Симбиоз(6)

***

До обеда решал кое-какие вопросы с новым клиентом, потому мысли о свалившихся проблемах были отодвинуты подальше. И только озабоченное лицо Василича, встретившего меня в мастерских, напомнило о неприятностях. По осунувшемуся лицу понятно, что гложут старика нехорошие думки. Оно и понятно. На старости лет хотят выселить из дома, в котором прожил всю жизнь. Уроды. И хапают, и хапают… И все им мало, и мало. Хрен с ним, с подземельем, но если тронут Василича… А что я смогу сделать?... Не знаю, но уверен, что сделаю все, чтобы мало им не показалось.
Поговорили о текущих делах, связанных с ремонтом. Помолчали. Я спросил:
- Что соседи-то говорят?
Василич понимает о чем вопрос.
- Разное. В основном обсуждают сумму, хватит ли, чтобы квартиру купить. Семен предлагает требовать, чтобы не деньгами, а сразу квартирами отдали. Размечтался.
- Ну, а ты что думаешь?
- А я не думаю. Я в этом доме родился, в нем и помру, - в его лице отобразилось злое отчаянье. Старик подошел к циркулярке, включил ее и начал сосредоточенно нарезать какие-то брусочки.
Оставив Василича думать свою безрадостную думку, прохожу в кабинет и набираю на мобильнике Володькин номер.
- Привет, Вовчик. Как поживаешь?
- Нормально поживаю. Не жалуюсь. А у тебя какие-то проблемы?
- С чего ты взял? – Удивляюсь я.
- Да голос у тебя дюже озабоченный.
- Да есть маленько, - приходится признаться. – Надо бы встретиться. Есть один вопросик к тебе.
- Не проблема. Подъезжай хоть сейчас.
-Хоккей, - и, не теряя времени, вызываю такси.

Офис Вовкиной фирмы «Пластиковые окна для Вас» находится в районе новостроек, на другом конце города. Место для подобного бизнеса весьма прибыльное.
Взбежав по порожкам, миную, поздоровавшись, помещение с менеджерами, и застаю Володьку за изучением какого-то каталога новых строительных материалов. Без лишних предисловий ввожу его в курс дела.
- Дааа. Круто ты попал на тиви, - протягивает Володька. – Есть у меня в администрации хороший знакомый. Но помочь он вряд ли сможет. Скорее всего, даже и не захочет. С этими Сараевыми связываться, себе дороже выйдет. И угораздило же тебя вложиться в эти мастерские…
Разглагольствовать он мог долго, поэтому я перебил:
- Погоди. Ты не понял. Единственная помощь, которая мне нужна – это информация. Хочу узнать все, что возможно, про этих толстунов. И не обязательно посвящать твоего знакомого в суть проблемы. Даже, желательно не посвящать. Просто надо выяснить все, что ему о них известно. Понимаешь?
Володька встал. Его губы смешно сложились в трубочку. Насвистывая что-то немелодичное, он принялся мерить кабинет шагами.
- И что тебе даст эта информация? – Наконец остановился он.
- Пока не знаю. Но что-то делать надо. Не сидеть же, как ожидающий своей участи кролик в клетке. Так ты поможешь?
Володькина нога зацепила за ножку стоявший у стены стул, перетащив его ближе ко мне.
- Слушай, - заговорил он, плюхнувшись на стул. – Может, забьешь на эти свои мастерские? А? Ну, вывези все, что можно. Потом распродашь. Или новое здание приобретешь. Построишь, в конце концов. У тебя же есть основное дело. Не бедствуешь ведь. А?
Поднимаюсь и кладу руку ему на плечо.
- Ты поможешь добыть информацию?
- Да помогу я, - Володька отчаянно махнул рукой. – Куда от тебя денешься. Сегодня вечерком приглашу его на нарды с пивом. Выпытаю, что смогу.
- Я знал, что ты настоящий друг!

