях страны засеяли и сколько убрали площадей, то, умножив эти числа друг на друга, мы получим двадцать один гектар. Это звучит уже как-то посолидней, потому что один гектар кажется чем-то исполинским, ну, это если сравнить со среднестатистическими шестью сотками дачника! Да и не только с ними. Представьте себе футбольное поле. Пусть его оградили бы для удобства хорошим забором. И вот вам дали задание поймать на этом поле лису! Справились бы? Сомневаюсь! И это учитывая, что оно идеально ровное и на нем нет мест, где можно спрятаться и притаиться. Так вот, по нормам ФИФА, площадь поля — 0,7 гектара. Снова обратившись к арифметике, мы получим, что в мою задачу входило обследовать тридцать футбольных полей — с деревьями, кустами, пнями, щелями, норами, болотами и рекой, не огороженных бетонным забором, — и поймать там лису! По силам ли нормальному человеку с этим справиться? Нормальному — нет! А вот ненормальному можно попробовать…
В легкой ненормальности я подозревал себя давно, но последние жизненные события усилили мои печальные предположения. Человек, рационально и здраво мыслящий, ни за что на свете не решился бы на такую авантюру — покупку лисы. А мне вот приспичило! И теперь, благодаря этому, в сгущающихся сумерках, совершенно один, я бродил по зимнему безлюдному лесу, выкрикивая странные слова: «Сэма, иди сюда! Сэма, ко мне! Сэмка, на-на-на!». В ответ не раздавалось никаких звуков, и даже легких шорохов, и только вереница следов, петляющих в разные стороны, вела меня в неведомые прежде места...
Следы — это единственное, что связывало меня с убежавшим питомцем. Правда, связь эта имела некоторый временной сдвиг. Я понимал, что следы свежие, максимум час назад оставленные, но ощущение складывалось такое, будто бы все это сон и я иду по ним целую вечность, и конца этому, уже основательно вымотавшему меня, процессу не будет никогда. И что они рисуются сами собой, а не каким-то там наглым и хитрым лисом, который вздумал неожиданно почувствовать себя хозяином леса, облапошив своего хозяина!..
Не знаю, долго ли мне ещё пришлось бы передвигаться в режиме автопилота, но одна неожиданность заставила меня немного встрепенуться. Дело в том, что следы вдруг странным образом удвоились. Да-да, именно так, и это не вина каких-то там жидкостей, с которыми случился перебор! Я вообще для себя ничего из еды и питья не брал ни в один из дней этой спасательной операции, работал на пустой желудок; может, и голова была светлей благодаря этому. Меня всегда удивляли люди, которые и часу не могли провести без бутылки с водой или какого-нибудь бутерброда или яблока. Здесь с ними наверняка случился бы приступ обезвоживания и голодный обморок, и пришлось бы вызывать вертолет для спасения! Другое дело, когда осознанно идешь на пикник за город. Здесь уже можно дать волю фантазии и прихватить с собой всевозможных гастрономических излишеств, после чего с полным желудком, будучи уставшим и захмелевшим, плестись с пакетами, полными мусора, до ближайшей помойки. А после нестись на электричке до нужной станции и, подъезжая к ней, быстро и уверенно забывать о том, что где-то есть тихий и чистый кусочек природы, на котором можно так славно отдохнуть душой и телом...
Но вернемся к следам. Вот уже несколько часов я наблюдал обычные и привычные для меня отпечатки Сэмкиных лап, и — на тебе! Вдруг откуда ни возьмись, параллельно с ними, возникли ещё одни такие же, но только в полтора раза крупнее. Я отчетливо увидел, что совсем недавно, неизвестно откуда, хотя смею предположить, что из глубин леса, появилась лиса-переросток. И если мой друг в холке практически дотягивал до роста фокстерьера, то обладатель этих отпечатков размером был с небольшую лайку или даже овчарку — австралийскую, к примеру. Метров пятьдесят они, казалось, шли вместе, лапа в лапу, а потом гигант леса свернул в дебри. Сэмка, судя по его следам, не совал туда свой осторожный и длинный нос, видимо, чуял опасность. То есть было понятно, что встречи двух лисичек не произошло. Получается, что кто-то из местных плутовок следил за «оппонентом». Думаю, что крупная лиса почуяла присутствие в родных пенатах моего городского лопуха и осторожно проследила, куда же тот направлялся. Убедившись, что в её владения Сэм не вторгся, мышами и мелкими птицами здесь не промышлял, она успокоилась и ушла восвояси. А если бы они встретились? Боюсь, что мой друг получил бы тогда хорошую взбучку: всё-таки законы здесь суровые — лесные, несмотря на близость к столице! И всяким чужакам непозволительно нарушать неведомых нам, людям, границ звериных государств.
Фантазия разыгралась, и я стал живо представлять гигантского лиса, огненно-рыжего, с прищуренными мудрыми глазами, в которых читалось легкое пренебрежение ко всему окружающему. Резво переступая своими огромными и длинными лапами, он стремительно двигался мне навстречу по лесной тропке, совершенно не обращая внимания на мое присутствие. Чтобы не столкнуться с этим диковинным и необычным зверем, мне пришлось шагнуть в снег и уступить ему дорогу. А тот, не оборачиваясь, грациозно размахивая роскошным хвостом, побежал дальше, через мгновение скрывшись из виду...
Продолжая пребывать в «звериных» грезах, я, однако, заметил, что сумерки сгустились настолько, что превратились в почти непроглядную тьму, кое-как подсвечиваемую белизной снега. И если в городе темнота — вещь обычная, она даже несет в себе оттенки романтизма, то в лесу, где нет фонарей, добрых милиционеров и смелых пожарных, которые всегда помогут и спасут, это сигнал к тому, что пора выбираться туда, где есть свет, пусть и искусственный, где тепло и кров. Во мне боролись два чувства: с одной стороны, присутствовало легкое желание прекратить на сегодня активные действия и двинуться в сторону цивилизации, бесславно закончив очередной поисковый этап, а с другой — достичь хоть какой-то цели или намека на цель, играя в следопыта. А почему же — играя? Я твердо считаю, что был тогда самым настоящим следопытом! Да — неопытным, да — неуклюжим, но желающим совершенствоваться и учиться, задействовав все свои скрытые ресурсы!
