Санта-Тигрино(4)

4
Как только стемнело, новообразованное воинское формирование, отправилось в дорогу. В городе соблюдался маскировочный режим, и стаяла кромешная темень. Поэтому, приходилось двигаться на ощупь. Но местные водители знали дорогу как свои пять пальцев, поэтому пусть и медленно, но колонна уверенно двигалась вперёд. Пока ехали по трассе, всё было спокойно, а когда путь свернул на местность, которую все называли Лисьими норами, транспорт затрясло. Несмотря на это, усталый Сашка постоянно клевал носом. В итоге Фёдор взял у него оружие, и Соловей просто свалился ему на колени. Его вырубило окончательно. Ганс со Славкой молчали, и сидели с закрытыми глазами то и дело, хватаясь за края лавки, когда машину начинало кидать. К утру, колонна благополучно добралась до пункта назначения. Местность здесь, представляла собой, две равнины, разделённые рекой. Последняя обогнув, одну из равнин ту, на которую прибыла колонна, уходила вдаль. Прямо, за рекой, располагалось скалообразование, разрезанное на две части широким ущельем. По нему вела дорога, которая на выходе в сторону равнин, раздваивалась. Левая её ветка, соединялась с первой равниной с помощью моста, а правая вела на соседнюю.
Когда грузовики, наконец то остановились, пассажиры вздохнули с облегчением. Кажется, приехали. Еле разогнув затёкшие колени, молодые люди, начали выпрыгивать из кузова, на мягкую, сочную траву. Местные жители использовали эти земли под пастбища для домашнего скота.
В голову новобранцам, сразу же ударил поток свежего пьянящего воздуха. Он был слегка сырым, чувствовалось присутствие невдалеке, большого водоёма. Славка, согнув руки в локтях и покрутив торсом в разные стороны, встал как вкопанный.
- Ух ты, красота то какая, - произнёс он вглядываясь в даль, - Во Соловей, нормально устроился. Знал ведь паршивец куда ехать.
- Тут у них Мекка туристическая, да и местные постоянно тусуются, особенно вон там, - с этими словами, Лёха Ганс вытянул руку, и показал в сторону соседней равнины, - там дальше озеро есть, пляжи там шикарные. Мы с Сашкой ездили. Там хуторок рыбацкий стоит, хозяева рыбу ловят на продажу, и за пляжем смотрят. Там кафе у них, столики, грибки. Рыбу на углях готовят, пальчики оближешь.
- Да хорош ты, у меня уже слюни текут.
- Не расстраивайся братан, сейчас здесь закончим, сходим туда. Благо уже приехали, рукой падать. Там девчонок красивых тьма бывает, в спокойные времена конечно. Местные знаешь, какие принцессы, как в сказке, да Сашок.
Подошедший к товарищам Соловей, смотрел на мир, мутным ото сна взглядом. Он повернулся в сторону ущелья, и с грустью добавил.
- А вон там в ущелье, я с Барбарой познакомился, где сейчас Барбариска моя. Хотел позвонить, а связи нет. Там вдоль скал, два ресторана и отель располагаются, там мы с ней и зависали.
- Не грусти друг, завтра увидишь свою любимую. Заодно вон Славку с ней познакомишь, пусть оценит твой правильный выбор.
- Слушай Сань, а как ты с ней общаешься, на местном диалекте, или на английском?
- Да так же как и с тобой, они здесь русский знают, ну а кто не знает, достаёт карманный переводчик и включает. Всё просто. Как приедем, я Славику закачаю, программку с местным говором а то будет, со слабым полом знакомится, с помощью знаков, как сурдопереводчик.
Компания Развеселилась. Вскоре к ним присоединился и Фёдор.
- Слушайте пацаны, я тут походил, посмотрел, войско то у них, не густо.
Санта-Тигрино, вместе с прилегающими к нему территориями, имело статус города государства. И войска были, кот наплакал. Парадно выходные. Оно придерживалось нейтральной позиции в политике, и было сторонником ведения мирных переговоров.
