Флейта бесов. Продолжение

Глава третья. Флейты бесов.
Бабушка всегда не одобрительно смотрела, и складывала губы в тонкую линию, когда маленькая Маша, представляя, что она актриса, и надевала на себя платье мамы, или же неумело накрашивала лицо косметикой. Они жили в маленькой квартирке, на окраине города, и из комнаты девочки был виден далекий отголосок леса. Она часто, сидя на подоконнике, вглядывалась в его массив, создавая в своей голове образы волшебных путешествий или сказок. А еще, Маша любила смотреть по телевизору яркие концерты, где выступали певцы и артисты. И тогда, переодеваясь в чужое платье, она представляла, что держала в руке не ручку расчески, а настоящий микрофон. И стоя по середине зала, лицом к дивану, исполняла свои беззвучные хиты.
- Не дело для девочки попой крутить, да шутом себя выставлять. – Увидев ее, однажды, высказалась бабушка. Она больно схватила девочку за руку, и утащила в ванную, где холодной водой смывала косметику с детского личика. – Все это, происки бесов. Они дудят в наши уши, и заставляют кривляться. А ты, глупая, и введешься.
Маша плакала и вырывалась, говорила, что хотела показать выступление маме и бабушке, что бы они порадовались. Но грозная женщина, нависнув коршуном над ребенком, лишь больше распалялась, крича на внучку.
- Вот утащат тебя в лес, и будешь ты вечно у бесов под дудку плясать.
Маша так и не поняла, к чему было ее так пугать. Но, больше в платья она не рядилась, и даже в театральный кружок, в школе, не пошла.
- А где Димка? – Ее разбудил надтреснутый, хриплый голос Кирилла. Утро уже во всю правило миром, и над их головами, сияло яркое солнце. Его лучи путались в листве, но пробивались и грели. Туман, как и ночь, ушли. Лес все так же радовал не естественными, слишком яркими красками. – Димку не видела?
- Н-нет. – Мотнула головой девушка. Ее все еще клонило в сон, тело не желало подчиняться, а нервы были на столько вытрепаны, что в наступившей апатии, не хотелось даже жить. Они заснули на рассвете, перепуганные, вымотанные и выбитые из колеи.
- Блин, да, где же он? – Кирилл выглядел не лучше. Посеревшее лицо, растрепанные волосы, грязная толстовка, об которую парень ночью вытирал руки обмазанные кровью. Он нервно озирался, и все время, машинально обтирал ладони об штанины джинс. Деревья, кустарник, трава, ничего нового, все тот же лес, все тот же кошмар, и не понимание происходящего.
- Может, в туалет ушел? – Предположила Маша.
- Пол часа назад? – Взвизгнул Кирилл, и сев на корточки, обхватил голову руками. – Я вообще не хотел идти в этот чертов лес!
- Ну, так не шел бы. – Она то же, как и он, напугана. Она потеряла друзей, и потерялась сама.
Кирилл затих, лишь шмыгая носом. Маша, поняв, что поспать больше не удастся, поднялась на ноги. Голова тут же закружилась, и ей пришлось опереться на ствол ближайшего дерева. Сколько они не ели уже? Неделю?
- Идти надо.
- Куда? Я без Димки не пойду. – Замотал головой Кирилл, не сдвигаясь с места.
- Ну, и сиди тут. – Фыркнула Маша, оттолкнувшись от дерева.
- Когда мы шли, то что-то случалось. Мы ушли от реки, и убили Витьку, потом пошли, Аню. Я не хочу, не хочу больше. – Бормотал себе под нос Кирилл. – Я хочу домой. Я вообще приехал на выходные только, мне в школу надо.
Маша никогда не слышала, что бы про этот лес что-то говорили плохое. Да, не рекомендовали заходить вглубь, типа много бурелома, и не проходимых мест, может болота есть, овраги. И все. Люди не пропадали, всякая чертовщина не происходила. Правда, все, кто заходил в лес, старались быть поближе к реке, и далеко вглубь не заходить, но все же. «Вот утащат тебя в лес, будешь у них под дудку плясать» - Говорила бабушка. В этот лес? А другого попросту нет. Город с одного бока омывает река, с другого подпирает лес, через который даже дороги не проложено. Так, тропки да перелески. Дорога из города огибает лес по дуге, и водители не при каких условиях, на ночь, близ леса не останавливаются.
- Димка! – Громкий крик заставил Машу вздрогнуть, и вырвал из лап воспоминаний. Она дернулась и не хорошо глянула на Кирилла. – Дима!
- Не ори.
- Да, пошла, ты. – Окрысился парень. Он все же поднялся с земли, и теперь шагал вперед, прямо через колючие кусты не понятного растения. Когда едешь на выходные к брату, то никак не ждешь того, что попадешь в ужасы, и станешь свидетелем нескольких смертей. Он рвался вперед с такой яростью и остервенением, что не замечал того, как шипы царапают кожу. – Дим!
- Можно было и обойти. – Кусты не занимали всю ширину полянки. Маша без проблем обошла их стороной, встав перед Кириллом.