Возвращаясь домой, замечаю у подъезда знакомую «Ниву». Дверь в квартиру оказывается не запертой. Вхожу и слышу громкий голос Катерины:
- Ну, вроде все. Завтра сама займусь этой берлогой. Возьму кого нить из девчонок, и с утра приступим.
Катерина, старшая среди женщин-отделочниц, работающих в бригаде Игоря. Игорь шутя называл ее своим замом. Лет ей на вид около тридцати. Ни лицом, ни фигурой бог ее не обидел, и даже как-то странно, что с такими внешними данными она трудилась на стройке.
- О! А вот и сам пожаловал. Здрасьти, - заметила меня Катерина. – Ладно, давай ключи от квартиры, да я пойду, - сказала она, обращаясь к показавшемуся из комнаты Игорю.
- И сантехников с утра пришлите, чтобы они нас не задерживали, - раздался ее крик из-за почти захлопнувшейся входной двери.
Вот шустрая бабенка. Я даже ответить на приветствие не успел.
- Смотрю, дело движется, - киваю на груду каких-то банок, мешков, коробок.
- Завтра еще обои подвезу и сантехнику новую. Ну, а с мастерскими что нить решилось? – Игорь вопросительно уставился на меня.
- Пока ни чего. Слушай. Давай-ка соберем кое-какие вещи, да переберусь я туда, на время ремонта. А что? Я рыбка неприхотливая. Было бы, где переночевать.
Собрался в считанные минуты. Из кладовки извлеклась старая раскладушка. К ней прибавились пакет с туалетными принадлежностями и сумка с бельем постельным и нательным. Достал из холодильника коробку с остатком сырых яиц. Вроде все. Хотя нет. Без телевизора обойдусь, а вот ноутбук прихватить надо. Теперь точно все.
Василич встретил нас удивленным взглядом.
- Чего это вы раскладушку привезли? Али кто жить сюда перебирается?
Узнав, что не ошибся, предложил мне обосноваться у него. Мол, места у него достаточно, и нечего тут бичевать.
- Спасибо, Василич. Но мне, может, хочется побичевать, экзотики, может, захотелось, - усмехнулся я в ответ. – Да и надо же кабинет обживать. Ну и что, что там кроме полов, ни чего нет. Вот раскладушка теперь будет.
- Хозяин – барин, - пожал плечами Василич. – Приходи тогда хоть харчеваться, если что.
- Если что, приду, - пообещал я.
Игорь, попрощавшись, уехал. Василич тоже отправился домой. Я растянулся на раскладушке и, наблюдая за прыгающим по оконному отливу воробьем, незаметно провалился в сон.
- Дядь Олег, дядь Олег, - открываю глаза и вижу стоящего надо мной Артема. – Дед ужинать зовет.
Эх! Давно я не едал такой знатной снеди. Жареная на сальце картошечка, квашеная капустка, хрустящие маринованные огурчики… Мммм… И стаканчик домашнего вина, для аппетита.
- Ой, спасибо, Василич! Вот это я налопался! – Поглаживаю себя по животу
- Лишь бы на здоровье, - отвечает старик. – Может все таки здесь переночуешь?
- Не, - поднимаюсь из-за стола. – Еще раз спасибо, но меня там ждет раскладушка и ноутбук.
Я понимаю, что он хочет поговорить о свалившейся проблеме, но что я могу ему сказать?
- Все будет в порядке, Василич, не переживай, - говорю, пожимая на прощанье руку.
- Дай то бог…

Сытость ни когда не располагала меня к каким либо действиям. Вот и сейчас, после обильного ужина, я бросил тело на раскладушку и отдался во власть ленивой дремы. Вывел из этого сладостного состояния ветер, бьющий в окно усилившимся дождем. Реальность вернула беспокойство. Встаю и, не включая свет, брожу по мастерским. Почти все было готово к запуску мастерских. Не мало вложено средств и сил. Неужели придется все свернуть?
Подхожу к тому месту, где под листом ДСП скрыт люк. Некоторое время обдумываю родившеюся вдруг идею о том, как провести ночь. Наконец, решившись, отправляюсь на поиски шуруповерта. Спустя четверть часа выкручен последний саморез. Отодвигаю ДСП, освобождая люк.
Подземелье встречает привычной тишиной. Подвешенная на цепях плита пуста.
Зарешеченные проемы равнодушно смотрят непроницаемо-черными глазницами, не желая выдавать своей тайны. Подхожу к одному из них и решительно вдавливаю ладонь в слабо выделенный квадрат на стене… И, ни чего. Решетка не реагирует. А я-то был уверен, что этот квадрат является ключом. Снова пытаюсь нажимать на него. Давлю в центр, потом отдельно на каждый угол, на каждую сторону – безрезультатно. Обследую стену вокруг решетки, пытаясь найти еще какой-нибудь секретный знак. Тоже напрасно, кругом сплошной монолит, за исключением уже обнаруженного квадрата. Перехожу к следующей решетке. Результат тот же. В задумчивости, машинально берусь за решетку. пальцы с той стороны металлического прута погружаются в тьму. Осознав это, не спешу отдернуть руку, пытаюсь понять ощущения. А ощущения таковы, будто пальцы пригревает солнечными лучами. Отпускаю решетку и медленно погружаю во тьму кисть целиком. Тепло обволакивает руку. В голове возникает мысль, более похожая на постороннее внушение, что мне пока нет нужды прикасаться к этой приятной тьме. Да, именно так - нет нужды... Интересно, что за нужда поможет мне узнать тайну, скрываемую во тьме?

