Одинокая принцесса
Elenna | | Категория: Проза
Своё Спасибо, еще не выражали.
Никто не помнит своего рождения… кроме меня, конечно. Я помню первый день своей жизни так же ясно, как и всё, что произошло со мной потом.
Первое, что я увидела – это потолок… низкий и тёмный. Потом – два человека. Один был в ярком камзоле, расшитом блестящими нитями, другой – в какой-то тёмной одежде, лица его я не видела – оно было закрыто какой-то тканью, как и его руки.
Первый, кажется, был чем-то недоволен:
– Почему девушка? Я же говорил – мне нужен наследник!
– Это пробный экземпляр, Ваше Величество, – спокойно ответил второй. – Если он окажется не вполне удачным, Вы и сами пожелаете, чтобы наследовал не он, а более удачный – второй, если же этот будет Вашим старшим сыном, то…
– Не умничай! – оборвал его первый. – В конце концов, если б мои охотники не наткнулись на тебя в горах, ты так и сдох бы в обломках своей летающей посудины!... Ладно, – смягчился он наконец. – Пусть живёт, посмотрим на неё, если всё пойдёт нормально – через год сделаешь мне сына.
***
Потом меня повели в сад, где представили женщине в пышном платье. Мне объяснили, что это моя мать. В моей памяти было заложено понятие материнства, равно как и чувства, связанные с ним, но на лице этой женщины, когда она поцеловала меня в лоб, отражались совсем другие эмоции. Больше она никогда меня не целовала, а в тот день даже не говорила со мной. Они с моим отцом принялись прогуливаться по саду, как будто меня не было, и я слышала, как они говорили.
– Зачем нам эта механическая кукла! – возмущалась моя «мать».
– Затем, что за 15 лет Вы так и не родили мне хотя бы дочь, я уж молчу о сыне! – огрызался «отец».
– Вы хотя бы подумали, как мы объясним, откуда у нас вдруг взялась взрослая дочь?
– Очень просто: она всё это время воспитывалась в монастыре, а её рождение мы скрывали из-за… происков врагов.
– А что Вы скажете, когда будете выдавать её замуж?! Или Вы думаете, что она…
– Я же терплю Ваше бесплодие! А делать с ней можно всё, что надо – мастер Дэррин об этом позаботился.
– Мастер Дэррин! – со злостью бросила женщина. – Зачем Вы вообще держите его при дворе! Дождётесь, что им заинтересуются отцы-инквизиторы!
Они ушли в глубь сада – и больше я не слышала их разговора. Ко мне подошёл тот – второй человек – и обнял меня за плечи:
– Не бойся, малышка… я вложил в тебя достаточно, чтобы они могли тебя полюбить.
***
То, что король и королева меня так и не полюбили, я поняла очень скоро. Но поначалу мне казалось, что меня полюбили другие – все эти придворные, служанки, и особенно мои фрейлины. Они так приветливо улыбались мне и раскланивались передо мной! Но со временем я научилась понимать, что люди могут чувствовать одно, а выражать другое. Впрочем, ещё раньше, чем я научилась разбираться в хитросплетениях придворной жизни, я поняла, чем отличаюсь от других. Другие люди каждый день поглощали части растений и ткани животных, подвергнутые термической обработке, а мне это было не нужно. Мастер Дэррин объяснил, что люди получают энергию от расщепления органических веществ, а я – из элемента питания.
О да, мастер Дэррин… его подвал – единственное место, где мне было хорошо. Я убегала туда и пока меня не находили фрейлины, играла его аппаратами, а он рассказывал мне про свою родину – под двумя солнцами и двумя лунами. Он говорил – там много таких, как я, только принцессами они не бывают – они только работают там, где людям работать опасно. Дэррин же только при мне мог снять перчатки и маску, под которыми скрывал зеленоватый оттенок кожи и необычные черты лица… да, он тоже был не таким, как все – и это делало нас необыкновенно близкими. Думаю, именно поэтому он и сделал мне «друзей».
