Долго я буду в такой ситуации? Видеть зыбкие границы реальности, Входить по утрам в своего аватара И так управлять, чтоб его не шатало. В плоскости клетку из многомерности Я заточЕн за прошлые дерзости. Мама, червей надоело глотать... У гнезда на краю. С жаждой летать..

Расследование ведут Ежики.

| | Категория: Проза
1.
Наверное, это было не правильно. Наверное, ей стило пойти ко всем, и быть там. Но, она не могла. Не могла физически и морально. Даже порываясь встать, и делая глубокий вдох, она не контролируемо цеплялась пальцами за край кровати. При этом сердце, колотившееся, как бешенное, стучало где-то в висках, отдаваясь болью по всей голове.
Ей нужно было пойти сразу. Сразу, как только появились первые голоса. Сразу же, как только в ванной включилась вода, и засуетился отец. Теперь в квартире все стихло, если не считать всхлипов мамы, доносящихся с кухни, и бормотание в пол голоса папы.
Сейчас комната казалась маленькой, тесной и не уютной. Нагромождение вещей, тени по углам, от включенного ночника, пустая кровать ярусом выше. Их так и не сумели заставить спать в разных комнатах.
И все же, она что-то видела. Успела, когда в общей суматохе открыла дверь, и шагнула в коридор. Ее ошеломило количество людей, пребывающие одновременно в их квартире. Разговоры, звуки включенных сирен, отдаленный лай собак. Но, больше всего, ее напугали полицейские, прошедшие мимо девочки, и даже не посмотревшие в ее сторону. Высокие, в черной форме, с оружием на поясах. Лиза прижалась спиной к прохладной стене, давая место для маневра. Хотела позвать маму, но раскрыв рот, поняла, что голоса нет. Он застрял где-то в горле и при попытках произнести хоть звук, больно царапал гортань.
- Что ты тут делаешь? Не нужно тебе тут быть. – Папа, такой большой и сильный, сейчас выглядел подавленный, встревоженным и каким-то больным. Она же его видела совсем недавно, где-то с час назад, когда зашла на кухню, что бы выпить воды. Он улыбнулся ей, предложил перекусить, и спросил, не хочет ли она чего сладенького. Лиза ответила, что подождет брата, и ушла в комнату.
И тут она увидела его. Всего на долю секунды, но ей хватило. А затем теплая ладонь отца закрыла девочке глаза, а саму ее подняли в воздух. Так она оказалась вновь в комнате, и уже из нее не выходила. Ждала, когда утихнут голоса, когда квартира опустеет. Набравшись сил, Лиза все же решилась. Поднялась на ноги, прошла до двери, прислонилась ухом к прохладной древесине. Прислушалась. Где-то в глубине, мерно, о чем-то не интересном разговаривал телевизор. Мама на кухне тихо завывала, и говорила о чем-то своему мужу. Папа отвечал тихо, и мерил кухню шагами. Лиза приоткрыла дверь, вышла в коридор. Дверь в ванную так и осталась открытой, даже свет не выключили, а вот в гостиной царил полу мрак, лишь разбавляемый работающей техникой. Тишина пугала больше, чем до этого беготня и наслоение голосов. В тишине могло случиться все, что угодно.
Страшно идти вот так, не зная, как на нее отреагируют. Страшно идти, зная, что что-то произошло. Что-то страшное. Что-то такое, что заставило маму рыдать, а папу болезненно молчать, заламывая руки. Что-то, что заставило вызвать полицию и скорую. То, что держало старшего брата в ванной, когда Лиза вышла в коридор.
-Лиза? – Первой ее заметил отец. Мужчина попросту едва не налетел на дочь, увидев ее в последний момент. – Ты почему не спишь?
- Где Миша? – Маленькая, в розовой пижаме с райскими птицами, с двумя хвостиками, растрепавшимися за день. Она, задрав голову, смотрела на отца. Смотрела, и видела, как он обеспокоенно жует нижнюю губу, как нервно убрал руки в карманы джинс, как глаза забегали из стороны в сторону.
