Мэмоурс. По течению времени

Воспоминания есть то самое главное, что сопровождает любого человека по жизни, начиная рождением и заканчивая смертью. Но у каждого бывают моменты, что какой-то клочок памяти пропал из головы, делая продолжительность жизни не выносимой. В таких моментах нам помогают сновидения. Открывая недостающие картинки памяти, они делают жизнь более полной, более насыщенной.
К сожалению, некоторые люди, видя свое прекрасное прошлое, хотят его вернуть, при этом забывая о настоящем. Забывая про учебу, работу, семью, человек пойдет на все только ради того чтобы испытать то чувство еще раз. Но ничего не повторяется дважды. Ни хорошее, но также и не плохое. Все происходит лишь единожды, и если момент действительно был особенным, то останется с вами навсегда. В плохие моменты жизни, напоминая, что не все так плохо, а в хорошие подсказывая, что не всегда жизнь должна казаться сахаром.

Глава 1.
Я проснулась на больничной кровати в специальной одежде, в которой врачи проводят операции больным. Память не давала о себе знать. Но сейчас это было не важно. Меня больше волновали мысли: «Что я здесь делаю?», но на этот вопрос было некому ответить, и он провалился в пустоту моих мыслей. Во мне начала играть паника. Что же делать? Повернув голову набок, мне удалось разглядеть пустующее место врача. По гробовой тишине, нависшей в пропитанном медицинским спиртом воздухе, до меня наконец-то дошло, что в помещении кроме меня никого нет.
Пошевелив руками и ногами, убедившись в свободе своих действий, я встала с кровати и оглядела всю комнату. Рядом с кроватью стоял стул, на котором была аккуратно сложенная одежда. Она была как раз моих размеров. Может кто-то хотел, чтобы я отсюда сбежала?
Переодевшись, я тихо открыла дверь и выглянула в коридор. Ни врачей, ни медсестер, ни больных, осторожно бродивших по больнице в поисках утешения – никого, и так повсюду. Но ухо все равно надо было держать востро, мало ли что могло случиться.
Спустившись к выходу, я вышла на улицу. Какое это было блаженство - снова почувствовать тепло, еще не остывшего после солнечного дня асфальта, свежий воздух и прохладный ветерок, обдувающий мое лицо, увидеть мягкие летние краски июньских деревьев и пасмурного неба. Через пару минут пришлось вернуться с небес на землю. Обернувшись, я увидела людей в белых халатах быстро бегущих ко мне. Они меня все-таки заметили.
Времени на раздумья не было, но действовать было необходимо. Я побежала, все свои силы, вложив в этот пробег. Бежать пришлось через поле, словно ров рассаженное вокруг больницы на несколько километров. Колосья, росшие на нем, придавали зданию скрытности, расположенному у всех на глазах, и в то же время незамеченному никем кроме работающего там персонала. Бежала я на удивление быстро, можно было даже предположить, что в прошлом мне выпадала честь заниматься атлетикой и представлять свою школу в соревнованиях. Вдали я уже видела привычную дорогу, по которой одиноко проезжают одна или две машины. Мне удалось немного прибавить ход. Сил на бег оставалось все меньше. Надо было срочно найти место, в котором я смогла бы спрятаться и передохнуть.
Но всех моих усилий было не достаточно. Врачи меня все равно нагоняли, но уже на дороге. Мне удалось добежать до какого-то странного парка. В нем, не обращая на нас никакого внимания, прогуливались люди разных возрастов.
Моя скорость заметно снизилась. Силы были на исходе. Если мне никто не поможет, врачи меня догонят, и о свободе придется забыть раз и навсегда.
Вот и наступил тот самый момент, когда все мои силы иссякли, адреналин отхлынул и вышел из крови. Мне ничего не оставалось, кроме того как смириться со скорейшим концом моей человеческой жизни. И тут я увидела двух мальчиков, одного из них я точно знала, но, не успев сказать и слова, упала без чувств. Мне удалось запомнить только, каким теплым, в тот пасмурный день, был асфальт в парке и как один из мальчиков, бросив все свои вещи, подбежал ко мне, протянув свои руки вперед, явно пытаясь схватить меня, пока я не упала на землю.