Сам я так и не смог сделать выбор и несколько минут мучился от неопределенности. Помогли, так сказать, «возникшие обстоятельства». Спасибо им за это! Они не позволили мне безвольно и трусливо, как это бывает в обычной жизни, закончить день и подвели меня к тому, чтобы совершить героический поступок. Словно понимая, что все события, произошедшие со мной и Сэмкой в те дни, отразятся на бумаге в форме небольшой повести, а прочесть её, возможно, пожелают дамы, а опуститься в их глазах совершенно не входило в мои планы, то…
Итак, следы вели к реке. Сэм, судя по отпечаткам лап, нисколько не смутился видом льда, сковавшего реку, и смело ринулся по нему на другой берег, сворачивая немного влево, ближе к своей нынешней лесной вотчине. А вот меня лед, «сковавший» реку, привел в раздумья. Во-первых, повторюсь, что та зима не отличалась морозами, на нее пришлось немало оттепелей. Во-вторых, конец февраля — не самое лучшее время для прогулок по льду. В-третьих, чуть дальше, там, где река извивалась ручьем, лед местами или отсутствовал, или был настолько тонок, что, будучи прозрачным, не скрывал потоков бурной воды, а припорошенные снегом участки представляли собой отличные ловушки для неосторожного путника. А в-четвертых… В это позднее время здесь не присутствовало ни одной живой души, случись что, протягивать спасительную дубину было просто некому. Да… И, в-пятых, но это скорее из области эзотерического… Название реки. Раздериха. Ну что может хорошего дать река с таким «трагическим» названием? Зовись она Счастливихой или Помогаюхой — это другое дело, а Раздериха… Помню, что думал над всем вышеперечисленным недолго, и мысль о том, что из-за своих мелких, эгоистических и трусливых опасений потеряю след, быстро отрезвила и придала мне решительности.
И вот уже через мгновение я шел по льду. Предстояло преодолеть около 20 метров замерзшей водной глади образовавшейся в этом месте запруды. Трудно описать свои чувства. Страх присутствовал, конечно, но в таких мизерных количествах, что я его практически не испытывал, а теперь и вовсе не могу вспомнить, посещал ли он меня. Ощущалась какая-то... пустота; видимо, именно о ней писали в своих древних книгах даосы, и в тот момент вся их философия и все представления об этой пустоте стали мне понятны. Не было ни мыслей, ни переживаний. Только действие. Я просто шел вперед, аккуратно ступая, словно пытаясь сохранить чей-то сон. Тело будто бы стало полым и невесомым, а из моей макушки в космос, в руки неведомого кукловода устремлялась тонкая веревка, за которую тот меня придерживал. Не знаю, спасла бы меня эта мистическая нить, разверзнись лед под ногами… Все звуки в мире как будто замерли и оставили место хрусту снежинок под ногами и ударам ровно бьющегося сердца. Звуки этих ударов, казалось, разносились далеко за пределы моей груди, и если бы кто-то оказался совершенно случайно рядом, то он бы их ясно услышал. Я видел лишь темное небо без звезд и белую пелену снега, покрывающую замерзшую воду. В целом мире на тот момент существовали лишь трое: небо, лед и идущий меж ними человек, больше никого... Был ещё Сэмка, но где его носил леший, никто не знал…
Добравшись до противоположного берега, я оглянулся и только тогда, увидев две цепочки следов, мелких лисьих и крупных человечьих, очнулся и осознал, что совершил что-то необдуманное и страшно опасное и мог бы запросто сейчас судорожно барахтаться в ледяной воде без всяких надежд на помощь! Сэмкины следы скрывались в чащобе. И в этот момент я окончательно понял, что дальше по ним уже нет смысла идти, да и подвиг совершен, так что миссию на сегодня можно считать законченной!
Обувь и одежда безнадежно намокли, а я устал и проголодался. Хотелось поскорее очутиться дома, просохнуть и прийти в себя…
Ведь завтра, согласно моему плану, наступал решающий день.

Решающий удар

Два дня поисков дали довольно скромные результаты, но все же прошли не бесследно: они помогли понять, что мне делать дальше. Правда, главная цель все же оставалась недостигнутой — лис по-прежнему находился в лесу. Время поджимало: завтра последний выходной, а после наступит монотонная трудовая неделя, и за пять дней бездействия на этом фронте ситуация определенно выйдет из-под контроля! К тому же сейчас на работе настал такой напряженный период, что руководство вряд ли обрадуется, заикнись я о том, что несколько дней не буду появляться под предлогом спасения отдельно взятой лисьей души.
Поэтому пришло время пускать в бой тяжелую артиллерию или, как ещё говорят, доставать козыри, припасенные в рукаве.
У каждого ищущего или сражающегося всегда должны наличествовать такие веские аргументы, которые способны в корне изменить ситуацию. Зачастую мы не придаем значения этим важным вещам, забываем об их существовании. И только в моменты очень сильного напряжения и мобилизации всех жизненных ресурсов или, наоборот, полного расслабления и отрешения совершенно неожиданно вспоминаем о них, если, конечно, ситуация ещё позволяет использовать эти подарки судьбы. У меня такие козыри имелись, и предъявлять их надлежало незамедлительно.
Для начала я достал из шкафа объявления. Признаюсь, что Сэмка один раз уже убегал. Это произошло во время нашей с ним прогулки на собачьей площадке. Лисенок неожиданно испугался дворников в количестве не менее десяти человек, шедших в шесть утра, видимо, на какое-то ответственное задание районного масштаба. Толпа гастарбайтеров произвела на моего малыша такое глубокое впечатление, что от страха он ловко пролез в узкую щель под калиткой, куда обычно помещался один только его нос, и лихо понесся в сторону нашего дома. Его подружка Нея, щенок бигля, с которой они каждое утро весело носились наперегонки, недоуменно посмотрела вслед убегающему товарищу. Я долго искал и звал его, перемещаясь по двору, но безрезультатно: лис как в воду канул. Мои чувства походили на те, которые испытываешь, когда с близким тебе человеком случается что-то нехорошее: в какое-то мгновение начинаешь думать о худшем, а потом тебя накрывает волна ужаса и отчаяния. Мне уже пора было отправляться на службу, но на душе скребли своими острыми когтями гадкие кошки, и ни о каком прилежном выполнении обязанностей на своем рабочем месте я не мог и думать. Но все же решил добраться до офиса, быстро создать макет объявления о пропаже лисенка, напечатать несколько штук с фотографией, благо имелся в наличии цветной принтер, отпроситься у руководства и вернуться как можно скорее назад.
