Ырка

К вечеру серые, тяжёлые тучи затянули всё небо сплошной и очень плотной пеленой, отчего оно казалось грозным и неприветливым. Подуло ветерком, но уже не тем тёплым и ласковым как днём, а с лёгким холодком. В воздухе запахло свежестью. Всё живое попряталось и затихло в ожидании надвигающейся грозы, и только ветер, усиливаясь, поднимал шум в верхушках деревьев да в поле среди золотых колосьев пшеницы.

Картина нарастающей стихии была бы идеальной, если бы не одинокий путник, не вписывающийся в неё. Он бодро шагал по пыльной и хорошо утрамбованной дороге, придерживая одной рукой светлую широкополую шляпу, готовую в любой момент сорваться с головы и улететь в поле. В другой руке он сжимал ручку кожаного, чёрного портфеля так сильно, словно в нём было что-то очень ценное. С лёгким беспокойством поглядывая на небо, он уже сожалел о том, что так импульсивно бросил заглохшую машину посреди дороги, решив пешком добраться до родного совхоза.

Дело в том, что Кудрявцев Павел Николаевич – так звали нашего незадачливого путника – работал агрономом в совхозе «Заря» и по долгу службы вынужден был в этот день задержаться в районном центре. Выехав из города, он не придал значения редким перебоям в работе двигателя, и как впоследствии выяснилось зря. На полпути машина фыркнула, в последний раз дёрнулась и окончательно заглохла. Заглянув под капот и вскрыв трамблёр, Павел Николаевич убедился в своей догадке: контакты сгорели. Порывшись на всякий случай в багажнике и не найдя запасных, агроном в сердцах выругался. Перед ним встал сложный выбор: ждать ли помощи в столь поздний час на просёлочной дороге или за два часа преодолеть весь путь пешком. Павел Николаевич – человек «дела» - выбрал второй вариант, о чём впоследствии сильно пожалел.

Сумерки всё больше сгущались, делая и без того тёмное небо чёрным. Дорогу ещё было видно, но усилившийся ветер, поднимая дорожную пыль на несколько метров вверх, затруднял движение человеку.

Павел Николаевич потерял счёт времени, а часы как назло забыл утром одеть на руку, чего с ним никогда не случалось раньше. По его подсчётам прошло уже не менее двух часов, но однообразная дорога всё тянулась и тянулась вдаль, не собираясь заканчиваться. Вдобавок ко всему внутри росло необъяснимое чувство тревоги. Мужчине стало казаться, что его кто-то преследует. Нет, он не слышал посторонних шагов или необъяснимых звуков, хотя, конечно, при таком разгуле ветра вряд ли можно было что-то различить, но постоянно чувствовал на себе чей-то взгляд. Однако оборачиваться Павел Николаевич не стал, а собрав всю свою силу воли в кулак, продолжал пробиваться вперёд сквозь сильный, дующий в лицо ветер.
«Чего я, в самом деле, боюсь? - успокаивал он себя мысленно. – Здесь кроме меня никого нет и быть не может. Если бы кто-то и шёл позади, то непременно окликнул меня. Это просто фантазия разыгралась. И не мудрено разыграться при такой-то погоде». И вдруг, словно в ответ на мысли, послышалось позади тихо, еле слышно, будто издалека:
- Па-ве-л…

От неожиданности Павел Николаевич споткнулся и чуть не упал. «Почудится же такое!» – подумал он. Однако, несмотря на всю его браваду, сердце забилось чаще, и заметно ссутулившись, мужчина ускорил шаг. И тут донеслось более чётко и отчётливо:
- Павел!

Путник резко остановился и застыл, не в силах пошевелить ногой или рукой. Он узнал этот голос и мог его различить среди тысячи других голосов, потому что принадлежал покойной жене. Волна ужаса нахлынула на него, подступив к самому сердцу, которое, казалось, замолчало и перестало стучать. Стало нечем дышать и только одна мысль била в виски, словно молотком: «Этого не может быть! Этого не может быть! Я сплю!». И тут, словно в унисон, замерло всё вокруг: неожиданно стих ветер, застыли листья на деревьях и колосья в поле. Стало вдруг так неестественно тихо, что просто жуть! Как долго бы продлилось оцепенение мужчины – неизвестно, но внезапно, прямо над головой грянул гром. Он раздался словно внезапный выстрел, и, прокатившись по полям, нехотя затих где-то за горизонтом. Павел Николаевич судорожно глотнул ртом воздух, и, пошевелив рукой, гневно сказал:
- Этого ещё не хватало!
- Чего не хватало, Павлуша? – спросил голос матери сзади.