Первой была Китти. Я целыми днями могла играть с этой кошечкой – хотя королеве это и не нравилось… а мне не нравились те кошки, которыми она предлагала заменить Китти – они были какими-то… ну, я даже не знаю, как сказать… во-первых, они ели – как люди… как все те, которые делали передо мной реверансы, а потом шептали: «Она механическая». Может, это смешно, но мне казалось, что те кошки тоже будут так обо мне думать.
А потом Дэрри сделал мне соловья… конечно, я и раньше слышала соловьёв, но этот соловей был совсем другой. Его песня была… совершенной! Да, именно совершенной – у других соловьёв всегда было в песне что-то неправильное, песня же соловья Дэррина была сопоставима с идеальной математической конструкцией, с движением планет – с самой Гармонией! Когда я слушала его, мне казалось, что мир можно исправить… и я ешё не знала, насколько он нуждается в исправлении.
***
Мастера Дэррина казнили, когда мне исполнился год – по-настоящему, а официально – шестнадцать лет (я же говорила, что люди всегда думают одно, а выражают другое). Нет, отцы-инквизиторы им не заинтересовались – всё было проще: сконструированное им оружие на очередной войне оказалось не таким эффективным, как хотелось бы королю (называть его отцом я так и не привыкла). "Отец" потом жалел, что поторопился – ведь Дэррин так и не сделал ему сына – но дело было сделано…
Через пару месяцев умерли Китти и соловей… хотя что я говорю, они же не могли умереть (такие, как мы, не умирают) – они же были маленькими, и элементы питания у них был намного меньше, чем у меня, вот они иссякли так скоро. А сделать новые элементы было некому… вот так я и осталась одна. Я продолжала прятаться в подвале, где раньше была лаборатория Дэррина, пока король не распорядился его замуровать.
Но вскоре последовали события, которые перевернули всю мою жизнь.
***
В тот день мне передали приказ моего так называемого «отца» – он желал в полдень видеть меня в тронном зале. Как всегда, он не позаботился предупредить, что, собственно, от меня требуется – но я была не так глупа, как хотелось бы королю. К полудню я уже знала, что прибыл посол из соседнего маленького королевства – просить моей руки для своего принца. За полтора года моей жизни я достаточно успела разобраться в хитросплетениях большой политики, чтобы знать: король никогда не отдал бы свою дочь за этого принца… если бы дочь была настоящей. Но меня он готов отдать за кого угодно – пока кто-нибудь не догадался... Но так или иначе, в тронный зал мне идти пришлось – вместе со всеми этими фрейлинами.
Я мысленно подготовилась к утомительной процедуре приёма – даже не помню, о чём там говорил этот посол, я его попросту не слушала, но потом, когда принесли дары в двух ларцах… о, силы небесные! Это был точь-в-точь такой же ларец, как тот, в котором мастер Дэррин преподнёс мне Китти!
- Ах, если бы тут была маленькая киска! – невольно вырвалось у меня.
Конечно, никакой киски там не было – никто не мог бы повторить для меня мою милую Китти… посол извлёк из ларца розу. Но что это была за роза! Она была совершенна! Ещё в первые месяцы жизни я успела усвоить, чем отличаются творения природы от творений разума: в природе всегда что-то неправильно, как будто не завершено. Мастер Дэрри объяснял мне, что незавершённость – это свойства самой жизни, которая есть движение, стремление к чему-то высшему, и поэтому в принципе не может быть совершенной – но я всегда больше любила совершенство. И сейчас, когда я увидела эту розу…
Но нет, это была органика… та самая органика, из которой состояли все эти лживые придворные!
- Она не искусственная, а настоящая! – разочарованно проговорила я.
