КУТУЗОВ

Вот русский гений, господа.
Пошел в год. Тогда же заговорил.
В учении обнаружил поразительные способности. Овладел немецким, английским, шведским, турецким, польским. Знал латынь. Став слушателем Артиллерийской инженерной школы, в четырнадцать лет уже преподавал сверстникам вмененные дисциплины.
Был остер на язык, лукав. Но поимев как-то кучу неприятностей после колкой пародии на начальство, показанной им в узком кругу, изрек сентенцию, ставшую правилом жизни: даже подушка не должна знать твоих мыслей.
Был храбр до дерзости. В одном из сражений получил «несовместимое с жизнью» ранение в голову. Вопреки всему выжил, но утратил способность видеть правым глазом. Повязку не носил, лишь изредка одевал во время боевых действий, предохраняясь от пыли и сора. Но врожденной стати и бравой выправки не потерял. Императрица Екатерина Вторая, заметила оную на одном из смотров и стала привлекать боевого офицера к охране своей особы… Впрочем, говорят, до адюльтера дело не доходило.
Обладал чутьем дипломата способного на нестандартные, неожиданные действия. Однажды, дабы склонить несговорчивого султана к подписанию важного документа, проник в его гарем, что по всем понятиям должно было наказываться смертью, покорил с присущим ему обаянием любимую жену правителя и с ее подачи добился своего. Александр Суворов назвал его хитрецом, которого никто не обманет.
Невзгоды переносил стоически. После смерти императрицы, впав без ее покровительства в немилость к Александру I, ушел в отставку, уединился в своем имении, с головой погрузился в сельское хозяйство. Правда, без особых успехов.
В шестьдесят вернулся к прерванной службе – с прежним рвением, умением тактически и стратегически мыслить, видеть реальное положение вещей. Но и… с неожиданными для многих новыми чертами – уклончивостью и прежде не свойственной ему угодливостью: не возразил (хотя и не одобрял), Александру I, вознамерившемуся лично возглавить и дать сражение Наполеону под Аустерлицем, бесславно проигранное; лично относил утренний кофе в палатку фаворита императора. Результат – быстрое восхождение наверх.
Но командующим армией, одержавшей верх над Бонапартом, стал почти случайно: наиболее вероятный претендент превосходный военноначальник – Барклай-де-Толли, шотландец по происхождению – не подходили на эту роль в разворачивавшейся Отечественной войне; таковым мог быть только русский командир. И Александра I прислушался к мнению созванного им по этому поводу Совета, рекомендовавшего назначить русского полководца – М.И. Кутузова.
Это вызвало подъем, укрепило боевой дух в войсках. Кутузов любил и берег солдат и командиров, хотя в горячке боя бывал резок и нередко груб. Именно желанием избежать ненужных жертв, сохранить армию во многом мотивирован его драматический, до сих пор оспариваемый маневр с оставлением Москвы. Но, как бы то ни было, такое стратегическое решение, как и последующая тактика (мы перехитрим французов!), разгоревшаяся партизанская война, позволили нанести сокрушительное поражение непобедимому Наполеону, поставившему на колени почти всю Европу.
И… признание человека, коим он был повержен: скажи мне кто… этак лет десять до того, что я побью самого Бонапарта, рассмеялся бы ему в лицо. А вот поди ж ты…
Понятное, человеческое чувство. Как и слабости, присущие живому, крепкому, пусть с возрастом располневшему мужчине, постоянно имевшему при себе в своих многотрудных и продолжительных походах четырех… наложниц, в том числе, четырнадцатилетнюю красавицу-молдаванку… Да не умалит сие обстоятельство, ведомое всем, включая императора, а также нежно любимую им жену, его чести.
Таков русский гений, господа. Внемлите, положите на сердце, пропустите сквозь душу сей образ и, на удалом размахе узнайте в нем себя…