Биохимия любви (часть третья)

Биохимия любви (часть первая)

Биохимия любви (часть вторая)


ПРОШЛО ДВА С ПОЛОВИНОЙ ГОДА…



* * *

Спустя три месяца с того разговора про маленького Засадова, Марина успешно и счастливо наблюдала полоски на тесте, подтверждающие ее беременность… Она как раз выпустила своих подопечных учеников, первый ее выпуск деток, перешагнувших из младшей в старшую школу.
Со спокойной совестью Федорова ушла в декрет, а на ее место пришла работать Лилия Ковригина. Они все смеялись и шутили, что не зря стали подругами, и даже в этом сменили одна другую.
На самом деле Лиля заняла не место Федоровой, а свое, поскольку испытанного и проверенного педагога Марину Николаевну руководство школы ждало, пока она выйдет из декретного отпуска.
Сергей продолжал работать на транспортной фирме, находя в этом прелесть, и за пару лет даже несколько продвинулся вверх по карьерной лестнице. И его зарплата возросла, поэтому волноваться и переживать насчет нехватки материальных благ не приходилось.
Белокурый полуторагодовалый Сашенька, их сынок радовал всех с самого первого дня появления на свет. Засадов, как знал, что с женой произведут наследника. Беременность и роды у Федоровой прошли практически без проблем, одним словом, как у всех. Тетушка опекала Маринку все это время, чем раздражала Сергея. Она носила племяшке витамины, умные книги про питание, роды и развитие малыша. Марина не чувствовала себя ограниченной домохозяйкой, совсем напротив! Она даже умудрялась некоторое время, пока это было возможно, забирать из детского сада Лизоньку, потому что Лиля на первых порах «зашивалась» на работе.
Теперь Марина Федорова-Засадова как состоявшаяся мать растила и лелеяла свое кудрявое дитя. Она была с ним в меру строга, по большей части нежно и трепетно относилась к сыночку, чего не сказать об его папе.
Сначала, с момента рождения Сашеньки, Сережа боялся подходить и прикасаться к нему, потому как он был «слишком маленьким», как он выражался.
- Не видел он еще семимесячных детей, похожих больше на котят, чем на человеческих детей! - Была недовольна тетя. - Сережа! Он у нас родился под три килограмма, и вовсе не маленький! - Но это не действовало на мужчину, который просто наблюдал все со стороны. Он понимал, что есть кому заниматься с ребенком, и ему совсем незачем напрягаться, а тем более не спать по ночам. Марина поощряла его отстраненность, как нормальная и все понимающая жена.
- Он же работает, трудится! Ему нужно высыпаться, а не нянчиться по ночам! - Говорила она тете и Ковригиным. Тем пришлось смолчать, потому как молодая мама произносила логичные вещи. - Потом, когда сынок подрастет, он станет играть с ним и больше заниматься. Это происходит почти со всеми папашами. - Верила она. Ее предположения оправдались, когда Сашеньке не нужно было поддерживать головку и укачивать по часу, или полтора, распевая песни, и надобность успокаивать его по ночам отпала сама собой, он перестал его сторониться.
По вечерам он играл с малышом, и даже отваживался находиться рядом с сыном, в то время как тот купался, принимая ванну. Они пускали кораблики и гоняли по пенной поверхности уточек и лягушек. Все шло очень даже ничего…



* * * * *

Жизнь Марка протекала привычно и монотонно. Он еще больше погрязал в теплом болотце, называемом его семьей. Она нужна была, и все. Если бы кто-то узнал его философию и взгляды на это дело, немало поразился бы. Редко он чувствовал себя рыбой в воде как муж и отец. Светинский находил себя никудышним и тем и другим, а справедливости ради, нужно отметить, что был он не далек от истины. Менять свою суть он не собирался, также пребывая в шкуре полигамного существа мужского пола. Если не всякие там «Ксюши», то частенько находились случайные и залетные единоразово встречающиеся барышни. Он прикладывал способности психолога, чтобы понять, не будет ли ему дорого стоить то или иное рандеву.
В конце концов, он пришел к тому, что в этом случае идеально подходят девочки по вызову. Им не нужно покупать туфли к осени, не нужны букеты, все предельно просто. В любовь он не верил, причем он свято и твердо определился для себя, что не способен испытывать это надуманное исключительно для искусства чувство, так что, только позвони, деньги на бочку и она вся твоя! Не совсем вся, а физическая оболочка.
Как домохозяйки методом проб и ошибок подбирают на рынке совестливых продавцов с качественной и свежей продукцией, так Марк Борисович подобрал себе устраивающих его девочек для особых нужд. Он знал их контору, поименно отметил для себя определенных, кто подходил по его вкусу. Только здесь он был свободен от всего, от разборок, сцен, стенаний и требований проявлять чувства, которых не было и близко.

Людмила чем дальше, тем сильнее стала давить на него со своей ревностью. Поймать его было никак, и она выдумывала что угодно, лишь бы его подловить и уже созрела до того, чтобы применить крайнюю меру…
Олегу исполнилось одиннадцать лет, он рос настоящим маменькиным сыночком. Римма повзрослела не по годам. В области параспорта она стала кандидатом в мастера по плаванью. Помимо этого она довольно успешно изучала одновременно английский, французский и немецкий языки. За ее судьбу Марк был спокоен, девочка переняла его рвение и упорство, в казалось бы, самых непостижимых целях.
В клинике произошли некоторые изменения, без этого ни куда. Кто-то из докторов эмигрировал в Израиль, а еще уехала Лариса.
Марк поражался, насколько она приручила его! Так умело и без вариантов она поставила его перед фактом, что прошлое в прошлом. Будь на ее месте другая женщина, которая была бы ему все так же симпатична, он все равно не сдался бы, а тут…
- Марк, придется целоваться! - Как-то зашла к нему в кабинет Лариса Сергеевна. Марк, было, зажегся с пол оборота, но она поспешила его «заглушить». - Я увольняюсь, и переезжаю в столицу бывшей и могучей… Короче – в Москву. Туда зовут работать мужа, а семья должна быть вместе, если это семья, конечно.
- Ты… ты не шутишь? - Как будто что-то оборвалось у него в груди. Он не имел над ней влияния, между ними уже сто лет ничего не было, но она не могла быть ему чужой.
- Чего ты расклеился? Не на Марс же я улетаю! Планета круглая, может как-нибудь и встретимся! Как друзья…
- Что же там станешь делать? Ты ведь такая труженица? Не так просто найти и открыть свое дело, а сидеть дома ты не сумеешь!
- Кто хочет, как говорят… Найду себе поле не паханое, не волнуйся Марк! Прощай, и будь, наконец, счастлив! - Она поцеловала его исключительно, как друг, а то и сама побаивалась, что обычная процедура прощания могла затянуться и перейти в более тесные отношения.

Марк совсем «сошел с рельс» переездом своей феи и духовной наставницы. Ему стало грустно. Каким бы подлецом и сволочью он не выглядел, ничто человеческое ему не было чуждо.
Получившееся в связи с этим настроение привело его на кладбище… Судьба уготовила ему самому это место на более поздний срок. Прошло уже несколько лет с тех пор, как не стало его родителей. Он очень захотел побывать на их могилах. Чаще всего, когда человеку становится плохо и тошно он устремляется к тем, кто его произвел на свет. Пусть Марк редко был покладистым сыном и только прислушивался к мнению отца и матери, вместо того, чтобы слушаться, но он все равно безумно любил их.
Усевшись на лавочку рядом с каменными гробницами, он со щемящим сердцем всматривался в знакомые до боли лица родителей, выглядящих с фото на надгробиях живыми и улыбающимися.
- Вот я к вам и выбрался, папа и мама! - Он разговаривал с ними, словно не прошло и пяти лет, как они, один за другим, покинули грешную землю. - Так и остался ваш непутевый сын болваном и разгильдяем, как вы меня частенько называли. С трудом верится, что позади беззаботное детство, задорная юность… Теперь голова моя бела, как снег, выросли дети… А я так и не понял, отчего порой меня не берет коньяк в безмерных количествах, не могу спокойно спать по ночам… Что-то не так. А что? - Жаль, что ответ ни папа, ни мама дать ему не могли. Возможно, они слышали его с небес, но сказать уже им не было дано… Лишь осмелевшее кладбищенское воронье кружило над ним и сердито драло глотки. Птичьего языка он тоже не понимал…

