ПОПАДАНИЕ 19,20

Политэкономика


1944 год. Январь. Украинский фронт.
- Товарищ полковник, ну куда это все? А если наступление? Меня же в обоз никто не пустит.
- Старшина вы, кажется, откомандированы на должность моего ординарца, так? И обязаны выполнять все мои приказы. И если я, как ваш офицер, приказал, тщательно сохранять мое имущество, то вы, как честный и бравый солдат, обязаны это дело блюсти как подобается,- тут полковник, подвигал своими густыми бровями и весело подмигнул.
- А ежели с умом, то и себя не обделишь. Но, смотри у меня. Если поймаю с поличным, или девок будешь щупать в санроте, и на тебя там кто пожалуется, то не взыщи брат, мигом вылетишь на передовую.
- Леонид Ильич, а если они ко мне приставать начнут, то тогда как мне быть?
- Главное в нашем деле, не прозевать момент. И действовать, так сказать, по регламенту…
________________
«Это, что за полкан был-то?»
«А, штабной один, Брежнев фамилия. Я у него недолго прослужил. Вещи его перетаскивал, а там чемоданов штук шесть, из них три с подарками. Очень уж любил мой Леонид Ильич это дело. То кружка железная от стрелков – пулеметчиков Н-ой бригады с надписью: «Дорогому Леониду Ильичу». То портсигар серебряный, опять же с надписью. Должность в штабе у него была маленькая и незаметная, но важная. Все командиры частей через него проходили. Опять, же без подарка никак».
«Малина просто, небось и девок пощупать успел немало?»
«Да какое там. Все время занят был, выше крыши. Всякие дела по хозяйству. Надоело мне короче, ведь я строевой сержант. Пошел, разок, взял пару бутылочек из запасов товарища полковника. И вечерком в санроту наладился. Была там одна красавица, Катюшей звали».
«И как?»
«Ну, у меня все было очень даже распрекрасно, чего не сказать о моем полковнике. Он в мое отсутствие к себе гостей важных привел, а глянь, вина то его хваленного и нет. И, в скором времени, я оказался здесь, на передовой. О чем, кстати, ни капельки не жалею».
«А как же Катюша?»
«А, что Катюша. Она теперь на белорусском фронте воюет. Не до нее мне сейчас. Да и толку? Номер части помню, а фамилию ее так и не спросил…»




141-й


1944 год. Февраль. Улица Шевченко. Соломенский район. Киев.
Снайпер медленно достал из кармана записную книжку. Там на особой страничке стояли крестики. Всего их было сто тридцать восемь. Каждый крестик означал убитого русского офицера или сержанта. Простых рядовых солдат Курт Фомальгаут убивать особенно не любил. Разве, что в виду необходимости. Сейчас сидя на своей позиции в полуразрушенной колокольне, капрал Фомальгаут из отдельной snipergroup Btl 3. Gebirgsdivislon* прекрасно осознавал, что русские уже отбили Киев. Он в этом ни на миг не сомневался. Но он знал также, что у Курта Шталмейера, своего коллеги Scharfschützer-а* в записной книжке стоит «сто сорок пять крестиков». И это обстоятельство его очень сильно напрягало. И по этой причине, снайпер не стал уходить вместе со своей частью, а остался в подполье, в составе небольшой снайперской группы. Дабы, как он сам для себя выразился: «подровнять счет». Тайными тропами они пробирались в различные места огромного города. Стреляли в советских солдат и офицеров. И теми же секретными ходами уходили через многочисленные подвалы, ходы и туннели городской канализации.
На сегодняшний день капрал Фомальгаут выбрал хорошее место, полуразрушенная колокольня в самом центре Киева. Этот тихий дворик у небольшой церквушки Курт выбрал по нескольким соображениям: во-первых: удобное расположение для русского штаба, на перекрёстке трех дорог. Во-вторых: основные массы русских войск расположились немногим севернее и южнее. А здесь образовалась некоторая лакуна. И поэтому есть большой шанс, в скором времени, встретить одиночные группы солдат или офицеров. Так, что оставалось только ждать…