Снова очутившись во дворе и только-только успев наклеить два объявления, я повстречался со знакомой старушкой. По утрам она часто совершала променад со своей пожилой собакой. Я сразу узнал её, хотя она без Сэма меня не идентифицировала. Замечу, что прогулки с собаками, а особенно с лисами, заметно расширяют круг знакомств, и нередко эти связи оказываются полезными. Вот и старушка, увидев мои подозрительные маневры с бумажными листками в руках, заметно оживилась и поинтересовалась, что это я потерял. Узнав, что пропал лис, она сразу вспомнила, что мы люди знакомые, и выдала информацию о том, что Сэмка недавно прятался под одной из машин во дворе, периодически выбегая из-под неё. А еще, что он забирался на снежный сугроб и с надеждой смотрел в сторону моего подъезда!
Я поблагодарил старушку, заглянул под автомобиль, на который она указала, и тут же обнаружил там моего мохнатого приятеля! Он забился в самое труднодоступное место и вовсе не собирался вылезать наружу. Я ласково позвал его, стал заигрывать и активно предлагать несуществующее лакомство, но Сэм напряженно смотрел в одну точку, будто заворожённый, и, казалось, не замечал моего присутствия. Пришлось изловчиться и лечь на грязный холодный асфальт. Мне даже почудилось на мгновение, что рука, запущенная под днище машины, растянулась на пути к цели, став намного длиннее, словно резиновая, — подобно тому, как это происходит с героями мультфильмов. С трудом, но я все же зацепил испуганного Сэма за хвост. Тот не проявил при этом никаких эмоций и не издал ни звука. Медленно, но верно я выволок его наружу и крепко прижал к себе. Сэмка и не думал вырываться и смирно сидел на руках.
Счастливый и ликующий, я уже было направился домой, но тут меня остановил невесть откуда появившийся дед, возглавлявший группу пенсионеров. Признаюсь, что не встречал никого из них прежде, а может, просто не обращал внимания на этих пожилых людей. Дед производил хорошее впечатление: одевался аккуратно, носил чистое драповое пальто и любимую старшим поколением кепку; судя по внешности, был человеком надежным, рассудительным и, самое главное, добрым. Приняв важный и торжественный вид, предводитель местной партии жильцов преклонного возраста поведал историю о том, как с самого утра он со старушками приметил необычного зверя в нашем дворе. Они весьма удивились самому присутствию столь экзотического животного в городе. Но не стали паниковать и в страхе вызывать бойцов МЧС или полицию, а, наоборот, приободрились и обрадовались. Жизнь стариков, со временем превратившаяся в рутину, вдруг заиграла яркими красками! Они сразу же смекнули, что самое важное в сложившейся ситуации — это не дать умереть пришельцу с голоду, а уже дальше действовать по обстоятельствам! Ведь для них дело привычное — сытно накормить, с любимыми внуками не раз опробовано!
В этом тонком вопросе дед взял командование на себя и не позволял бабулькам пичкать хищника чем-то неподходящим: всякими там сладостями или хлебом — только мясом или птицей... Не знаю, чем они там его потчевали, но хитрый лис, не будь дураком, не отказывался от угощений, а в случае какой-либо опасности, если, к примеру, кто-то слишком близко подходил, прятался под спасительным авто.
Все-таки хорошо, что пенсионеры наши в основной своей массе такие отзывчивые, чуткие и внимательные люди! Если бы не они, где искал бы я Сэма в тот день?!
Попрощавшись со старушками и дедом-предводителем, я отправился домой, держа лиса на руках. Оказавшись в квартире, Сэмка вырвался из моих объятий, забегал кругами, стал визжать от радости и носиться галопом с поднятым вверх хвостом, что говорило о его счастливом состоянии. Он широко улыбался и терся мордой о мебель — одним словом, демонстрировал все классические признаки полного удовлетворения жизнью, что раньше делал только при встрече с близкими ему людьми. И уже тогда я сделал вывод: самое главное в жизни этого пушистого создания — наш дом со всеми его обитателями, которых он считал членами своей стаи, живущей в одной большой родовой норе.
Итак, объявления с красочным цветным портретом Сэмки у меня имелись, это первый веский аргумент. А второй — Степан и Нина. С последней я читателей еще не знакомил, это моя дочка, та самая, которая и побудила меня совершить странный поступок — приобрести лисенка. Нина на тот момент была человеком уже взрослым и вполне себе самостоятельным, но не лишенным веры в чудо и любви к загадочному. Видимо, за эти качества, будучи совсем крошечным, Сэм беззаветно полюбил её. Помню, что первая их встреча произошла на даче у знакомых. Мы приехали пораньше и для удобства, чтобы не отвлекаться от дел, держали маленького хулигана в бытовке, которая являлась и кухней. И пока на плите жарилась картошка и румянились куриные крылья, Сэмка сам себя развлекал, покусывая острыми зубками ножки мебели, гоняя пластмассовый шарик и пытаясь охотиться на чью-нибудь обувь. Но вот наступил незабываемый момент — дверь неожиданно отворилась, и в помещение вошла Нина! Малыш тут же бросил все свои занятия, свалился на пол и стал, ползая на боку, смешно перебирать лапами, стуча коротким хвостишкой по линолеуму. Он резко вставал, кружился и снова падал. А какие звуки он издавал! Нельзя точно подобрать им названия: плач, визг, завывания… нет, все эти слова не подходят! Звучала громкая, неудержимая песнь счастья — в исполнении лисенка! Нужно сказать, что дочка радовалась не меньше, они вообще очень подходили друг другу и были даже чем-то похожи. Я стал называть Нину с тех пор «мамой», Сэмкиной мамой.
Эту встречу записали на телефон. Снятое видео при просмотре до сих пор вызывает у всех умиление и восторг. На ютубе его, правда, нет: ни у кого из нас не возникло желания прославиться благодаря столь трогательной и очень дорогой для всей нашей семьи сцене.
Кстати, фонограмму первого контакта Нины и Сэмки я залил на свою древнюю кнопочную «Нокию», чтобы использовать эти звуки в качестве «приманки» в ходе завтрашней итоговой операции.