* * * * *

Впервые в тот вечер Сергей Засадов пришел, вернее, приполз, домой пьяный.
- Сережа? - Такого мужа Марина не видела еще никогда. Он ввалился в квартиру и, прикладывая колоссальный труд, стал раздеваться. - Что случилось? Почему ты такой? В газете дали объявление, о том, что все запасы спиртного после сегодняшнего дня будут исчерпаны, и ты решил его накопить про запас, причем в себе?
- Федорова, это конец! - Развязно ответил он. Маленький сын большими глазенками рассматривал папу, который вроде бы только учился ходить. - Это полный крах!
- Да что произошло? - Практически прокричала Марина. Наихудшей ситуацией была та, которая таила неизвестность. В те минуты Федорова убедилась в этом.
- Моя работа… наша фирма… - икнул он для верности недосказанного. - Нашу фирму продают, а нас… - он улыбнулся довольно широко, потом надул щеки, изображая хомяка, а потом ими же произвел хлопок.
- И ты напился по этому потрясающему поводу? - Иронично спросила Маринка. Сережа демонстративно и послушно кивнул. - Разумно, наверное… А смысл? Помогло? - Он снова кивнул. Марина заподозрила, что он будет производить подобные движения, что бы она у него не спросила. - Главное, чтобы ты утром так соглашался со всем сказанным мною…
Естественно, утро добрым для Сережи не было. Щедрые проявления похмелья наслоились на трезвое осознание проблемы утраты рабочего места, уже насиженного и теплого.
- Маринка, что делать? - Его взлохмаченная голова спросила у нее с утра пораньше.
- Что именно тебя волнует в первую очередь? Как снять стресс, или что-то еще?
- Ну не гони волну, жена! Я вчера как узнал… Слухи ходили давно, но все надеялись, что пронесет. Фирма разорилась и ее продали.
- Значит, сегодня на работу тебе не нужно? – Уточнила Федорова. - Я бы на твоем месте, сегодня же отправилась искать другую. - Сергей поднял брови, которые в итоге своим контуром образовали крышу для домика.
- Ты издеваешься? Где я ее буду искать? Кому я нужен без связей, без влиятельных знакомых?
- Это вовсе необязательно! Пойди в службы по трудоустройству, дай объявление в газеты. У тебя ведь уже есть опыт работы, стаж! Или ты подождешь, что кто-то позвонит в двери и расстелет перед тобой ковровую дорожку, предлагая вакансию президента?
- Хорошо! Я пойду! Только не удивляйся, когда я приду ни с чем! - Его пессимизм лил через край. Он таки оделся и отправился на поиски того, во что ни на грамм не верил. Надежнее было вчерашнее успокоительное!
Маринка села в свое неизменно любимое кресло и крепенько задумалась. Она уже видела перспективы, грозящие их семье. Сергей изначально принял позицию жертвы, и его нужно было только жалеть, не иначе. Это как малыша, которого заставляют учить букварь. У него бедненького разболелась головушка и его нужно угостить сладеньким, а букварь запрятать, чтоб не расстраивать.
После обеда приплелся удрученный Засадов. Его лик вещал об отсутствии новостей.
- Сережа, а почему бы тебе снова не потаксовать? - Здоровый, молодой мужик прямо вздрогнул от услышанного.
- Не хочу.
- Понимаю. Но выход, какой? Я пока в декрете, получаю смешное по размеру пособие. Скоро закончатся средства, для них это свойственно, ты же знаешь?
- Мне нужно подумать. - Раздумья длились неделю. Засадов бродил по агентствам, тыкался в приличные офисы, но так и не отыскал, что порадовало бы его душеньку. Высокие запросы, это замечательно, но при этом хотя бы лицо нужно сделать попроще!
Федорова созвала совет «старейшин» в лице семьи Ковригиных, и, конечно же, тети Раи. Серьезно «поразгадывав» ребус, они нашли, что он вполне решаемый.
- Завтра же пойду в школу! Может какие-то подмены, замены, или временные уроки и найдутся. - Заявила Марина, но в связи с этим придется срочным образом отдать Сашку в детский сад.
- В полтора года и в детский сад? - Страдальческим голосом произнесла тетушка. По ее призыву три женщины обратили внимание на мальчонку, который преспокойно, как свойственно детям складывал и перекладывал кубики на полу, застланного ковром. - А мне его воспитание доверишь? - тетя реагировала аврально быстро.
- Ну, вот и здорово! - Облегченно вздохнула Лилька.
- Тетя, а тебе не будет трудно? - переживала Марина.
- Нет, милая, не будет. Он спокойный мальчик и покладистый, не то, что его папа. Не понимаю, как так можно? Находишься замужем, а где же сам муж?
- Тетя, ну ты же знаешь его характер? Он слабовольный… - Пыталась защищать мужа Марина.
- Бесхребетник он! Таким воспитала его мамаша! - Довершила картину маслом Лиля.
В прихожей щелкнул замок. В квартиру вплыл явно выпивший Засадов.
- Небось, полощете мои косточки? - В трезвом расположении он бы не осмелился себя так вести.
- Если бы это кому-то еще помогло! - Тетка смерила его пронзительным взглядом.
- Так я тебя поздравляю, Мариночка! - Обратился он к ней с деланным поклоном. - Ты своего таки добилась, дорогая! Я снова нищий и убогий таксист! С завтрашнего дня отправляюсь на каторгу!
- А чего сегодня теряешь день? - Тетушка сегодня была способна на многое, настолько ей было жаль свою племянницу и ее ребенка. Мечтала она о ее замужестве, но вовсе не так видела ее семейную жизнь.
- Сегодня, уважаемая Раиса Степановна, у меня траур по прошлым временам! Вам этого не понять! Только моя мать понимает меня! Она жалеет и любит сына. А я вам никто! Пока приносил деньги, все были довольны, а как только «спекся», то все – подлец номер один!
- Так снова зарабатывай! - Посоветовала ему Ковригина. - И не будешь ни подлец ни лоботряс! - Он снова окинул их помутневшим взором и отправился в комнату, где впялился в «ящик».

* * * * *

- Вот эти антибиотики проколете не меньше десяти дней, а потом покажетесь мне, только позвоните предварительно! - Марк Борисович Светинский давал указания последнему на сегодня пациенту, и его рабочий день в клинике можно было назвать завершенным.
- Чего ж так тошно? - Спросил он у себя, по привычке потянувшись за коньяком и рюмкой. - Было б хоть дежурство в пятой, чтобы отвлечься и поглотиться с головой тем, что никогда не станет мне чуждым, но увы…
Зазвонил телефон. Это, скорее всего, была Люда, больше некому.
- Да? - С определенным тоном ответил мужчина.
- Куда ты пропал? - Это была его жена.
- Вроде не собирался, а что, надо? - Злить его было делом опасным, и она как никто другой знала это, но…
- Брось эти шуточки, Марк! Я и сын ждем тебя!
- Я сегодня задержусь ненадолго. Часа через три, учитывая дорогу, буду! Все, пока! - Трубку он положил первым.
- Достала, блин! Как она не понимает, что так нельзя! Нельзя, и тем более со мной! - Пока он злился, у него созрел план, на что потратить то время, о котором он говорил супруге. Домой ехать ранее того оговоренного срока ему не улыбалось. - Анжелика? Вы сейчас свободны? Жду! Адрес тот же! - Он в очередной раз вызванивал девочек « особой скорой помощи для мужчин». - Хорошо, что существуют такие Анжелики и Вероники! - Признался Марк. - После них легче вытерпеть «любвиобильных» жен.
Девушка древнейшей профессии прибыла на место работы. Симпатичная, с фигуркой, вписывающейся под модные стандарты, она радовала глаз. Неизвестно, какого цвета у нее были волосы, подаренные природой и родителями, но каждый раз она приходила, то фиолетовая, то розовая, а сегодня ее шевелюра ослепляла глубоким и огненным гранатовым цветом.
- Куда идем? - Приступила к обязанностям она. После указанной траектории типа Анжелика, типа Люся, или как ее там, они стали сочетать неизбежное с требующимся.
Как только все окончилось благополучно и привычно, девушка получила материальное подтверждение своей умелости и притягательности в том самом смысле. Отворив двери кабинета, где они «сотрудничали», Анжелика задержалась, а потом Марк услышал знакомый голос.
- И что он вам полечил? Какое место? Или это показывать неприлично? - Голос принадлежал Людмиле. Марк обмер и быстро соображал, как ему поступить.
- Дамочка, что вам нужно? - Отбрыкивалась Анжелика, понимая, что это жена ее постоянного клиента.
- Пошла вон, проститутка! - Заорала она. - А что скажешь ты? - Поперла она на благоверного.
- Пока ты не объяснишь мне, что тут делаешь, я не стану тебе ничего говорить. - Строго сказал Светинский. - Отвечай!
- Что тут скажешь? Я решила тебя проверить! Приехала, последила, постояла под дверью. Не нужно иметь медицинского образования, чтобы понять, какого рода процедуры ты там делал с ней! Ты – сволочь! Я тебя ненавижу!
- А ты… Ты кем считаешь себя после всего? Следить и подслушивать – это уже слишком! Чего ты добиваешься, Люда?
- Ничего! - начала плакать она, отправляя макияж темным ручейком по щекам. - Я люблю тебя!
- Так не любят! Так принуждают чувствовать себя собственностью или вещью! Так унижают себя и того, кому не доверяют, а тем самым провоцируют делать то, о чем постоянно достают!
- Как ты можешь? Как можно не иметь совести и после того, как я поймала тебя на горячем…
- Не верь глазам своим, а верь в то, что тебе больше тешит душу! Вот тебе мой совет. Не устраивает что-то - давай подадим заявление на развод!
- Нет! Мы не сможем без тебя! - Она при этом имела в виду только финансовую сторону дела. - Давай попробуем все с начала! - Нормально повернулась ситуация! Он виноват, она обнаружила, и что из этого вышло?

