В ритме танго

В ритме танго
АКТ 1
Сцена 1
Полутемная сцена, на которой еле проглядываются силуэты, замерших в различных позах людей. Играет танго, сначала приглушенно, потом всё громче и громче пока, вдруг не обрывается. Луч света выхватывает из полутьмы сцены фигуру наемного танцора – рассказчика.
Рассказчик:
- Танец! Танец как жизнь, жизнь как танец.
Снова звучит танго, рассказчик начинает танцевать, свет высвечивает женскую фигуру на заднем плане. Они сближаются, сливаясь в танце – неистово, страстно, сходясь, расходясь и вновь устремляясь к друг - другу. А позади их из полутьмы возникает мужская фигура приближаясь к танцующим и снова страсть и снова борьба. Двое мужчин борются за женщину, эта схема стара как мир, а она - женщина, выбирает как это ни странно вопреки результатам борьбы. И мужчина должен либо принять этот выбор, либо остаться при своем и встать на путь разрушения. Но наш рассказчик уважает чужой выбор, ведь насильно мил не будешь, да и, в конце концов, свято место пусто не бывает. Он отпускает партнершу с вновь прибывшим.
Рассказчик:
- Влечение, страсть, кратковременное счастье, страх, ненависть, безразличие! Здесь всё как вечная погоня – погоня за своей судьбой.
На сцене из мрака возникает новая женская фигура, они сближаются, все повторяется вновь, и так снова и снова пока сцену не заполняют танцующие пары, все танцуют, меняясь партнерами. Музыка постепенно стихает, свет гаснет, потом зажигается вновь. Теперь позади рассказчика оживленный проспект со снующими по нему людьми, вечно куда-то спешащими, чего-то не успевающими с нервными, озабоченными лицами и вечной боязнью быть выброшенными из всей этой круговерти.
Рассказчик:
- Мы постоянно куда-то бежим, торопимся, стремимся преуспеть, как свободные радикалы сталкиваемся, на мгновение пересекаемся, что бы разойтись и тут - же забыть друг друга. Закованные в броню безразличия, мы холодны и невозмутимы, мы творцы своей судьбы, ну или, по крайней мере, мы так думаем, без лишних эмоций, чувств и страстей - ничто не должно отвлекать нас от цели. Только деловой интерес, только полезная информация и никаких соплей! Долой – всё то, что тянет нас назад! А между тем за всем этим где-то, засунутые поглубже, заеденные антидепрессантами и снотворным, задушенные картинками из будущей прекрасной жизни, рвутся наружу, разгораются, постепенно сжигая нас – страсти, которым при этом ритме нет выхода. Но вот однажды две искры столкнувшись, выбивают пламень, ну, или хотя бы пытаются.
А на сцене звучит упоительное, страстное танго и под его бессмертный мотив двое в толпе озаренные светом, начинают свой танец, танец как жизнь, жизнь как танец, все остальные замирают в позах, в которых их застала музыка. Двое сближаются вначале осторожно как бы присматриваясь. Рассказчик покидает сцену. А для двоих на сцене весь мир сконцентрировался в пространстве с трудом позволяющим соблюсти рамки приличия.
Девушка - юный цветок, на который мегаполис ещё не успел наложить характерный серый оттенок, даже из под косметики выбивался здоровый, розовый румянец, что выдавало в ней человека выросшего на природе, чистом воздухе не загрязненном, выбросами миллионов автомобилей и сотен заводов. Из под огромных пушистых ресниц глядели глаза небесного цвета, такие же ясные и незамутненные как небо в самый ясный день. Маленький носик пуговкой придавал лицу некоторую простоватость и в тоже время пикантность. И если бы не ротик неправильной формы с пухлыми губками придававшему её лицу чувственность, это лицо можно было бы назвать кукольным, тем более что обрамляли всю эту красоту, такие же пушистые как и ресницы, светло-русые локоны. И вообще она создавала впечатление воздушности, легкости и в тоже время чувственности, последнее усугублялось четко очерченной, высокой грудью, осиной талией и покатыми бедрами, венчавшимися точёными ножками. И хотя она могла показаться наивной дурёхой, тысячами слетающихся на свет огней большого города. Стоило только повнимательней приглядеться, и вы бы увидели, как в этих ясных глазках зажигается далеко не ангельский огонек. Это была натура, в которой с поразительной гармонией уживались вера в чудеса и романтизм, и глубочайший прагматизм, граничащий с цинизмом. Натура способная на безумную всё прощающую любовь и на холодное расчётливое безразличие. В общем, это была Эльза шесть месяцев как, приехавшая в большой город, чтоб покорить местный шоу-биз и готовая ради этого на всё.
Эльза про себя:
-«Ого, ничего себе так – фрукт!»
