Порочный круг

Порочный круг
Сергей МИНИН
Рассказ

Честно скажу, для меня давно не новость, что пьяный я дурак.( Я и так-то не очень умный, а, скажем так, «нажрамшись» , так вообще полный кретин). Поэтому я не пью; во всяком случае, горячительные напитки, а предпочитаю им малой крепости пиво. Опять же, до сегодняшнего дня, пока не узнал, что есть такой пивной алкоголизм и не убедился в этом на собственном примере, черт бы его побрал…
Причем, это меня еще, безусловно, пронесло – я бы мог и не такое натворить !
И так, обо всем по порядку:
Пришел я с работы, развалился в кресле и смотрю телевизор. Точнее. пытаюсь – по каналам щелкаю пультиком туда сюда и хоть у меня их ,этих самых программ, аж, пятьдесят, но остановить внимание в общем-то не на чем, все какую-то муть показывают, и это, прошу заметить, в пятничный вечер, когда душа сама собою требует праздника, ибо не зря же говорится, что пятница развратница, туда ее сюда. Был бы я еще женат, тогда вероятно и нечего было бы от драгоценной супруги рыпаться куда-то – сиди и сиди, щеки надувай и брови хмурь, чтобы она, значит, не переживала и вопросов лишних не задавала: «куда, мол, ты да зачем? Ну и не ворчала заодно: одних, дескать, мусорных ведер на тебя не напасешься – тысячи две уже ушло – как не пойдешь с ним к мусорному контейнеру, так, считай, с концами, так и пропадешь дня на три. И почему в «хрущевках» мусоропроводы не установили, я бы тогда тебя, эдакового кобеля приблудного, хоть под контролем держала – на коротком поводке. Место, говорю,»ну и т.д. и т.п.
Да только с женой мы по многим, должно быть, уже понятным причинам развелись, дети, Слава Богу, выросли и сделались самостоятельными, - у них свои семьи давно, а я сижу, стало быть, сорокалетний истукан, как на шиле, на обволакивающей тело, мягкой мебели и размышляю в семь часов вечера над тем, как бы мне это самое злополучное время, перед тем как лечь спать, получше убить. И главное, меня ведь никуда особенно не тянет, ну что я, собственно, в этой жизни не видел еще – перепробовал, фактически уже все! А то, что душа праздника требует, так это ж обычное дело – с понтом у кого-то не так!
Пересилю себя, думаю, и никуда не пойду. Вот баночку пива, которая у меня еще с Нового года в холодильнике завалялась выпью – и харэ! А чтобы там что-нибудь покрепче, сбегать в ларек и вылакать, или же, к примеру, на блядки податься, об этом у меня даже и мыслей в голове таких нет. «Поле чудес» буду смотреть. И пусть оно мне уже надоело до смерти, за столько-то лет – это даже ничего, все лучше, чем болтаться где-то и приключения себе на жопу искать. Я же не могу спокойно, как все, гульнуть – и либо в вытрезвителе, перебрав, окажусь, либо в спецприемник, морду кому-нибудь набив, попаду – мне же пить-то нельзя, я же говорил, я же пьяный дурак.
Это я, получается, самокритично так размышляю о себе самом, делая, прямо из банки, первый глоток. А за ним второй, третий…
И тут вдруг мне становится так хорошо ( дневная усталость видно сказалась и, в тоже время, ее как рукой сняло ) что весь окружающий мир начинает представляться исключительно в розовом свете, и сам я делаюсь таким благодушным и самовлюбленным, что от прежних, ставящих меня на место, трезвых самооценок не остается и следа. И теперь, соответственно, в кресле мне уже не усидеть – да и что в нем, в общем-то, делать? Разве что, если только в эту омерзительную, в своем окостенелом самодовольстве, харю телеведущего Якубовича пустой банкой запустить – так это ж, в добавок, его нисколько не проймет. Были бы мы на съемках, тогда еще куда-ни-шло. Поэтому-то я и, соображаю, не позвонить-ли мне, в таком случае, своей старой знакомой Рите, а вдруг да она меня не забыла еще? Так я и поступаю:
- Привет, как дела?