Как же рвала и метала Людмила Светинская! Ей приходилось выбирать. Выбор был, мягко говоря, заманчивый - или терпеть, закрыв ясные очи на гуляние мужа, или перестать быть Светинской со всеми вытекающими последствиями… Ее коробило и колотило, но пришлось избрать первое.
- Хоть бы ему что-то сделалось, чтобы он не смог… - Добренькая женушка молилась о супруге ради его добропорядочного образа жизни. Беда тому, кто не понимает силу сказанных слов и произведенных мыслей! Они не бесплотны и не растворяются в небытие, а устремляются в космос, чтобы потом вернуться с новыми силами обратно…

* * * * *

Несмотря на мягкость своего характера, Федорова добивалась, чего хотела. Встретившись с директором школы, а потом побывав в отделе кадров и у завуча, она, начиная с будущей недели была назначена учителем географии, конечно, временно, пока с нового учебного года не получит новую партию первоклашек.
Сережа тоже уходил с утра пораньше из дома, нарядив на лицо мину великомученика. Вечером он возвращался в плохом настроении (кто бы удивился!) но с какими-то деньгами.
- Ты слышала, что скоро подорожает бензин? - Скорее не спросил он жену, а рассказал ей эту новость с вызовом, как будто она занималась всей экономикой страны.
- Капитализм, Сереженька! Подорожает топливо, значит, вырастут цены на товары и услуги, в том числе и твои!
- Ты когда-нибудь поддержишь меня? - Он ожидал, видно, что жена должна была заломить руки и заголосить по такому горестному поводу в голос.
- Дорогой муж, Я тебя поддерживала всегда, и уже давно. Жаль, что ты этого не замечаешь! А о неважных новостях грустить не стоит, все равно этим ничего не изменить! - Он сердито посмотрел на нее, а потом, извлекши из холодильника бутылку пива, ушел к неизменному другу и ничего не возражающему телевизору.
- Не лучше было бы обойтись без пива, а на эти деньги купить ребенку молочного? - Горько подумала она, но потом отогнала от себя эти бессмысленные думы. Вместо этого она кое-что придумала по той же теме.

Спустя пару дней, когда Марина забирала Сашеньку у тети, обнаружила ее в бунтарском настроении.
- Теть, в чем дело? Ты тоже расстроилась из-за инфляции? - Спросила ее племянница, и она же дочь.
- Если бы! Заявилась сегодня к нам в гости твоя свекровь. - Начало было интригующим, но таким предсказуемым!
- И?
- И учила меня и заочным образом тебя, чтобы мы не загоняли в гроб Сережу, ее единственного сына.
- Так… Что-то дельное посоветовала, или так… Наша песня хороша…?
- Именно! Мало того, она, гадость такая, - воспитанная тетя, очевидно, была доведена до предела, раз употребляла такие словечки. - Она заявила, что ты не пара ее необыкновенному сыну, а еще ты, якобы, приносишь ему несчастья и неудачи!
- Но в чем-то она права! - Отреагировала Федорова. Ей сложно было ожидать чего-то другого от той семьи, благодаря которой у нее появился Сережа Засадов. От этой фразы у тети Раи округлились глаза, и это ей явно не шло. - Я согласна с тем, что он необыкновенный! - Она поспешила расшифровать свои слова пожилой женщине, которая была ей мамой. - Я очень сильно надеюсь, что эта необыкновенность исправится со временем, а то… Слушай, тетушка! Я хотела просить тебя об одном деле, только оно тоже может показаться тебе на первый взгляд необычным…
- Говори, меня трудно чем-либо теперь удивить. - Далее тетя Рая впервые узнала о том, что ее воспитанница когда-то пела за деньги в ресторане, и теперь, по причине соответствующей, собирается начать это снова. Раиса Степановна некоторое количество минут предпочла помолчать, а потом выдала неожиданную для Маринки фразу. - А мне хоть что-то споешь, а то чужие слушают, а я что, хуже?
- Моя ты родная! Я знала, что ты у меня самая – самая! - Бросилась с объятиями девушка тетке на шею.
Назавтра Сережа Засадов должен был ехать в другой город, отвозить одного товарища, который когда-то уже заказывал его услуги. Даже такому неудачнику, как Сергей все равно повезло. Он случайно подвозил того мужчину, и он его узнал.
- Итак, муж едет в Пирогово, а я пойду в «Садко». Сашку оставлю на тебя. Ты как? - Уточнила свой план Маринка у тети.
- Нет проблем! Я же бабушка твоему ребенку, а не то, что некоторые! Пришла к внуку и даже яблочка не принесла! Зато заметила, что он похож на своего папочку.
- Хочется верить, что характер он переймет у кого-то другого! - Вслух призналась Федорова.

Артур только порадовался своей давней партнерше по работе.
- Жизнь наладилась? - С надеждой спросил он.
- Если бы! – Без привычного энтузиазма ответила Маринка, и дальше Артур ее выспрашивать ничего не стал.
Песенный вечер принес Федоровой приятное успокоение и аналогичный доход.
- Интересно, чем все это кончится? - Про себя задумалась она, пока ехала домой на такси. Мысли ее были совсем не о выступлениях. Ее тревожило то, что их семья рушится и становится не пристанищем и уютным уголком, а чем-то только числящимся в документах и только.

* * * * *

- Нет, но это же надо! - Не уставая, возмущался про себя Марк Светинский в адрес своей жены. - До чего она докатилась! Бдить и подозревать это одно, но следить и шпионить, это… Унизительно и глупо. Глупо до безобразия! А ведь когда-то я гордился этой женщиной. Время расставило все на свои места… Интересно, кроме Ларисы мне встретится какая-нибудь подобная ей женщина? Так, чтобы без заламывания рук и без стенаний. Чтобы не заглядывала в бумажник и не стояла под дверью, наконец…
Он посмотрел на часы и отвлекся от дум. Ему предстояло ехать в другой конец города. Возникли некоторые проблемы с налоговой. Естественно, они чего-то хотели от частной и стабильно процветающей клиники, и не трудно догадаться, чего именно.
- Опять только мне нужно улаживать это! - Светинского вовсе не радовала эта перспектива, но выбора особого не было. – Без меня ни одна проблема не разрешается, - бурчал «борец» по духу и сути Светинский.
Бордовый OPEL нес его на всех парусах, движение по городу напоминало отнюдь не море с корабликами, а, скорее всего ковбойские скачки без правил. Кто куда сумеет втиснуться в течение без пробок – тот и молодец!
Прямо посреди проспекта образовалась река, которая своей глубиной на четверть погружала колеса в свои воды. Снова какая-то очередная труба прорвала, и разлились воды, отдающие не французскими парфюмами. Привычные пробки в центре города достигли фантастических размеров. Повсюду сигналили автомобили, ругались и орали нелитературные слова водители.
Вдруг, как-то неожиданно поток авто отхлынул, Марк ударим по газам, но тут произошло непредвиденное. Старенький «Жигуль», на подобие того, которым когда-то владел Светинский, заглох посреди дороги прямо на перекрестке. Марк на своей блестящей и полированной машинке с приличного разгона въехал в него, далее - грохот, скрежет, нереальность происходящего, провал, темнота…
Теперь Люда могла быть довольной, ее просьба была услышана, но вряд ли это были Святые или ангелы…