Все было готово к решающему удару. Утром 23 февраля я собирался выдвинуться на Луговую пораньше, часам к восьми. Из вещей, помимо объявлений и клея, засунул в рюкзак запасные носки (больше всего досаждало то, что ноги быстро намокали, но обуви подходящего класса в моем гардеробе не нашлось, а в лесу предстояло провести неопределенное количество времени), старый трофейный немецкий бинокль, — так, на всякий случай, — доставшийся от деда, и Сэмову шлейку.
Сначала, по плану, я решил искать лиса в одиночестве, ну а если бы снова ничего не получилось, то к часу дня мной ожидалась «тяжелая артиллерия» в лице Нины и Степана, которых пропавший питомец, повторюсь, беззаветно любил и, как мне представлялось, обязательно должен был среагировать на их появление. Жаль, что в тот решающий день не смог принять участия в поисках ещё один любимый Сэмкой «родственник», мой средний сын Алёша, но у того была уважительная причина — репетиция в театре.

Заметки следопыта

Следующим утром, солнечным, тихим и не таким промозглым, как предыдущие, с глубоким интересом я рассматривал Сэмкины отметины у северного берега Раздерихи. Замечу, что силы природы снова сыграли на моей стороне — ночью прошел снегопад. На этот раз снега выпало немного больше, чем хотелось, но следы все равно отчетливо читались и совершенно ясно показывали, что Сэм этим утром обзавелся другом. Да, да, другом! Эта новость оказалась для меня неожиданной и даже сенсационной, но, с учетом доброго нрава моего питомца, вполне укладывающейся в голове. Причем, судя по отпечаткам, Сэм снюхался ни с кем иным, как с собакой, и довольно крупной. Они вместе бродили, не торопясь, по проложенным ранее Сэмкой тропам, что-то искали под снегом, а на широких и просторных полянах резвились — носились друг за другом по кругу, вставали на задние лапы, сталкиваясь передними, словно играли в ладушки. Обнаружились места, где, уставшие, они лежали, свернувшись клубочками на снегу: т их теплых тел остались подтаявшие ямки. Собачья лежка отличалась от лисьей резки\, отчетливыми краями: видимо, пес не мог похвастаться повышенной лохматостью. А Сэмкино место отдыха, наоборот, было размытым — шуба-то у него отменная! Зато в размерах товарищу лис явно уступал. Я представлял, как оба они здесь предавались неге: пес — прикрывая морду лапой, а Сэм — спрятав нос под пушистый хвост. Лис зорко наблюдал за происходящим вокруг своими хитрыми глазками и мгновенно реагировал на любой шорох поворотом чутких ушей. А Полкана, так хотелось назвать неожиданного Сэмкиного товарища, клонило в сон. Потом и мой беглец прикорнул на несколько минут, но вдруг оба вскочили, разбуженные резким окриком ворона!..
Думаю, что новоявленные друзья общались не один час, но потом все же расстались, ибо дальше Сэм снова побрел по своим владениям один, не углубляясь далеко в лес, а в какую сторону убежала собака, я по неопытности так и не понял. Меня не оставлял в покое вопрос: как же произошла их встреча? И что заставило их так долго оставаться вместе и даже иметь общие дела? Хорошо, что хоть сладили — не зря, стало быть, первые десять месяцев жизни лисенка мы с моим пушистым братом по утрам посещали собачью площадку!
Кстати, следы в тот день «встретили» меня ещё в поле, по пути к мосту. Сэмка все же выбегал из леса, правда, недалеко. Забравшись на небольшой холмик, он смотрел в направлении того места, где мы расстались. Выходит, тоже искал хозяина. Потом его, видимо, спугнули люди на снегоходах, четкие отпечатки лент их машин пролегали поблизости. Сэм из осторожности рысцой снова пустился в сторону леса, испугавшись шума, издаваемого этими монстрами…
Следуя дальше, я обнаружил ещё кое-что интересное. Впрочем, интересной находка оказалась лишь для меня, ибо указывала на тот факт, что Сэмка чем-то все-таки подкрепился в эти дни. Найди такое «сокровище» кто-нибудь другой, он непременно поморщился бы или вовсе прошел мимо, не придав оному «предмету» никакого значения.
Дальше — больше! Когда я вернулся к реке, меня ожидало ещё одно интересное открытие. Я разглядел, как Сэм, следуя по каким-то своим важным лисьим делам, был остановлен Раздерихой, неожиданно преградивший ему путь. В этом месте лед покрывал ее не полностью. Не теряя времени на ненужные поиски переправы, мой питомец решил просто-напросто форсировать реку в первом попавшемся месте. Он хорошенько разбежался и, не подозревая об опасности, прыгнул, рассчитывая после прыжка оказаться на заснеженном льду. Но тут же попал в западню, совершив посадку ровно посередине русла. Здесь, к несчастью, бегущая и не знающая покоя вода в преддверии весны превратила лед в жидкую кашицу. А двухдневный снегопад слегка замаскировал это коварное место. Оказавшись в холодном, обжигающем ледяном крошеве, Сэмка растерялся, пытался судорожно выбраться, но безуспешно. К счастью, ему быстро удалось прийти в себя, и, успокоившись, набравшись сил и уверенности, он изловчился и вырвался из коварной ловушки. Немного ошарашенный этим происшествием, лис галопом ринулся к тому же берегу, с которого ранее неудачно сиганул в реку, но преодолел Раздериху уже «по правилам» — бежал по мосту. Больше желания «соваться в воду, не зная броду» у Сэма не возникало.
Следы ярко и в деталях мне все рассказали. Ведь за два дня, проведенных в поисках своего лиса, я поневоле овладел искусством разбираться в отметинах на снегу!