- Нормально.
- Дома?
- Да.
- Что делаешь?
- Вино пью.
- Одна?
- Да.
- Ты что синячка? Я счас приеду.
- Не надо.
- Можно подумать я тебя спрашивать буду, сказал приеду, значит, приеду. Жди.
И тут уже сразу стоит оговориться, что трезвым я себя так, по хамски, со слабым полом никогда не веду. Да и, по определению, ни с кем – это все спиртное, какая только сволочь придумала его? Я прям моментально «с рельсов схожу», какой-то дальний предок татарин, оперируя чеховскими представлениями, из меня так и прет… Я то надеялся, что пиво как бы слабенькое, всего-то градусов пять, шесть и настолько сильно не подействует на меня. Но, видно, куда там !
В результате, где-нибудь через полчасика ( а жила она от меня через пару остановок ) я уже настойчиво, с традиционной розочкой в руках, звонил в ее дверь.
Уточняю: не в домофон, там-то я удачно проскользнул( вместе с девочкой возвращавшейся с прогулки с полудохлым, подобранным, вероятно, где-то котиком на руках ) а именно: с площадки, для забавы прикрыв большим пальцем ее глазок.
Только она, похоже, в него даже не посмотрела, а так, сразу мне открыла, ведь, как известно, что в усмерть пьяному, что слегка выпившему человеку, все одно море по колено. И не то, чтобы она периодически закладывала, нет, конечно, а просто была любительница, как и я, под конец рабочих будней, провести выходные на веселе.
- Проходи.
Я и прошел.
- Это мне? ( это она про цветы )
- А кому ж еще, не сеттеру же твоему… , - отвечаю я ей в тон.
Разулся, разделся и сразу, по не забытой еще и некогда установившейся привычке, держу путь на кухню, а там, под аккомпанемент евроремонта, мои любимые бутерброды с семгой, меня уже как бы с нетерпением ждут. И почти не початая бутылка сухого вина на столе стоит.
Требую и себе бокал. Наливаю. И тут, вспомнив об этике, добавляю и в ее, почти полный, чуть, чуть.
- Хорошо выглядишь, - говорю, а сам размышляю не вслух: «а что ей, обезьяне-то этой будет, если она с детства спортом занимается и фитнес до сих пор преподает. Было бы у нее десятеро детей, тогда куда не шло, а так, у нее только дочь, Янка – одна, и та, уже выросла и скоро замуж выскочит за кого-нибудь.
Так вот и сидим, друг напротив друга, замечательно. Разговариваем и одновременно кумекаем каждый о чем-то своем. Уж и не знаю сколько по времени – оно будто потеряло свой катастрофический отсчет.
И тут вдруг раздается звонок в дверь. Она идет открывать и возвращается с молодым человеком. Приличным таким, в костюмчике и при галстуке. Я полагаю, к Янке, ее дочери, пришел.
- Присаживайтесь, как хозяин, предлагаю ему: «Будете вина?»
- Нет, - возражает она за него, - он не пьет.
- Да, лучше чайку…
Так и общаемся. А я все думаю, скоро он уйдет? Ведь Янки-то дома нет. А он все не отваливает и не отваливает, и разговор у нас как-то не клеиться совсем. Толи дело, с Ритой одной. Я на часы на своей руке поглядываю, а они либо сломались, либо в подзаводе нуждаются – но только стрелки не движутся на них.
- Пойду-ка я на лоджу, покурю, - произносит тяжело вздыхая она. Стало быть, не меня только это достало уже.
- Иди. Тебя тут никто не держит, - в своем репертуаре комментирую я.
- Ну спасибо. Как тебя еще маленьким не задушили, - парирует, в свой черед, она. Но меня это нисколько не задевает, я то знаю, что она это говорит любя.
Остаемся с этим костюмчиком и галстучком вдвоем. Я его прямо в лоб ( с пьяни, значит ) так и спрашиваю:
- Ты че домой-то не идешь? Дочери нет, ты кого ждешь?
