Начни снова.

Мне говорили, что будет больно, но оказывается, я даже близко не мог себе представить насколько больно.
Через несколько минут мне надо будет выйти на сцену и сыграть выбранную композицию на публике, но в таком состоянии, как мое сейчас, это будет на грани с сумасшествием.
Так плохо мне еще не было никогда. Голова разрывается на части, все мои органы будто перевернуты вверх дном, и самое худшее - сердце, разбитое на мелкие кусочки, которое в тихой музыке скрипки продолжает разрушаться. Жаль, что концерт и мое выступление не смогут отменить из-за моего теперешнего самочувствия. Очень жаль.
И вот следует сигнал, возвещающий о том, что настал мой черед выходить на сцену. Я де-лаю глубокий вдох и выхожу из-за кулис.
Все началось месяц назад. Я сидел за фортепиано в музыкальном классе моей школы и наигрывал композицию Артура Лурье «Формы из воздуха», которую выбрал для выступления на концерте в честь окончания школы. Резкое поднятие нот, сменяющееся далее плавностью под пальцами, позволяют мне почувствовать в своих руках власть над слушателями и, в то же время, нежность, возникающая у меня на сердце.
Все считали, что инструмент не подходит для меня, но сам я всегда знал, фортепиано сделано для меня и это именно мой инструмент. Никогда я еще не позволял себе усомниться в своем выборе. Музыка, которую мне удавалось извлечь из него, делала меня спокойнее, даже в моменты, когда душу заполнял гнев.
Она зашла, когда я был на середине моей игры.
Девушка, блондинка с золотыми локонами и красивыми карими глаза, была скрипачка. Мы встречаемся не впервые, далеко не впервые, но она вряд ли это замечала. Я заметил ее приход только после того, как закончил играть. Все это время она тихо сидела на стуле, который обычно занимает мой педагог, стоящем недалеко от фортепиано, и с любопытством наблюдала за мной. Она была первой моей слушательницей, за исключением конечно родителей и учителя.
Я закончил композицию и встал, мой взгляд замер на ней. Она тоже смотрела на меня. Так прошла минута, пока девушка смущенно не улыбнулась, затем убрала упавший на лицо локон длинных волос, ее глаза при этом блеснули золотистым отблеском, оттеняя волосы.
-Прости, если помешала тебе,- робко проговорила она, тихим, но очень красивым голосом. Я сразу понял, что она много поет.- Я – Элеонора Кларк.
-Что?- сначала я был в замешательстве, таком сильном, что не сразу пришел в себя. Осознав, что она говорит со мной, я опомнился и улыбнулся ей самой своей непринужденной улыбкой.- А я – Чарли Мак Карти.
-Серьезно?- поразилась она и встала со стула в полном возбуждении. Сейчас, когда Элеонора стояла так близко ко мне, я смог увидеть какая она на самом деле. Маленькая и хрупкая, похожая на фарфоровую куклу моей младшей сестры. И теперь вместо смущения на ее красивом, кукольном личике играло любопытство.- Тот самый Чарли Мак Карти?!
-Что значит тот самый?- не понял я, и вся моя натянутая непринужденность ушла, сменив-шись непониманием.
-В смысле, я хотела сказать, это ведь ты тот самый музыкант фортепианист, что играет на концерте по окончанию школы у старшеклассников?- глаза Элеоноры загорелись еще ярче, и она протянула мне свою маленькую руку.- Я скрипачка и тоже буду там выступать. Кстати, можешь звать меня Эля.
-Почему Эля?- протянул я руку в ответ и широко улыбнулся.
-Не знаю,- Эля пожала плечами, и улыбка тронула ее губы.- Потому что Эля.
Элеонора стояла всего в шаге от меня и смотрела во все глаза. В моей голове промелькнула мысль: «Откуда она меня знает, ведь никогда даже не смотрела в мою сторону?»- но сорваться с губ я ей так и не позволил. Вместо этого я спросил:
-Эля, у тебя такой красивый голос, ты, наверное, много поешь?
-Что?- теперь она была в замешательстве, и легкий румянец тронул ее бледные щечки.- Пою, но совсем немного. И только для себя. Мне не нравиться, когда слушают другие.
Я смотрел на девушку перед собой широко раскрытыми глазами. Как же мы с ней оказыва-ется похожи.