- Товарищ старшина, - краснощекий лейтенант в новенькой форме, явно старался «делать вид», - возьмите одного бойца. Получено задание обследовать здания по улице Шевченко, на предмет размещения там штаба второго батальона. – Тут лейтенант Швыдкой повертел головой, было ясно видно, что новенький китель немного ему жал в воротничке. Наконец он не выдержал и расстегнул воротничок. Оглянувшись, нет ли высокого начальства, лейтенант продолжил:
- Нас интересуют наименее поврежденные здания, а так же отсутствие мин. В принципе саперы уже прошлись по всей территории, но тем не менее. Поэтому, приказываю,- тут новенький лейтенант сделал строгое лицо,- быть внимательным, все оглядеть, разведать, так сказать, на предмет отсутствия и наличия опасных объектов! Вопросы есть? Вопросов нет.
- Есть, найти помощника, - вытянулся по стойке смирно старшина Валентин Морковкин, при этом добавив про себя: «Вот послал бог дурака». В принципе, против молодого лейтенанта, он ничего не имел. Просто старшина, как бывалый солдат, уже давно понял, что ретивость и рьяность свежеиспеченного начальства иногда может привести к весьма печальным результатам.
________________
С расстояния восьмидесяти трех метров, через 2,5-кратный оптический прицел Carl Zeiss, установленный на немецкой снайперской винтовке «Mauser 98k», на небольшую группу «русских» смотрела смерть калибром: семь целых девяносто две сотых миллиметра.
_______________
- Вот отличное будет расположение,- довольный лейтенант широко шагнул во дворик небольшой церквушки.
- Товарищ лейтенант, оглядеться бы, - шестое чувство подсказывало, что торопиться не стоит. Напарник Валентина, совсем ещё молодой паренек родом из Могилева, рядовой Василий Птунь вопросительно потянул за рукав офицера.
- Рядовой, отставить. Наши уже четыре месяца в городе, что за настроение. Вот заставлю я вас весь двор подмести,- и довольный своей шуткой лейтенант снял фуражку, другой рукой оттирая вспотевший лоб…

В этот момент прямо над левым глазом лейтенанта появилась маленькая дырочка, одновременно через доли секунды донесся звук выстрела, еще Валентин успел увидеть, как голова лейтенанта буквально взорвалась кровавыми брызгами. Еще один выстрел и его товарища, рядового Птуня повело в сторону, и лицо солдата окрасилось красным.
Третий выстрел Валентин уже не услышал. Лишь только острая игла вошла ему прямо в сердце, резкая боль и все.

________________
«Валентин? Отзовись. Что же ты брат?»
«Как больно. Что это было?»
«Фашист поганый, снайпер бля, недобитый. Это же надо. Сидит сука по подлянке и стреляет».
«Я, что уже умер?»
«Не торопись братка, все там будем. Вон твой напарник шевелится, ему пуля по касательной прошла по черепу, скальп содрала малость и все. А летехе вашему полбашки как ножом срезало. Ты это, надо солдатика то вытащить. Сейчас козел этот вонючий из «Шарфшутцера» (Scharfschützer*) добьет его скотина. Давай, братка шевелись, вытащим молодого пацана».
«Как? Меня же убило вроде, пуля прямо в сердце…»


_______________

2014 год. Переулок Новый, дом № 3 квартра 6 . Город Вильнянск. Украина.
В кресле, буквально опутанный проводами, лежит молодой человек. Пучок проводов от его тела и головы идет к паре компьютеров и непонятным электронным блокам. На большом мониторе среди хаотических и ломанных прямых выделяются две толстые линии. Они движутся синхронно, правда отличаются разными цветами: красная и синяя. Напротив красной, на корпусе монитора приклеен стикер: «Альфа-ритм. Дубль. Валентин Морковкин». Чуть пониже на корпусе, напротив синей линии, висит второй стикер: «Альфа-ритм, я, т.е. Вольдемар Морква».
Обе линии бьются в унисон. Вот запищал тревожно динамик одного из процессоров. На контрольном мониторе графики температур поползли верх. Не выдержал блок питания одного из устройств и взорвался. Тут же запустился третий процессор, резервный.
Со лба молодого человека, ручьями струится пот. Пульс под двести ударов в минуту. Тело в кресле выгибается дугой, стиснутые зубы. Из прикушенной губы стекает тоненькая струйка крови…
На мониторе обе линии: красная и синяя, сливаются в одну пурпурную…
_______________
«Давай Валек, есть шанс, ползи».
«Да-да, Птунь и в самом деле еще живой. Сейчас я его вытащу».