Картина происходящего сейчас, выглядела следующим образом. Когда противник совершил нападение, и разгромил заставу, оставшиеся в живых солдаты, отошли к ущелью, здесь вместе с прибывшим подкреплением, они задержали наступающего врага. Чей стремительный натиск, несмотря на поддержку штурмовой авиации, захлебнулся. Теперь, местность вокруг, представляла собой, укреплённый рубеж. В отдалении от моста, был сделан укреплённый блиндаж, со штабной комнатой, и комнатами отдыха. Рядом, был развёрнут полевой госпиталь. По периметру, были вырыты окопы. На всей площади, в сторону озера и соседней равнины, рассредоточилась батарея ПВО. Она представляла собой, несколько отделений по три грузовые машины в каждом. На платформах, которых находились лёгкие зенитные установки. Мелкокалиберные, автоматические пушки, объединённые в четыре ствола. Ещё, здесь находились две системы залпового огня на базе грузовых машин. Они были тщательно замаскированы, от глаз противника маскировочной сеткой.
Два зенитных орудия крупного калибра, были расположены на самом берегу реки, и прикрывали дорогу, ведущую из ущелья. Всё это хозяйство, обслуживал отряд под командованием Влада Корсуна, который в мирной жизни имел профессию мастера печных систем, или просто трубочиста. Его бойцы, были расчётами всех, располагающихся здесь арт. систем. А так же, одна из его рот, рассредоточилась не далеко от рыбацкого хутора и прикрывала дорогу, ведущую к нему. Она же, служила резервом, войскам обороняющим ущелье.
В ущелье, рассредоточился отряд Боба Зелинского, врача по профессии. Его бойцы, вместе с пограничниками, под прикрытием противотанковых орудий, и паре грузовиков ПВО, держали под огнём вход в ущелье, с противоположенной стороны, там откуда ждали нападения.
Общее командование обороной, после заседания командиров, было доверено пекарю Шену. Его, чисто пехотное подразделение, рассредоточилось в блиндаже, и в двух рядах окопов, которые были вырыты на возвышении, вдоль берега. Они располагались по разные стороны дороги проходящей по равнине к мосту, и имели сектор обстрела – мост, поворот на него, и часть дороги вдоль скалы. Это была вторая линия обороны.
Отделение, в котором находилась наша четвёрка, заняло позицию в первом окопе, который прикрывал мост. Последний, минировать не стали, не было смысла. Разрушить старую конструкцию полностью было трудно, в такое короткое время, да и рука не поднималась. Тем более войска были настроены стоять насмерть, и позиций не покидать.
Между тем в окопе, где разместились друзья товарищи, царило бодрое оживление. Парни познакомились с новыми товарищами, и болтали на разные темы. Славка, который проявил интерес к местному диалекту, приставал с вопросами к соседу справа. Карнелиус, так звали нового Славкиного знакомого, с интересом и неимоверным терпением, объяснял последнему значение тех или иных слов, а так же и грамматические навороты своего языка. То и дело было слышно как Егоров, пытался повторить за «учителем», определённые фразы. Остальные, не подавая вида, втихаря посмеивались над другом, в те моменты, когда он это делал. Произношение было ужасным.
Спустя какое-то время, весь окоп погрузился в сон, сказался ночной марш бросок. Люди устали, организм брал своё.
5
Откуда берутся страшные, кровожадные конфликты. От противоречий религии, алчности, не дальновидности политиков. Может, каких-то изъянов личности. Кто скажет, кто даст ответ. Почему приходится страдать людям, которые к этим вопросам, и событиям закулисья, не имеют никакого отношения. Которые платят своей кровью, за действия, которые им не известны, и чужды. Которые просто хотят жить, заниматься своей работой и растить детей. Тупик. Разобраться конечно можно, обосновать, обсудить. Но, тем не менее, пока одни разбираются и обсуждают, другие сидят в окопах или едут на броне.
Спящих, внезапно разбудила, поднявшаяся вокруг суета.
- Что, что случилось?- спрашивали друг у друга, вскочившие бойцы.