Мы учились в разных классах, но некоторые уроки у нас все же совпадали. Я знал, что она перевелась в эту школу полтора года назад, и еще знал, что у нее никогда не было проблем в том, что бы найти себе приятное и интересное окружение. Она всегда ходила в группе разных людей, и всегда казалось, будто такая жизнь просто создана для нее. Отличница, имеющая очень неплохое окружение за какие-то полтора года. А что я? У меня есть только друг-гитарист – Ричард, и подруга-саксофонист – Джулия, с которыми я учился в разных школах. У нас даже есть что-то вроде группы, но создать что-либо дельное, у нас пока так и не получилось. К тому же никто из нас не умеет хорошо петь. Может предложить Эли место среди нас? Но подумав лучше, я все же решил с этим немного повременить.
-Мне тоже не нравится, когда слушают,- тихо проговорил я и снова сел за фортепиано.- Можно сказать, ты первая из посторонних, кто меня слушал.
-Ну, это пока,- весело ответила Эля, подошла ко мне и облокотилась на инструмент.
На миг, буквально на секунду, на меня нахлынуло такое веселье и уверенность в себе, что я начал заново играть «Формы из воздуха», сам того не замечая. И снова мир вокруг меня перестал существовать, потому что я был полностью поглощен своей игрой. Вдруг мне захотелось сыграть как нельзя лучше, что бы покорить Элю и понравиться ей своей музыкой и игрой еще больше.
Во время всей игры я не видел ее. Во время игры для меня существовало только фортепиа-но, чьи клавиши то нежно, то резко опускались и поднимались снова. Музыка вытекала из него, словно вода, спускающаяся в водопаде. Резко. И мне это нравилось.
Когда я закончил и вновь посмотрел на Элеонору, ее глаза были закрыты, а сама она сидела на том же стуле, с которого все и началось. Сидела и совсем не шевелилась. Сначала я подумал, что девушка уснула от моей скучной и нудной игры. Но когда я подошел, и сел рядом с ней ее глаза распахнулись и устремили свой взор на меня.
-Красиво,- проговорила она медленно, но потом нахмурилась.- Только есть что-то лишнее в твоей игре.
Ее слова подействовали на меня как удар электрическим током. Я ведь еще никогда так не играл. Так чисто и точно, как сейчас. И все для нее. Все для того, что бы понравиться ей.
-Что же не так в моей игре?- спросил я как можно непринуждённее, будто меня это совсем не волновало, внутри скрывая сильную обиду.
-Не знаю,- начала Эля. Потом немного подумав, нахмурилась еще больше.- Может надо играть чуть медленнее? Немного плавней?
-Плавней?- повторил я и посмотрел на инструмент. Как можно играть «Формы из воздуха» медленнее и плавней? Ведь я же тогда, получается, испорчу чужую композицию, которая в своем изначальном виде мне очень нравится. Я попытался в словах защитить мой идеал.- Но ведь нельзя же менять то, что написал совсем другой человек. Это будет неправильно с моей стороны к композиции и неблагодарно к создателю этого шедевра. Я не могу это испортить своими вправками.
-А ты попробуй,- подмигнула мне Эля и игриво улыбнулась, после чего полезла в чехол за своей скрипкой.- Попробуй. Начни снова. Я уверена, у тебя получиться лучше.
Не успел я последовать ее совету, как вся комната наполнилась музыкой ее скрипки. Ее музыкой. Я смотрел на нее, ее лицо и тело переменились с начала игры. Если до этого она казалась мне фарфоровой куколкой, то сейчас я увидел девушку, которая добьется своего и пройдет через любые преграды ради своей цели. Она играла, а в голове у меня протекло ее мелодичное имя, так сильно похожее на игру скрипки. Элеонора.
Лицо девушки вытянулось и приобрело серьезное выражение, руки стали сильнее, тело походило на статую. «Она идеальна»- пронеслось в моей голове чужим голосом, словно кто-то подсказывал мне. Я смотрел на нее, а еще слушал. Элеонора на самом деле идеальна, и скрипка точно ее инструмент.
И вот она закончила игру и посмотрела на меня с прежней улыбкой.
-Пожалуйста,- произнесла она тихо и залилась краской,- не смотри на меня так.
-Как?- только и вырвалось из меня, а в голове я все еще пытался успокоить набежавшие эмоции от ее игры.
