Вова Зло.

Анонс: Друзья, этот текст из сериала «Дворок», если что, смотрите на сайтах, если нет на этом – не беда, он совершенно самостоятельный рассказ, и его можно оценить, не прибегая к другим вариантам. Жанр – сатира, то есть злой юмор – не перевариваю алкашей, но людей, в меру пьющих, которые делают дело, уважаю – царь Пётр начинал день со стакана водки, как и первый правитель Финляндии – маршал Моннергейнм, нас соотечественник. Хочешь пить? Пей – но дело делай!
Вот такое вступление… А теперь, друзья, перейдём у тексту.

Алексей Наст представляет свой текст из сериала «Дворок» :

ВОВА ЗЛО.

Жара не уходила. Четыре утра. Рассвет чуть позолотил край горизонта, а мухи уже затеяли свои весёлые игры, и Петя, отбиваясь от надоедливых козявок, матерился, не стесняясь крепких русских выражений. Даже выругался по-украински и по-белорусски – в славянских ругательствах он был великий дока. И ещё добавил два казахских ругательства. Результат был один – он встал в шесть, совершенно не выспавшийся и злой. А вы говорите – мухи! Теперь человеку предстояло провести день в оцепенении, словно только вылезшему из пробирки гомункулюсу…
«Я больной гомункулюс», -- ныл Петя, заваривая себе кофе. То есть, он зарядил всё необходимое в кофейную машину и ждал результата, а сам ныл. Мухи и сейчас не отставали от него, даже намеривались залезть в рот – пробегали по губам и (наивные) своими лапками пытались раздвинуть их. Петя отбивался с медвежьей силой.
«Зубы надо почистить», -- решил Петя.
После того, как в прекрасном детстве насекомые дважды посетили рот Пети, больше туда пускать он их не собирался. Он знал – это больно, и очень!
Первый раз козявки наказали его, когда дитя (Дитя-а!!!) ел малину на дедовской даче. А что ещё делать на даче у деда в десять лет? Поглощать! Клубнику, малину, все виды смородины и крыжовника, сливу, жимолость, черешню и вишню, яблоки (это обязательно!), ещё морковку (чтобы расти!), свежие огурчики, лучок, укропчик… Обязательно надо купаться в баке для воды и в бочках, где полно плавунцов и каких-то суетящихся червячков. Разжигать костры, ломать ветки у плодовых деревьев и кустарников, топтать грядки…
После всех дачных подвигов, затопив уличную печь на вишнёвых ветках, и поставив кипятиться чайник, Петя тогда предался греху сладострастия. Это в библии такой грех связан с женщинами. Потому женщин, ещё с первых лет прививки христианства на Руси, только с малиной и сравнивали! Вот его и потянуло на малину. А она тогда ещё была первая, почти не спелая – на сто зелёных ягод, одна-две еле красных. Если пацану десять лет, недозрелость для ягоды не спасенье!
Петя присел в малиннике, и, не обращая внимание ни на что, принялся поедать белые и розоватые плоды. На одной из ягод сидел зелёный толстый плодовый клещ – его Петя, вместе с малиной, пропихнул в рот, и раскусил. Клещ, в последнем порыве гнева, укусил Петю в язык.
Петя не заплакал – он выплюнул убитого врага, и ходил с раздутым опухшим языком до вечера. Когда действие яда клеща прекратилось, язык сдулся до нормального размера, и малину можно было есть снова.
Когда совсем смеркалось, дед дважды звал Петю:
--Внучок! Петька! Ты где?
--Здесь!
--Где?
--В малине!
--Уже не видно ничего! Зелёную есть будешь? Завтра, внуча, наешься!
--Ещё видать!
Только в глубокой тьме Петя унялся, и пришёл в домик. Укушенный язык ныл, и Петя трогал его пальцем.
Тогда, впервые, он понял, что в рот лишнего запихивать не следует!
Второй раз случилось ещё более ужасное, но без физических последствий. Последствия были психологические – Петя по нескольку раз в год (около ста раз) вспоминал этот случай, и переживал его раз за разом…
Он был одиннадцатилетнее дитя, и жил у деда с бабкой, а великолепные родители осваивали северные просторы Якутии, на предмет укрепления экономического потенциала Родины и пополнения семейного бюджета «длинными» рублями – тогда это так называли. Родители приехали в отпуск. Отец ходил по городу, как Крез. Петя думал, что так и живут в Стране Советов. Отец заходил в овощной магазин, и указывал пальцем на виноград:
--Ящик!
На черешню:
--Ящик!
Дед, вообще, арбузы машинами привозил. Килограмм – пять копеек.
Петя до сих пор помнил, что тогда было Счастье. Конечно, сейчас, четыреста миллиардеров и триста тысяч миллионеров ругают ту Российскую Федеративную Республику, но мы то, сто пятьдесят миллионов – помним…
Петя очнулся – опять мысли сползают в политику.
Он пошёл под холодный душ. Как нас приучали – не лезьте в политику, за вас решат, вы будете пешками! Теперь такое не пройдёт.
