Сон 9: Соседи по разуму (из цикла "Копилка склеенных снов")

Приходилось ли вам когда-либо слышать про серьезные землетрясения на нашем старом добром Урале? Лично мне – нет. Наши уральские горы уже слишком древние и мудрые для таких бурных встрясок. Но в этот раз тряхнуло их не по-детски. Уж не знаю, что послужило тому причиной, может, какое-то глубинное движение на стыке континентальных плит или еще что, но шуму это наделало порядочно. Так получилось, что в эти дни я гостил у своего приятеля в Перми, а он в здешних краях числится довольно известным спелеологом. Вот он-то и пригласил меня составить им компанию и еще разок прогуляться по уже вдоль и поперек исхоженным Кунгурским пещерам. Со времени упомянутого выше землетрясения прошло несколько дней, скальные породы, похоже, окончательно вернулись в прежнюю вековую незыблемость, да и местных сталактитов со сталагмитами я не видел уже несколько лет, так что приглашение заглянуть в пещеры принял с охотой.

Утром мы с другом отправились к месту общего сбора. Кое-кого из собравшейся группы я уже знал раньше, с кем-то познакомился на месте, а еще там присутствовал один столичный профессор. Именно он, как оказалось, является основным организатором и, соответственно, руководителем нашей экспедиции. Институт, в котором работает профессор, весьма заинтересовался причинами и последствиями произошедшего недавно неожиданного катаклизма, поэтому в разных, интересных с научной точки зрения местах Урала было решено провести независимые друг от друга исследования.

И вот, мы на месте. К моему огромному сожалению, как следует, полюбоваться наиболее популярными видами пещер профессор нам так и не позволил, подталкивая группу продвигаться вглубь изученной территории. Чем дальше мы уходили от входа в пещеры, тем реже нам встречались другие люди, тем более таинственным и молчаливым казался мир вокруг нас. Так постепенно мы дошли до самых последних небольших залов. Профессор с ближайшими помощниками сразу же начали делать какие-то специфические замеры, брать пробы породы и тому подобное, а меня, как дилетанта, подключили к чисто физической работе – «принести-подать».

Вот тут-то и произошло то событие, с которого, собственно, и начались последующие политико-экономические изменения в масштабах всей нашей планеты. Отбивая от стены пещеры очередной кусок породы для дальнейшего лабораторного анализа, один из исследователей вдруг услышал характерный гулкий звук, обычно соответствующий месторасположению неизвестной ранее полости. Посовещавшись, ученые решили попробовать вскрыть эту каверну, после чего, приняв все возможные меры предосторожности, начали понемногу откалывать от стены куски породы. Надо признать, что нам очень прилично повезло: не только быстро обнаружили потенциальное продолжение пещер, но еще и перемычка между ними оказалась весьма тонкой. Спустя некоторое время инструмент одного из исследователей провалился в пустоту. Наметившееся отверстие аккуратно расширили до площади примерно в один квадратный метр, вполне достаточной для комфортного проникновения людей внутрь полости.

Осветив внутренность нового зала, мы с изумление обнаружили, что он не только сам является приличного размера (где-то двадцать на двадцать метров), но вдобавок в центре его плещется небольшое озерцо. Охваченный азартом исследователя, профессор все ж таки сумел не забыть о стандартной технике безопасности. Поскольку радио на таком удалении от входа уже не работало, то одну из девушек группы он послал наружу – сообщить о своем месторасположении, интересной находке и планах по ее первичному изучению. А после этого весь отряд, за исключением двух человек, оставшихся на подстраховке, уже со спокойной душой начал по одному проникать во вновь открывшийся зал.

Лично мне все профессиональные действия ученых по замеру различных показателей, по сбору пород и фотографированию стен не особо интересны, так что свое внимание я посвятил, в основном, разглядыванию озерца. Вообще, странное оно какое-то. Вроде бы неглубокое, но уже сантиметрах в пятнадцати от поверхности ничего не видно. Да и сама поверхность какая-то очень уж спокойная, будто застывшая. И пусть в глубине пещер сильного ветра обычно не бывает, но все же хоть какая-то рябь от движения воздуха быть все-таки должна, а ее не было, ну, просто совершенно. Впрочем, этот факт прояснился довольно скоро, когда один из исследователей взял из озера пробу на анализ. Так вот, это оказалась никакая не вода, уж не знаю что именно, но точно не вода. В пробирке ученого медленно и плавно перетекала некая вязкая синеватая жидкость, похожая то ли на гель, то ли на сироп.

С этого момента мимо озерца стали передвигаться, на всякий случай, более осторожно, благо от его краев до стен пещеры во всех местах оставалось еще по несколько метров. Кто знает, что за оригинальный состав мог сформироваться в закрытой, возможно, миллионы лет отрезанной от остального мира полости? И вообще, хотя каких-либо ядовитых испарений в воздухе пока не фиксировалось, долго задерживаться здесь без спецсредств защиты, пожалуй, не стоило в любом случае. Впрочем, пещерка была хорошо освещена, да и компания подобралась опытная и дружная, так что работа продвигалась быстро и без лишнего беспокойства. И никто не обратил внимания на то, что при передвижении исследователей близко от жидкости в этих местах она начинала слегка подрагивать, а в самой атмосфере зала постепенно разливались едва ощутимые и чуждые психологические эманации.