- А я, собственно, к Рите, а не к Яне пришел. Мы с ней, полгода уже, как вместе, живем.
- Да ну?
- Без дураков.
- Нормалек… а че ж она мне не сказала-то? Вот я приперся-то. Ну ладно, сейчас выясним, в смысле, насколько это у нее с тобой серьезно и коли я тоже, с молодости считай, ее бессменный друг, кому она предпочтение на сей раз отдаст – тебе или мне? Как накурится, так и спросим у нее…
Я то говорю, а в голове у меня, между прочим, ни как не укладывается, как она вообще могла связаться с юнцом таким? Он же не иначе, как лет на пятнадцать моложе ее.
- Рит. – как только она появляется, цежу я сквозь зубы, готовый буквально, как акий тигр, заигравшуюся лань, порвать ее на куски, - Тут молодой человек говорит, что он вроде как имеет виды на тебя, а почему я, как твой чуть ли не гражданский муж, впервые об этом слышу тогда? И что нам делать теперь с ним – жребий бросать? Ты уж определись, пожалуйста, кому из нас остаться, а кому уйти.
Воцарилось молчание.
- Значит не знаешь?
- Хорошо, - очень умело не выпускаю я инициативу, что называется, из своих рук, - Пойдемте молодой человек отсюда вместе. Раз уж барышня в замешательстве, то я нахожу, что лучше всего будет дать ей возможность подумать, а там уж она сама решит, с кем ей быть? И либо тебе, либо мне об этом сообщит – ну там, позвонит или эсэмэску пошлет.
Он соглашается, и мы уходим. Причем, я так, под локоток его к двери веду и веду. Под ногами у нас крутится ее противный сеттер толи Чиф, толи Дик. Я его пару раз, чтобы отогнать, в сердцах порываюсь пнуть – да пошел ты!
- Не трогай собаку!
- Держи ее, в таком случае, возле себя. До сих пор жалею, что подарил ее тебе. Теперь вот сам за порог, а этот бес остается как ни как тут… У – у, ненавижу ( замахнулся я на него ). Знал бы, лучше бы морскую свинку тебе подарил, она тебе больше к лицу.
- Не хами.
- Хорошо. Ну все, пока.
Мы с ним оделись и выходим на лестничную клетку, и уже оттуда, я как бы подытоживая, еще раз во всеуслышание провозглашаю:
- В общем, ты кому-нибудь из нас потом флюид свой женский пошли – кто тебе люб, а кто нет? Только не глюкани, пожалуйста, как в этот раз – а то заявимся вместе опять.
Она ничего не отвечает и закрывает за нами дверь.
Но комедия продолжается. Мы спускаемся с ним по ступенькам до следующей лестничной клетки и тут, на встречу нам, поднимается ее дочь Яна, с мороза, в беличьей шубке и в беретике набекрень.
- Ой, привет, это вы куда? Слушайте выручайте, если это вас, конечно, не затруднит, сходите купите Дику «педи-гри», а то мне мама наказала, а я напрочь забыла об этом. А она сейчас ругаться будет. Вы же знаете ее. Просто меня друзья в ночной клуб, на День рождения, пригласили, а я и так, опаздываю уже…
Ну как тут откажешь, во истину святая простота.
- Щас купим.
- Пойдем, - говорю я молодому человеку, - Тебя как звать –то, а то я что-то забыл ?
- Эдик.
- Отлично Эдик. Давай сделаем доброе дело – тем более, что у нас это много времени не займет. Тут поблизости на каждом углу ларьки есть.
