Папочка

Профессора Игоря Борисовича по меньшей мере лет двадцать на кафедре между собой звали «папа». Эта кличка до него время от времени долетала, но он не был человеком обидчивым. Да и на что ему было обижаться, если он в эту кличку вкладывал почтение окружающих к такому патриарху профессии, как он, причем в преклонных годах. Когда ему в узком кругу напоминали, что кличка эта появилась еще в те его годы, когда он не считался пожилым человеком, он отшучивался: «Ум бороды не ждет!» Всё это так, но до самого ухода на заслуженный отдых он так и не узнал, откуда эта кличка пошла. А было это так.
Игорь Борисович любил молодежь – студентов, аспирантов и молодых специалистов. Рядом с ними он молодел душой и вспоминал свои студенческие годы. Человеком он был простым, доверчивым и бесхитростным. Ребята это ценили и часто приглашали в свои компании, где он чувствовал себя вполне комфортно, а после вина мог иногда спеть под гитару. Молодежи у него было чему поучиться, специалистом он был классным, да и лекции свои читал с полной отдачей.
В одну из своих командировок, случившихся в начале 1990-х годов, он взял полюбившегося ему молодого специалиста Валерия Петрова, голубоглазого курносого паренька с пытливым выражением лица, которое профессор приписывал редкой любознательности этого молодого человека.
Они ехали в купе вдвоем, а поездка предстояла длительная. Деньги решили сэкономить, поэтому самолету предпочли поезд. На одной из станций стоянка предстояла долгая, и они, разминаясь, прогуливались вдоль поезда. И тут к их вагону подошли две «челночницы», таща за собой характерные клетчатые сумки. Игорь Борисович, знаток женской красоты, сразу же оценил достоинства обеих женщин и пригласил их к себе в купе, ссылаясь на имеющиеся в нем два свободных места. Проводница была не против, и незнакомки быстро расположились в купе. С собой у них было много всякой снеди, а профессор извлек из чемодана бутылку коньяка и коробку конфет. Когда поезд тронулся, началась приятная трапеза, во время которой все быстро познакомились.
Попутчицы были недавними студентками. Поработать после окончания вуза им пришлось недолго. Когда начались пресловутые реформы, они лишились работы и ударились, как многие другие россияне, в бизнес – покупали что-то в одном месте и продавали в другом. У их хозяина по бизнесу были «точки», в которых они торговали.
Веселые и зажигательные попутчицы сразу же оценили обаяние и юмор профессора, а одна из них даже прошлась насчет его энергичного взгляда, сравнив профессора с великим Гёте. Профессору она польстила, потому как с «феноменом Гёте» он был хорошо знаком.
Ехать всем вместе было весело и интересно. Когда разогретый коньяком профессор вскоре посадил к себе на колено одну из женщин, вторая тут же заявила: «Папочка, и я хочу на колени!» Вот так и оказался профессор с двумя женщинами на коленях, а в углу купе сидел, покачивая головой и загадочно улыбаясь, Валерий, не пытаясь как-то проявить свое влечение к обаятельным попутчицам.
Вообще-то Валерий, в отличие от профессора, женился меньше года назад. Его тёща работала профессором на другой кафедре. Парень довольно влюбчивый, он после женитьбы, явно побаиваясь тёщи, своим чувствам воли не давал. В поездке этой целомудрие его взяло верх, и к попутчицам он даже не прикоснулся. Профессор же своим вниманием не обделил ни одну из них. И когда наступило время расставаться, одна из них со слезами даже призналась ему, что он из тех мужчин, о которых она мечтала, и что каких-то десять-пятнадцать лет разницы в возрасте ничего не значат, когда имеет место любовь с первого взгляда.
После возвращения из командировки Валерий «по секрету» стал рассказывать интимные подробности, касающиеся поведения его шефа в поездке. Своими рассказами он никого не удивил. Его слушатели любили и уважали Игоря Борисовича, а некоторые из слушательниц искренне сожалели о том, что профессор предпочел взять с собой в командировку не их, а Валерия. Единственное, что запало в головы слушателей, так это слово «папочка», которым наградила профессора одна из попутчиц. Вот и стали его с тех пор называть «папой» («папочкой» - не решались).
Шли годы. Валерий, набравшись от своего шефа Игоря Борисовича ума и опыта, уверенно двигался вверх по пути научной и педагогической карьеры. Он стал самым молодым в институте профессором, а затем – заведующим кафедрой. И когда ему пришлось менять состав кафедры, стали приходить новые люди, к приему которых на работу он подходил очень ответственно – пытался прогнозировать их нравственность. Это, прежде всего, касалось мужчин. Глядя в самые зрачки очередному соискателю на место преподавателя в его коллективе, Валерий Сидорович ему назидательно говорил:
- Понимаете, у нас здесь много студенток и аспиранток. И я должен быть уверен в том, что вы сможете устоять от соблазна. Вы знали такого профессора Игоря Борисовича, много лет проработавшего на нашей кафедре? А знаете, почему его на кафедре называли «папой»?
И в этом месте Валерий Сидорович с гордостью рассказывал о том, как его, молодого специалиста, профессор выделил из остальных молодых людей и взял с собой в командировку. И что после этой командировки именно благодаря ему народ стал называть профессора «папой». Если собеседник был в летах, Валерий Сидорович под конец разговора спрашивал:
- Надеюсь, вам всё понятно? Ведь вы же не хотите, чтобы и вас стали называть так же? Игорю Борисовичу мы его слабости прощали. А вот вам, если такое случится, общественность не простит.
Далеко не все собеседники одобрительно кивали, слушая эту историю. А один из них, не выдержав, в полголоса чертыхнулся и сказал:
- Прямо-таки Иуда Искариот.
…Не так давно я присутствовал на юбилее одного из коллег, которого Валерий Сидорович в возрасте 80 лет взял к себе читать лекции студентам. Юбиляр был несказанно благодарен за это, но не мог не выразить удивления:
- Я до сих пор не могу понять – а зачем я, восьмидесятилетняя развалина, понадобился Валерию Сидоровичу?
Один из присутствующих, хорошо знавший обоих, объяснил юбиляру:
- Валерий Сидорович вас взял потому, что вы теперь, по его мнению, для вверенных ему девушек не опасны.