Но это было ещё не всё. Во втором ларце оказался соловей. Он принялся петь… и я поняла, что хоть мне и не досталось сегодня второй Китти – я могу утешиться тем, что у меня снова будет соловей… его песня была так же совершенна, как песня моего соловья! Конечно, здесь ошибки быть не может – он такой же, как мой, такое совершенство попросту не может быть органическим… он такой же, как я! Боясь поверить своему счастью, я спросила:
- Надеюсь, что птица не настоящая?
- Настоящая! – ответил посол.
Мне показалось, что меня подло обманули. Я по-прежнему была одна в этом органическом мире, где я даже рассказать никому не могу, кто я есть на самом деле – и мне уже было всё равно, что обо мне подумает король.
- Так пусть она летит! – воскликнула я с отчаянием и выбежала из тронного зала. И мне больше дела не было до того, что скажет король о моём «безобразном поведении». А что скажет королева, я представляла слишком хорошо: «Эту механическую куклу ничему нельзя научить!»
***
Время шло, и я уже почти забыла об этом случае. Тем более что произошло нечто более важное. Началось всё с того, что наняли нового свинопаса. Конечно, принцессе не полагалось знать о таких мелочах, но я во время прогулок часто захаживала на задний двор вместе со всеми моими фрейлинами. Это раздражало и короля, и фрейлин – и это мне доставляло удовольствие.
Свинопас завладел моим вниманием сразу. Я увидела у него в руках предмет, который менее всего ожидала увидеть здесь, на скотном дворе – это явно было какое-то высокотехнологическое устройство! Во-первых, оно воспроизводило музыку – правда, достаточно примитивно, но ведь воспроизводило же! При ближайшем рассмотрении оказалось, что устройство обладает ещё и обонятельными датчиками с весьма широким радиусом действия. Я не верила своим глазам – я могла ожидать чего угодно, но встретить здесь, в этом дворце человека, который мог сделать что-то подобное…
Я не знала, как заговорить с ним – меня никто никогда не учил знакомиться с людьми, просто знакомиться без всяких реверансов и официальных представлений – и я решила попросить это устройство. Впрочем, даже на это моей смелости не хватило, и я послала к нему фрейлину. Фрейлина вернулась, покраснев, как рак, и принялась лепетать что-то о том, что «так ужасно, что и передать нельзя» – и мне пришлось прикрикнуть на неё, чтоб она, в конце концов сообщила мне что-то конкретное. Оказалось, что он попросил за устройство… десять моих поцелуев.
Мне стало страшно. Сразу же вспомнилось, какое отвращение читалось в глазах королевы, когда она поцеловала меня в первый день. Он поцелует меня, почувствует, что я «не такая», и… мне почему-то казалось, что я не переживу, если он посмотрит на меня так же, как королева тогда. Я предложила ему десять поцелуев моих фрейлин – но он стоял на своём, и я поняла, что мне придётся его целовать, если я хочу получить устройство и продолжить знакомство с ним… и я уже сама не знала, чего мне хочется больше.
Итак, я поцеловала его… десять раз, как он хотел. О, это было совсем не похоже на поцелуй королевы! Я почувствовала в себе нечто новое… мастер Дэррин говорил мне о какой-то встроенной программе, которая со временем должна активироваться самопроизвольно, я спрашивала его, какова её функция, но он только многозначительно улыбался и говорил, что я всё узнаю сама… может быть, теперь эта программа активировалась? Это было так восхитительно… и – страшно! Чем дальше, тем страшнее – я ожидала увидеть в его глазах отвращение… но этого не произошло.
Я получила устройство, и больше мы не говорили в тот день. Я весь вечер забавлялась с моим новым приобретением… и не могла забыть то, что пережила. Смешно сказать, но мне хотелось верить, что этого человека мне послал мастер Дэррин… впервые после его смерти мне показалось, что я не одна!
***
Утром я снова отправилась на задний двор. Разумеется, мне хотелось снова увидеть свинопаса. У него уже было новое устройство! На сей раз оно было узкоспециальным – без дополнительных функций, но сама по себе функция проигрывания музыки была усовершенствована, кроме того, теперь устройство могло комбинировать мелодии. Впрочем, больше всего мне в этом устройстве нравилось то, что оно давало удобный повод продолжить знакомство.