Я открыла глаза, и почти сразу поняла, что нахожусь в сидячем положении. Голова кружилась, слегка поташнивало, но терпимо. Через несколько секунд пришлось закрыть глаза - это отнимало слишком много сил, которых и без того ужасно не хватало. Дыхание приходило в норму, сердце колотилось и казалось, что выпрыгнет из груди, оставив от себя огромную дыру. Только вот было не понятно, из-за чего во мне забурлила такая паника. Я попыталась вспомнить все, что произошло за последние часы. Или дни? Сколько я была без сознания? Где нахожусь? И почему я себя чувствую такой уставшей? Словно меня, как хомячка, посадили в кольцо и несколько дней подряд заставляли в нем бегать, отдавая свою энергию другим.
Промотав в памяти все начиная с моего побега и заканчивая обмороком, я смогла ответить лишь на некоторые из тысячи вопросов, крутившихся у меня в голове. Я больше не в больнице. Неужели я свободна? По шуму, разносившемуся снаружи, и по тряске внутри до меня дошло, где я сидела. Я находилась в транспорте, по тряске и звукам напоминало трамвай. По-моему не далеко от того места где я отключилась, была трамвайная остановка. Это все объясняло. Все кроме одного: кто меня сюда занес.
Собрав в себе оставшиеся силы, я заставила себя открыть глаза и осмотреться вокруг. Это точно был трамвай, и сидеть мне пришлось на заднем сиденье. Я решила попробовать пошевелиться и в лучшем случае сменить положение. Но только я повернула голову на бок, как на меня нахлынула усталость. К тому же мне хотелось все это проделать как можно тише, но видимо я долго была без сознания и не шевелилась, потому что после полуоборота головы, суставы в шее начали очень громко хрустеть, давая о себе знать. Мне снова пришлось закрыть глаза, и на этот раз я заснула.
Прошло минут тридцать не больше, когда я проснулась. За окном до сих пор было пасмурно, но не настолько как раньше. Из-за суровых грозных туч показалось вечернее ласковое солнышко, которому так хотелось посветить людям еще немножко, пока дню не придется смениться темной и по возможности звездной ночью, когда на его место должна будет взойти серебряная луна и продолжить его дело во тьме.
Сон помог, ко мне вернулась хотя бы малая часть сил. Теперь я не чувствовала себя такой разбитой, и это меня радовало. Надо было осмотреться и, если понадобиться, выбраться на улицу и продолжить свой путь пешком. Я вновь открыла глаза, теперь я могла разглядеть все, что происходило вокруг. При движении суставы вновь заныли, но не так как в первый раз, более спокойно. И снова мои движения не остались незамеченными: слишком громко захрустел позвоночник. Только сейчас я заметила, что на соседнем сиденье сидел тот самый мальчик, который бросился ко мне на помощь. «Кто он?» пронесся в моей голове вопрос и остался без ответа.
Я зашевелилась и он, конечно же, заметил, что я проснулась. Должно быть, он тоже спал без движения или просто сидел и ждал когда я приду в себя. Его суставы тоже начали протест против неудобной позы. Мальчик посмотрел мне напрямую в глаза, дав разглядеть свое лицо: светлая, но уже слегка загорелая кожа, светло-русые волосы, аккуратно лежавшие в одном направлении не так как у других мальчишек, небольшие синяки под глазами, скорее всего от недосыпания, слегка припухшие покусанные в кровь губы, явно он сильно нервничал. Но больше всего мне запомнились его большие светло-зеленные глаза, которые не могли солгать. Радужка в них была обведена не привычно темно-коричневой линией, из-за которой глаза казались более светлыми, более добрыми, сразу просившие к себе полнейшего доверия.
Они были мне очень знакомы. Я бы даже сказала, что эти глаза принадлежали какому-то по-настоящему родному мне человеку, только вот кому? Ответа как обычно не было, но я пообещала себе узнать кто он. И вдруг я осознала, что не помню своего имени. «Кто я?» вот он – вопрос, стоявший на первом месте в моей голове. Паника вновь охватила меня, но с большей силой, чем в первый раз. Во мне вдруг что-то перевернулось, и я, уверенная, что он знает ответ, схватив своего соседа за плечи, начала его трясти, спросив один раз, но громко и четко:
-Кто я?- остаток вопросов застрял в горле.