Утром просыпаюсь от веселого чириканья. День начинается с безоблачным небом и обещает быть по-летнему жарким. О вчерашней непогоде напоминают лишь лужи, в которых весело купаются суетливые воробьи. Открываю окно, вспугнув воробьев. Они опускаются серым облачком на ближайшую березку и что-то сердито чирикают мне, стараясь перекричать друг-друга. Грудь наполняет не по-городскому чистый воздух. Хорошо-то как!
Из-за дверей, выходящих в цех, доносится свист дрели. Василич уже трудится.
- Ну и здоров ты спать, я погляжу, - встречает меня с улыбкой старик. – Завтрак остыл уже, - и он указывает на верстак, на котором находится нечто, накрытое полотенцем, а рядом стоит электрический чайник.
Улыбка Василича еще больше поднимает мне настроение, укрепляя веру в благоприятный исход решения проблем.
- Вот спасибо, Василич! Ты мне прям, как мать родная. Я так привыкну и останусь тут на совсем.
Старик хитро хмыкает, а я отправляюсь в санузел мыться-бриться.
День проходит в обычной суете. Лишь ближе к вечеру звонит Володька, сетует на то, что из-за меня вчера накушался изрядно, выведывая у своего знакомого из администрации сведения о наехавших на меня толстяках.
- Короче, - подытожил он, - С тебя лекарство в виде пары баклажек пива. К шести я разберусь с делами и жду тебя в офисе.
Ровно в шесть две большие стеклянные кружки, извлеченные из Вовкиного стола, были наполнены пивом и с глухим стуком столкнулись друг с другом.
- Ну, шоб тебе полегчало, - говорю я импровизированный тост. Делаю глоток, наблюдая, как приятель жадно ополовинивает свой бокал, и требую, - Ну, не томи. Рассказывай.
- Собсна, не много я и узнал, - Володька отхлебывает еще пива и блаженно откидывается на спинку кресла. – Серый сперва вообще про них ни чего говорить не хотел. Пришлось к пиву присовокупить водочку, будь она не ладна. Вобщем, слушай, что удалось узнать.
Эти братцы, через подставных лиц, уже завладели половиной города. В том числе и все три рынка. Помнишь, когда Центральный рынок выгорел почти весь? Так вот, перед этим они обратились к его владельцу с предложением продать рынок им. Продать за смехотворную сумму. Тот, естественно, послал их куда подальше. А через несколько дней случился пожар. Несколько человек погибло. Как и что было дальше, не знаю, но только рынок теперь принадлежит Сараевым, а бывший хозяин мотает срок за преступную халатность, или что-то вроде этого. Вот такие, брат, у них методы.
- Так вроде говорили, что рынок черные спалили?
- А в этом еще одна их особенность. Какие бы делишки не обстряпывают эти хапуги, по городу обязательно распространяется слух, что это дело рук черномазых. Вот такие вот дела. И еще вроде как у них много на кого компромат имеется. Потому и сидят они в администрации надежно.
Помолчали. Я размышляю над тем, что дала мне эта информация. А что дала? Да только уверенность в том, что обоюдовыгодно проблема не решится.
- Да, - встрепенулся Володька. – А помнишь, осенью какая-то пьянь на мерине въехала в толпу на остановке? Так вот, это был сынок одного из Сараевых. И как ты думаешь, что ему за это было? А ни фига! Папа отправил сынулю учиться в Англию, а дело толи замяли, толи затормозили, в связи с недостаточностью улик. Прикинь, три человека погибли на месте, еще несколько попали в больницу. Кто-то из них наверняка останется инвалидом. А им улик не достаточно! Твари!
Снова молча пьем пиво
- Вот я и говорю, - опять начинает Володька. – В нашем городе затевать какое-то серьезное предприятие опасно. Проглотят и не подавятся.
- Не знаю, не знаю. Не хочу чувствовать себя в родном городе торчком бесправным, - употребляю я армейский сленг. – А потому, сделаю все, чтобы подавились.
- Ну-ну…

Попрощавшись с приятелем, брожу по городу. В голове начинает созревать кое какой план. План сумасшедший. Ну а что делать? Оно, и вся моя жизнь последний год не совсем нормальная.
Когда на город опускаются сумерки, ловлю такси и еду в район элитных коттеджей, называемый Березовой Рощей. Не раз приходилось выполнять заказы по отделке в тех краях, а потому я знаю, где находятся дома некоторых городских шишек. Сейчас моя цель – дом главного прокурора города. Сопровождаемый лаем собак, прохожу по улице мимо его дома. Высокий трехметровый забор из красного кирпича сверху обрамлен частоколом из кованых пик. Из-за огромных черных ворот, скалящихся львиными мордами, доносится басовито-хриплый лай какой-то здоровой псины. Здание, которое высится за забором, назвать коттеджем можно, лишь обладая чувством юмора извращенного сатирика, способного назвать карьерный самосвал «Запорожцем». И вообще, оглядываю соседние постройки, кто придумал назвать это скопление замков коттеджным поселком?
Улица упирается в лесок, который окружает весь этот район. Углубляюсь в него и, обойдя дома с другой стороны, подхожу к нужному мне строению. С этой стороны такой же забор, увенчанный пиками. Деревья вырублены на расстоянии трех метров от забора.
Выхожу из леса около полуночи. Вызываю по мобильнику такси и, уже расплачиваясь, понимаю, что приехал не в мастерские, а на квартиру. Наверное, задумавшись, машинально назвал этот адрес. Ну и ладно, надо же зайти посмотреть, что сделали за день.
Открыв дверь, сразу ощущаю чье-то присутствие. Судя по доносящемуся из комнаты ровному дыханию, там кто-то спит. А стоящие в коридоре туфли говорят, что этот кто-то женщина...