- Самолёт заметили, - отозвался кто-то,- Вдалеке кружит.
Пока военный лагерь отдыхал и обустраивался, на горизонте появился вражеский истребитель. С полчаса он просто кружил на значительном расстоянии, но вскоре приблизился, и на большой высоте прошёл над позициями ополчения. Велась воздушная разведка. Было раннее утро, солнце уже поднялось, и своим теплом окутало всё видимое и не видимое пространство. Между тем, самолёт Укеркарберов продолжал кружить. Близко он не приближался, опасаясь переносных зенитных ракет. Такие тоже имелись, правда в плачевно ограниченном количестве. Спустя какое-то время, самолёт удалился. Наступила зловещая тишина, прерываемая лишь жужжанием насекомых и треском кузнечиков. Нервы были на пределе. Страх? Нет. Просто напряжение. Чувство, когда чего-то ждёшь, а оно всё никак не наступает. Всегда легче драться, чем стоять и ждать её начала. И начало пришло. В районе северного въезда в ущелье, началась стрельба. Это были не разрозненные выстрелы, а ураганный огонь. Бой продолжался два часа, в результате, отряд Зелинского начал отступать. Через некоторое время, все его уцелевшие бойцы, вместе с пограничниками, отошли на вторую линию обороны. За мост. Уки хлынули в ущелье. По ним, тут же ударили системы залпового огня. Вой стоял страшный. Пехотинцам и п.в.о.шникам, было видно, как летящие ракеты, уходя в даль, покрывали своей адской силой, пространство на том берегу. В воздухе остались дымовые линии.
Первая победа была на лицо. В стане обороняющихся, послышались крики ликования.
В этот момент, на выручку ополченцам, прилетели истребители-перехватчики. Укрепив тем самым, и без того высокий боевой дух.
Ответных действий врага, ждать пришлось не долго. Спустя какое-то время, на позиции Тигринцев, обрушился массированный авиа налёт. Штурмовики, под прикрытием истребителей, приблизились со стороны ущелья. Начался воздушный бой.
Пока перехватчики, разбирались между собой, штурмовики приступили к обработке местности. Оборона открыла ответный огонь. Но как она не старалась, врагу удалось уничтожить «катюши». Но не смотря на это, он и сам потерял один штурмовик, который с рёвом пронёсся над равнинами, и упал в озеро. Авиация Тигринцев, в свою очередь, лишилась двух машин. Лётчики благополучно катапультировались и приземлились на своей территории. Оставшаяся часть Тигринской эскадрильи, ушла в сторону своего аэродрома.
На поле боя тем временем, наступила тишина. Началось томительное ожидание. Враг затаился, и чего-то выжидал. Ближе к вечеру, из района дороги, ведущий к рыбацкому хутору, послышалась стрельба. Там начался бой. Укеркарберы, рвались к озеру. Прийти на помощь к своим, было делом затруднительным. Берег на той стороне реки, был очень крут. Спустя час, им была отдана команда, отступить. Солдаты прыгали в воду с пологих берегов, где их встречали однополчане, бойцы Корсуна.
Вскоре начало смеркаться, и на военный лагерь опустилась тьма. Наступила ночь.
Спустя какое-то время, со стороны ущелья послышался гул автомобильных движков. Гудение рождавшееся, где то за скалами, пройдя по ущелью, плавно перетекало в сторону озера, и заканчивалось в глубине соседней равнины. Среди ополченцев, послышался ропот.
- Что они там возят? Что задумали?
- Да кто его знает, может артиллерию, а может ещё что.
Гадать пришлось не долго. В час ночи, по позициям обороняющихся, ударили гаубицы.
Огонь, начиная с самого берега, постепенно переносился выше. В течении часа, от батарей ПВО, не осталось и камня на камне. Машины горели. Отряд Корсуна понёс огромные потери. Солдаты, не смотря на взлетающую вокруг землю, убегали что есть сил.