Работа следопыта — это как просмотр фильма, здесь неприемлема суета и спешка, и если «зритель» опытен, зорок и внимателен к деталям, то обязательно увидит «кино», в полном формате. Думаю, что в то утро я одним лишь глазком, словно через прореху в занавесе, отрывочно созерцал эпизоды короткометражки, ибо следопытом был начинающим. Но даже имеющихся скромных навыков мне хватило, чтобы посмеяться над провалившимся в воду растяпой. Вся картина происшествия, четкая и яркая, пронеслась тогда у меня перед глазами. Правда, вскоре наступила расплата за мою излишнюю язвительность, ведь закон гласит: «Не смейся над чужой бедой — сам в неё попадешь!». Казус со мной случился на другом берегу реки — по иронии судьбы, как раз напротив места Сэмкиного непреднамеренного зимнего купания. Увлекшись преследованием невидимого беглеца, я не заметил, как подошел слишком близко к Раздерихе, и вдруг правая нога, опрометчиво выставленная вперед, провалилась по колено в снег, а нижняя её часть и вовсе по щиколотку оказалась в воде! Почуяв ледяной холод, я повалился на спину, чтобы сместить вес и поскорее вытащить угодившую в ловушку конечность. Ботинок промок насквозь, и вода, блестя на солнце, стекала с него весёлыми струйками. Я тут же вспомнил, что прихватил с собой запасные носки. Пришлось снимать мокрую обувку, трясти ею, давая стечь влаге, и надевать сразу два носка взамен одного промокшего, а сверху ещё натягивать на стопу целлофановый пакет. И хотя башмак хлюпал от сырости, чувствовалось, что нога внутри него все же находится в тепле и сухости.
Мне пришлось долго, все утро, безрезультатно бродить по территории, которую облюбовал беглец. Не помогали мои частые призывы к Сэму вернуться, не помогал воспроизводимый с «Нокии» на весь лес аудиофайл «встречи с мамой». Все было впустую — следов я обнаружил множество, но лиса — ни разу не увидел. Одно только мне стало абсолютно ясно: это не я брел по отпечаткам лап лисенка, а Сэмка спокойно и расчетливо следовал за мной, не выдавая себя.
Я заметил: на тропах и участках, по которым мне уже доводилось проходить, Сэмкино присутствие в некоторых местах стало ни много ни мало удваиваться! Отпечатки на снегу ясно давали понять, что некий человек крался по следам уже двух лисичек! Получалось, что плут скрывался где-то рядом, на почтенном, правда, расстоянии и все время с осторожностью наблюдал за моими действиями. И сегодняшняя игра в прятки могла продолжаться сколь угодно долго! А время неумолимо приближалось к полудню; двадцать один гектар я обследовал вдоль и поперек, и ноги чертовски гудели от проделанной работы. Пора было уже приводить в действие вторую часть плана — решающую.
Я присел на сухое бревно, расслабился, достал телефон и стал звонить Нине со Степаном. Хотелось удостовериться, что они вышли из дома и спешат мне на помощь.

Перерыв на обед

Прибытие «тяжелой артиллерии» ожидалось через час, а я за то время, что обходил окрестности в поисках Сэмки, ощутил приступ мощнейшего голода. И хотя вторая часть плана включала гастрономическую составляющую как главный аргумент в поимке лиса, я все же не преминул воспользоваться образовавшейся паузой для того, чтобы самому набить желудок чем-нибудь съестным. Для этого следовало пробраться через поле обратно к железнодорожной станции, где среди старых деревьев располагался обветшалый, переживший несколько правителей и экономических эпох, думается, стоящий здесь со времен Иосифа Виссарионовича, магазин. А так как времени в моем распоряжении была уйма, хотелось немного отдохнуть от утомительных поисков. Сидеть целый час зимой в лесу — дело тяжелое, унылое и к тому же небезопасное для здоровья легко одетого человека. И я, несмотря на усталость, решился пройтись. Километром больше или километром меньше — разницы в тот момент для меня не было: видимо, где-то внутри включился автоматический режим повышенной мощности и «проснулись» дремавшие резервы, о которых так любят говорить знатоки человеческой природы.
Теперь о плане, который я окрестил «гастрономическим» и ради которого вызывались мои помощники. Решено было в том месте, где вчера я обнаружил место для пикника, развести огонь и поджарить на углях что-нибудь ароматное — колбаски, к примеру. В процессе жарки они стали бы испускать тонкий пьянящий запах, вызывающий повышенное слюноотделение у всех любителей мясного. Такой, наделенный непревзойденным обонянием, зверь, как лис, тем более голодный, это почувствовал бы и обязательно пришел бы поживиться на пикничок! А там мы, его родственники! Какая прекрасная встреча! Сэм, конечно же, меня любил, но к детям он относился совершенно по-особенному. Он их обожал. И если я ему, вероятно, порядком поднадоел в процессе ежедневного нашего взаимодействия, то общение с ними являлось для него глотком свежего воздуха и праздником для утонченной лисьей натуры.
В очередной раз пересекал я ставшее уже каким-то близким и родным ровное и белое пространство экспериментального поля имени товарища Вильямса. Снега за минувшую ночь заметно прибавилось, и идти приходилось уже местами по небольшим сугробам, прилично замедляющим скорость. Для более уверенного продвижения вперед я разыскал в лесу посох — полутораметровый тонкий и ровный ствол какого-то сломанного дерева, который хорошо помогал удерживать равновесие. Видимо, дерево оказалось «правильным», и посох прибавил мне легкости и уверенности в движениях. Не из каждой первой попавшейся палки делают такие полезные предметы! Я ощущал себя былинным паломником, уверенно идущим сквозь незнакомые просторы к своей заветной и благородной цели…
Дойдя до дороги, я ещё раз обратил внимание на столбы, которые утром с помощью канцелярского клея пытался обклеить объявлениями о пропавшем лисенке. Текст был напечатан на слишком толстой и «своевольной» мелованной бумаге, больше подходящей для гламурной рекламы в каком-нибудь бутике среднего пошиба. Непокорные листки не желали крепиться к столбам и норовили предательски отвалиться и упасть в снег. Приходилось повторно их прилеплять, и на это ушел целый тюбик клея. Я с удовлетворением взирал на свою работу: утром постарался не зря — теперь Сэмкина улыбающаяся морда весело встречала проходивших мимо жителей поселка, и ни одно из объявлений не отклеилось.
Поравнявшись с последним из столбов, я улыбнулся моему лисенку в ответ и оказался на дорожке, ведущей к магазину. Навстречу из торговой точки вышла компания молодых ребят — вероятно, рабочих, судя по их неопрятной и чумазой одежде. В сумках у них весело позвякивали какие-то бутылки, и сами они тоже были веселыми — под стать праздничному дню.