Марк получил сотрясение мозга, поранил руку осколками разбитого лобового стекла, но его ноги пострадали сильнее всего. Ему повезло. Если правильно называть этот случай везением, он без сознания был доставлен «Скорой помощью» в неизменно родную пятую городскую больницу. Там к нему отнеслись соответственно и приняли все меры… Сразу сообщили «приятное известие» Людмиле. Она примчалась к мужу со слезами на глазах, унимая сердце, выпрыгивающее из груди. Что только не варилось в ее голове! Мысли перепутались и выкручивали мозг.
- Что теперь будет? Что, если он умрет? Неужели так все кончится? Но, вдруг чего, нам с Олегом должно перейти все, или… От Марка можно ждать любого сюрприза. Что, если он позаботился о таком исходе, и написал завещание, которое обяжет делиться с Сонькой и Риммой? Стоп! О чем я думаю? Муж в операционной, а я… Остаться вдовой в таком возрасте? Нет, нет! Этого не будет! Кому я нужна? Переспать и развлечься желающих найдется всегда, а замуж… так, все будет хорошо! - Унимала она вихрь своих черных тревожных мыслей.
Из блока операционной вышел доктор. Людмила бросилась к нему с расспросами.
- Доктор! Что с ним? Как он? Не скрывайте от меня ничего!
- Все умеренно нормально. Марк Борисович получил серьезные травмы, особенно, что касается ног. Мы его только что прооперировали. Дальше будем делать все, чтобы его поставить в строй. Вы же знаете, что он не сможет жить другим образом, то есть… Если он не сможет ходить - это конец.
- Да, он у меня трудоголик. - Согласилась она.
- Вот, вот, и я о том же!

Только на следующий день Людмиле было позволено увидеть супруга. Ее ненадолго пустили в реанимацию. То, что она увидела, заставило ее вздрогнуть и почувствовать противный ватный привкус в горле. Несчастного вида, бледный, как простыня, на которой лежал, весь порезанный и «склеенный» пластырями и бинтами…
- Маричек, дорогой! - Заголосила она. Только редкая сволочь могла бы иначе реагировать на подобное. - За что тебе такое? Ты же сделал столько добра всем и каждому! Сколько ты резал и исцелил людей, спасая их жизни? Неужели небеса не видели этого?
- Именно потому, что видели… - Хрипло и тихо проговорил Светинский, даже силясь улыбнуться. - Потому ты со мной сейчас говоришь, а я тебе отвечаю, хоть и в таком облике.


* * * * *

Сергей Засадов нашел себе новую работу. Такси ему не пошло ни в каких вариантах. Тут ему как-то случайно подвернулся пассажир, они разговорились. Слово за слово, и Засадову, имеющему высшее образование с транспортным уклоном была предложена должность экспедитора. Но это только так красиво и представительно звучало. В реальности эта должность предполагала колесить дороги и пути, с той только разницей, что не за рулем. Он должен был сопровождать грузы и представлять интересы фирмы, на которую работал.
- Марина, я теперь устроился на нормальную должность! - Похвастался по приходу домой Сережа жене. Он необычайно гордился тем, что сам, именно сам пришел к этому и уже недостатки и издержки предстоящего трудового места его мало волновали.
- Ты считаешь, что это лучший вариант по сравнению с такси? - Узнав все подробности, усомнилась Марина.
- А что такого? Стабильный доход, не мучаешься за баранкой, отвечаешь понятно за что.
- Да. Но ты редко будешь бывать дома! Так ты каждый вечер приходил домой…
- Все, жена! Решено и не подлежит обсуждению! - Он прервал ее речь, на чем все посчиталось утвержденным. Таким образом, через неделю Засадов уехал в командировку сроком на две недели.

Маринкино подавленное состояние души не исправилось, а только набрало новой информации для невеселья. Ее успокаивали тетя и Ковригины, но это мало помогало. Лишь отвлекаясь на работе в школе и в «Садко» она переключалась на время. В ее душе неизменно поселилась тяжесть, заставляющая думать о грустном.
Сашеньку Марина все-таки устроила в детский сад. Мальчику безумно нравилась его обстановка, детки и все что с этим связано. Можно было не переживать, что Раиса Степановна несет непосильную ношу, как считала Маринка. Все шло своим ходом, пока не произошло на первый взгляд обычное дело. Сашенька заболел. Классика вирусного заболевания, вкупе с кашлем, катаральными явлениями и температурой - ничего странного.
- Мариш, ну ты чего ждала? Детки все болеют и ничего страшного в этом нет! – Успокаивала ее Лиля. - Особенно когда они ходят в сад, в период адаптации это сплошь и рядом!
- Да? Ну ладно. - Федорова тупела, когда речь заходила о здоровье ребенка, а именно, о проблемах, возникающих в связи с этим. Она невероятно волновалась за сына, потому что понимала, насколько он ей дорог. Ее с легкостью поняла бы каждая нормальная мама.
Ближе к ночи малыш стал странно вести себя. Странность заключалась в его дыхании. Он явно и при этом сильно часто дышал. Его животик ходил вперед-назад, как заводной. Потом Сашенька начал кашлять непривычно и глухо.
- Мамочка, мне плохо! - Горько заплакал он. - Мне не дышится! - Марину словно колом пригвоздило к полу. Она понимала, что это не просто вирус. Ей не оставалось ничего, как звонить. Звонить всем, кому только можно. Сначала это была тетушка. Все-таки она заменила ей мать и знала побольше на своем веку.
- Маринка, кажется я понимаю, что с ним! - Почти не задумываясь, ответила она. То, что было услышано мамой мальчика, не добавило ей оптимизма. - По нашей линии были родственники, у которых годами была бронхиальная астма. Бабушка Маруся всю жизнь ходила с этим, поскрипывая как гармошка. В груди клокотало и спазмировалось. Это похоже на то, что ты говоришь, но! Но сейчас ведь не та медицина, что раньше. Звони в «скорую» и делай что-нибудь! - Вот и последовали, наконец, реальные инструкции.
Дозвонившись на всякий случай к Лильке, Марина утвердилась в своем намерениии. Лиля вообще испугалась, не сумев скрыть своего шока.
«Скорая» прибыла действительно скоро. Врачи, долго не раздумывая, назидательно и без вариантов посоветовали Марине госпитализировать Сашку, и немедля.
- Посмотрите, как он дышит? Вам срочно нужна помощь! - Заявила одна из пришедших женщин в белом халате ровно и без эмоций.
- Именно за этим я к вам и обратилась! Может, я обойдусь своими силами? Вы скажите, чем снимается приступ, а я сейчас же помчусь в дежурную аптеку! Я умею делать уколы, я попробую сама… - Маринка так не хотела ехать ни в какую больницу.
- Ничего мы вам говорить не станем! Или соглашайтесь, или… - Доктора на самом деле могли дать все рекомендации, но они просто не хотели брать на себя ответственность. Вдруг мамашка в неуравновешенном нервном состоянии уколет не ту дозу, а кому потом отвечать? А еще в детской больничке не было заполненных мест, а потому за выполненный план им поставили бы «галочку». Врачи вообще по роду своей деятельности должны целительствовать словом. Им, как известно можно и убить и почти воскресить. Последнее не требовалось, а первым воспользовавшись в малой степени, они убедили Федорову наспех собрать вещи, и прихватив ребенка отправиться навстречу неизвестному, но несущему спасение.
Оказавшись в машине «неотложки» Федорова, бережно обнимая сыночка, успокоилась.
- Может я и зря волнуюсь! - Говорила она себе. - Доктора сказали, что как только снимут спазм бронхов, сразу отпустят домой. Зато я буду знать, что мой детеныш под присмотром специалистов.
Выгрузили их и сдали в приемное с каким-то облегчением. Так показалось Марине. Возможно, с этой минуты она приняла роль мученицы.
- Дверь закрывайте! - Грубо дала инструкцию дежурная, регистрирующая поступающих больных. Потом она с час писала, записывала и переписывала на разные манеры и всевозможные бланки данные ребенка.
- Извините, а кто посмотрит мальчика? – Не выдержала бюрократической волокиты Федорова.
- Подождите! - Тон был для тупых. Федорова поняла. А еще она сообразила, что самое интересное впереди, но надеялась, что это просто паника.
- Ребенку нужно облегчить состояние, а мы с вами пишем и пишем! - Воспитание и деликатность Маринки подмялись материнскими инстинктами. Давление непокорной пациентки возымело результат. Их таки отправили в отделение. Марина неприятно поразилась вывеске над матовой дверью.
- А почему ребенка направили в инфекционное отделение? - Спросила она санитарку, которая выполняла роль гида. Она все равно не могла ничего в этом изменить, потому только сдвинула плечами.
- В отделении их встретила пожилая медсестра, которая тоже обложилась бумажками.
- Да что же это такое! - Возмутилась со всей имеющейся строгостью Федорова. - Я совершенно не понимаю, зачем мне стоило оставлять квартиру с ребенком, которому плохо. Когда вы займетесь им непосредственно? - Пожилая женщина кивнула еще одной, только помоложе, и Сашеньке засадили укол, как оказалось потом – гормональный. Его Маринка могла сделать и дома, но…
- Так, а теперь ознакомьтесь с правилами поведения в больнице, и распишитесь! - Продолжила дежурная медсестра, предложив взору Федоровой толстый журнал.
- Пить водку, играть в карты и водить сюда мужиков не буду! - Выпалила Марина и подписала содержимое не глядя. - Еще какие-то пожелания будут?
- Да. - Абсолютно спокойно отнеслась медсестра к жестким шуточкам Марины. Очевидно, ей было не в первой. - Еще мыться в душевой только с восьми до десяти вечера, а то потом будем закрывать! - Это было существенное замечание в свете последних событий.
Сашеньку проводили в шестиместную палату, где две кровати уже были заняты. За ночь они все заполнились несчастными детками с не менее счастливыми мамами. У кого что было припасено с собой для этого случая, кто с температурой сорок и гнойной ангиной, кто с пневмонией, и так далее и тому подобное.
- Да. Разумно в таком отделении делать шестиместные палаты! - Похвалила непонятно кого Федорова. - Называется, кто хочет подцепить чего-нибудь новенького, просто не теряйся!