Мальчик схватил мои руки. У него руки были холодные, но это было даже приятно, а не больно, и опустил их вниз, но не отпустил. Он явно мне не доверял.
-Лира ты шутишь?- с улыбкой спросил он, но в честных глазах читались тревога и страх.
-Отпусти меня,- затребовала я и начала брыкаться, пытаясь высвободить свои руки.
-Успокойся, я тебя не обижу,- сказал он мягким и ласковым голосом, которому тоже, как и глазам пришлось поверить. Его сильные руки до сих пор не выпускали мои.- Я Сэм. Ты что не помнишь меня?
Я задумалась. Имя, правда, было мне знакомо. Даже что-то значило для моей прошлой жизни. Только вопрос «что?». Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на воспоминаниях. В этот раз мне удалось пробить преграду, не позволявшую заглянуть в прошлое, но и сейчас мне поддался лишь маленький кусочек, из всего, что находилось взаперти в моем собственном сознании.

Я сижу на песке, поблескивающем на заходящем солнце, и любуюсь, чистейшим темнеющим небом, на котором уже по одной начинают мерцать звезды. Тихая одинокая гавань, о которой никто не знает. Вокруг ничего и никого. Никого кроме нас. Меня и Сэма.
Сэм мой лучший друг. Я знаю его, уже пять года. С того самого момента как я переехала с семьей в Сантьяго, мы сразу сдружились и стали лучшими друзьями. Все завидовали нашей дружбе. Даже учились мы в одном классе. Но вскоре однокласс-ница сказала мне, что я ему нравлюсь, а я не знала, как на это реагировать. Он мне тоже очень нравился, но больше как друг, чем как парень. Хотя может это и есть то самое, о чем все говорят, когда влюбляются. Этого я не знала, но знала наверняка, что не переживу если он расстроится. Я закрыла глаза и положила свою голову ему на плечо, позволив ему обнять меня за плечи. Раньше я ему этого не позволяла, и никому из парней.
Мы сидели на берегу в одиночестве, наслаждаясь тихим плеском поднимающих-ся на берег волн. Некоторое время тишина продолжалась. В объятьях Сэма я ощущала какую-то уязвимость и одновременно полную защиту от всех опасностей, которые только были в этом мире.
Внезапно, застав меня врасплох, он нарушил тишину, задав один единственный вопрос много значащий для него.
-Лира, я тебе нравлюсь?- шепотом спросил Сэм. Наверное, боялся нарушить то романтическое состояние, которое окружало нас весь вечер.
Я ответила не сразу. Но немного подумав и перебрав все, что тогда содержалось в моей голове, ответила:
-Да,- только и смогла выговорить я, не открывая глаз, перед тем, как он припод-нял мое лицо свободной от моей головы рукой.
Его нежные теплые губы слегка коснулись моих, но после доли секунды прижа-лись сильнее. Это был первый поцелуй в моей жизни, который запомнился навсегда.

-Лира. Ты меня помнишь?- вновь задал вопрос Сэм, вырвав меня из воспомина-ний.
-Нет,- соврала я.- Кто ты?
Ложь прозвучала как-то слишком неубедительно из моих уст. Наверное, я раньше говорила только правду или просто так и не научилась врать по-настоящему. К тому же я как-то боялась верить тому единственному кусочку памяти, который только что видела. Мало ли что случилось после этого? Не помню. И просто хотелось услышать его версию воспоминаний обо мне.
-Я твой друг,- ответил он.
Сэм уже не держал мои руки так крепко как раньше, можно было легко освобо-диться, но я ждала, пока он сам их выпустит, не хотелось давать повод для лишнего недоверия ко мне.