Зайдя в магазин, я очутился в помещении с высоким потолком и окрашенными в тусклый холодный цвет стенами. Потребителю предлагался широкий ассортимент товаров: от хозяйственных до продовольственных. Они располагались вдоль трех довольно протяженных стен, и сразу понять, где находится то, что же нужно этому потребителю, было нелегко. Пришлось внимательно присматриваться к тому, что лежало на полках, и курсировать от стены к стене несколько раз. Возле этого нелогичного нагромождения продуктов и всяческих товаров ловко, словно стрекоза, порхала всего лишь одна шустрая продавщица, приехавшая, вероятно, в наш суровый и неприветливый край из какой-нибудь солнечной молдавской деревушки. И справлялась она со своими обязанностями филигранно.
Несмотря на внешнюю архаичность, магазин, как модно сейчас выражаться, следовал последним тенденциям, и, когда я протянул продавщице карту (наличных в кошельке не оказалось), «стрекоза», глазом не моргнув, выдала заказанный мною товар: кусок ливерной колбасы и бутылку пива. Почему-то вид выходящих из магазина ребят спровоцировал запить колбасу не сладкой газировкой, а чем-нибудь веселящим с легкой горчинкой. Хотелось чего-то торжественного в этот, повторюсь, праздничный день. Отойдя от прилавка, я вспомнил, что собирался взять ещё булочку или кусок черного хлеба, но, увидев невесть откуда набежавшую очередь, передумал и вышел на улицу.
Жадно откусывая колбасу и запивая её пьянящим ячменным напитком, я медленно двигался в сторону леса. Удивительно, всего лишь в километре отсюда находилась самая настоящая дикая природа с массой интересного и загадочного! И я за три дня успел одним только глазком заглянуть в этот мир и увидеть малую его часть. Но частичка эта оказалась такой огромной и насыщенной событиями, что за всю свою предыдущую жизнь я, точно, столько не видел и не испытывал!
Пребывая в таких раздумьях, незаметно для себя я снова оказался в лесу и, достав дедовский бинокль, поднялся на возвышенность и стал всматриваться вдаль. Вскоре на дороге появились люди, идущие со станции, а среди них как на ладони я увидел моих помощников. Наблюдая за ними, пришлось корректировать их маршрут по телефону: они плохо ориентировались и все время норовили свернуть не туда. Я подробно разъяснял им путь и указывал цели — столбы, деревья, заросли кустов, на которые следует обращать внимание, чтобы не заблудиться. Не хватало мне в такой ответственный день обзавестись ещё одними потеряшками!..

Черная молния и Ко

Встретившись, мы решили не сразу разжигать костер, а немного прогуляться, осмотреться, оставив на «базе» сумки с провиантом, да и веток для костра собрать побольше. Сейчас для того, чтобы что-то запечь на природе, принято пользоваться покупным углем, поливая его средством для розжига. Раньше таких товаров в магазинах попросту не было, и приходилось действовать по дедовскому методу: ветки, дрова — в кучу, поджигаешь — и все это на земле уже превращалось в угли. Мангалы тоже не продавались, и обычно вместо них применялись несколько найденных поблизости кирпичей или поленьев. Нет, находились, конечно, умельцы, которые сваривали мангалы из металла. Чем-чем, а металлом наша страна всегда славилась! Но дотащить такое «чудо техники» до места отдыха было под силу не каждому. Умельцы создавали свои творения на совесть, железа не жалели. Это теперь, после внедрения рыночной экономики, можно купить любые приспособления для барбекю, и каждый год, особенно в начале мая, из всех лесопарков потягивает жидкостью, пахнущей керосином, «аромат» которой перебивает настоящий запах горящих веток.
Лучи солнца ласкали наши отвыкшие от ультрафиолета лица, и казалось, что на дворе не конец февраля, а самая настоящая весна, если, конечно, не обращать внимания на снег под ногами. Мы весело продвигались вперед нашей большой и разношерстной компанией. А от осознания, что в моей спасательной команде так много помощников, на душе было спокойно, и я даже испытывал нечто вроде торжественного восторга. Дети любовались незнакомым лесом, а я им показывал места, где мне приходилось преодолевать лабиринты из веток, деревьев и густого кустарника; череду Сэмкиных следов на снегу, места его отдыха. Внезапно мы обнаружили участок, где Сэм пытался изловить мышь. Голод не тетка, разбудит заложенные в тебе инстинкты хищника! Правда, дебют у охотника оказался провальным — следы грызуна скрывались под торчавшей из снега корягой.
Между тем, Степан прошел чуть вперед, а Нина задержалась у большой сосны. Исполинский ствол дерева эффектно освещался солнечными лучами, и это выделяло его среди собратьев. Дочь положила руки на кору, закрыла глаза и стала похожей на девушку из индейского племени, общающуюся с матерью-природой: черные волосы, темные глаза, хрупкая фигурка — настоящая индианка! Это ее действие не удивило меня, ведь в детстве мы часто ходили с ней в парк в Покровское-Стрешнево. Там я и мой друг Гена нередко медитировали на поляне, окруженной зарослями кустарника и соснами: увлекались тогда всякими восточными практиками — от цигуна до тайцзы. Парк всегда славился всякими чудиками, коих в неимоверном количестве, если присмотреться, можно обнаружить на его просторах. Такими тогда были и мы, и практика «слияния с сосной» иногда, с подачи Гены, нами использовалась. Ребенок смотрел на все это и, возможно, где-то в душе хотел стать похожим на папу. Хорошо, конечно, что Нина не видела, как поздней осенью мы с Геннадием с голыми задницами — опять-таки с его подачи! — решили попрактиковаться в моржевании, как-то проходя мимо местного пруда…
Во время осмотра местности мне приходилось наблюдать за детьми, не хватало еще растерять их! Один ушел далеко вперед: в силу нежного возраста он пока еще получал удовольствие от того, что штурмует непокорные сугробы, а другая, передвигаясь по тропинкам, — все-таки уже не ребенок! — оказалась где-то далеко сзади. Я остановился, окликнул сына и дочь. Нина неторопливо приближалась. Степан, стоя по колено в снегу метрах в двадцати от меня, замер, пребывая в образе исследователя, затерянного в тайге.
— Сейчас полны сапоги снега будут! — тихо сам себе сказал я. — Лучше в лагерь возвращаться — огонь разводить, пока не поздно.