Павел Николаевич вскрикнул как подраненная птица и побежал что есть сил.
- Павел, да куда же ты? Подожди! – кричали ему вслед до боли знакомые голоса.
Но Павел Николаевич их уже не слушал, а бежал, не разбирая дороги, при этом сердце забилось в бешеном ритме, готовое в любую минуту выскочить из груди. «Отстань ради Христа…» - молил он в душе неизвестно кого. Обернуться и посмотреть же на того кто его преследует, мужчина по-прежнему не мог, это было выше его сил.

Сзади кто-то злорадно засмеялся. В этом смехе Павел Николаевич почувствовал свою обречённость. Силы покидали его.

Вдруг прямо впереди себя несчастный заметил силуэт человека. От неожиданности он остановился, напряжённо вглядываясь в темноту. Только теперь мужчина обнаружил, что давно сбился с дороги и стоит в поле, посреди пшеницы. Реальность нахлынула внезапно, заставив его со всей силой почувствовать запах спелых злаков, услышать раскаты грома, которые то - нарастали, то - затихали, возобновляясь вновь и уходя вдаль.

Внезапно небо разрезала молния, а затем поодаль ещё одна, осветив на мгновение местность. Но этого было вполне достаточно, чтобы разглядеть неестественно белую, голую, сильно сгорбленную фигуру человека, на лице которого горели ярким жёлтым светом, как у кошки, два больших и круглых глаза. От жути волосы встали дыбом, а потное тело стала бить сильная дрожь. Пересохшими дрожащими губами Павел Николаевич стал читать молитву «Отче наш». Однако кроме слов: «Отче наш, иже еси на небеси…», - ничего в голову не приходило, слова хорошо знакомой молитвы напрочь вылетели из головы. Тогда Павел Николаевич нашёл в себе силы развернуться спиной к страшному существу и побежать в противоположную от него сторону. Но не успел он пробежать и несколько метров, как впереди снова замаячил сгорбленный силуэт существа.

И тут вспомнил о зажигалке в кармане брюк. Трясущими руками он кое-как её достал и даже смог зажечь, но существо оказалось гораздо проворнее, чем можно было ожидать. Оно с невероятной скоростью приблизилось, словно подлетело, и выбило зажигалку из рук. Павел Николаевич зажмурился: такой твари ему ещё не приходилось видеть! Мало того, что всё тело было покрыто язвами и трупными пятнами, так ещё и смрад такой исходил тошнотворный, что неприятные позывы стали подступать от живота к горлу. А может быть, их причина крылась вовсе не в запахе, а в том животном ужасе, который охватил жертву.

Однако нечисть не собиралась нападать. Её зловонное дыхание Павел Николаевич чувствовал на своём лице. И тут существо заговорило. Скрипучий, надтреснутый голос, казалось, проникал в самое сердце бедного мужчины, а слова больно ранили душу, потому что всплыли в памяти все неблаговидные поступки, которые были известны помимо его самого, только Богу.

- Помнишь Марину, с которой ты начал встречаться после того, как тебя бросила любимая девушка? Она тебя безумно любила, а тебе нужна была только для того чтобы переспать. Когда ты ей сказал: «Уходи! Я тебя не люблю», - девушка наложила на себя руки от горя. Вспоминаешь ли ты её? А помнишь своего друга - Степана? Он погибал от наркомании и алкоголизма. Как-то вечером ты пришёл к нему пьяный, с бутылкой коньяка и предложил выпить. Степан с несчастным видом отказывался, ведь уже две недели как был в завязке. Но ты настаивал и друг сдался. После твоего отъезда он начал искать «дозу». Всё закончилось его смертью. Ты его не забыл?

Обвинения всё сыпались и сыпались в адрес Павла Николаевича, и, наконец, тот не выдержал, открыл глаза и посмотрел в лицо чудовища. Последнее что он увидел и запомнил: жёлтые глаза, переполненные злобой и жаждой, в которых он утонул, в которых растворилось его сознание и сама личность. Но перед тем как сознание его покинуло окончательно, почувствовал, как с неба на землю упали первые капли дождя.

На следующий день тело Павла Николаевича нашли в поле среди золотых колосьев пшеницы. Причину смерти в морге установили быстро: инфаркт миокарда. И только патологоанатом, да начальник районного отдела МВД знали истинное положение вещей. Но чтобы не поднимать панику среди местного населения утаивали правду о том, что в районе периодически находят обескровленные трупы с маленькими отметинами зубов на шее.



* Ырка — персонаж славянской мифологии, нежить, обитающая в полях. Представляет угрозу для прохожих, оказавшихся в поле в тёмное время суток. Считается, что Ыркой становились самоубийцы.