Еще час мы ехали молча. Трамвай проезжал как раз мимо берега Тихого океана. Тучи разошлись, небо вновь стало чище, и можно было увидеть прекраснейший закат. Золотое посередине и краснеющее по краям солнце уже коснулось горизонта, осветив пространство вокруг оранжевым цветом, нежно перетекающим в голубоватый оттенок синего. Надеюсь, я это не забуду.
И вновь Сэм нарушил ту трепещущую тишину:
-Ты, наверное, устала сидеть?- с глубоким вздохом полного разочарования спросил он.- Надо бы тебе размяться.
Это было правдой. Я больше даже не пыталась пошевелиться после первого раза. Мои ноги затекли, позвоночник стонал от постоянной, не очень удобной позы, да и все остальные мышцы с радостью бы размялись в свободном ритме, а не сидя в транспорте. Я лишь, молча, продолжала смотреть в окно на закат.
-Хоть кивни что ли. Мысли я читать не умею.
Я посмотрела в его большие красивые глаза. Как я хотела ответить, хотела поговорить с ним, но слова, словно ком, застряли в моем горле. Все-таки жаль, что у него нет таких необходимых для меня в тот момент способностей. Мне пришлось отвернуться от его лица, чтобы вновь собраться с мыслями. Повернуться смелости так и не хватило, и я, глядя в пол, лишь, молча, кивнула, давая понять, что согласна с его предложением. Он выпустил мои руки. Даже немного жалко.
Сэм встал со своего места, подошел к двери и нажал на кнопку. Транспорт остановился. Я начала дрожать, только не от страха, а от чувства, что опять останусь одна. Как я выживу здесь одна? Мне нужна была чья-то помощь, и для роли проводника по мне так никто не подходил лучше Сэма. Он вернулся ко мне и взял за руку, не так как в первый раз, а просто помогая подняться. Сэм сразу заметил, что я дрожу, и словно поняв от чего, сжал руку крепче, показывая, что не отпустит.
Дрожь унялась, но не полностью. Я подняла глаза, и мы встретились взглядами. Я собралась с силами и выдавила из себя несколько слов:
-Я тебе верю.
-Я знал, что ты до сих пор умеешь это делать,- с улыбкой на лице и одобрениям в глазах ответил он.- Надеюсь, ты не прекратишь со мной разговаривать. Я так соскучился по твоим словам и твоему голосу.
Я улыбнулась. От смущения мое лицо залилось краской, и чтобы он этого не заметил, мне пришлось отвернуться. Сэм рассмеялся, глядя на мою реакцию, но мне было все равно.
Он вывел меня из трамвая и повел в направлении от берега. Я расстроилась из-за этого, закат хотелось досмотреть до конца но, не смотря на это, настроение до сих пор было приподнято. Сэм не заметил моего расстройства, это даже к лучшему, и повел меня все дальше в город. Интересно как он назывался? Но этот вопрос я оставила при себе.
Мы набрели на какую-то слишком одинокую площадь. На ней никого не было за исключением небольшой группы подростков из пяти человек, наверное, моих ровесников, и одной маленькой девочки, раза в два младше их. Они ее окружили тесным кругом, не давая выбраться наружу. Так как площадь сегодня пустовала, помочь ей было некому. Кроме меня.
Забыв о Сэме и об усталости, преследующей меня уже несколько часов, я кинулась на помощь девочке. На всей скорости мне удалось сбить дух коренастых парней, проникнув в круг к девочке. Те двое, явно испугавшись, отползли и начали наблюдать за происходящим со стороны.
«Ну и что мне теперь делать?»- раздался у меня голове единственный вопрос.- «Их трое, а я одна».
Вдруг я почувствовала теплое прикосновение маленьких детских ручек, обхва-тивших мою руку. Посмотрев вниз, на мои глаза попалось маленькое детское личико с красными от слез глазками. В этот момент я поняла, что отступать некуда и надо двигаться до конца. Мне повезло: примерно в шести футах от меня, как на заказ, находился стеллаж с простейшим оружием. Копья, ножи, клинки, луки со стрелами и много разного добра, бери, сколько хочешь.