На этот раз он попросил сто моих поцелуев. Неужели ему действительно понравилось меня целовать? Могла ли я надеяться… но мне снова стало страшно. Я быстро подчитала, во сколько раз возрастает вероятность обнаружения моей истинной природы при таком увеличении количества поцелуев. От страха я предложила ему поцелуи моих фрейлин – но он стоял на своём, и я поняла, что не смогу отказать… ни в чём не смогу отказать этому человеку!
Я поцеловала его – поцеловала сто раз, как он хотел! И я не увидела отвращения в его глазах – видимо, он так и не понял.
Я не учла только одного – скотный двор относительно неплохо просматривался с балкона дворца. Может, королю не и не было дело до меня – но ему всегда было дело до собственной репутации и собственного самолюбия. Когда же он увидел существо, официально считающееся его дочерью, целующимся со свинопасом – это оказалось ударом, которого его самолюбие не вынесло…
***
И вот, я стою под дождём вместе с моим свинопасом. Напрасно он думает, что я не вижу, как он спрятавшись за деревом, смывает с лица краску и переодевается… хочет меня удивить! Ну да, я уже догадалась, что никакой он не свинопас… он думает, что мне есть до этого дело? Неужели он так ничего и не понял!
- Теперь я только презираю тебя! – говорит он мне. - Ты не захотела выйти за честного принца! Ты не оценила соловья и розу, а свинопаса целовала за игрушки! Поделом же тебе!
И он уходит… уходит! Я стою под дождём и смотрю ему вслед. Нет, я никогда не открою ему правды! Так он хотя бы презирает меня. Стоит ему узнать, кто я есть, я сразу же стану в его глазах игрушкой – такой же, как те устройства – недостойной даже презрения… пусть уходит!
Я стою под дождём… одна – как всегда. Я не знаю, насколько ещё хватит того элемента питания, который вставил мне мастер Дэррин – но хочется надеяться, что не надолго…
Первое, что я увидела – это потолок… низкий и тёмный. Потом – два человека. Один был в ярком камзоле, расшитом блестящими нитями, другой – в какой-то тёмной одежде, лица его я не видела – оно было закрыто какой-то тканью, как и его руки.
Первый, кажется, был чем-то недоволен:
– Почему девушка? Я же говорил – мне нужен наследник!
– Это пробный экземпляр, Ваше Величество, – спокойно ответил второй. – Если он окажется не вполне удачным, Вы и сами пожелаете, чтобы наследовал не он, а более удачный – второй, если же этот будет Вашим старшим сыном, то…
– Не умничай! – оборвал его первый. – В конце концов, если б мои охотники не наткнулись на тебя в горах, ты так и сдох бы в обломках своей летающей посудины!... Ладно, – смягчился он наконец. – Пусть живёт, посмотрим на неё, если всё пойдёт нормально – через год сделаешь мне сына.
***
Потом меня повели в сад, где представили женщине в пышном платье. Мне объяснили, что это моя мать. В моей памяти было заложено понятие материнства, равно как и чувства, связанные с ним, но на лице этой женщины, когда она поцеловала меня в лоб, отражались совсем другие эмоции. Больше она никогда меня не целовала, а в тот день даже не говорила со мной. Они с моим отцом принялись прогуливаться по саду, как будто меня не было, и я слышала, как они говорили.
– Зачем нам эта механическая кукла! – возмущалась моя «мать».
– Затем, что за 15 лет Вы так и не родили мне хотя бы дочь, я уж молчу о сыне! – огрызался «отец».
– Вы хотя бы подумали, как мы объясним, откуда у нас вдруг взялась взрослая дочь?
– Очень просто: она всё это время воспитывалась в монастыре, а её рождение мы скрывали из-за… происков врагов.