И только я хотел подозвать сына, как вдруг недалеко от него, на огромной скорости из глубины леса бесшумно вырвалось и пронеслось что-то черное. Это едва уловимое взглядом движение походило на неожиданную вспышку молнии, только не огненно-белой, той, что в небесах во время грозы, а черной! Присмотревшись, я понял, что бежала лиса. Хотя слово «бежала» не совсем подходит к описанию этого действа. Лисица будто бы летела над самой землей. Движения выглядели плавными и грациозными, и не верилось, что вытянутое серебристо-черное тело так стремительно перемещалось с помощью лап! Казалось, что к этому причастны какие-то другие, более мощные и сверхъестественные силы! Встречающиеся на пути преграды «черная молния» пластично обходила, будто течение воды — камни! Степан даже не сразу заметил, что произошло, но чуть позже быстро повернулся и закричал:
— Вы видели?!
Это был Сэм! Его внезапное появление оказалось шокирующим! Я не ожидал, что лисенок обозначит свое присутствие так быстро! Ну, все: если показался, значит, подойдет, вернется к нам! Больше всего радовало, что зверя привлек не запах колбасок, а присутствие в лесу его родственников. То есть библейские крылатые слова «Не хлебом единым жив человек» можно было смело относить и к животному! Скрывшись ненадолго из виду в неизвестном направлении и вдруг словно бы ниоткуда снова появившись, Сэмка подбежал к Степе, виляя хвостом. Тот ринулся к лисенку, но, видимо, чересчур решительно, и, отскочив в сторону, пушистый опять куда-то исчез!
— Ты что так резко пошел-то! Спугнул, не поймаем теперь! — вскрикнул я, но понял, что погорячился и зря высказал парню свои претензии. Мне Сэм за три дня вовсе ни разу не показался. А здесь такой прогресс!
Все стали смотреть по сторонам, пытаясь отыскать черный силуэт под деревьями. От неожиданности и нереальности всего происходящего у меня что-то судорожно тряслось внутри, видимо, поджилки, сердце неистово билось, и учащенный пульс отдавался в правом виске. Казалось, что время замерло. Я ощущал невероятно огромную протяженность каждой секунды, превратившуюся в вечность. И только лишь в голове промелькнуло: «Ну где же теперь его искать?! Упустили!..» — как возглас дочери сзади «Ой, Сэма!!» прервал мучительно затянувшуюся паузу.
Теперь, обежав всех нас, причем неизвестно с какой стороны, лис оказался уже возле Нины. Он лег в нескольких шагах от неё, прижал уши и, расплывшись в своей немного хитрой, но в то же время очень искренней фирменной улыбке, умилительно повизгивал, задыхаясь от намотанных кругов по лесу, и неистово вилял хвостом.
— Нина, аккуратно подходи, не торопись и на руки его сразу хватай! — прокричал я срывающимся голосом.
Она осторожно стала приближаться, Сэм при этом ещё более интенсивно начал мотать хвостищем по пушистому снегу и ещё громче визжать, практически петь. Она нагнулась и аккуратно взяла его на руки. Сэм при этом даже не пытался вырываться и любезно позволил Нине сделать это. Все было сработано просто и быстро. Мы со Степаном со всех ног ринулись к месту встречи «мамы» с блудным сыном и принялись по очереди их целовать, обнимать и прыгать вокруг от счастья. Сэмка выглядел несколько растерянным. Он с недоумением озирался по сторонам, поджав уши. Вероятно, он сам был потрясен бурным развитием событий сегодняшнего дня и таким изобилием родных ему людей!
Кое-как справившись с переполнявшими нас эмоциями, мы направились в лагерь, чтобы взять там сумки и поскорее выдвигаться к электричке. Торжественную часть в форме приготовления колбасок решили провести уже дома, какие уж тут посиделки на природе, когда все так неожиданно и, самое главное, благополучно разрешилось!
По пути дочка передала мне питомца. Сэмка оказался непривычно тяжелой для нее ношей, а я, подготовленный ежедневными тренировками, знал, как правильно держать его, чтобы тот удобно лежал на руках.
Только сейчас я почувствовал, насколько нелегко далась бедолаге жизнь на воле. Во-первых, он насквозь промок и дрожал, как осиновый лист. Не знаю, где он так сильно измочил свою шубу. Может, еще не просох от купания в реке; а может, такое произошло из-за тающего на солнце снега? Во-вторых, Сэм значительно похудел. Я каждый день носил его на прогулку и, конечно же, знал вес и объем своего питомца, как знает мать вес и размеры своего грудного ребенка. И вот у меня в объятьях оказалось истощенное и потерявшее пару-тройку килограммов существо. И это при его весе в восемь! Кстати, отличная система для желающих стать изящнее! Идите в лес и ничего с собой не берите; ну, ладно, одежду можно прихватить со спальным мешком, но никакого провианта! И поживите там денька три, походите, природой полюбуйтесь. Сразу почувствуете легкость во всем теле, если вас не съест кто-нибудь, конечно: комары или волки…
Уже через полчаса, счастливые, мы стояли на станции в ожидании электрички. По дороге сорвали со столбов и выкинули все объявления о пропаже лисенка, ставшие уже ненужными. Суетящиеся на платформе люди, как обычно, интересовались, кто это и как можно дома такое держать, но, привыкшие к подобным вопросам, мы спокойно и рассудительно отвечали. Ещё мы поведали одной бабушке с внучкой, которые проявили неподдельный интерес к Сэмкиной персоне, историю о том, как отыскали нашего друга сегодня в лесу. Не так, конечно, подробно, как в главах выше, но в общих чертах, и они долго не могли поверить в такое удачное стечение обстоятельств, особенно бабушка.
Электричка быстро уносила нас от мест, где в течение трех дней шла беспрецедентная спасательная операция. На душе было легко и радостно, будто бы с плеч свалилась тяжелая ноша. Яркое солнце, освещая вагон своими теплыми лучами, пробивающимися сквозь верхушки деревьев, придавало всему, что нас окружало, особую торжественность. Надо сказать, что погода действовала в эти дни будто бы по заранее написанному сценарию. Первый день — пасмурный и унылый; не удивительно, что с него начались неприятности. Второй подарил необходимый снегопад, который помог разобраться в ситуации. Третий, финальный, выдался ясным и светлым; в такую пору необычные события выглядят и вовсе чудесными!