* * * * *

Люда почти весь день сидела около Марка. Она все также волновалась и переживала. Ее муж имел не концертный вид. Когда под действием обезболивающих уколов он засыпал, ей казалось, что он может не проснуться. Она достаточно насмотрелась на благоверного за две недели, которые он провел в стенах родного в некотором смысле ему учреждения. Кроме первых двух дней, которые она не отходила от мужа, в последующие она только проведывала его часа на два.
- Он так постарел. - Заметила про себя Люда, всматриваясь в его морщинки, проступившие под влиянием физического испытания. - Допрыгался, кузнечик! Ну, ничего, нет худа без добра. Теперь угомонится по части сексуальных похождений. Кому он нужен такой… подмятый?

Марк Борисович только силился выглядеть молодцом и настоящим мужчиной. Ему было страшно. Он всю свою жизнь старался избегать этого детского, по его мнению, чувства - страха. Марк при каждом удобном случае проверял себя на этот предмет, убеждаясь в обратном.
Теперь у него предоставилась новая возможность испытать себя. Самое ужасное, что могло произойти с ним - это остаться лежачим, или сидячим и без его любимой работы. Это было бы самым страшным страхом для него. Именно этого он не желал всеми силами.
- Я смогу. Я все смогу, иначе я не Светинский! - Убеждал себя Марк. Истиной является то, что от какой-либо хвори, в том числе и от неизлечимой, сам себя может избавить в первую очередь именно больной. Слабо помогут дорогие таблетки и уколы, если потерян интерес к жизни. Известные врачи будут биться бесполезно, если человек пал духом. В этом смысле Марк Борисович был стойким оловянным солдатиком.
За время пребывания в больнице в лежачем состоянии, при котором пришлось испытать себя беспомощным во всех смыслах, он оценил то беззаботное равновесие здоровья, которым когда-то владел.
- Семен Владимирович, признавайся, какие у меня шансы? - Когда Марк остался наедине с доктором, который им занимался и которого он знал лет пятнадцать как коллегу.
- Все еще будет, герой! Только не буду рассказывать тебе сказок, что ты способен стать чемпионом по бегу. Память ты себе наездил на всю оставшуюся, но это поправимо. Ходить будешь, когда и как зависит и от тебя тоже, но юношескую прыть не обещаю. Это вряд ли.
- Спасибо на добром слове. Я на это и рассчитывал. Ну что ж, будем стремиться… - Марк и вправду успокоился, продолжая настраивать себя позитивно.
Люда, приходя к нему, делала жалостливое лицо, что выводило его из себя. Она сюсюкалась с ним, чуть ли не кормила с ложечки, заставляя отступить от правильного пути.
- Людмила, хватит меня оплакивать! Я встану в строй. Я по-прежнему буду вам с сыном кормильцем. Только относись ко мне как к нормальному, а не как к умирающему! - Он несколько завысил голос. Его нервы в замкнутом пространстве начали искать выхода. Жена моментально надулась, но потом поняла, что это бесполезное занятие. Она столько лет жила с ним, и его выпады его супруга родившегося под знаком «Скорпион» не были новы.
Два месяца ушли на то, чтобы встать на ноги. Этот процесс был поэтапным и планомерным. Было бы жестокой ложью сказать, что все это далось легко. Сколько раз Марк до крови закусывал губы и до скрипа стискивал зубы, преодолевая препятствия. Костыли, другие приспособления шли в ход, а потом, наконец, тросточка, которую он и то стеснялся носить с собой, опираясь, тем самым облегчая нагрузку на больные ноги.
Его машинка OPEL бордового цвета была почти уничтожена. То, что осталось от нее, являло ужасное зрелище. Она приняла удар на себя. Чудо, настоящее чудо, что Марк Светинский остался жив, причем такими малыми потерями. Небеса имели свой план насчет него. Он без всякого преувеличения мог считать себя «везунчиком». В который раз по счету ему снова дали шанс. Он не знал и пока не мог знать зачем, но интуитивно догадывался, что все не зря…

