История Одного Моряка 2

Заканчивалась неделя моего «бочкования», и по кораблю пролетела хорошая новость: к нам на корабль ведут наших «карасей». Весь мой призыв, служивший на корабле, очень обрадовался этой новости. Это означало, что мы больше не будем делать «малую приборку» 4 раза в день – её будет делать младший призыв.
Мы выбежали на ют, где обычно строят новых призывников, и увидели их идущими по причалу. Мы с радостью закричали известную нам фразу: «Дрищи, вам пиз...ец!». Они пугливо осматривали высокие борта нашего «Доблестного Крейсера», а тут мы ещё орём... Я прекрасно знал, что это производит очень сильный психологический эффект. С самого начала нужно запугать новеньких, чтобы они в дальнейшем беспрекословно выполняли все приказы. Особенно это касалось не любимой нами «Малой приборки». Мы им были не «годки», мы стали для них «Борзые» - «Борзые Караси». А вот Толик, вертолётчик Лопаткин и Санёк Уткин стали им годки по призыву.
В этот же вечер, я увидел график отпусков на этот год и удивился тому, что Главный Боцман записал мне отпуск на 26 октября. За все-то мои «косяки»? За все мои не приходы в «Рубку Дежурного»? Спасибо, конечно же, «Петровичу»! Но мне пришлось призадуматься: Кто за меня будет ходить играть в Рубку? Неужели «Губастый»? Он сразу же отказался от моей затеи ехать в отпуск, пока я не найду себе замену. Я прекрасно помню его слова: Пока не найдёшь себе замену, ты никуда не поедешь! Я сделаю так, что ты можешь долго не поехать домой! Я не собираюсь за тебя «горнить»! То, что он был козлом, было и так понятно. Тут и речи быть не могло, о какой-нибудь физической расправе, но он мог меня как-нибудь подставить перед Главным Боцманом. А мне очень хотелось домой... Ссориться и драться я не хотел, так как с синяками в отпуск не отпускают, пока они не заживут. И тут мне пришлось «включить мозги», чтобы взять ситуацию в свои руки. Я пошёл в расположение молодого пополнения и начал искать очередного «гитариста». История начала повторяться...
Их Рота Молодого Пополнения (РМП) расположилась в носовой части корабля рядом с «носовой баней» в помещении бывшего музыкального склада. Им было куда более спокойно, чем нам. Про «Михалыча» мы помнили до сих пор… Таких жестоких старшин на корабле больше не было (да и не будет никогда). К ним я пришёл не один, а вместе с «Федей». На входе меня встретили их зелёные, новенькие, которые должны идти служить в Комендантскую Службу. Их поставили дневальными, и они всех любопытных всячески отгоняли. Но не меня и «Федю»! Вот ещё, стал бы я своим «карасям» подчиняться! Методом «наглого напора» нам удалось зайти в кубрик, и первым делом я спросил: «Бойцы, кто-нибудь умеет играть на гитаре? Срочно нужен гитарист!». Все дружелюбно показали на не приметного паренька – Костяна (ох, и создаст же он мне проблем в дальнейшем!). Я посмотрел на него с небольшой циничностью, про себя же подумал: «Пойдёт…!». Он подошёл к нам, представился и похвастался о своём умении играть на гитаре: «Парни, я вот ритм хорошо держу, а соло - так себе». Мне понравился его настрой, но цель моего прихода была известна только мне и «Феде», я улыбнулся. Тут я ему начал рассказывать про «самое доблестное подразделение» на корабле, самое лучшее, а между слов так, подтекстом, рассказал про горн. «Какой ещё горн, я только на гитаре умею играть!» - он сказал об этом с небольшим испугом (ещё бы, я себя в этот момент вспомнил!). Но на службу в нашем подразделении он согласился, а это говорило о том, что и на горн согласится – никуда он не денется с военного-то корабля! Но мне нужен был ещё один человек, так как Главный Боцман только двоих у «Старпома» собирался просить. Это, в первую очередь, свидетельствовало о том, что от приборки мы ещё долго не увильнём. Обидно, да. Согласился ещё один паренёк, он поведал нам, что его отец служил «Главным Боцманом» на одном из кораблей Черноморского Флота. «Вот это крутой козырь», подумал я, «Петрович бесспорно согласится».