Да, необычного за эти три дня произошло предостаточно, и об одной чудесной тайне поведала мне по дороге дочка. Мы любовались уносящимися вдаль видами за окном, и вдруг Нина неожиданно спросила спокойным голосом:
— Пап, знаешь, почему я подошла к сосне?
— Сил хотела набраться?
— Нет, просто лисы очень тонко чувствуют на ментальном уровне. Прикоснувшись к дереву, я представила, как Сэм выскочит из леса и подбежит ко мне… Все так и случилось!
— Ты моя волшебница! — Только и смог я сказать в ответ. И крепко обнял Нину.
Сэмка спокойно сидел на руках с виноватым видом, но уже не дрожал, согрелся. Бедняге многое пришлось испытать на собственной шкуре, обретя заманчивую свободу. Но он сделал свой цивилизационный выбор, который и в дальнейшем подтверждал своими поступками много раз. Он не пожелал свободы в лесу, отдав предпочтение домашней жизни с близкими ему людьми. Взять, хотя бы мой отпуск полгода спустя, проведенный на даче, когда я прихватил пушистого с собой. Он периодически пролезал в постоянно латаемые мной дыры в заборе и пропадал в неизвестном направлении на день, а то и два, что заставляло меня сильно волноваться. Но всегда возвращался и долго ласкался, приветливо повизгивая от удовольствия. Даже подарки приносил — видимо, в дань уважения. Никогда не забуду, как наткнулся ночью рукой под подушкой на что-то холодное и мягкое. Включив свет, увидел, что это погибший птенчик. Вероятно, Сэмка подобрал его на земле, когда бедолага вывалился из гнезда. Конечно, приятным сей презент не назовешь, но, как говорится, «дареному коню в зубы не смотрят»...
Под стук колес я гладил Сэмку, а тот, высунув язык, учащенно дышал, как собака, и хитро прищуривался, как подобает лису. Оправившись от шока, он осмелел и уже вовсю озирался по сторонам, а когда переводил взгляд на детей, те трепали его за холку, приговаривая:
— Ну что, дурачок, нагулялся?
Все-таки здорово, что мы так ладно сработали, хотя и действовали не по плану! Да и Сэм молодец — вовремя вышел из тени и не заставил никого волноваться…
Покинув вагон на своей остановке, мы смотрели вслед уезжающей электричке, а когда та скрылась из виду, я вдруг ясно осознал, что необычные и яркие приключения закончились. С одной стороны, было немного грустно, а с другой — сердце переполняла огромная радость! Ведь Сэм снова с нами, и всё самое неприятное позади! Теперь мы снова чувствовали себя одной большой сплоченной стаей. А такому коллективу нипочем любые трудности и по плечу самые сложные задачи!

Эпилог

Для кого-то 23 февраля — долгожданный праздник, его отмечают и поздравляют мужчин, причем не важно, служили они Отечеству или нет, это теперь некий мужской аналог 8 Марта. А для меня с Сэмкой, да и для всех, кто с ним близко знаком, это ещё и праздник чудесного спасения и второго рождения. Мы часто вспоминаем яркие моменты того дня. Но мало кто знает все подробности событий, произошедших накануне нашего торжества, что предшествовало ему и обеспечило его наступление. Именно поэтому я и решил отразить на бумаге все, что запомнил и что врезалось в память, стараясь передать мои переживания, рассказать о тревогах и надеждах, о мыслях и воспоминаниях, посещавших меня в те дни.
Если меня спросят, что помогло найти Сэмку, то я отвечу: «Самые главные помощники — это любовь и безупречная вера в себя и в то, что ты делаешь! Если они есть, то можно свернуть горы и выполнить любую задачу, а все остальное — чудо, удача, везение и знаки, помогающие что-то понять, — это инструменты, которые даются тебе в руки». Подобному принципу можно следовать во всех аспектах жизни, и успех будет гарантирован! Обязательно проверьте, на себе — и вы увидите, как это безотказно работает!
Целых три дня Сэмка потом отлеживался за любимым креслом, приходя в себя. Вес он набрал довольно быстро и, самое главное, ничем не заболел. Не знаю, вспоминал ли он своего таинственного друга, с которым они встретились в лесу, и вообще, снились ли ему сны о тех событиях. Но после всего произошедшего вытащить его на прогулку стало делом не таким уж простым. А впоследствии он и вовсе отказался от собачьей модели жизни — прогулок на свежем воздухе, перейдя на кошачью — «Мой дом — моя крепость».
Я старался не настаивать на том, что ему не нравилось, и строил свои отношения с ним на доверии и уважении. Такому независимому существу, как лис, трудно что-то навязать, лучше жить с ним в гармонии. Конечно, держать его в доме — дело ответственное и не совсем простое. Если вы переживаете за свое имущество и ласкающий сердце, недавно сделанный элитный ремонт, то это точно не ваш зверь, он непременно что-то да испортит. Он начнет охотиться за вашей обувью и личными вещами, если вы забудете убрать их в зону недосягаемости. Вы не уедете надолго из дома, куда-нибудь к морю, ибо если он привыкнет к вам, то начнет переживать и звать вас по ночам протяжным, леденящим душу воем. Это животное не для тех, кто любит наказывать и добиваться чего-то силой, хотя таким людям, по моему мнению, и вовсе нельзя иметь никаких живых существ. Да и на прогулке придется непросто: лис будет вас тянуть туда, куда нужно ему, при этом норовя вырваться из пут упряжи, которую вы на него наденете. Да и ваши близкие — не все они согласятся жить в лишениях и дискомфорте ради какого-то там пушистого милашки. Лучше заведите себе собаку или кошку. Но если вы все-таки достаточно безумны и стойки и вдруг решитесь на этот опрометчивый поступок, то, заимев столь необычного питомца, вы обязательно столкнетесь с чем-то удивительным и сверхъестественным, если, конечно, не сдадитесь и не побежите отдавать его в «добрые руки».
И, возможно, ваш опыт общения с этим утонченным существом, наделенным глубоким интеллектом и мощными инстинктами, побудит вас написать что-то, а может, снять кино или нарисовать прекрасную картину — одним словом, разбудит в вас желание поделиться своими открытиями с окружающим миром, как это сделал ваш покорный слуга…
До встреч!