И здесь уже хочется заметить, что пока мы с ним там на кухне у нее сидели, то это было не так заметно, но когда мы вышли из квартиры и начали передвигаться, что в той поговорке: «мы с Тамарой ходим парой», то тут вдруг явственно выделилось, что молодой человек-то на две головы выше меня, да и в плечах раза в полтора поширше будет. Крепкий такой, словом, субъект. Думаете меня это испугало? А – то! Я его так и провел туда и обратно, что под конвоем. К тому же, почему-то сразу не обнаружив, шаря по карманам, наличность, заставил его еще и за этот злополучный «чаппи», ну или «педи-гри», платить. Зато как нас нахвалива Янка потом. Предлагала даже остаться. Но мы отказались, разумеется; хотя меня так и подмывало ужом прошмыгнуть к ним в жилище. Но договор есть договор, и я повел молодого человека через весь город к нему домой. Ни то, чтобы я ему не доверял, а просто как-то хотелось убедиться в том, что он не хитрит, соглашаясь со мной. Да и не случилось бы что-нибудь с ним в дороге, а то еще потом вдруг меня в этом и обвинят! И что же? Так еще и в благодарность, скажу я вам, он чуть ли не в драку кинулся, у самого подъезда, когда я начал прощаться с ним. Только я это сразу присек.
- Я, конечно, не такой здоровый как ты, но у меня вот тут ножик имеется ( хотя у меня ничего такого с собою не было ) в силу чего, поинтересуйся предварительно у любого специалиста, значительное преимущество на моей стороне ( я еще, помниться, для убедительности, оттопырил большой палец в кармане своей куртки ) так что советую лучше со мной не связываться. Да и глупо это. Мы же решили уже все – Рита сама кому из нас сочтет нужным, тому и позвонит, а , исходя из этого, иди-ка Эдик, по добру по здорову, домой спать ложись. А я к себе пойду. Утро вечера мудренее. Кто бы сомневался-то…
Так мы с ним и разошлись. По сей день удивляюсь, как это он мне на слово поверил и не вызвался, для контроля, меня самого до дома проводить.
И что вы думаете, я на самом деле «на фазенду» к себе отправился? Плохо вы знаете тогда пьяного мужика. Я тотчас позвонил Рите и, спросив у нее разрешения приехать к ней, побежал ловить первое же такси. А по дороге, не давая передыху сотовому телефону, набрал тот же номер и поинтересовался у нее, какого лучше купить вина?
- На твое усмотрение.
- Годится.
Так мы избавились от ее молодого любовника и как уж тут не отметить, через чур уж активно ночь провели. Думаете пили? Ну-ну. Мы занимались толи на радостях, толи в следствии пережитого стресса, на эдаком эмоциональном подъеме, усиленно любовью. А скорее сексом. Причем, жестким и очень уж отдающим порно.
Может замолчать? Все таки неприлично как-то описывать такое… Если только вскользь? Не прочерки же ставить, правда? Ну слушайте тогда.
Начали прямо с кухни. А как иначе? В традициях жанра. Где и расположились, и будто под камеру. Пригубили по бокальчику и тут уже нас с ней так неотвратимо потянуло друг к другу, что я принялся вдыхая чудесный аромат этого распустившегося бутона, безжалостно лепестки с него срывать. При этом, раскидывая их во все стороны – куда майку, куда лифчик, куда трусы. Ну и себя, соответственно, подгоняя под тот же оголенный образ и идя на более плотное сближение с ней. Представляете себе стыковку в невесомости двух космических кораблей? Вот так же. Ибо вначале мы это проделывали в вертикальном положении, в качестве точки опоры все таки используя кухонный гарнитур. А потом переместились на пол. Благо, что там хоть коврик какой-то лежал, а то бы я ее по нему, как по наждачке протер. Одни бы уши остались, что у того, из анекдота, кота. После чего проползли, не скажу в какой уж точно позе камасутры, в соседнюю комнату на диван. Ох, бедный, не знаю как он выдержал такие нагрузки-то…
А так-то, хрен, как говорится, с ним – живем-то один раз!
Давай еще мебель будем жалеть!
Ладно, хоть Янка, как вы помните ее дочь, на дэнц ушла, а то бы и ее присутствие, едва ли остановило от столь сумасшедшей страсти нас. Как пить дать, заперли бы ее в ее комнате и велели оттуда до утра, даже пописать, не выходить. А так, только собаку пока одну.
Эх, и опозорились бы…
Впрочем, не впервой…
Продолжение произошло в ванной.
- Ну что кайфанул? – спрашивала, запыхавшись, она меня.