– А что Вы скажете, когда будете выдавать её замуж?! Или Вы думаете, что она…
– Я же терплю Ваше бесплодие! А делать с ней можно всё, что надо – мастер Дэррин об этом позаботился.
– Мастер Дэррин! – со злостью бросила женщина. – Зачем Вы вообще держите его при дворе! Дождётесь, что им заинтересуются отцы-инквизиторы!
Они ушли в глубь сада – и больше я не слышала их разговора. Ко мне подошёл тот – второй человек – и обнял меня за плечи:
– Не бойся, малышка… я вложил в тебя достаточно, чтобы они могли тебя полюбить.
***
То, что король и королева меня так и не полюбили, я поняла очень скоро. Но поначалу мне казалось, что меня полюбили другие – все эти придворные, служанки, и особенно мои фрейлины. Они так приветливо улыбались мне и раскланивались передо мной! Но со временем я научилась понимать, что люди могут чувствовать одно, а выражать другое. Впрочем, ещё раньше, чем я научилась разбираться в хитросплетениях придворной жизни, я поняла, чем отличаюсь от других. Другие люди каждый день поглощали части растений и ткани животных, подвергнутые термической обработке, а мне это было не нужно. Мастер Дэррин объяснил, что люди получают энергию от расщепления органических веществ, а я – из элемента питания.
О да, мастер Дэррин… его подвал – единственное место, где мне было хорошо. Я убегала туда и пока меня не находили фрейлины, играла его аппаратами, а он рассказывал мне про свою родину – под двумя солнцами и двумя лунами. Он говорил – там много таких, как я, только принцессами они не бывают – они только работают там, где людям работать опасно. Дэррин же только при мне мог снять перчатки и маску, под которыми скрывал зеленоватый оттенок кожи и необычные черты лица… да, он тоже был не таким, как все – и это делало нас необыкновенно близкими. Думаю, именно поэтому он и сделал мне «друзей».
Первой была Китти. Я целыми днями могла играть с этой кошечкой – хотя королеве это и не нравилось… а мне не нравились те кошки, которыми она предлагала заменить Китти – они были какими-то… ну, я даже не знаю, как сказать… во-первых, они ели – как люди… как все те, которые делали передо мной реверансы, а потом шептали: «Она механическая». Может, это смешно, но мне казалось, что те кошки тоже будут так обо мне думать.
А потом Дэрри сделал мне соловья… конечно, я и раньше слышала соловьёв, но этот соловей был совсем другой. Его песня была… совершенной! Да, именно совершенной – у других соловьёв всегда было в песне что-то неправильное, песня же соловья Дэррина была сопоставима с идеальной математической конструкцией, с движением планет – с самой Гармонией! Когда я слушала его, мне казалось, что мир можно исправить… и я ешё не знала, насколько он нуждается в исправлении.
***
Мастера Дэррина казнили, когда мне исполнился год – по-настоящему, а официально – шестнадцать лет (я же говорила, что люди всегда думают одно, а выражают другое). Нет, отцы-инквизиторы им не заинтересовались – всё было проще: сконструированное им оружие на очередной войне оказалось не таким эффективным, как хотелось бы королю (называть его отцом я так и не привыкла). "Отец" потом жалел, что поторопился – ведь Дэррин так и не сделал ему сына – но дело было сделано…
Через пару месяцев умерли Китти и соловей… хотя что я говорю, они же не могли умереть (такие, как мы, не умирают) – они же были маленькими, и элементы питания у них был намного меньше, чем у меня, вот они иссякли так скоро. А сделать новые элементы было некому… вот так я и осталась одна. Я продолжала прятаться в подвале, где раньше была лаборатория Дэррина, пока король не распорядился его замуровать.
Но вскоре последовали события, которые перевернули всю мою жизнь.