Фрукт и впрямь был ничего, чуть выше среднего роста, элегантный, серый костюм как влитой сидящий на довольно складной фигуре, изящные коричневые туфли, начищенные до блеска, идеально выглаженная сорочка с манжетами на запонках. На вид фрукту было лет от 35 до 40, правильно очерченное лицо, прямой немного заостренный нос, глаза ни большие, ни маленькие, миндалевидные карего цвета, такой же правильно очерченный рот, в общем, все в его лице среднее ни крупное, ни мелкое, пропорционально - правильно расположенное. Непроницаемое лицо, в котором, не за, что зацепиться, смазливое и пустое. Такие, как правило, нравятся молоденьким девчонкам падким на внешнюю сторону вопроса. Весь он был какой-то гладкий и холеный. За всю его жизнь голову его не омрачала глубокая мысль. Да и зачем, что-то усложнять, в его жизни все было просто и весело. И, несмотря на то, что волосы уже начали покидать его голову и нет, нет предательски пробивалась седая прядь, вел он себя все чаще как зеленоротый юнец, конечно, тому есть логическое объяснение и название ему «кризис среднего возраста», но только не для Карла. В его случае кризис этот продолжался на протяжении всей его сознательной жизни. Вообще он любил жить на широкую ногу, любил шумные компании и красивых женщин, дорогую одежду, элитный алкоголь, шикарные курорты, но при этом такие слова как работа, обязанности и тому подобное, вызывало в нем приступы дикой аллергии.
Карл про себя:
« Вот это краля! Обалдеть, шик модерн, неужели таких еще можно встретить на улице. В который раз убеждаюсь, что прогуляться пешком иной раз очень даже полезно, да и приятно черт подери! »
Тем временем расстояние между ними катастрофически быстро сокращалось, танец уже практически полностью поглотил их, и уже не было двух свободных радикалов, а был единый организм, движущийся и живущий в ритме танго. Полностью подчиняющийся его законам и не признающий никаких ограничений и рамок приличий. Наконец расстояние достигает критической точки, на короткий миг они сталкиваются и тут же расходятся, мужчина напорист, нетерпелив, каждым его движением руководит вечный, страстный порыв – обладания. И к черту условности и приличия! Женщине это явно нравится, но она, стараясь не подавать вида, забавляется игрой, дразня и постоянно ускользая от него.
Карл:
-Помогите! Мне кажется, я ослеп! Дайте руку, я абсолютно ничего не вижу, перед глазами всё плывёт.
Эльза протягивая руку, озабоченно:
- С вами всё в порядке?
Карл:
-О, что-то начинает проясняться. А вы знаете, что представляете опасность?
Эльза заинтересованно:
-Это ещё почему?
Карл с хитрецой:
-Просто, вы так ослепительно красивы, что это может создать опасную ситуацию, учитывая напряженность движения в городе.
Эльза отталкивая руку:
- Ну, что за детский сад?! Вроде бы взрослый мужчина, а ведёте себя как сущий ребенок!
Карл вдохновенно:
-Так это и понятно вы способны лишить разума даже самого серьезного ученого мужа.
Эльза иронично:
-Что-то я сомневаюсь, что вас так легко лишить разума. Скольким вы говорите это каждый день? «Да ещё так искренне и неподдельно.» У зеркала тренируетесь?
Карл:
-«А она заноза, но это вносит дополнительную прелесть». - про себя
- Ну, зачем же так жестоко? Богом клянусь со мной такое впервые!
Эльза:
-Да, каждый раз как первый раз. И бог здесь не причем, не вмешивайте его, куда не пристало.
Карл виновато:
-Простите если задел ваши чувства, да и вообще мы, по-моему, не с того начали. Меня зовут Карл, а вас?
Эльза:
-Красотою можно любоваться без имен, да и вообще я на улице не знакомлюсь.
Карл:
-Ой, да бросьте вы! Всего лишь имя.
Эльза задумчиво:
- Да всего лишь имя, всего лишь имя…….
Карл:
- Простите, не понял.
Эльза:
- А впрочем……….. Эльза.
Карл:
-Черт, никогда не думал, что так сладко, будет звучать для меня, женское имя.
Эльза:
- Довольны? А теперь извините, спешу.
Карл:
- Ну, куда же вы? Неужто, нашему знакомству, суждено вот так закончиться.
Эльза:
-А что вы рассчитывали на что-то большее?
Карл:
- О, как я могу на, что-то рассчитывать, только надеяться, надеяться.
Эльза:
- Надежда умирает последней. Удачи.
Карл:
- Я чем - то вас обидел?
Эльза:
- Нет, что вы, просто я действительно спешу.
Карл:
- Я больше не отниму, у вас времени, только пообещайте, что мы снова встретимся.
Эльза:
- Ничего, я не буду вам обещать.
Карл:
- Как за такой прекрасной внешностью, может скрываться, такая жестокость? Пощадите хоть номер телефона, вдруг в вас проснется, хоть капля милосердия и вы пощадите мое бедное сердце.
Эльза:
- Ваша взяла держите.
Пишет номер, на клочке бумаги, музыка постепенно стихает, свет гаснет.