- Еще не все, - изображал я из себя, как бахвалистый юнец, прямо таки ненасытного мачо. Сам поражаюсь, что это на меня опять, встретившись с нею, нашло. Клинический случай, короче. Тема для диссертаций не одному поколению докторов наук.
А то, еще китайцы чешут: «виагра, виагра» - куда там! – алкоголь, вот это да! А началось-то, стоит оговориться, с банки пива всего – это потом уже вино у нас, в догонку пошло.
Если было и вовсе не причем…
Но все одно, скажу я вам ребята, страшное это дело пивной алкоголизм. Заводит, хоть караул кричи. Вот вот сердце выскочит из груди! Это я уже в спальне почувствовал, когда мы с моей ненасытной подружкой Ритой, чуть не убившись о кафель и чугун ванной комнаты, продолжили в спальне мебель ломать. Импортная, дорогая, супер-супер – плевать!
- Да тише ты, изверг, шею свернешь!!! – бессильно пыталась она вырваться от меня.
- Кому? Себе или тебе?
- Лучше б себе.
- Ну это ты, милая, со зла. Впрочем, как я понимаю тебя… А давай-ка вот так вот попробуем еще…
- Ой, как хорошо!
И в том же духе до самого утра. Ну разве это нормально. Ну разве такой должна быть близость между противоположными полами, подразумевающая нежность, ласки, трепет, так сказать, поэзию чувств. А это что? Это ж форменный садизм. ( Хотя и приятно, опять же, черт возьми ) А кто во всем виноват? Конечно же, выпивка. Ведь из-за нее-то, как вы помните, все и началось!
Как еще угомонились, загадочно прям.
А только сомкнули глаза – звонит телефон.
Домашний.
Он у нее в коридоре, на тумбочке размещен.
Рита-то не услышала, а я прошел – а вдруг, мол, важное что? – взял трубку, спрашиваю: «Але», - да еще хрипло, с перепою-то так.
- А Риту можно?
- Рита спит. А это кто? – и нет бы мне повесить трубку, так вот ведь, надо же было спросить.
- Какой Эдик? Ах, да, Эдик… Привет. Ты уж извини, что получилось-то так. Она вон еще рожу плющит на подушке ( Ее мое, и презерватив использованный рядом лежит ) И, вообще, не звонил бы ты лучше больше сюда.
Связь разъединилась, и я вернулся в спальню. Моя сумасшедшая любовница, оказывается, все слышала и просто я, понимаешь ли, опередил ее, а так она сама хотела к телефону подойти. Как взялась мне высказывать: зачем, дескать, я это сделал и прочее, прочее.
- Давай потом поговорим, тоже мне время нашла, - укрывшись с головою одеялом, пытаюсь я отделаться от нее.
Но она, как с цепи сорвалась. Так и не умолкала.
- Ну-ну. Ты еще скажи, что я тебе молодость сгубил.
- Что? Ах, ты сволочь. Да, если хочешь, так оно и есть, ты же не даешь мне ни с кем встречаться, ты же постоянно мне портишь все. Только налажу свою жизнь и на тебе – ты, тут как тут!
«Кукушку» что ли у нее окончательно сорвало? Так и не умолкала. В итоге, я вспылил, оделся и утопал к себе домой, дальше досыпать. Спрашивается, стоило ли, вообще, тогда ворошить весь этот улей, пусть и вкусный в нем был медок. Ох, и вздорный эти бабы народ! А виноват во всем, все тот же, алкоголь. Только пригублю и меня сразу тянет на подвиги – подходящую компанию себе ищу. А с мужиками, сами понимаете, какой интерес в мирное время пить. На День десантника, раз в год – куда ни шло! А отсюда, неизбежная конфронтация с откуда не возьмись нагрянувшими конкурентами-любовниками. Ну как, в вышеописанном случае. А если бы у меня и действительно, тогда нож в кармане был? А если бы он кинулся на меня… Предположить страшно, во что бы вылилось это все! Одним словом, порочный круг. Бросить пить – скучно. Начнешь – вон оно оборачивается чем. И как тут быть, может мне подскажет кто?
Март 2010 г.