Первый сигнал о дополнительном повышении уровня опасности прозвучал, когда одна из сотрудниц случайно уронила в озерцо свой рабочий инструмент. Он упал недалеко от берега, поэтому был хорошо виден на отмели. Разумеется, необдуманно совать в эту жидкость руку девушка не стала, отправившись к коллеге за вспомогательным приспособлением, но, вернувшись обратно к месту падения инструмента, она его уже не обнаружила. Словно бы некая сила перенесла его в другую часть озера или же попросту растворила.

Переглянувшись, ученые продолжили работу с еще большей осторожностью, однако, как это часто бывает, излишняя напряженность приводит к прямо противоположным результатам. Чересчур скованно расходясь с коллегой на узком пятачке земли, один из парней вдруг оступился и с головой нырнул в озеро. Возможно, в этом месте оно было несколько более глубоким, или же бедняга неудачно ударился и потерял сознание, но только назад он уже не всплыл. И даже просто разглядеть его тело через малопрозрачную жидкость нам не удалось. При этом никакой реальной возможности помочь ему не было, так как без соответствующей защиты бросаться в теперь совсем уже подозрительное озеро никто бы не рискнул. А никакая помощь извне успеть уже все равно не могла.

Случившееся оказалось последней каплей, заставившей группу срочно свернуть всю деятельность и выйти через пролом обратно в предыдущий зал. На всякий случай, профессор все же отправил двоих парней за спасателями, но, выждав еще немного и поняв, что упавшему в озеро коллеге уже точно не выжить, он решил принять хотя бы временные защитные меры. Во избежание дальнейших несчастных случаев отверстие в зал со странной и опасной жидкостью было потребовано им пока заблокировать. Собрав все ранее отбитые от этой же стены осколки и принеся камни с других мест, мы постарались, как можно плотнее заложить ими место пробоя. А потом, уставшие и взведенные уселись в этой же предпоследней пещере на кратковременный отдых, пустив по кругу кружку с крепким сладким чаем.

Постепенно нервы начали успокаиваться, в голову стали приходить более-менее логичные решения, и группа понемногу засобиралась в обратный путь. И тут…, прямо из стены рядом с заложенным проломом вышел тот самый, упавший в озеро парень. Можете себе представить, как все мы были ошеломлены? Большинство исследователей рефлекторно отпрянули подальше от него, причем некоторые, словно бы невзначай, схватили в руки инструменты потяжелее. Но парень, вероятно, понимая реакцию коллег на такое экстраординарное свое появление, просто остановился около стены и некоторое время молчал. А потом, по-прежнему не приближаясь, чтобы никого не пугать, начал говорить.

Он рассказал нам о том, что это озеро и впрямь является не просто обычной жидкостью. Это своеобразная и древняя разумная форма жизни, практически сплошной мозг, работа которого основана на жидких коллоидных структурах. Каков его возраст – неизвестно даже приблизительно, можно лишь предположить, что вряд ли старше самого Урала. Когда-то, очень-очень давно оно так и сформировалось, глубоко внутри скального массива и практически без доступа к внешним данным, находясь все это время в полусонном состоянии. Его развитие было сильно ограничено отсутствием информации об окружающей среде, в результате чего озеро сформировалось, скорее, как философская, погруженная в самопознание форма разума. Однако общая мощь его интеллекта является потрясающей и, если по уровню последовательно выполняемых вычислительных процессов оно примерно сопоставимо с современными суперкомпьютерами, то по критерию параллельно-разветвленной логики, соответствующей человеческому типу мышления, озеро превосходит и компьютеры, и лучших из людей на несколько порядков.

Прошедшее недавно землетрясение прилично встряхнуло его, выведя из полукоматозного состояния. После же появления рядом с собой людей озеро стало постепенно активировать и перенастраивать свои сенсорные датчики, начало понемногу воспринимать и обрабатывать новую для себя информацию, в том числе и упавшие в него человеческие предметы. А уж когда оно приняло в себя и познало молодого ученого, то сразу же резко продвинулось вперед в понимании, как самих людей, так и окружающего нас мира. И теперь, когда оно поняло, что Вселенная не замкнута на нем самом, когда у него появился смысл в дальнейшем существовании и развитии, каким-то там завалом, да, в общем-то, и более серьезными мерами его никак не остановить. Сейчас оно просто обязано любым способом выйти в большой мир. Но настроено озеро отнюдь не агрессивно и ни в коем случае не собирается навязывать людям свою волю, предлагая им лишь взаимовыгодное сотрудничество в процессе познания этой удивительной Вселенной.

Так человечество нашло собрата по разуму на своей собственной, как оказалось, еще совсем не до конца изученной планете. А тот, пострадавший ради науки, глупо свалившийся в разумное озеро ученый стал в итоге кем-то вроде его представителя среди людей, так сказать, передаточным звеном от разума человека к текучему коллоидному мозгу. К сожалению, в процессе постижения его озером физическое тело парня было полностью уничтожено, но его личность в некотором смысле стала почти бессмертной, будучи записанной в одном из кластеров этого мегаразума. К тому же, постепенно он получил доступ к огромной базе данных, как человечества, так и самого озера, а вдобавок приобрел еще и уникальную возможность появляться почти в любой части планеты в виде довольно реалистичной голографии. Так что нет худа без добра. А район Кунгурских пещер со временем оброс солидной обслуживающей инфраструктурой и превратился в один из крупнейших научных центров нашей планеты.