* * * * *

Сильный укол значительно облегчил состояние Сашеньки. Его дыхание практически пришло в норму. Лишь небольшая одышка присутствовала и признаки бронхита были налицо. Мальчику продолжали делать уколы, которые расширяли сосуды.
- Может уже не нужно? Ему лучше. А от этих уколов у него сердечко прямо таки вырывается из груди! - Попросила Марина у медсестры.
- Нет. На это я пойти не могу! Написано в карточке, значит, я делаю, и все!
- Так, минуточку! Мы тут не в тюрьме и не в качестве подопытных кроликов. Я мать ребенка, и официально отказываюсь от этих препаратов! - Терпение Маринки стало испытываться с новой силой. На ее счастье, мимо проходила врач, которая вела Сашеньку, и, собственно, и являлась «хозяйкой» этого отделения.
- Какие-то недоразумения? - Она с самого начала всерьез отнеслась к Федоровой, понимая, что перед ней стояла не покорная овца.
- Ирина Генриховна, у Саши приступ задышки прошел, и я считаю, что эуффиллин ему ни к чему! - Она намеренно произвела утвердительное предложение.
- Наташа, отмени и впиши в карточку, что не нужно. - Спокойно согласилась врач, и отдала приказание медсестре. Федорову Саше укол все равно сделали, только не сосудосуживающий, а сильный антибиотик, коим щедро кололи (за средства пациента, кроме ваты и спирта) всех и вся независимо от заболевания. Он в аннотации действительно значился, как универсальный.
Как только в коридоре слышался скрип тележки с набором для уколов, дети во всех палатах начинали истошно кричать и причитать. Мамам они тыкались в грудь, и поливая слезами умоляли не давать их на мучения тетки с колючками.
- Я не хочу лечиться! - Кто-то по сто раз монотонно и горестно произносил, рыдая. - Мне будет больно! – Продолжал тему кто-то другой. Мамы, обливаясь «кровавыми» слезами с детьми, только душевными, настраивали деток на то, что все равно это нужно, пытались держать себя в руках. Уколы в принципе не могут быть приятными, а особенно те серьезные препараты, которые использовались в терапии, чтобы наверняка… были довольно болезненны.
- Ирина Генриховна, отпустите нас домой! Сын пришел в норму. Кашель мы долечим дома. Тут в палате полный и разнообразный букет инфекций и мне бы не хотелось…
- Вы что, хотите сказать, что у вас нет инфекции? - Марина чем-то задела доктора, хотя ничего лишнего и надуманного не сказала. - И с чего вы взяли, что я вас отпущу? - Это совсем добило Федорову. Она только этим себя и тешила все время.
- Но… Когда нас забирала «скорая», то они сказали, что через день, два нас выпишут…
- Это шутка? Тут минимально лежат неделю, а вы хотите через сутки сбежать домой? - Уже про себя Марина отметила, что точно попала в тюремное заключение под названием больница. Тут проявлялась настоящая псевдозабота о больных, мнение которых не было интересно абсолютно никому. Одежда и обувь изымалась на входе, писалось досье и вагон расписок, чтобы не мылись лишний раз в душе, но своих малочисленных прав все пациенты лишались прямо со входа в приемное отделение, в котором грубое обхождение являлось визитной карточкой.
Проведывать Федоровых приходила тетушка и Лиля. Вроде было кому-то еще! Муженек и слухом не слыхивал о происшедшем, потому и не мог появиться. Но, если бы он и был в городе, Марина сомневалась, что из этого она получила что-то порядочное. Появление ее свекрови внесло бы новую струю эмоций определенного плана. Марина так и представляла себе ее тираду: «Простудила ребенка, непутевая!»
- Зайчики, как вы тут? - Лилька старалась не нагонять страстей, но было заметно, что она волнуется.
- Спасибо, пока не очень. - С явными признаками депрессии ответила Марина. - Нет, не пугайся, Сашке нормально. И процедуры старательно выполняют за наши деньги… Тут ужасная обстановка. Я как клубок скручиваюсь и делаю вид, что сплю. В палате плачут и плохо спят больные детки, заражающие и «взбадривающие» друг друга. Когда их колют, хочется забежать, куда глаза глядят. А тут еще с малым гуляла по коридору и увидела «картину Репина». Оказывается, тут живут дети-отказники, которых угораздило заболеть в детдоме. Если бы ты видела, как они смотрят на детей, у которых есть мамы. Словно Маугли, несчастные и брошенные… Их некому пожалеть после ужасных уколов. Они никому не нужны. Медперсонал запрещает кормить, разговаривать с ними и играть. Они могут привыкнуть, а потом это закончится…
- Мариш, нужно бежать отсюда! Разве ты дома его не доведешь до ума?
- Лилечка, я хоть сейчас, в халате и тапках по снегу! Но ведь не пускают! - Она была готова разрыдаться на плече настоящей подруги.
- Так. Где кабинет главной Мюллерши в этом отделении? - Подправила прическу Ковригина.
Откуда у Лили откопались способности пудрить мозги, Федорова только поражалась. Ее не было с полчаса, с тех пор, как она вошла в тот кабинет, где вариантов не было.
- Собирайся! У тебя есть час! - Счастливая Лилька объявила подруге что-то на подобие о втором пришествии Христа на грешную землю. - Я сейчас вызвоню Витька, чтобы он забрал вас на машине. Куда вам еще шастать по маршруткам!
- А что ты ей сказала? - Марина не верила своим ушам и полагала, что все тут происходящее – это плод ее больного воображения из-за нервного потрясения.
- Расскажу потом. Главное, что тебе важно знать сейчас - ты отдашь ей двести условных единиц за чудодейственные американские биодобавки. Поняла?
- Нет.
- Но запомнила?
- Да.
- Больше от тебя ничего не требуется, Федорова. - Их разговор был очень содержательным и логичным.
Через час подъехал Витя, Марина распрощалась с необычайно очаровательной Ириной Генриховной, и они оказались дома.
Оказалось, что Лиля зашла в нужный час и на нужной кобыле. Она начала жаловаться, что хочет помочь своему крестнику, (то есть Сашке) но не знает как. А ей, типа, порекомендовали самого замечательного детского врача, то есть, Ирину Генриховну. Та чуть не прослезилась, не упустив возможности упрекнуть Федорову в легкомысленном поведении(как можно уходить с больницы раньше времени?) и увидела в лице Ковригиной разумного собеседника. Она раскрыла карты насчет того, что занимается подработкой специальными препаратами, которые прямо таки творят чудеса, но стоят они не так то и дешево! Лилька снова сделала правильный ход, (почти конем) и дала добро, которое стоило то всего ничего, а двести условных.
- Пришлось наврать, Федорова. И все это ради тебя, дорогая! - Только дома раскололась Лиля. - Но зато как сработало!
- Как тебя теперь благодарить, и не знаю… - Слезы от облегчения, расслабленного состояния в родных стенах дома потекли без команды.
- Не разводи сырость, и лечи мужичка Сашку! Все что от тебя просим! - Лилька сама растрогалась, но изо всех сил держалась, чтобы Витьку потом не пришлось подставлять ведра под поток их слез.
На свете так много людей. Великое множество добрых и светлых людей, только их нужно замечать и встречать. Но если среди них найдутся друзья - это большой дар. Его нужно лелеять и беречь, оно вряд ли повторится…