Затем огонь артиллерии, переместился на штаб. Снаряды, перемешивая почву, крушили всё что на ней располагалось. Блиндаж, госпиталь, коммуникации. Воздух наполнился гарью, от былой его свежести не осталось и следа.
Результатом арт. налёта, стало всеобщее отступление. Под непрерывным огнём врага, люди уходили в сторону города. Несмотря ни на что, начавшуюся было панику, удалось остановить, и отход приобрёл организованный вид.
Несколько снарядов, упало в близости окопавшихся солдат Шена. Как не старались они спрятаться, пострадать им всё таки пришлось. Многие получили лёгкие контузии, а Сашку ранило в руку осколком. У парня поднялась температура, и его отправили домой вместе с отступающими. На другой стороне реки, засел снайпер, поэтому действовать приходилось очень осторожно.
Войска, постепенно отходили вглубь родных просторов. Все, кроме отряда самого командира пекаря. Им, была поставлена задача прикрывать отступающих товарищей.
Однако и им, вскоре пришлось не сладко. Находящийся где то за мостом корректировщик, перевёл гаубичный огонь, непосредственно на их головы. Начался ад. Такое светопреставление, пацаны видели только в кино. Было ощущение, что включилась гигантская мясорубка, которая неожиданно заработав, начала своё монотонное дело.
Спустя примерно час, всё закончилось. Наступила звенящая тишина. Хотя смотря, что назвать тишиной. В головах, у оставшихся в живых, били колокола.
Стенки окопа обрушились, похоронив под собой защитников земляного укрепления.
Постепенно люди стали приходить в себя. Приподнимаясь и отряхиваясь, бойцы начали помогать своим раненным товарищам. Зрелище было ужасным. Кровь, алая тёплая кровь, имеющая свой собственный запах, который выворачивал нутро и бил по нервной системе. Цвет и запах, к которому было трудно привыкнуть. Она была по всюду.
Лёха, Славка и Фёдор, остались живы. Выбравшись из окопа, и отползя в сторону, они застыли, распластавшись на земле. Слов и сил не было. Но отдых длился не долго. Со стороны, где был расположен штаб, послышались выстрелы.
- Это у нас в тылу, - при этих словах, Славка попытался приподняться,
Спустя десять минут, выстрелы прекратились. Троица замерла в ожидании. Первым опомнился Ганс.
-. Оставайтесь здесь, я узнаю сейчас, я быстро, - Лёха взял винтовку, и пригнувшись как можно ближе к земле, побежал в сторону блиндажа.
- Смотри там аккуратней, сразу близко не подходи, - донеслось в след.
- Ладно.
Фёдор и Славка остались ждать. Через некоторое время, Ганс вернулся.
- Ну что там?
- Всё пацаны, каюк. Там кто был в штабе, всех положили.
- А Шен?
- Убили его. С того берега походу диверсантов заслали, они всех уложили. Но и наши тоже им всыпали. Рубка там была рукопашная, пекарь одного схватил, и придушил, а кто- то ему сзади голову раскроил. Так он там и лежит, вместе с врагом своим, рук даже не разжал. Остальные диверсанты ушли. Там оптика была ночная, я осмотрелся, вроде никого. Может, и затаились где, хотя вряд ли. Досталось им. Ну что, парни, что делать будем? Нужно уходить, начнёт светать всё тогда.
Посовещавшись, друзья решили. Несмотря на риск, как можно ближе подогнать спрятанный недалеко грузовик, погрузить убитых и раненых, а самим идти пешком.
Подозвав всех остальных, и объяснив им задуманное, они все в месте, приступили к выполнению тяжёлой миссии.
Дорогу было видно плохо, ополченцы шли, устало спотыкаясь о кочки. Враг был задержан почти на сутки, а на войне время, дороже любого количества золота. Они уходили. Уставшие, измотанные, но не побеждённые. Они возвращались, в город священного тигра, город пения птиц, в город тысячи и одного голубя.

Р.S. Война в одинаковой мере облагает данью мужчин и женщин: она взимает с одних кровь, с других слезы.
Уильям Теккерей.