_______________
Капрал Фомальгаут из отдельной snipergroup, не поверил собственным глазам. Он уже успел поставить себе в блокнот два крестика: сто тридцать девятый и сто сороковой. Как какое-то движение привлекло его внимание. То, что второй солдат еще жив, снайпер понял практически сразу, но пока решил пока его не добивать, а выждать немного. Но, «такое зрелище», он никак не ожидал увидеть. Третий убитый им солдат, под номером сто сорок один, взял да и ожил. И в придачу тащит того самого недобитого, в укрытие.
«Этого просто не может быть»,- снайпер протер глаза и несколько раз сморгнул. «Сто сорок первому» пуля вошла прямиком в сердце. На таком расстоянии ошибиться практически невозможно. И, тем не менее, сто сорок первый уже затащил раненого солдата за крохотное укрытие. Чувствуя, как на голове зашевелились волосы, а по спине потек холодный пот, капрал перезарядил винтовку…
_______________
«Валентин?»
«Странное чувство. Тела не чувствую. А с тобой разговариваю. Живой Птунька наш, еще повоюет, я ему голову обмотал бинтом. А, что вражина этот так и будет наших солдат и офицеров стрелять?»
«Пока наши опомнятся, пока антиснайперскую группу вызовут, время пройдет. А этот урод еще людей побьет».
«Я тоже так думаю. А еще я думаю, что его надо бы пришибить. Как думаешь, сможем на пару завалить суку эту?»
«Винтовку Птунькина, достанешь? А так, если подумать, другого и не остается нам».

_______________
Русский с дырой в сердце выполз из укрытия и потянулся за винтовкой.
«Этого не может быть, verdammte Russen*, Verfluchtes Land*»,- запсиховал снайпер. А его руки, тем временем, делали привычную работу. Перезарядив винтовку, капрал Курт Фомальгаут взял в перекрестье прицела спину упрямого русского. «Всякое бывает, может у него сердце с другой стороны»,- задержал дыхание и под второй удар сердца нажал на спусковой крючок.
Пуля вошла чуть пониже затылка, в основание шеи. «После такого ранения, не то, что двигаться, но и жить никто не сможет»,- снайпер был опытным солдатом и толк в ранениях знал.
Упрямый русский солдат с двумя смертельными попаданиями взял в руки знаменитую «трехлинейку», а теперь целился в его Курта сторону.
«Oh mein Gott»*,- происходило что-то невероятное, снайпер еще успел навести в лицо бессмертному русскому перекрестье своего прицела, как на долю секунды их глаза встретились. Два выстрела слились в один.
Свой сто сорок первый крестик в записной книжке, капрал вермахта снайпер Курт Фомальгаут, так и не поставил.
_______________
«Спасибо за подмогу!»
«Да ладно, ты как сам?»
«Да как сказать, с такими попаданиями уж точно не жилец».
«А может, все-таки продержишься? Сейчас на выстрелы патруль прибежит».
«Не-ет» …





Примечание автора:
** Snipergroup Btl 3. Gebirgsdivislon*,- перевод с немецкого,- снайпер группа, третьей горной дивизии.
** Scharfschützer,- перевод с немецкого,- Снайпер.
**Verdammte Russen, Verfluchtes Land,- перевод с немецкого,- Проклятые русские, проклятая страна.
** Oh mein Gott, - перевод с немецкого,- О, боже мой.