-Вот так,- сказала Эля, смущаясь еще больше, после подошла к стулу, взяла чехол и уложила скрипку.- Просто ты тоже мой первый слушатель.
Я был поражен ее словами до глубины души. Она играла идеально. Элеонора сама была идеальной во время игры на скрипке. Они дополняли друг друга, девушка и ее инструмент.
-Не может быть…- начал я, но она меня перебила.
-В смысле, ты первый, кто услышал то, что я сочинила сама.
-Ты уже сама сочиняешь?- спросил я, вскакивая со стула. И только глядя на ее расстроенное лицо, понял, что сказал это слишком обиженно и громко. Казалось, что я кричу на нее, но это не так. Совсем не так. Просто, мне самому-то, так и не удалось сочинить что-нибудь хотя бы годное. А ее музыка была превосходной. Еще никогда я не слышал ничего более глубокого, чем ее скрипка.- Прости. Я не хотел кричать.
-Все нормально,- тихо прошептала она, надела сумку со скрипкой и выбежала из класса.
Я остался один, униженный самим собой, брошенный идеальной девушкой, разозленный и восхищенный до глубины души. И боюсь, по уши влюбленный в Элеонору Кларк.

В следующий раз я увидел Элю только через несколько дней, на нашем общем уроке. Это была литература, и нам задали подготовить небольшое стихотворение. Я подготовил, но боюсь, его не воспримут всерьез, как и мои песни.
По классному списку преподавателя, Элеонора Кларк была впереди меня. Ее стих был ни-чуть не хуже ее музыки. И я вновь ее заслушался, что бывало не впервой для меня. Наблюдая за тем, как она встает со стула, небрежно берет в руки тетрадь и подходит к доске, я, должно быть, слишком засмотрелся на нее, так как парень сбоку от меня шикнул и произнес:
-Эй, Мак Карти, хватит мечтать. А то смотри, еще слюна потечет.
От такого замечания я опомнился и сел прямо. Не хватало еще, что бы Эля заметила, как я смотрю. Хотя, я давно на нее смотрю, зачем это скрывать. А сейчас мне просто начало казаться, что из простого наблюдения за ней, я перешел в стадию восхищения.
Итак, Элеонора закончила свой стих, и, конечно получив отлично, села на место, ни разу не подняв глаза на меня. Что ж, будь уверен, Чарли, ты добьешься ее, но позже.
Список продолжил опускаться ниже, пока не дошел до моего имени.
-Так, кто у нас следующий,- пробормотала, уже уставшим голом миссис Нарпен, и со списка подняла голову, посмотрев на меня.- Чарли Мак Карти.
Я встал и подошел к доске. Мой стих состоял всего из четырех строк, поэтому записывать его, что бы запомнить, вовсе не обязательно. К тому же я учился в шестом, а тут особого значения не имеет насколько длинным и протяжным будет тот бред, что ты смог сочинить.
Я стоял у доски с секунду, пока миссис Нарпен не сказала, что можно начать. Пройдя взгля-дам по лицам учеников данного класса, я заметил, что она опять смотрит на меня с любопыт-ством. Мне даже показалось на мгновение, что в глазах ее вновь зажегся огонек.
- Мое стихотворение называется «Жизнь». Оно состоит из четырех строк, поэтому прошу не судить меня больно строго.
Жизнь непроста, но для меня,
Она – всего лишь миг,
И этот миг, как все вокруг,
Обращается вечностью.
Все молчали. Каждый смотрел на меня. И я смог добиться того эффекта, которого ждал. Элеонора тоже смотрела на меня. В момент, когда наши глаза встретились, в них вспыхнул тот же золотой блеск что и тогда. Ей нужно было лишь смотреть на меня, что бы я погрузился в ее глаза и начал мечтать. Как же она прекрасна! Элеонора Кларк – девушка-скрипачка с золотыми косами и карими глазами, так сильно напоминающая фарфоровую куколку внешне, но внутри с сильным и прочным характером.
Мы смотрели друг другу в глаза не больше нескольких секунд, пока миссис Нарпен не поз-волила мне сесть на свое место. Но одного этого взгляда для меня уже было достаточно, что бы заставить сердце колотиться в груди.
Теперь точно скрывать уже нет смысла. Я влюблен в Элеонору Кларк!

