Мой позывной – «Вестница». 14. Нас встречают.

Мой позывной – «Вестница».

14. Нас встречают.

Я провалилась как будто на мгновение, а когда пришла в себя, то услышала, как приглушенно звучит прекрасная музыка – мой любимый Второй фортепианный концерт Рахманинова – и почувствовала сквозь сомкнутые веки теплый свет. Но главное, привычная изматывающая боль в правом боку исчезла, будто ее и не было.

«Наверно я уже в раю», - подумалось мне, и тут же я почувствовала какое–то шевеление рядом с собой.
- Витя это ты? - просила я.
- Екатерина Ивановна,- послышался его сдавленный голос, - что со мной?
- Не с тобой, а с нами, Витюша, с нами! Значит, все получилось!

Пора было открывать глаза.
Юрта была белая и явно новая. Внутри невидимые глазу источники света создавали комфортную освещенность. Даже вместо видавшей виды раскладушки подо мной была удобная кровать с, как я потом выяснила, ортопедическим матрасом. На ней легко уместились двое: я и Витя Шевченко, который так и лежал, скрючившись после хлопка электрической лампочки во время грозы.

Когда же это было? И какое время сейчас? Я на удивление легко поднялась и даже протянула руку Вите, который был явно ошарашен путешествием во времени.

Так, взявшись за руки, мы откинули полог и вышли наружу.
Что же мы увидели? Ослепительно сияло солнце, зеленела трава, белели снега на вершинах гор. Но главное было не это.

Прямо напротив нашей, действительно белой юрты был установлен огромный экран, на котором бегущей строкой показывалось время.
31 минута, 11 часов, 28 мая 2022 года.

Витя даже вздрогнул от неожиданности. Для нас двадцать два года пролетели как одно мгновение. Что касается меня, то я была готова ко всему и смотрела на вещи более отстраненно.
Наверное, мы выглядели довольно комично: высокая седая женщина в домашней пижаме и мужчина средних лет, в линялом спортивном костюме и кроссовках на босу ногу.

А навстречу нам уже бежали люди и первой из них была моя Катя. Сначала мне показалось, что она совсем не изменилась. Только когда она прижала ко мне мокрое от слез лицо, я увидела сеточку морщин вокруг глаз и пряди седых волос на висках.

Дальше был митинг, правда, немного скомканный, потому что вместо одного путешественника во времени их (то есть нас) оказалось целых два. Однако говорили горячо и много и первой предоставили слово моей Кате – Катиме Леоновой - Каримовой, академику Национальной Академии Наук Казахстана и члену – корреспонденту Российской Академии Наук.

После митинга нас, как водится, обступили корреспонденты и принялись выпытывать, кто мы и что мы. Мы с Витей, не сговариваясь, рассказывали одну только правду, только о моей болезни не упомянули ни слова.

Сразу после митинга меня повезли в лучшую клинику, и все как один врачи вынесли однозначный вердикт, что я абсолютно здорова, как говорится, хоть в космос запускай.

Мне, конечно, не терпелось расспросить Катю о семье, но из-за царившей суеты нам удалось остаться наедине только вечером в номере шикарного отеля, из окон которого открывался прекрасный вид на город, окруженный подковой сверкающих гор.
Выяснилось, что мои внуки давно уже стали взрослыми. Ребята, Паша и Толя пошли по семейной линии, стали учеными и работают один в Самаре, а другой в Иркутске. А у младшенькой внучки, Настеньки оказался прекрасный голос, она закончила консерваторию и теперь солистка Государственного театра оперы и балета имени Абая.

- А Толя…, Анатолия Павловича вот уже как три года нет с нами, - мы сидели на диване и плакали, обнявшись как две подруги.

И было между нами то, что связывало нас теснее всякого родства и крепче любой дружбы...