--Мы все Политика! – закричал Петя, радостно ощущая, как холодные струи, обжигая разгорячённое тело, стекали вниз. И ещё вода лилась по лицу, щекам, губам, заливалась в открытый рот, охлаждая нёбо, а он выталкивал воду языком…
Так вот, тогда родители приехали в отпуск с Севера, конечно, с огромными деньгами, и, прежде чем уехать на курорты Кавказа и Латвии, постоянно устраивали у деда на даче роскошные пикники.
Купили жирную утку (тогда уток в городе было изобилие величайшее, а вот курицы считались редкостью, и они были синие и очень жилистые – в СССР таких куриц умели выращивать. Сейчас уже не умеют, а тогда была специальная технология!).
У маленького дачного домика деда, в импровизированной беседке, укрытой виноградной лозой, где гроздья свешивались и создавали иллюзию кавказского курорта, Петя восседал на кожаном курортном стуле с металлическими ножками (такие стулья были), а на круглый стол водружались всевозможные излишества и яства. И когда он собрался укусить обычный бутерброд с колбасой, огромная оса, со скоростью сверхзвукового истребителя, внеслась прямо в рот, и стала ползать по бутерброду. Петя ждал страшного удара – он тогда знал, что могут натворить осы своим ядом! Но бог миловал – около минуты, под смех всей родни, оса лазила в открытом рту Пети по колбасе на бутерброде, а потом мирно улетела. Он выкинул тот бутерброд, но кусок зажаренной в духовке утки съел…
Петя вышел из ванной, совершенно мокрый, как попало отёрся длиннющим махровым полотенцем с эмблемой английского футбольного клуба третьей лиги – бульдог на голубом фоне, ощущая радость от свежести, которую приносил ветерок (теперь он не был горячим!), и вдруг остолбенел – дед, уходя из квартиры в гараж, не предупредил, что дверь осталась не запертой. Петя, обычно, не запирался – играл на своём самолюбии, мол, если ворвутся бандиты, он их жестоко изобьёт и всячески накажет – он знал свою силу, не даром служил в спецназе, но сейчас остолбенел реально!
--Ха-ха! Не ожидал? Я – Зло!
Вовка-Чекушка, изумительно опрятный ( даже Петя не мог себя так соблюдать, как Вовку обихаживала его супруга) прошёл без спроса на кухню.
--Петька, одевайся, на твоей квартире надо кое-что порешать.
Ремонт на квартире деда, которую ему выделило правительство в честь юбилея Победы, шёл десятый день.
Чекушка наливал в рюмки водку из бутылки. Из закуски он, своим опытным глазом, нашёл пучок укропа.
--Пей!
--Не буду!
--Пей, я сказал! Я – Зло!
Петя выпил водку натощак, и тут же, закусил вчерашним укропом.
Друзья, никогда не закусывайте вчерашним укропом, если есть манты, колбаса, рыба или икра. Никогда!
Петя воззрился на Вовку.
--Дядя Вова, -- сказал он вяло.
Чекушка приложил к его губам свой нечистый палец.
--Тц-ц-ц-ц. Ты зарплату получил?
--Да.
--Всю?
--Всю. Дядя Вова, я сейчас раздам всем необходимые суммы по ремонту. Сейчас оденусь, пойдём на дедовскую квартиру, и я всё раздам.
--Не называй меня дядя Вова! – заявил Чекушка.
Он снова налил себе и Пете в рюмки, моргнул Пете, чтобы он присоединился к оргии, и выпил свою порцию. Сморщившись, он ушёл из кухни, отмахиваясь от вопросов Пети, но, через десять секунд вернулся, всё ещё кривясь, раскурил сигарету ( Петя настрого запрещал курить у себя в квартире – дядя Вова махнул на Петю рукой, и тот сник), спросил:
--Почему у меня такое имя?
Этот вопрос, с утра, да после рюмки водки, может обескуражить любого. Петя обалдел, и промолчал.
Вовка-Чекушка стал объяснять:
--Петя, почему у меня такое имя? Нет, посуди – у моей супруги Ольги Аароновны, имя, как имя – Ольга! Ну, как её назовёшь? Ольга! И всё. А меня? Вовка! Вовка- Морковка! Вован! Вовян! Вовчик. Володя. Вова! Мне уже пятьдесят с лишком лет, а я всё Вова, да Володя. А я теперь буду Зло! Зло-о-о-о!!!
Пьяный уже с утра, дядя Вова заорал во весь голос, нисколько не беспокоясь о соседях.
Петя опустил свою руку на плечо Зла.
--Дядя Вова…
--Я Зло!
--Дядя Зло, ты кушать будешь? Я сейчас котлеты разогрею, и чай с мелиссой оформлю.
--Мой чай вот! – Зло показал на ещё не оконченную бутылку. – А котлеты буду! Накладывай!
--Вот, и хорошо. А зачем, дядя Зло, я должен идти на квартиру деда? Я деда пошлю – он с вами рассчитается. У меня другие планы на утро.
--Хочу, чтобы ты был. Американца будем пытать!
--Опять?
--Не опять, а снова! Пусть объяснит, как он обходился в Америке без женщины столько времени, и, были ли у него связи с афроамериканцами?
--Гомосексуальные? – поразился Петя.
Зло отмахнулся.
--Это я не знаю какие, а пусть объяснит, и, особенно, про вот эти, что ты сказал…
--Если он про «эти» скажет?
Зло, наполняя свою рюмку, пояснил:
--Вот и увидишь, что с ним будет, если узнаем, про «эти» связи…