Кинешма

Три бесконечно...кратких месяца
с грибами белыми на финише,
конечно, мне уже не встретиться
с той милой, тихой, летней Кинешмой.
И говоркА в округлость "оканья"
наверно, больше не услышать мне,
и не ловить на Волге окуня,
не объедаться вдоволь вишнями.
Не будут так пустынны улицы
в заветный час "кина про Штирлица"
когда догадывались курицы
во что кудахтание выльется.
Очарование провинции,
рассказы бабушки Ильинишны,
простые жизненные принцыпы
царили в той далекой Кинишме.
Мне было многое в диковинку
и, "ленинградскость" компенсируя,
я кожей ног с соседским Толиком
входил в контакт со всей Россиею.
Бежал проспектом немца Баха я
в проезд еврея Дунаевского,
где магазинчик мне распахивал
ассортимента ширь советского.
Витрины не "от Елисеева",
незлые шутки покупательниц
сороковаттный свет рассеивал
платки и ситцевые платьица.
У лесопилки по затону мы
по бревнам с удочками лазили,
и, материмы плотогонами,
ловили золото подъязиков.
Вдали за штабельностью досковой
собор крестами в Волгу блазнится,
там, где пером А.Н. Островского
бросалась с кручи Бесприданница.
КОгда паром, гудком приветствуя,
пересекал реки медлительность,
я понимал всю узость невскую
и вод великих снисходительность.
Леса, деревни Берендеевы,
лучины в банях, что по-черному
и лавки струганного дерева,
и Спаса лик Нерукотворного.
Я не хочу ломать мозаики
и окунаться в Реку сызнова
и пусть картинка будет маленькой,
навеки замершей и призмовой.
А мной оставленная Кинешма,
на фотографиях расцветится,
где быстроногий я - не нынешний,
три проведу последних месяца...