Как горох с фасолью воевал. Эпизод 29.

Еще долго служил бы я в госпитале санитаром, но случились тут два обстоятельства, которые резко изменили мою жизнь. Во-первых, после очередных Минских соглашений боевые действия почти прекратились и раненых к нам стало гораздо меньше поступать. А во-вторых, позвонил из Уфы мой зять Иван и слезно просил приехать, потому что его де сильно «задрал» медведь.

Несмотря на русское имя, Иван, коренной башкир, коренастый, крепкий. Вылитый «хан-Батый», как говорит моя жена, чья родная сестра уже полвека назад вышла за того замуж.

И занятие у него традиционное – бортничество, собирание меда от диких пчел. Однажды, чуть ли не двадцать лет назад, когда мы с женой гостили у них за городом, Иван усадил меня в видавший виды «Урал» и повез показывать свои «борти» – выдолбленные высоко в стволах деревьев дупла с живущими там дикими пчелами. Я тогда еще поражался, до чего ловко карабкается Иван по гладким стволам, используя самые примитивные приспособления.

И вот теперь мне предстояло заменить его, надеюсь, временно, в этом занятии. В отличие от Ивана я поменял немало профессий, и жизнь научила меня приспосабливаться к разным обстоятельствам. Перед отъездом я заглянул на родное пепелище и отыскал в подполе одну вещь, которая, как я надеялся, поможет мне на первых порах. Это были уникальные «кошки» электрика с крюками не только на ноги, но и на руки.

По приезду в Уфу я встретился со своими родными: женой и двумя внуками, которые вполне прижились в городской квартире Ивана. Сам же Иван с женой уже давно обосновался за городом, где у него был большой участок с капитальным домом и бревенчатой баней. Мой старший внук учился уже в шестом классе и делал успехи в секции конструирования роботов. Младший Санек ходил в детский сад. После перенесенного стресса у него все еще были проблемы с произношением, но логопед утверждала, что это поправимо.

В городской больнице я застал Ивана в довольно беспомощном состоянии. Правда, медведь его помял не очень сильно. Но от его удара Иван отлетел и покатился по крутой каменистой осыпи, сломал ключицу, голень и получил множество ссадин. Добивать его медведь не стал: его привлекала более лакомая пища в виде меда из Ивановой борти. Очнувшись, Иван позвонил в МЧС по неизвестно каким чудом сохранившемуся мобильнику.

После подробных инструкций «хана-Батыя» и переданной мне карты района с нанесенными на ней галочками, я отправился в дорогу. А на местности помочь должны были специальные метки - тамгу, по которым легко было определить, кому принадлежит дерево с бортью.

На карте Ивана было нанесено сотни полторы деревьев с борти. Поначалу дела у меня продвигались не так чтоб очень. Я был довольно слаб и с трудом привыкал к физическим нагрузкам. Но постепенно дело пошло на лад, да и пища, обильно приправленная целебным медом прибавляла сил не по дням, а по часам.

И вот уже я научился проворно карабкаться по сухим деревьям и забираться на немыслимую для себя прежнего высоту. Ах, как привольно дышалось в этом прекрасном крае, но меня все-равно, как магнитом тянуло на мою политую кровью и пропахшую гарью пожаров Родину.

Когда я отработал около сотни борти, наткнулся, наконец, на то место, где Иван встретился с медведем. Только я приготовился взобраться на дерево, а он тут-как тут. Подкрался незаметно и явно намеревался напасть исподтишка. Увидев, что он обнаружен, косолапый встал на задние лапы, поднял передние и угрожающе заревел. Был он всего в паре метров от меня, и я чувствовал тяжелый запах из пасти зверя, который явно не следовал советам Мойдодыра.

Приготовленное на всякий случай Иваново ружьецо было совсем рядом, но о том, чтобы успеть им воспользоваться не могло быть и речи. Инстинктивно я поднялся во весь свой не очень убедительный росток, вытянул вверх руки с «кошками» и тоже завопил, что было мочи. Все это произошло в одно мгновение, и я даже испугаться как следует не успел, только крепко зажмурился, ожидая удара. Помню, еще мыслишка успела промелькнуть: неужели суждено мне было выжить после расстрела одного урода, чтобы вот так глупо попасться в лапы косолапому «сладкоежке»?

Когда нападения не последовало, я перестал кричать и открыл для начала один глаз. И увидел удирающего во все лопатки зверя. Чего испугался косолапый ума не приложу. Но никак не моей боевой мощи. Скорее всего невиданной величины «когтей» на руках и ногах. Во всяком случае, больше я с ним не сталкивался и успел завершить свою кампанию еще до наступления холодов.