вдова

Она живет одна. Муж умер.
Устала. Выпита до дна.
Она не в силах даже думать
и мысли сумеркам отдаст.

Пусть вечер думает и сохнет,
пусть он с соседкой говорит,
это ему пусть будет плохо
от бесполезности молитв.

Пусть ночь в окошке сухо плачет,
рассвет пусть решетит бока
о провода на гнутых мачтах
и светофоры городка.

Пусть не она крошИт капусту,
спиною ощущая взгляд,
коль за столом сегодня пусто -
нож опускает автомат.

Сгустится сумрак в центре зала -
больной, надломленный атлант
и думать ночь уже устала
и утро выжжено до тла.

И некому отдать усталость,
ни ночь, ни сумрак, ни туман
не выдюжат и доли малой,
того, что выпадает нам!

Привык туман к касаньям легким,
вся тяжесть ночи - только шаль,
куда им выдержать упреки
и вдовью тяжкую печаль!

И Бог коварно отвернется,
мелькнет седая борода,
плохой из Бога вышел лоцман,
так и не вывел никуда.

Лежит она измятой кучей
и просит в белый потолок:
"не мучай ты меня, не мучай!
и отпусти, жестокий Бог!"