Он хотело было что-то ответить, даже рот открыл, но слова застряли в горле, дыхание перехватило, и он, задохнувшись, издал лишь не членораздельное мычание. Отшатнулся, и начал пятится назад, указывая куда-то вверх пальцем. Маше хватило лишь секунды, что бы понять, куда он показывает. Он висел в метрах десяти от земли, насаженный, как на шампур, на ствол тоненькой березы. Руки раскинуты, ноги свисают вниз, голова повернута в неестественном положении. Кровь уже успела окрасить ствол красным, и накапать приличную лужу.
- Дима! – Первым ожил Кирилл. Его дикий вопль быстро раскатился по верхушкам деревьев, и увяз в листве. Парень сорвался с места, и, не разбирая дороги, рванул к висящему брату. Хотя уже сейчас было понятно, что ничем помочь уже было не возможно.
- Стой! – Запоздало крикнула ему вдогонку Маша, уже зная, что тот не остановится.
Если брать всю картинку в целом, то их блуждание по лесу, похоже на разрозненные фрагменты пазла. И если их собрать в правильном порядке, то можно будет понять, что тут происходит. Не бывает ничего без причины.
- Дима! – Орал Кирилл, приплясывая на месте, не зная, как снять с дерева тело Димки.
Что бы тут не происходило, всему есть объяснения, и Маша была в этом уверена. Все пошло не так после того, как они пошли по тропинке вглубь леса, что бы по ней выйти к городу. Они не пошли, как планировали, обратно по берегу реки. Вспоминать сейчас, что они могли упустить из виду, бесполезно. Нужно просто выбираться от сюда и все.
- Ты куда? – Донесся ей в спину голос Кирилла.
- Попробую отыскать реку. – Не останавливаясь крикнула Маша. Они видела перед собой лишь плотный строй деревьев. Кругозор тут же сузился, буквально до элементарных вещей, а слух усилился. Маша физически чувствовала, как шумит, будто дышит лес.
- А как же Димка?
- Мы его не снимем.
В детстве, она часто представляла, как путешествует по лесу, в поисках приключений. Она была, словно, главная героиня какого-нибудь фантастического фильма. Дружила с эльфами, и танцевала с феями, спасала королевства, и обязательно влюблялась в прекрасного принца. А не заставляла идти вперед, в конец, расквасившегося Кирилла. Тот, не согласный с ее решением, шел за ней вслед, шумно шмыгая носом, и беспрестанно вытирая мокрые щеки рукавом кофты.
Бабушка всегда считала, что лес населен духами, в основном бесами. И что они, всегда, пакостят людям, заставляя их делать то, что им нужно. Люди, потерявшиеся в лесу, слышат, так называемые флейты бесов, и творят непотребства. При этом бабушка, почему-то, всегда сочетала это с кривлянием людей на сцене или по телевизору. Только после ее смерти, когда Маше было тринадцать, мама рассказала дочери о том, что, будучи ребенком, бабушка терялась в лесу. Девочку искали всем миров, и нашли только на третью неделю, когда та сама вышла к грибникам. Что с ней было, и где она так долго ходила, бабушка так никому и не рассказывала, но после этого, любое представление или телевизионные передачи, вызывали в ней только негатив. « Бесы путают», часто говорила она, когда речь заходила о каких-нибудь артистах.
Маша шла вперед, огибая деревья, и надеясь лишь на то, что выбрала нужное направление. Мысли, все время заваливающиеся в воспоминания, с трудом возвращали ее в реальность. Вот, как только они выберутся из леса, она уж точно, залезет в библиотеку и не вылезет от туда, пока не разузнает, что же такого в этом лесе. И что за флейты бесов, и много ли таких, как бабушка, заблудившихся, но вернувшихся. Вдалеке замаячил просвет, и даже показалась тропа. Маша вздохнула с облегчением и прибавила шагу. В ушах шумела кровь, лес все так же молчал, и только ветер играл листвой, на не досягаемой высоте. И все, никаких посторонних звуков. Ни шмыганья носом Кирилла, ни его тяжелой поступи, не разбирая дороги. Тишина. Маша резко остановилась. По спине пробежал холодок, а кровь прилила к щекам. Впереди вырисовывалась тропа, а позади не слышно было Кирилла.

Глава четвертая. Героиня должна быть одна.
Деревья, лес, тишина и шелест листьев. Под ногами еле слышно шебуршит не естественно зеленая трава. Осень в этом году рано вступила в свои права, и листва, как и зелень, быстро пожелтела, уже к началу сентября. Маша помнила, что еще в каникулы, за пару недель до начала учебного года, жаловалась на то, что слишком холодно. Мама достала из шкафа осенние куртки, и вытащила сапоги. Перед походом, собирая дочь, она повязала той на шею шарф и засунула в карманы куртки перчатки. На улице, хоть и светило солнце, но ветер был прохладный, и, сомневаясь, Димка еще с пол часа размышлял над тем, стоил ли идти вообще, или нет. Когда они, переночевав у реки, по утру проснувшись, то небо окрасилось серым, и набухшие облака, грозились пролиться дождем. Тут же, в глубине леса, все еще царило лето. Они все сняли куртки, и запихнули их в рюкзаки, уже на вторые сутки блуждания. Трава зеленая, листва молодая и свежая, теплый ветерок и чистое небо. А ночи такие, будто и вовсе поблизости нет людей и городов. Голоса птиц приглушены, а сам лес не пропускает звуки.