В этот же вечер я подал список, состоящий из двух человек, нашему начальнику, и рассказал всё, как есть. Вот и готовь Костяна, чтобы в отпуск поехать, «Губастому» уже не положено в Рубку бегать!» - сказал «Петрович», но меня эта новость особо и не обрадовала, так как до моего отпуска оставалось чуть меньше 2-х месяцев. «Губастый» дольше учил меня играть. Ну лучше, как говорится, синица в руках, чем кое-что кое-где. Выбора у меня не было.
За месяц РМП я толком и не учил Костяна играть на Горне: то его старшины не отпускают, то Офицеры Роты Молодого Пополнения, то ещё что-нибудь случалось. В общем, время шло, а дело стояло на месте. Тем не менее, Костян был неплохой ученик и научился издавать правильные ноты. Их на Горне всего лишь четыре.
Самое обидное, что мы так и продолжали «драить» палубу, но уже не четыре раза в день, та так годки нами уже не командовали. Нам стало наплевать на них, что они и как они. Но нам было не наплевать на Главного Боцмана. Он вообще говорил, что мол, «Я тут один единственный годок, а вы все – Дрищи!». Оставалось ждать совсем немножко, кое в чём наша жизнь стала полегче – ожидание того, что «малая приборка» не будет такой навязчивой темой.
Через месяц РМП распустили. За Костяном и Димоном пошли я и «Федя». Я заметил, что касалось молодого призыва, организацию их приёма к нам в подразделение Главный Боцман стал поручать мне и «Феде». Мы их забрали и повели в кубрик. В этот же день мы решили зае…ть их «малой приборкой» - навели такую пену, которую нам наводил Толик (ну не точь-в-точь, но похожую). «Гриша» увидел, как Костян мучается, «стягивая» эту мыльную пену и чуть не расплакался: Вы что делаете, Пацаны? Им же тяжело! Давайте лучше мы с «Казахом» стягивать будем! Может, я и «Федя» в чём-то были и не правы, но жизнь молодого пополнения не хотели сильно облегчать. Тут действует простой закон: мы в своё время «втухали», пусть и они немножко устанут! Мы же их не били и силой не заставляли этого делать! Всего лишь-то хорошую пену навели… А что касается «Казаха» и «Гриши», мне тогда казалось, что они были чересчур правильные. Плохо я про них и не смею говорить. Напомню, они на тот момент так и оставались срочниками и хотели, по-видимому, до конца своей «срочки» делать приборку. Я, «Федя» и «Малой» только улыбались. А что нам оставалось делать?
До начала моего отпуска оставалось около трёх недель, и я начал немного расслабляться. Костян уже научился играть сигнал «малая приборка», и мне уже не приходилось бегать в «Рубку Дежурного Офицера» по четыре раза в день. Хоть что-то научился играть. До остального было очень далеко… У моего бывшего годка «Губастого» настроение падало с каждым днём, ещё бы, он больше не хотел «горнить». За две недели до отпуска мне стало «по барабану» на его «не хочу» - рапорт на мой отпуск был подписан всеми «вышестоящими» инстанциями, в том числе и «Петровичем». Так что хотел «Губастый» или нет, но ходить в Рубку ему бы пришлось. «Петрович» за его очередной «косяк» порадовал его этой новостью. Ура! Справедливость восторжествовала.
Но перед отпуском я тоже успел отличиться перед «Петровичем» в не лучшую сторону. Видать так сильно расслабился, что перестал ходить играть некоторые сигналы в Рубку. «Петровичу» (Главному Боцману) на меня «стуканули», и тот решил меня немного проучить – пару раз вдарил мне кулаком в бровь. Глаз от этого немного залился кровью, а при закрытии глаза стало видно приличный синяк на веке. До отпуска мне оставалось тринадцать дней…
Синяк, к моему удивлению, заживал очень быстро, а вот «Губастый» этому не особо радовался. Даже как то сказал мне, что может с лёгкостью продлить моё пребывание на корабле. Сказал так, как будто в шутку. «Ну, попробуй» - ответил я с такой же лёгкостью.