В музыкальном классе тихо. Сюда редко заходят ученики, если только не на урок. Но я бы-ваю здесь почти каждую перемену и по окончании уроков тоже. Не знаю, из-за чего теперь так обожаю эту комнату. Может, из-за того, что здесь находится фортепиано, инструмент всей моей жизни. Но также, наверное, еще и из-за того, что именно в этой комнате, Элеонора Кларк обратила на меня внимание и впервые со мной заговорила.
Я сел на скамейку возле фортепиано и проиграл «Формы из воздуха», но закончилось это настолько быстро, что я даже не успел ощутить обычный прилив счастья и расслабления. «Слиш-ком быстро» - пронеслось у меня в голове.
Сейчас, впервые после игры, я чувствовал себя опустошенным и одиноким.
«Может надо играть чуть медленнее? Немного плавней?» - пронеслись слова Эли в моей голове, после чего лбом я упал на руки, лежащие на клавишах. Резкий звук нисколько не потре-вожил меня. Даже наоборот: помог осознать нескладность игры до конца. Что Эля еще сказал в тот единственный раз нашей беседы? «Начни снова» - откликнулся мой мозг, и я начал играть снова. Медленнее и плавней.
И вновь я почувствовал это. Погружение в музыку. Она будто протягивала ко мне свои руки и забирала в свой мир. Там нет грусти и печали, ужаса и страха. Есть только радость и веселье, счастье и любовь.
Любовь. Когда я думаю о значении этого слова, в голове сразу вырисовывается лицо Элео-норы. Хотя нет, не так. Ни лицо, а сама Элеонора, держащая скрипку и исполняющая то, что сочинила сама. Такой я ее теперь представляю. Всегда, когда думаю о ней.
Когда я закончил, она на самом деле стояла со скрипкой в руках рядом с фортепиано и что-то тихо наигрывала. Мелодия чем-то напоминала мне «Формы из воздуха», которые только что исполнял я сам. Только с одним но. Ее игра на скрипке, была безупречной. Не к чему придраться. И вовсе не из-за того, что я влюблен в нее, нет. Не к чему придраться, потому что так и есть на самом деле.
И вот она тоже закончила. Закончила и улыбнулась мне, впервые после нашего не удачного прощания в прошлый раз.
-Восхитительно,- прошептал я и встал рядом с ней. Нас отдели несколько дюймов, в которые умещалась ее скрипка. Теперь она улыбалась шире, и на щеках проступил румянец смущения.- Как ты это сделала? Как смогла подобрать нужные ноты на скрипку?
-Просто…- она пожала плечами, посмотрела на меня, все еще улыбаясь, после чего развернулась и шагнула в сторону, что бы уложить скрипку.- Просто поймала ноты на слух.
Как ей это удается? Все время ставить меня в тупик и восхищать чуть ли не до потери пуль-са? Теперь, должно быть, я смотрел на нее не просто с восхищением и нарастающим восторгом, а как фанат, у которого сбылась мечта всей жизни, и он, наконец, познакомился со своим кумиром лично. Еще она была сегодня красивая. Не то чтобы раньше не была. Просто сегодня на ней была короткая черная юбка и облегающая серая футболка поло, а золотые и длинные косы небрежно спадали на плечи. Эля была настолько очаровательна, что невольно у меня открылся рот и захлопнул я его уже слишком поздно.
-Что ты так смотришь на меня?- спросила Эля, даже не пытаясь скрыть своего веселья. Но через секунду ее лицо стало серьезным, брови грустно нахмурились, а голос стал отчаянно шеп-тать.- Только не говори, что я тебе нравлюсь?
Эти слова явно не значили вопрос, но для меня они прозвучали именно так. Я посмотрел на Элеонору, пытаясь скрыть свое смущение и непонимание, вызванное ее словами.
-А что, это разве плохо?- вопросом на вопрос ответил я, при этом и, не отрицая вероятность того, что возможно так и есть.
-Ох, Чарли,- тихо произнесла Эля, подошла ко мне еще ближе и обняла.- Мне так жаль.
В этот момент я боялся пошевелиться и только старался продолжать дышать. Что это сейчас происходит? Неужели Элеонора Кларк обнимает меня? Я поднял руки и прижал ее к себе. Неуверенно и неуклюже, но она и не думала сопротивляться или показывать отвращение, вызванное моими медвежьими объятиями. Даже наоборот: Эля обняла меня крепче и уткнулась носом мне в грудь.