***
В тот день мне передали приказ моего так называемого «отца» – он желал в полдень видеть меня в тронном зале. Как всегда, он не позаботился предупредить, что, собственно, от меня требуется – но я была не так глупа, как хотелось бы королю. К полудню я уже знала, что прибыл посол из соседнего маленького королевства – просить моей руки для своего принца. За полтора года моей жизни я достаточно успела разобраться в хитросплетениях большой политики, чтобы знать: король никогда не отдал бы свою дочь за этого принца… если бы дочь была настоящей. Но меня он готов отдать за кого угодно – пока кто-нибудь не догадался... Но так или иначе, в тронный зал мне идти пришлось – вместе со всеми этими фрейлинами.
Я мысленно подготовилась к утомительной процедуре приёма – даже не помню, о чём там говорил этот посол, я его попросту не слушала, но потом, когда принесли дары в двух ларцах… о, силы небесные! Это был точь-в-точь такой же ларец, как тот, в котором мастер Дэррин преподнёс мне Китти!
- Ах, если бы тут была маленькая киска! – невольно вырвалось у меня.
Конечно, никакой киски там не было – никто не мог бы повторить для меня мою милую Китти… посол извлёк из ларца розу. Но что это была за роза! Она была совершенна! Ещё в первые месяцы жизни я успела усвоить, чем отличаются творения природы от творений разума: в природе всегда что-то неправильно, как будто не завершено. Мастер Дэрри объяснял мне, что незавершённость – это свойства самой жизни, которая есть движение, стремление к чему-то высшему, и поэтому в принципе не может быть совершенной – но я всегда больше любила совершенство. И сейчас, когда я увидела эту розу…
Но нет, это была органика… та самая органика, из которой состояли все эти лживые придворные!
- Она не искусственная, а настоящая! – разочарованно проговорила я.
Но это было ещё не всё. Во втором ларце оказался соловей. Он принялся петь… и я поняла, что хоть мне и не досталось сегодня второй Китти – я могу утешиться тем, что у меня снова будет соловей… его песня была так же совершенна, как песня моего соловья! Конечно, здесь ошибки быть не может – он такой же, как мой, такое совершенство попросту не может быть органическим… он такой же, как я! Боясь поверить своему счастью, я спросила:
- Надеюсь, что птица не настоящая?
- Настоящая! – ответил посол.
Мне показалось, что меня подло обманули. Я по-прежнему была одна в этом органическом мире, где я даже рассказать никому не могу, кто я есть на самом деле – и мне уже было всё равно, что обо мне подумает король.
- Так пусть она летит! – воскликнула я с отчаянием и выбежала из тронного зала. И мне больше дела не было до того, что скажет король о моём «безобразном поведении». А что скажет королева, я представляла слишком хорошо: «Эту механическую куклу ничему нельзя научить!»
***
Время шло, и я уже почти забыла об этом случае. Тем более что произошло нечто более важное. Началось всё с того, что наняли нового свинопаса. Конечно, принцессе не полагалось знать о таких мелочах, но я во время прогулок часто захаживала на задний двор вместе со всеми моими фрейлинами. Это раздражало и короля, и фрейлин – и это мне доставляло удовольствие.
Свинопас завладел моим вниманием сразу. Я увидела у него в руках предмет, который менее всего ожидала увидеть здесь, на скотном дворе – это явно было какое-то высокотехнологическое устройство! Во-первых, оно воспроизводило музыку – правда, достаточно примитивно, но ведь воспроизводило же! При ближайшем рассмотрении оказалось, что устройство обладает ещё и обонятельными датчиками с весьма широким радиусом действия. Я не верила своим глазам – я могла ожидать чего угодно, но встретить здесь, в этом дворце человека, который мог сделать что-то подобное…
Я не знала, как заговорить с ним – меня никто никогда не учил знакомиться с людьми, просто знакомиться без всяких реверансов и официальных представлений – и я решила попросить это устройство. Впрочем, даже на это моей смелости не хватило, и я послала к нему фрейлину. Фрейлина вернулась, покраснев, как рак, и принялась лепетать что-то о том, что «так ужасно, что и передать нельзя» – и мне пришлось прикрикнуть на неё, чтоб она, в конце концов сообщила мне что-то конкретное. Оказалось, что он попросил за устройство… десять моих поцелуев.
