Баран

БАРАН.

В то утро мы сильно поругались с женой. Она меня обозвала глупым, упрямым бараном (потому что я был овен), бестолковым мужиком и лентяем. И все это в резкой форме и на повышенных тонах. В основе своей, она была права: в доме, кроме картошки, нечего было есть. Но тут не было моей прямой вины. Страна переходила от социализма в капитализм, предприятия нормально не работали, и денег наша семья не видела уже полгода. Не платили ни на заводе, где я работал, ни в школе, где работала моя супруга. В начале, так называемой перестройки, хотя бы маленькие денежные авансы давали, которых хватало на хлеб и на сахар, а сейчас и этих мизерных денег не стало.
Скандал начался из-за пустяка. Оказывается, жена договорилась с какими-то женщинами предпринимателями, которых я должен был встретить на вокзале в соседнем городе. Через наш город поезда не ходили, мужей с машинами у этих торговок не было, вот моя супружница и договорилась о халтурке, рассчитывая на меня и мою машину. Но машина была неисправна, и мне пришлось честно об этом признаться. Вот тут я и «получил» по полной программе. Вот тут я и узнал, что я «Вообще не мужик». Хмуро буркнув: «Хорошо, к поезду сделаю машину», я поплелся в гараж.
Настроение было паршивое. Просто, хоть вешайся. Завод разваливался на глазах. Работы не было. На других предприятиях – то же самое. Помощи ждать не откуда. Что делать непонятно. Хорошо, что мы имели садовый участок, иначе бы вообще пошли по миру. Но это я мог есть каждый день только картошку, а как объяснить детям, почему у нас нет молока, хлеба и сахара. Немало мужиков «сломалось» в этот период. Знаю лично многих толковых инженеров, которые спились, скатились на самое дно жизни, а то и просто умерли, став бродягами и бомжами. А два моих близких товарища действительно повесились. На одного вот так же наорала жена, он пошел в гараж и повесился. Второй был заядлый голубевод. Обнаружив утром, что голубей у него украли, он тут же в голубятнике и повесился.
Вот с такими невеселыми мыслями я и приплелся в гараж. Распахнув ворота, чтобы проветрить помещение, я уселся на порог и призадумался. У моего «Москвича» была сильно изношена рулевая трапеция. Вкладыши настолько износились, что один шаровый палец просто выпал из своего гнезда и рулевая тяга отвалилась от колеса. Хорошо, что это случилось на маленькой скорости. Я привязал тягу на крепкую бельевую веревку, да так и доехал до гаража. Но в соседний город за сто километров на такой веревочке не доехать. Новых вкладышей у меня не было, денег не было тоже, и я не знал что делать.
- Господи, вразуми меня, - обратил я свой взор к небу, - Господи, помоги мне…
Сзади меня раздался легкий стук. Я оглянулся. Рулевая тяга опять отвалилась и упала на край металлической смотровой ямы. Конечно, это могло быть просто совпадение: веревочка перетерлась, именно в этот момент порвалась и тяга упала на пол. Но я посчитал это знаком. Нужно разбирать, смотреть, а там видно будет. Я залез в смотровую яму и принялся за работу. Автолюбители знают, какое это трудное и нудное дело: разбирать шарнирные соединения на рулевой трапеции у машин старых моделей.
Именно в то время, когда я сидел под машиной, мимо гаража проходило стадо коз и овец. Их никто не пас и они любили болтаться возле гаражей, потому что некоторые нерадивые хозяева выбрасывали старую картошку и морковку, прямо тут, в черте гаражного кооператива. Один, совсем глупый баран зашел ко мне в гараж. Я стал кричать на него, пытаясь выгнать, но он проскочил вглубь гаража и упал в овощную яму, открытую для просушки. Спустившись в яму, я закинул барана на плечо и попытался его вытащить. Но не тут- то было. Баран брыкался со страшной силой, вырывался из рук и падал обратно. Наподдав барану как следует, я все-таки просунул его в лаз, и, упираясь ему в живот руками и головой, вытолкнул из ямы. Вместо того, чтобы убежать, баран продолжал бегать по гаражу, тыкаясь мордой то в один угол, то в другой. Просто наваждение какое-то. С трудом прогнав барана, я принялся за прерванную работу. Мне повезло: в своих старых запасах я нашел несколько штук поношенных, но еще крепких вкладышей на рулевые тяги. Отремонтировав машину, я выкатил ее из гаража. Наступил вечер, и пора было собираться в поездку.