Мы стояли молча. Долго стояли, и, кажется, она начала плакать. Если быть до конца откро-венным, мне тоже этого захотелось. Расплакаться от счастья, я имею в виду. Но я продолжал держаться. Надо показать, что я, Чарли Мак Карти, которым она так восхищалась в прошлый раз – настоящий мужчина, готовый выдержать любые трудности.
Время шло, текло как песок, который пытаются удержать в ладонях, и она отошла от меня.
-Прости, Чарли,- прошептала она, схватила скрипку и направилась к двери. На ее глазах были еще мокрые следы от слез. В дверях Эля остановилась и обернулась ко мне.- Прости, я не должна была этого делать.
И вот дверь открылась, и она почти скрылась за ней, но я вовремя опомнился и схватил ее за руку, которая все еще была на дверной ручке.
-Подожди, Эля,- попросил я и потянул девушку обратно в комнату. Пускай я был оконча-тельно ошарашен последними событиями, но мыслить продолжал до сих пор.- Что происходит? Почему ты просишь прощения за то, что я в тебя влюбился?
После этих слов Элеонора отшатнулась от меня, будто только что я дал ей хорошую оплеуху. Ее глаза были широко раскрыты, но только их цвет из светло-коричневого стал почти черным.
-Беда в том, Чарли,- начала она и неуклюже шмыгнула носом. Сейчас она была одновре-менно смущена и расстроена. И мне показалось, слишком сильно расстроена.- Ты нравишься мне, но пока я не могу до конца понять как. Как парень или просто как человек. Я часто видела тебя в школе, ты все время был один. Я хотела к тебе подойти, много раз, но что-то меня останавливало. А сейчас просто оказывается, что ты влюблен в меня, а я… окончательно запуталась.
Девушка глубоко вздохнула, прошла по классу и села на стул у окна. Я прошел за ней и сел рядом так, что наши плечи соприкасались. От этого она вздрогнула и подняла на меня свои заплаканные глаза настолько искрение, что я мог поверить в любую глупость, какую бы только она не сказала. Например, что Земля плоская.
-Чарли,- прошептала Эля и наклонилась ко мне.
Ее губы легли на мои губы. Я почувствовал, как тепло разлетается по телу, и меня пробрала дрожь.
Через несколько секунд она отстранилась от меня, смущенно улыбнулась и, схватив скрип-ку, выбежала из комнаты. А я так и остался сидеть в полном непонимании, и в то же время на седьмом небе от счастья.

-Чарли!- крикнула Элеонора и, подбежав ко мне, обняла за шею.
Уже вот как третью неделю я встречаюсь с Элей. Даже не вериться, что теперь у меня есть девушка. Правда наше общение начинается и заканчивается на территории школы, сразу после которой она целует меня в щеку и быстро убегает. Мне это не нравится, но возражать я тоже не начинаю. Вдруг там ничего особенного, а я начну спорить из-за этого. Но все же поговорить с ней об этом тоже надо будет.
-Эля,- тихо позвал я ее, и слега отшагнул из объятий,- что происходит? Почему в школе ты ведешь себя со мной как моя девушка, а вне школы убегаешь, будто даже и не знаешь?
Девушка отшатнулась от меня на несколько шагов и посмотрела большими испуганными глазами. На ее лице застыл ужас, от того что я могу узнать правду.
-Чарли, я…- она запнулась и посмотрела на свои туфли. Я заметил, как по ее щеке скатывается слеза.- Просто я запуталась. Прости. Я сразу тебе говорила, что не могу понять, какие точно чувства к тебе испытываю, а сейчас, да еще и перед концертом…
Концерт начнется как раз завтра. Я готовился к нему каждый день по многу часов и теперь надеюсь, что мое первое выступление на публике произойдет не со столь жутким провалом. При мысли об этом на моем лице заиграла легкая улыбка, но лишь на миг. Потом я снова посмотрел на Элеонору и напрягся.
-Эля, что…
-У меня есть парень,- тихо перебила она меня и посмотрела мне в глаза. У нее на лице читалась печаль, а глаза были заполнены слезами.- Все это время у меня был парень. Мы с ним встречаемся уже больше полугода, и мне кажется, что я люблю его. Но тут появляешься ты. Ты тоже мне нравишься. Но по-другому, и все это время я пыталась понять как. Прости, Чарли. Прошу, прости меня.