У них разница в десять часов. Миша родился первым, Лиза позже. У него чистые, невероятные голубые глаза, у нее более серые и спокойные. Он всегда растрепан, и если не постригать, то волосы будут виться. У нее волосы ниже лопаток, и чаще убраны в хвосты. Они оба, до ужаса бояться пауков, но если Лизе будет страшно, Миша переборов себя, убьет пугающую ее тварь. Миша, это тот, кто по вечерам, когда их отправляли спать, свешивался вниз с верхнего яруса их кровати, и полу-шопотом, рассказывал придуманные им истории. Миша, это тот, кто держал сестру всегда за руку, когда они переходили дорогу, или просто шли по улице. Миша, это тот, кто мог всегда найти нужные слова, даже если сестренка просто надумала себе причину, что бы поругаться с ним. За брата можно было спрятаться при грозе, или если ее обижали дворовые мальчишки. С ним можно было играть, когда они оставались дома одни. И им хватало фантазии, что бы выстраивать целые миры, где они могли бы быть кем угодно. Миша, был братом близнецом, который всегда был рядом. Миша был тем, кто стоял в ванне, закрываемый спиной матери. И его намокшие волосы торчали в разные стороны. Мама сгорбленно стояла над своим сыном, поливая того из душа, а тот, не шевелился. Просто стоял, смотря, не мигая куда-то в пустоту. И не увидел Лизу, даже когда она с ним встретилась взглядом.
- Мам, где Миша? – Неужели так сложно ответить? Почему ей ничего не говорят? Почему тут была полиция и медики? Почему и где сейчас брат? – Мам? Что случилось?
Женщина лишь оторвала голову от сложенных на столе рук, но ответить не смогла. По щекам вновь заструились слезы, она как рыба, выброшенная на сушу, открывала рот, но звуков не было. Замотала головой, махнула рукой, и вновь уткнулась лбов в сгибы рук.
- Так, все, идем-ка спать. – Папа поднял дочь на руки. Взял, как младенца, крепко прижимая к груди. – Тебе нужно отдыхать.
Зачем отдыхать? Она не устала. Лиза вообще, не устала. Ей страшно. Ей дико страшно, до озноба во всем теле, до истерики. Вот только слез нет. Пока нет. И она цепляется пальцами за футболку отца, вслушиваясь в его размеренное дыхание.
- Что-то с Мишей, да? С ним что-то случилось? – Уже лежа в кровати, укрытая одеялом. И голос уже не тихий, а наоборот, настойчивый и громкий. Лиза готова закричать, вскочить на ноги, потребовать, что бы ей рассказали про брата. Иначе она попросту сойдет с ума. – Пап?
Отец молчит, так и не дойдя до двери. Остановился у самого порога. Голова втянута в плечи, плечи опущены.
- Пап? Что-то с Мишей, да? Где он? Пап!
- Его в реанимацию увезли. В больницу. – Голос надтреснутый, тихий, еле слышимый. Лиза тут же притихла, не смея даже дышать. – С ним произошло плохое. Очень плохое.
Спросить что именно не поворачивается язык. Отца и так всего выворачивает, когда он и это-то рассказывает.
- Спи давай. Завтра сложный день. Всем надо выспаться. – Говорит, а сам уже знает, что поспать не удастся. Что не сможет уснуть, даже уложив жену в кровать. Что будет сидеть на кухне, выкуривая одну сигарету за другой. А по утру, глотать кофе, словно воду.
И утром станет только хуже. Потому что маму увезут на скорой, из-за случившегося приступа. Потому что разрывающийся мужчина будет сидеть у ее палаты, всеми мыслями рядом с сыном. Потому что Лизу так и не пропустят к брату. Потому что, оставшись одна, девочка, будет сидеть, в углу своей комнаты, горько рыдая.

Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
    • 100
     (голосов: 1)
  •  Просмотров: 273 | Напечатать | Комментарии: 0
Информация
alert
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Наш литературный журнал Лучшее место для размещения своих произведений молодыми авторами, поэтами; для реализации своих творческих идей и для того, чтобы ваши произведения стали популярными и читаемыми. Если вы, неизвестный современный поэт или заинтересованный читатель - Вас ждёт наш литературный журнал.