Мне стало страшно. Сразу же вспомнилось, какое отвращение читалось в глазах королевы, когда она поцеловала меня в первый день. Он поцелует меня, почувствует, что я «не такая», и… мне почему-то казалось, что я не переживу, если он посмотрит на меня так же, как королева тогда. Я предложила ему десять поцелуев моих фрейлин – но он стоял на своём, и я поняла, что мне придётся его целовать, если я хочу получить устройство и продолжить знакомство с ним… и я уже сама не знала, чего мне хочется больше.
Итак, я поцеловала его… десять раз, как он хотел. О, это было совсем не похоже на поцелуй королевы! Я почувствовала в себе нечто новое… мастер Дэррин говорил мне о какой-то встроенной программе, которая со временем должна активироваться самопроизвольно, я спрашивала его, какова её функция, но он только многозначительно улыбался и говорил, что я всё узнаю сама… может быть, теперь эта программа активировалась? Это было так восхитительно… и – страшно! Чем дальше, тем страшнее – я ожидала увидеть в его глазах отвращение… но этого не произошло.
Я получила устройство, и больше мы не говорили в тот день. Я весь вечер забавлялась с моим новым приобретением… и не могла забыть то, что пережила. Смешно сказать, но мне хотелось верить, что этого человека мне послал мастер Дэррин… впервые после его смерти мне показалось, что я не одна!
***
Утром я снова отправилась на задний двор. Разумеется, мне хотелось снова увидеть свинопаса. У него уже было новое устройство! На сей раз оно было узкоспециальным – без дополнительных функций, но сама по себе функция проигрывания музыки была усовершенствована, кроме того, теперь устройство могло комбинировать мелодии. Впрочем, больше всего мне в этом устройстве нравилось то, что оно давало удобный повод продолжить знакомство.
На этот раз он попросил сто моих поцелуев. Неужели ему действительно понравилось меня целовать? Могла ли я надеяться… но мне снова стало страшно. Я быстро подчитала, во сколько раз возрастает вероятность обнаружения моей истинной природы при таком увеличении количества поцелуев. От страха я предложила ему поцелуи моих фрейлин – но он стоял на своём, и я поняла, что не смогу отказать… ни в чём не смогу отказать этому человеку!
Я поцеловала его – поцеловала сто раз, как он хотел! И я не увидела отвращения в его глазах – видимо, он так и не понял.
Я не учла только одного – скотный двор относительно неплохо просматривался с балкона дворца. Может, королю не и не было дело до меня – но ему всегда было дело до собственной репутации и собственного самолюбия. Когда же он увидел существо, официально считающееся его дочерью, целующимся со свинопасом – это оказалось ударом, которого его самолюбие не вынесло…
***
И вот, я стою под дождём вместе с моим свинопасом. Напрасно он думает, что я не вижу, как он спрятавшись за деревом, смывает с лица краску и переодевается… хочет меня удивить! Ну да, я уже догадалась, что никакой он не свинопас… он думает, что мне есть до этого дело? Неужели он так ничего и не понял!
- Теперь я только презираю тебя! – говорит он мне. - Ты не захотела выйти за честного принца! Ты не оценила соловья и розу, а свинопаса целовала за игрушки! Поделом же тебе!
И он уходит… уходит! Я стою под дождём и смотрю ему вслед. Нет, я никогда не открою ему правды! Так он хотя бы презирает меня. Стоит ему узнать, кто я есть, я сразу же стану в его глазах игрушкой – такой же, как те устройства – недостойной даже презрения… пусть уходит!
Я стою под дождём… одна – как всегда. Я не знаю, насколько ещё хватит того элемента питания, который вставил мне мастер Дэррин – но хочется надеяться, что не надолго…
Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.