Девочка освободила мою руку и умудрилась как-то выбраться из маленького круга, только я ее и видела. Все взгляды были устремлены ко мне. Собрав все силы в кулак, я оттолкнула мальчишку отделявшего меня от заветного стеллажа и в один большой скачек достигла его. Схватив первое, что попало под руки, я отбила занесенный в мою голову здоровый кулак четвертого парня все еще стоявшего на ногах. Отбросив его в сторону, я осознала, что держу в руках копье. Разглядеть его мне не позволила, оставшаяся из пятерых стоять, девушка. На мое удивление она была раза в два больше всех мальчиков с кем я только что боролась и где-то в три раза больше меня самой. Теперь мне стало страшно. Страшно за свою жизнь. Сейчас, я точно не знала что делать.
Она кинулась на меня, словно тигр, наконец нашедший свою жертву. Я подбросила копье вверх на несколько метров и увернулась в сторону. «Тигр» пронесся мимо, заметив обман, он остановился только через десять футов от меня. Этого было достаточно, чтобы вернуться на прежнее место и поймать копье. Теперь было понятно: живой из этой битвы выйдет только одна из нас. Руки дрожали, но, не смотря на это, я держала копье крепко, как никогда раньше. Она бежала на меня. Я подняла правую руку, в которой было копье, и запустила его прямо в девушку.
Один сантиметр отделял меня от моей цели. Один сантиметр и все было бы в порядке. Копье залетело немного левее. Этого я не ожидала. Задумывая лишь слегка поцарапать ей шею, я попала прямо в ее сонную артерию. Девушка упала, истекая кровью, в последних лучах заходящего солнца. Красный отблеск лучей лишь сильнее отразил ужас того, что я сделала.
Тигр был повержен. Охотник победил.

Глава 2.
Девушка умерла. За своей спиной я услышала пронзительный крик испуга. Девочка, которою я спасла, теперь меня боялась. Тело охватило странное чувство. Радости в победе не было, скорее наоборот. Я боялась, осознавая, сколько боли и зла могу причинить людям. Я монстр.
По щекам потекли обжигающие кожу капли. Слезы. Чувства взяли верх над моим телом. В момент, когда я должна была стоять неподвижно, показывая всем, кто остался на площади, свою решительность в действиях, силы оставили меня. Я упала на колени, затем свернулась в калачик и дала волю слезам.
Мне было жалко ту девушку, которая пала от моей руки. Может у нее была семья, любящий ее человек? Но было уже поздно об этом задумываться. Она умерла.
Мое лицо уже слегка припухло из-за слез, без остановки текущих по щекам. Дыхание нарушилось. Всхлипывая, я ртом глотала воздух, которого на удивления было мало, и не хватало мне. Сзади меня кто-то подошел, но я не стала оборачивать-ся. Мне было все рано кто стоит рядом со мной, тем более что он сейчас может сделать. Главное для меня было то, что я убила человека, настоящего живого человека. Тот кто подошел, схватил меня за плечи пытаясь поднять, но я лишь начала брыкаться в его руках до тех пор, пока он не оставил меня в покое.
Чувства наконец-то отхлынули, слезы текли, но уже не так сильно, дыхание начинало восстанавливаться, но всхлипы не прекратились. "Что я наделала?". Число вопросов все возрастало, но точно не уменьшалось. Оторвав лицо от мокрой земли, я посмотрела на звездное небо и тонкий месяц, освещающий меня и недалеко лежащее окровавленное тело.
Парень, сидевший рядом со мной, ждал, что я буду делать дальше. Мне и самой было интересно. Для начала я решила, что будет неплохо выпрямиться и размяться, а затем можно будет и сесть.
Выпрямление прошло без особых усилий, но сесть самостоятельно было уже выше моих сил. Сэм, находившейся во время моей истерики рядом, обхватил одной рукой мою талию, второй взял за руки и бережно помог сесть. Голова снова закружилась, я уже была готова пожалеть о том, что села. Но он сидел рядом и это успокаивало.
-Что же мне теперь делать?- в этот раз тишину первой нарушила я.- Я убийца. Монстр.