Я стоял и не верил своим ушам. Она меня сейчас бросила? Я даже не понял до конца, что произошло. Вроде Эля смотрела на меня так искренне, но в то же время внутри меня самого что-то резко треснуло.
-Ты меня бросаешь?- я посмотрел на нее, надеясь, что она начнет это отрицать. Но, к сожа-лению это было не так.
-Прости,- ответила она и сразу добавила.- Но ты продолжаешь мне нравиться и…
Дальше я ее уже не слушал. Просто развернулся и ушел. Я шагал быстро по направлению из музыкального класса, в котором все это время продолжал репетировать «Формы из воздуха» к завтрашнему дню. Теперь даже не знаю, как завтра я буду выступать. Не знаю.
-Чарли, подожди,- крикнула Эля и побежала за мной.
Ее рука коснулась моей на дверной ручке, но я лишь оттолкнулся и пошел дальше.

И вот настал тот самый день. Выпускной вечер старших классов, на котором я обязан выступить. Как и Элеонора Кларк. Мне тяжело было видеть и находиться рядом с ней на протяжении всего дня во время репетиции. Не раз она пыталась заговорить со мной, но я все время уходил от нее и старался держаться на расстоянии. Но я знал, что не смогу убегать постоянно, и момент нашего разговора, наконец, настал.
Элеонора выступала передо мной, что позволило нам, к моему величайшему сожалению, уединиться за кулисами, пока не настанет ее черед выступать.
-Чарли,- произнесла она взволнованным перед выступлением голосом.- Я желаю тебе удачи.
-Тебе тоже,- ответил я и отвернулся к стене, чтобы она не заметила печали на моем лице.
-Сегодня мой парень здесь,- сказала она легким и непринужденным голосом.- Пришел поддержать меня в первом моем выступлении на публике.
Зачем она мне это говорит? Хочет, что бы я разочаровался в себе еще больше? Или что бы я высказал свое мнение по поводу того, что она лишь использовала мои чувства в течение целого месяца, а потом выбросила, как ненужную тряпку?
-Чего ты ждешь от меня?- спросил я, подняв глаза на нее.- Зачем мне все это рассказыва-ешь?
-Просто…- она была в явном замешательстве и, не смотря на плохое освещение помещения, это сильно бросалось в глаза.- Просто так. Мне бы хотелось остаться с тобой друзьями. Ведь такого человека, как ты не часто можно встретить.
Она закончила свою короткую речь, но при этом в воздухе повисли не сказанные слова.
-Чарли, единственное, что я хотела…- начала Эля, но раздался звонок, что ей нужно выхо-дить на сцену. Она оглянулась в последний раз, и я заметил на ее лице расслабленную улыбку.- Помнишь, что я тебе говорила? Начни снова. Ведь эти слова можно применять не только к музыке, правда?
И она ушла, оставив меня одного, наедине с моими резко нахлынувшими чувствами.
Мне говорили, что будет больно, но оказывается, я даже близко не мог себе представить насколько больно.
Через несколько минут мне надо будет выйти на сцену и сыграть выбранную композицию на публике, но в таком состоянии, как мое сейчас, это будет на грани с сумасшествием.
Так плохо мне еще не было никогда. Голова разрывается на части, все мои органы будто перевернуты вверх дном, и самое худшее - сердце, разбитое на мелкие кусочки, которое в тихой музыке скрипки продолжает разрушаться. Жаль, что концерт и мое выступление не смогут отменить из-за моего теперешнего самочувствия. Очень жаль.
И вот следует сигнал, возвещающий о том, что настал мой черед выходить на сцену. Я де-лаю глубокий вдох и выхожу из-за кулис.

Я начал снова. И все началось музыкой.
Проиграв «Формы из воздуха» на публику и получив море оваций, я счастливый вернулся за кулисы. Сейчас там никого не было. Мое выступление было последним перед пением школьного хора, так что я даже не удивился, когда увидел пустоту в маленькой комнатке.
Сейчас мое сердце колотилось в груди с такой силой, что я был сильно удивлен, как мне от этого еще не стало плохо. Даже наоборот: так хорошо, как сейчас я себя еще не чувствовал никогда. Но самое главное было то, что я смог это сделать. Я смог начать свою жизнь с нового листа, и все началось с того, что я проиграл «Формы из воздуха» так как больше нравиться мне, а не так как требуют ноты.