ГЛАВА 3


Так происходит порой, что черная полоса самовольно, и не учитывая воли своих подопечных, решает основательно затемнить собою все.
Марина как раз только «отгуляла» зимние каникулы, как снова пришлось их продлить, только в виде больничного. Сашенька на глазах вял и чах, как зеленая былинка во время заморозков. Его температура без всякого стеснения полезла вверх. Не заставил ждать себя и кашель.
- Снова… - почувствовала Марина интуитивно, пользуясь материнским чутьем. Ребенок начал не просто кашлять, в его учащенном дыхании появились хрипы и свисты. Чуть не плача с досады и ощущения бессилия, она стала пичкать своего мальчика разными лекарствами. - То от жара, это от бронхита, а еще… Может дать что-то от спазмов? - Если бы ее неметодичные действия наблюдал грамотный доктор, он бы наверняка ее «не похвалил».
Сашенька уснул под «группой» фармацевтических изделий, а Марина, как полубезумная сидела рядом с ним всю ночь, судорожно подсчитывая количество вдохов и выдохов за минуту. Они не вписывались в норму, но положение улучшалось. Марина вознамерилась не спать, но ночь и усталость вкупе с нервным состоянием брали свое. Временами она проваливалась в ямы глубокого сна, окрашенного мрачным тоном, но даже в этом нелепом сне настроение не покидало ее.
Утром мальчику стало лучше, но приступ бронхоспазма не проходит настолько стремительно, как наступает. Саша надсадно кашлял, каждым звуком волнуя душу своей мамы, которая никак не могла утихомирить пронзительно-ноющую рану, каждый раз возникающую во время хворания ее малыша.
По логике вещей, Марине стоило бы вызвать педиатра, а лучше «скорую», но она, памятуя прошлый печальный опыт с больницей, не стала этого делать. Лекарства, которые применяют в этих случаях ей уже были предписаны в больнице в прошлый раз, и еще, вопреки чему бы то ни было, она верила в лучшее.
К вечеру ребенок чувствовал себя иначе, и если сравнивать его состояние с прошлыми сутками, то уверенно можно было утверждать, что мальчик идет на поправку.
Коварная черная полоска шутить не желала, потому и подкинула новое задание для ее разрешения.
Телефон противно, как не зря показалось Марине, прозвенел, приглашая продолжить «марафонский бег» с препятствиями.
- Мариночка, милая! - Не своим, а каким-то измученным голосом взывала к племяннице тетя Рая. - Что-то мне… - она придумывала, как бы это ей сказать помягче.
- Говори по делу и прямо! Не томи! - Скомандовала Марина, натягивая струны своего терпения до предела. - Тебе плохо?
- Да. - Виновато призналась пожилая женщина. - Сильно тянет и болит низ живота и как-то отдает вправо. Я уже три сильных обезболивающих выпила, и ничего… - отрапортовала она.
- Так. - Глубоко выдохнула Федорова. - Жди меня. Лекарств никаких не пей! Скоро буду!
Поскольку Марина щадила тетушкино здоровье и не докладывала ей о Сашеньке, она должна была решить, как ей поступать дальше. Странно, но организм с мозгом во главе мобилизовался и выдал версию оптимальную и полезную. Марина машинально набрала номер Ковригиных, только на ходу отметив, что стрелки накрутили второй час ночи…
- Да… - сонно протянула Лиля.
- Лилечка, выручай! - Сразу перешла к делу давнишняя подруга. - Сашенька вчера… Лиль, у него опять это было… - Она, почувствовав даже через сеть телефонной паутины человека, который сейчас и всегда отзовется, поймет и не найдет сто штук отговорок для того, чтобы отвертеться и не выручить. Маринка начала плакать. Вернее, слезы быстрехонько, обгоняя друг друга, катились из ее голубых «озер».
- Мариш, как он сейчас? Чем тебе помочь? Говори! - Сон ее улетучился.
- Сейчас Сашуня почти в норме, а вот только что звонила тетушка, и… ей плохо. Мне… Я хотела…
- Я поняла! Ты хочешь, чтобы я побыла с Сашкой, а ты пойдешь к Раисе Степановне? - И кто станет утверждать, что женщины глупы и не умеют дружить? - Да. Если это возможно… - Воодушевилась Марина, если это понятие подходит к данному случаю.
- Собирайся! Я через двадцать минут буду. Кстати, такси, на котором я приеду не отпускать? Я-то знаю про наши «неотложки»! - Быстро сориентировалась Лиля. Она, оставив Лизавету на Виктора, которые, собственно говоря, и так оба спали сном полевого сурка, не стала устраивать им ночную побудку, предусмотрительно оставив мужу объяснительную записку.
Сашенька спал. Только белесые кудряшки намокли от того, что спала температура и если присмотреться, пышные и длинные реснички едва подрагивали сквозь сновидения маленького мальчика.
- Как? - Шепотом спросила Лиля, появившаяся в квартире Федоровой, имея в виду здоровье Саши. Марина кивнула, и невольно приложив руки к груди, спокойно выдохнула.
- Спасибо тебе Лиль! И извини! - Неслышно, чтобы не разбудить маленького сына, произнесла Марина.
- Давай бегом, спасай тетю! - Ласково потрепала она Федорову по плечу, после чего та поторопилась удалиться.
То, что о себе ведала Раиса Степановна, было только озвучкой к кинофильму в стиле триллер, а может и к «ужастику», трудно оценить слету. Тетушка бледно-желтого цвета, раскачивалась вперед и назад, восседая на кухонном табурете, заунывно постанывала.
- Внизу ждет такси. Давай, я помогу тебе одеться, и вперед! - Увидев воочию «картину Репина» Марина решила действовать.
- Куда, вперед? - Чисто как дитя, испуганно спросила тетя Рая.
- Поедем в пятую городскую, разбираться, что с тобой! Она самая ближайшая к нам. Тебе же никак не лучше, я права? - Тетя, как неумелый симулянт, только наоборот, задумчиво скривилась, изображая работу мысли на лице сомнительного оттенка.
- Может заварить травяного чайку? Того, что Лилина мама дала, помнишь? Она говорила, что он лечит буквально все болезни! - Не понятно, кого заверяла она, то ли себя, то ли Марину. Не успев вдоволь прорекламировать целительное зелье, ее перекосило от вновь наступившего острого спазма.
- Тетушка, милая! Не режь меня без ножа! - Без шуток, действительно молила ее племянница. - Идем!
Такси очень быстро доставило их на место. Ночной город, оптимистично освещаясь неоновыми вывесками, опустел без сплошного потока машин.
- Вас ждать, или это надолго? - Справился таксист, надеясь заработать больше на обратном пути следования не вхолостую.
- Вряд ли! Благодарю вас! - Расплатилась Марина, одновременно разочаровывая молодого водителя. Не так давно и ее Засадов пытался зарабатывать на такси. Она вспомнила о тех временах, но от этого ей легче не стало.
В приемном отделении было тихо. Оставив тетю в деревянном кресле - стуле, находящемся в коридоре, она отправилась на поиски медработников. Постучавшись в два кабинета, которые оказались закрытыми, в третьем ей повезло. Сплошная завеса дыма от сигарет скрывала полную смену ночного дежурства. Человек пять там точно сидели за поздним ужином. Так, на ходу определила Марина, уловив запах чего-то съестного. В этот момент ее посетила мысль о том, что последние сутки она ничего не ела. Слегка закружилась голова, но пришлось от себя переключиться снова к решению проблемы спасения тетушки. К ней вышел молодой человек в несвежем халате, с взлохмаченными волосами над усталым или «поддатым» лицом. (Определить быстро Марина не смогла).
- Что случилось? - Поинтересовался он, с любопытством всматриваясь в ее глаза.
- Тете очень плохо. Я не стала вызывать «скорую», а привезла ее сама.
- Жалобы? - Без эмоций спросил он. Марина вкратце обрисовала ситуацию, после чего, врач, или санитар (Его внешний вид оставлял желать лучшего. Подписывали б они их, что ли!) вернулся в дымовую завесу, попросив подождать.
- Куда я привела тетушку? - Срочно задалась вопросом Маринка. - Если это и есть доктор, то смело можно было оставлять тетю дома и варить чудодейственный чай. Параллельно с думами о «лучшем», Марина метнулась в коридор, чтобы проверить несчастную тетю Раю. Последняя, не зарумянилась здоровым видом, но держалась как будто бы ничего.
Спустя две минуты появилось двое, один из которых был молодой, так и неопознанный в плане статуса и должности, а вторым был высокий мужчина в возрасте. Это были два абсолютно разных образа. Одним словом - антиподы.
Дураку стало бы ясно, что тот, кто в три часа ночи облачен в чистую до крахмального хруста рубашку с галстуком и словно только что выглаженными брюками и чей халат ослеплял белизной, точно назывался врачом. Седовласый мужчина с тросточкой пригласил Раису Степановну в кафельный кабинет с кушеткой неизменно характерного оранжевого цвета и начал свое привычное дело.
Врач сначала выслушал пациентку, затем направил ее на обследование.
- Прямо как в американском сериале «Скорая помощь»! - Восторженно удивилась про себя Марина. - Я и не представляла, что в наших обычных государственных больницах в три часа ночи есть готовые к труду и обороне лаборант и УЗИст.
Результаты пришлось ждать всего десять минут. (Фантастика!) Доктор, собрав воедино листочки с результатами исследований с выше изученными симптомами, невозмутимо подытожил.
- Нужна операция. Тянуть не советую. Это аппендицит. Ждать утра нецелесообразно, но решать вам.
- А может, какие-то таблеточки пропишите? - Все кусочки надежды собрала Раиса Степановна, до конца не соображая серьезность поставленного диагноза.
- Тетя, какие, на фиг, таблеточки? - Зашикала на нее Марина. - Ты б еще про чай спросила.
- К сожалению, история применения таблетки вместо операции мне встречалась только в анекдоте! - Снисходительно улыбнулся врач, невзначай меряя взглядом девушку, сопровождающую незадачливую пациентку.
В эти проходящие секунды Марина стремительно раздумывала, что ей предпринять. То, что требовалась операция ее тете, было неоспоримо, но кому доверить неизбежную миссию, нужно было решить, причем быстро. Доктор всем своим видом подтверждал, что нужно соглашаться. Внутреннее «Я», проснувшееся от нескучных событий дружески советовало: «Да!». Оно снова не приводило ни одного довода, но довериться ему пришлось. Во всяком случае, оно еще ни разу не подвело.
- Что нужно для операции? - Спросила Марина, подтверждая свое согласие.
- Сейчас я вам напишу список, а пока вашу…
- Это моя тетя. - Внесла ясность Федорова.
- Да. А вашу тетю проводят, и будут делать необходимые манипуляции.
Раису Степановну почти под белы рученьки препроводили, после того, как Марина ее клятвенно заверила, что все держит под контролем.
- Вот. Я все написал. - Протянул он девушке небольшой лист бумаги с «характерным» врачебным почерком. - Я пойду с вами в аптеку и подскажу, какие препараты предпочтительнее. У нас в здании больницы их работает четыре, так что выбор есть. - Марина вообще ошалела оттого, что ей устраивают «экскурсию» по местным достопримечательностям, но промолчала, лишь про себя благодаря необычного в хорошем смысле врача.
Программа покупки медпрепаратов была выполнена. Доктор, которого, как оказалось, зовут Марк Борисович, оставил Марину в приемном отделении и удалился целительствовать тетю Раю.
- Как только я закончу, спущусь к вам. - Пообещал он, простыми и немногочисленными словами, внушив девушке спокойствие.
Маринка удивлялась сама от себя. Возможно, это ее нервишки, подтрепанные последние двое суток, надумали «взять отгул», но ее состояние было странным. Она абсолютно умиротворенная восседала в полумраке коридора приемного покоя. Она почти не переживала, просто ждала положительного развития событий. Персонал, пока не востребованный отправился спать, каждый, находя место (в смысле кабинетов), используя свой ранг и статус. Об этом вскоре свидетельствовал разнокалиберный храп и сап из близ расположенных дверей.


