Семь жизней одного меня. Никита 1.

Семь жизней одного меня.

Никита 1.

На каком-то празднике, который мы отмечали после обеденного перерыва всей лабораторией, Никита очень недурно спел несколько песен на свою музыку. А потом посетовал, что трудно подобрать слова, чтобы и стихи были не бессмысленны, и к его мелодии они подходили. После сабантуя я подошел к нему с предложением попробовать написать стихи на любую заданную им мелодию. - Но как же ты будешь подбирать слова к мелодии, которую ты не слышал?
- А ты попробуй написать мне строчки, в которых горизонтальная черточка будет обозначать безударный слог, а вертикальная – ударный, - предложил я.

На следующий день он принес мне несколько листочков, испещренных странными для непосвященного человека значками, а я передал ему свои написанные недавно стихотворения, среди которых был и «Старый сад».
В дополнение к значкам я попросил еще описать в двух словах характер мелодии, например, лирическая, грустная, задорная и так далее.
После этого я взял несколько дней на размышление. Неожиданная задача взбодрила меня и дала толчок воображению. Это было похоже на кроссворд, но кроссворды я терпеть не мог, а это задание было намного интереснее. По пути домой я так и этак вертел один из листков, а потом начал ниже каждой строки со значками Никиты начал записывать стихотворные строки.
На следующий день показал Никите и тот, промурлыкав мои стихи на известную только ему мелодию, остался доволен.

Так родилась первая наша песня.
За ней последовали и другие. Некоторые мелодии Никита положил на мои уже готовые стихи, но большинство я подбирал по его размерам.


Так продолжалось все почти все лето, а в средине августа мы с группой в несколько человек поехали в командировку в Капустин Яр. Со дня на день должен был прибыть по железной дороге наш прицеп, но он все не приходил, и наши ребята начали потихоньку маяться.

С точки зрения совместного творчества для нас с Никитой это было идеальное время, потому, что, подобрав подходящий мотив, он тут же записывал его мне по известной схеме, а я сочинял слова, лежа на кровати в гостиничном, похожем на небольшую казарму, номере.
Как-то раз в номере погас свет, а я в это время кипятил в кружке воду. Задумавшись над очередной рифмой, я машинально вынул кипятильник из кружки и положил рядом на прикроватную тумбочку.



Свет включили так же внезапно, как и выключили, а я продолжал писать до тех пор, пока ощутимый запах тлеющей древесины не привел меня в чувство. Я машинально поднял его, и спираль рассыпалась прямо у меня в руках.