Именно в это время, то же самое стадо опять шло мимо гаражей. Теперь уже в обратном направлении. В это было невозможно поверить, но тот - же самый баран опять заскочил в гараж и упал в овощную яму. Проклиная все на свете, я снова принялся вытаскивать из ямы злосчастное животное. Но я целый день ничего не ел, делал тяжелую работу и сил совсем не осталось. Все попытки вытолкнуть его, заканчивались неудачей. Нужен был помощник. Выйдя из гаража, я осмотрелся. Нигде никого не было. Ни соседей, ни прохожих. Конечно, я мог на несколько часов оставить этого барана в гараже, но я боялся, что он нагадит, и все испачкает. А ведь в ямке у меня и картошка и банки с разными огородными заготовками. Наскоро закрыв гараж, я поехал к брату. Брат быстро собрался, и мы помчались вытаскивать барана вдвоем. Однако брат повел себя странно. Он заглянул в яму и стал вести непонятные разговоры.
- Так ты утверждаешь, что это тот же самый баран?
- Тот же самый, - кивнул я головой, - я его теперь навечно запомнил.
- Очень странно. Очень странно. Ты его вытащил, а он опять туда запрыгнул. Как будто его специально туда кто- то толкает.
- Просто глупое животное.
- Так, говоришь, что из еды у тебя только картошка….
Я понял, куда клонит мой брат.
- Даже если я наступлю на горло своей совести, - почти согласился я с ним, - я не умею разделывать баранов, к тому же сильно тороплюсь. Мне надо успеть к поезду. Если не успею – домой лучше не возвращаться.
- Ты согласен разделить этого барана по братски: половину тебе, половину мне? А то мне тоже картошка уже надоела.
- Согласен, но смогу заняться этим делом часа через три, или четыре.
- Езжай, ни чем не беспокойся, я все сделаю.
Я еще хотел что-то возразить, но брат вывел меня из гаража и закрылся изнутри.
- Езжай, ни о чем не беспокойся, все будет в порядке.
Я сел в машину и поехал встречать женщин предпринимательниц.
Торговки оказались веселыми, разбитными бабенками. Они громко разговаривали и смеялись, обсуждая самих себя и своих знакомых. Лексикон их, прямо скажем, был далек от изысканного литературного стиля. Работа и образ жизни накладывали свой отпечаток. Я всматривался в их лица, вслушивался в разговор и пытался понять, почему я, грамотный инженер оказался на обочине жизни, а они сумели «встроиться» в эту новую жизнь и чувствуют себя уверенно. Иногда я вступал с ними в разговор, отвечая на их шутки, или рассказывая о работе на заводе. Оказывается, некоторые из них раньше работали на том же предприятии, где работал и я. Однако им хватило смелости и разума уйти на «вольные хлеба», где тоже деньги с неба не валились, но на хлеб хватало.
- Ты - то начальник, - сказала одна из женщин, - ты грамотный, это мы только тряпками торговать можем, а ты и устав написать сможешь. Выбери какую-нибудь деятельность по душе, напиши устав, зарегистрируй предприятие и вперед. Сейчас всё в таком упадке, что за любое дело можно взяться. Бросай этот завод. В случае неудачи обратно всегда можно вернуться.
Она сказала это таким тоном, будто я каждый день пишу уставы. Я даже не знал, что такое – устав, а слова: «бросай завод», приводили меня в ужас. Я не мог себе представить, как можно бросить завод, оторваться от коллектива, от товарищей, и остаться один на один с этой суровой жизнью. Но я задумался над сказанным, и даже, вспомнил несколько знакомых, которые ушли с завода, и организовали какое-то мелкое, кустарное производство. Фактически слова этой женщины оказались для меня экономическим ликбезом. Они помогли мне взглянуть на жизнь другими глазами, а, главное, добавили в мой характер смелости и решительности. Теперь я знал, как жить дальше и что надо делать.
Высадив женщин, я торопливо поехал в гараж. Брата не было. Заглянув в овощную яму и осмотрев помещение гаража, я не обнаружил никаких следов «убийства» барана. Даже капель крови нигде не было. Решив, что брат прогнал барана, я вздохнул с облегчением, поставил машину и пошел домой.
Хотя в кармане появилось немного денег, домой я шел с тяжелым сердцем. Как будем мириться с женой – не знал.
Войдя в квартиру, я сразу почувствовал вкусный запах мясной пищи. Супруга обняла меня и заплакала.
- Ты прости меня, - бормотала она сквозь слезы, - все так плохо было, прямо хоть руки на себя накладывай. Вот и сорвалась. Прости меня….
Я обнял ее и тоже расплакался. В общем-то жизнь не такая уж и плохая.