Маша не останавливаясь, брела вперед по тропе, не задумываясь над тем, куда она ее может вывести. Шла, не смотря по сторонам, пустым взглядом рассматривая песчаную дорожку. Страх ушел, забрав с собой истерику и слезы. Это была прогулка в полудреме, будто бы она вновь маленькая девочка, а все происходящее, всего лишь игра ее воображения. И ее сейчас позовут кушать мама и бабушка. И мама будет рассказывать, как их опять загрузили на работе, а бабушка поставит на стол тарелки с едой. Вот, сейчас она сделает вдох поглубже, и ее позовут, окликнут из недр квартиры. И она уже никогда, даже думать не будет, ни о каких приключениях.
- Только бы выйти из леса. Только бы выйти из леса. Только бы… - На периферии взгляда, сбоку, еле различимое движение. Совсем не уловимое, и слишком быстрое. Маша лишь успела только обернуться, но все уже пропало. Тропинка плутая, виляла среди практически одинаковых деревьев. Маша напрягла все свое зрение, всматриваясь вдаль, где недавно промелькнуло что-то, но так ничего и не увидела. Показалось? – Эй?!
Все имеет свою причину. Не сверни бы они на тропу, они бы могли выйти из леса?
- Я вас видела! Эй! -Не до конца понимая, что она делает, Маша рванула наискосок, покинув тропу. – Подождите!
Бежала, не разбирая дороги, часто падая, задыхаясь, и сдирая руки в кровь. Лишь бы успеть, лишь бы заметили, услышали, помогли, остановились. Кто бы то ни был, только бы ни одной. Только бы не блуждать по этому чертовому лесу в одиночестве. Маша понимала, что не переживет еще одной ночи в этом странном месте. Лучше бы ее разорвало, как Витю или Аню.
- Подождите! – Лес закончился так же внезапно, как начался. Точнее, Маше так показалось. Только что стоящие плотным кольцом деревья, расступились, давая место серому дню. Мир, недавно такой зеленый и яркий, посерел и поблек. Холодный ветер тут же набросился на еле одетую девочку, швырнув ей в лицо охапкой опавшей листвы. Белые березки, серые осины, и массивные ели. Недавно прошел дождь, и мир наполнился кислородом, под ногами зачавкала грязь. Не успевшая остановиться Маша, заскользила, потеряла равновесие и упала. Запачкав колени, ладони и свитер.
Мир, который она покинула неделю назад, встречал ее осенней прохладой. Маша, не в силах подняться на ноги, перевалилась на бок, и села прямо в лужу. Грязными руками, она стирала горячие слезы с щек, чувствуя, как вырывается наружу истерика, и подступающий к горлу крик. Слезы застилали глаза и смазывали пейзаж.
- Ну нет же, нет. Кто тебе сказал, что бы ты сюда шла? Кто?
Казалось, он появился ни от куда. Просто образовался, соткался из легкой дымки, что стелилась по земле. Маша задрала голову, вытирая с щек бегущие слезы. У него были раскосые, глубокие, практически черные глаза. Тьма заливала всю радужку, и сильно выделялась на фоне слишком бледного лица. Тонкие губы, небольшой нос, очки в роговой оправе. Футболка, объемная, дутая жилетка и джинсы.
- Тебе нужно было идти по тропе. Поняла меня? По тропе. – Голос мелодичный, не громкий и не тихий. Он присел рядом с ней на корточки, заглядывая в глаза. Недовольно цыкнул, увидев, как она испачкалась. Протянул руку, отряхая налипшую грязь с кофты. Затем вытащил из кармана носовой платок, и стер грязь с щеки девушки. А Маша даже боялась лишний раз вздохнуть, она слышала, но не понимала ни слова. Слова не доходили до сознания, огибая разум.
- Мне домой надо. Отведите меня домой. – Собственный голос показался тихим и не естественным. Маша облизала потрескавшиеся губы, и от чего то отвела взгляд, когда он на нее посмотрел. Зато успела схватиться за рукав жилетки.
- Позже. – Мотнул головой мужчина и поднял Машу, как котенка, за шкирку. Поставил на ноги, заботливо отряхнул джинсы, поправил прическу. Холодные пальцы обхватили тонкое запястье и ее потащили обратно в лес. Туда, где не естественно зеленым цветов выделялся бурелом. – Главная героиня не должна покидать площадку, пока все не отснято, не так ли? Так что, прекращай истерику, и вперед! мы сейчас из тебя, такую актрису сделаем.
И только сейчас Маша смогла разглядеть, что его черные, цвета воронова крыла, волосы, торчат так, что создают подобие рогов. Его мелодичный голос забивает уши, а сама она, как марионетка, послушно уходит с ним в лес, навсегда покидая посеревший мир реальности.