Где-то в зоне досягаемости, послышался звук открываемых дверей лифта и на «горизонте» показался молодой, «то ли санитар, то ли непонятно кто». Он, подошедши к Федоровой, с гордостью объявил: «Все прошло без проблем! Я ассистировал Марку Борисовичу. Сейчас он придет и назначит вашей родственнице курс восстановления после операции. Меня зовут Дима. - Без плавного перехода дополнил он, ожидая, что это ее вдохновит еще больше.
- Очень приятно… - машинально промямлила Марина, у которой совсем отлегло от сердца. - Спасибо за добрые вести! Только… Я хотела с вами… - Она продумывала, каким образом выспросить Диму в мятом халате о том, как благодарить Марка Борисовича.
- Я тоже не против! - Встрепенулся Димася, имея в виду далеко не то, о чем заботилась Маринка.
- Скажите, как обычно благодарят врача, сделавшего подобную операцию? - Его «не те» слова она деликатно отпустила в полумрак обшарпанного коридора. Молодой человек заметно загрустил.
- Не знаю. Это с Марком Борисовичем. - Обиженно, как мальчик ответил он и поспешил удалиться.
События развивались как в качественном и динамичном кино. Теперь «горизонт» явил Марка Борисовича.
- Ну что, барышня! Удалось! - Слегка улыбнулся он, закуривая сигарету. - Сейчас вот эти препараты, - он протянул ей новый листочек со списком, - приобретете и отнесете маме… простите, тете.
- Ничего, это одно и тоже. Спасибо вам, доктор! Что я вам должна? - Марк Борисович вопросительно взглянул на молодую женщину.
- Вы находитесь в государственной больнице. Если бы на месте вашей тети оказался бомж или бродяга, мое отношение было бы к нему точно таким же. - Марина не переставала сомневаться, не грезит ли она.
- Любая хорошая работа должна оплачиваться. Я догадываюсь, какая у вас зарплата, поэтому прошу понять меня правильно. Деньги я зарабатываю, прикладывая определенные усилия, но мне приятно воздать ими за доброе отношение. - Она протянула ему несколько не мелких купюр. Марк Борисович подтаял от трепетной речи, но дар не принял.
Потом Марина с доктором снова, не позволив тому, чтобы аптека разорилась, купили уколов и таблеток, которых так трогательно просила недавно тетя Рая. Марк Борисович вел Марину сквозь лабиринты коридоров, этажей и переходов больницы. Ему захотелось поделиться с ней не только тем, что было допустимо в их случае, а несколько большим.
- А я ведь тоже не так давно побывал на операционном столе. - С грустью признался он. - Сегодня первый день после длительного больничного, и вот - без работы не остался…
- С вами произошло что-то серьезное? - Федорова всегда была отзывчива, от чего чаще всего и страдала, но быть другой ей не удавалось.
- Попал в аварию, обычные дела. Теперь вот… - он кивнул в сторону хромающей ноги.
- Все образуется! - Успокаивала Марина его.
- Конечно. - Пожалел о том, что дал слабину Марк и немедленно надел маску показного равнодушия.
Тетушка в палате лежала одна. Наркоз еще не отпустил ее из своих объятий. Марина едва прикоснулась к ее лбу дочерним поцелуем.
- Можно дождаться, пока она придет в себя? - Спросила она у врача.
- Да, о чем речь! - Он тихо вышел, а через десять минут вернулся с дымящейся чашкой кофе. - Выпейте! Наверняка, вам это не будет лишним.
Федорова чуть не прослезилась. Так давно о ней никто не заботился. Это был посторонний человек, но от него исходило нечто, что ощущалось без усилий.
- Спасибо вам! - который раз за эти несколько часов благодарила его она.


Утро февраля удалило ночь, рассвет белел за окном, словно в небе разлили молоко. Марина стоически боролась со сном.
- Идите домой и отдохните! А то, не дай Бог, медицинская помощь понадобится вам! - Прозвучал знакомый голос около Марины.
- А как же…
- За вашей тетей будут наблюдать медсестрички. У нас приличное отделение, вы в этом скоро убедитесь. - Говорил Марк Борисович. - Я тоже ухожу домой. Мое дежурство позади. Хотите, я подвезу вас домой? Где вы живете? - Марина отрицательно повела головой. - На вас нет лица от усталости, не стесняйтесь и пойдемте! - Марина все-таки решила принять приглашение доктора, которого, как ей показалось, она знала не только прошлую ночь.
Дома был порядок. Лиля, сама как дитя посапывала рядом с Сашуней. Он дышал нормально, маленький лобик был теплым.
- Благодарю тебя, Господи! Как ты добр ко мне, и творишь чудеса! - Тихонько расплакалась Маринка, давая волю накопившимся чувствам. Успокоившись, она побрела на кухню, чтобы хоть кое-что поесть. В холодильнике нашлось все то, что ее устроило на данный момент. От тепла родных стен и сытости, ее повело в разные стороны, как пьяную.
Проснулась Лиля и, выслушав подругу, точно также поражалась многим вещам, как в свое время это было с Мариной.
- Если бы я это услышала не от тебя, то ни за что не поверила бы! Такого не бывает! - Высказалась Лиля.
- Бывает, Лилечка! оказывается, бывает!
Тетушка шла на поправку. Марина один раз в день приходила к ней, пока днем спал Сашенька. Она подкармливала Раису Степановну вкусностями, фруктами и витаминами. С доктором Светинским она не виделась. Он встречался с тетей Раей, совершая обход.
- О тебе спрашивал врач! - Объявила без всякой задней мысли Раиса Степановна. Никому бы не пришло в голову «женить» людей, разница в возрасте у которых значилась в размере двадцати лет.
- Что он спрашивал? - Как-то встревожено поинтересовалась Марина.
- Ничего такого. Мы с ним немного поговорили о том, о сем. Ты же знаешь, я этим грешу иногда, - Она улыбнулась, как нашкодившая девочка. Про семьи, про детей, о чем еще можно беседовать? А с тобой он хотел встретиться накануне моей выписки, а можно и раньше…
- Неужели какие-то осложнения? - Начала переживать Марина и твердо надумала увидеться с Марком Борисовичем Светинским.
На следующий день, Марина, оставив Сашеньку самого и поощрив его за это просмотром мультиков, отправилась в пятую городскую раньше обычного. Первым делом она стала искать в отделении хирургии доктора Светинского. Особых стараний ей прилагать не пришлось. Он находился у себя в ординаторской. Марина постучалась, нервничая при этом.
- Да! - Его голос не был похожим на многие другие, которые ей приходилось слышать. Марина вошла.
- Добрый день! Я племянница Раисы Степановны, которую…
- Думаете, я вас забыл? Напрасно. - Своим спокойным тоном он несколько утихомирил ее волнение.
- Вы хотели поговорить… Что-то не так с моей тетей? - Она приготовилась услышать что-то неприятное.
- С чего вы взяли? Все идет даже лучше, чем я ожидал! Вы молодец, что вовремя привели ее к нам. А то, как правило, народ надеется на р