-Не придумывай, никакой ты не монстр и тем более не убийца,- уверенно ответил Сэм. Его зеленные глаза подтвердили, что он говорит от чистого сердца и на самом деле так думает.- Ты просто защищала ту девочку и защищалась сама. На твоем месте мог оказаться каждый.
-Нет. Не каждый,- я замотала головой, потом отвернулась и снизила голос, можно сказать, зашептала,- ты не оказался на моем месте. Ты стоял рядом,- я пыталась переварить собственные слова. И тут меня передернуло.- Почему ты меня не остановил или хотя бы, не помог мне? Где ты был, когда был нужен?
Он слушал меня внимательно, но не ответил. Сэм что-то скрывал. Мне надоело, что он постоянно недоговаривает, и я решилась на очень ветреный и необдуманный поступок. Я побежала.
Как странно пытаться убежать от собственных проблем и от самой себя. Ведь эту кашу заварила я, точно не Сэм. Но все равно я пыталась убежать. Не от него, а от всех неприятностей, резко навалившихся на меня за один только день. А что будет дальше? Мне даже думать об этом страшно. Если он не побежал за мной шансы на выживание в одиночестве приближались к нулю. Для этого я слишком сильно поддавалась нахлынувшим в любой момент эмоциям. Но если Сэм догонит меня, как мне ему верить, если из всех воспоминаний у меня был только тот кусочек с поцелуем. С другой стороны он может помочь мне все вспомнить.
Я уже выбежала за город. Наверное, пора остановиться, но ноги меня не слушаются. Все же разум взял верх над телом, и я резко затормозила, упав на землю. Странно, я даже не запыхалась.
Сзади послышались тяжелые шаги. Сэм бежал за мной.
-Наконец остановилась,- он упал радом, пытаясь отдышаться.- Как ты быстро бегаешь,- сказав это, он усмехнулся,- даже отдышка не началась, в отличие от меня.
Я улыбнулась и уставилась на звездное небо. Скорее всего, уже было за полночь. Маленькая полукруглая полоска месяца освещала все просторы вокруг, вплоть до горного выступа. Мы находились в каньоне, пустыне.
Как это ни странно, мне снова захотелось спать. Я без всяких комплексов, возникших у любой другой на моем месте, легла на сухую еще не до конца остывшую землю и провалилась в глубокий сон.

-Как тебя зовут?- ласково спросила учительница.
-Лира, мисс,- слегка смутившись, ответила я.
Женщина улыбнулась мне и взяла листки со стола, стоявшего рядом.
-Хорошо Лира. Возьми эту анкету и присаживайся на любое свободное место. Я к тебе скоро подойду.
Новая школа. Новые правила. Еще не в одной из пяти школ, которые мне пришлось сменить, я ни разу не заполняла документы самостоятельно, не подходила по возрасту. Но сейчас мне было не намного больше, всего лишь десять.
Я прошла в класс и глазами начала искать свободные места. Их было мало. Продолжая водить взглядом по партам, я решила подсесть к мальчику, одиноко сидящему за последней парой. Надеюсь, он не будет против этого. Я подошла поближе и, набравшись смелости, прошептала как можно решительнее:
-Можно сюда сесть?- сказала я и через секунду стала красная как помидор.
Как же это глупо прозвучало. До сих пор не могу себе этого простить.
-Конечно, садись,- ответил мальчик, и я заметила, как он от смущения тоже залился краской.
Положив листки на стол, я села на соседнее место и начала оглядывать помеще-ние. Обыкновенная комната, - каких я уже много повидала – на стенах висят географические карты, таблицы умножения и квадратов, алфавит и еще много чего, только большая часть походила на программу старших классов, а это вроде был только пятый.
С моими знаниями меня экстерном провели через один класс. Не имея постоян-ной школы, я не могла учиться как все дети. Моим образованием занимался отец, обучающий студентов естественным наукам. Так что я знала намного больше моих ровесников.
Я почувствовала на себе чужой взгляд и повернулась в его направлении. На меня смотрел мальчик сидящий рядом. Теперь мне выпала возможность рассмотреть его лицо. Круглое светлое личико, розовые от смущения щеки, слегка обветренные губы, брови – светлые симметричные дуги, лишний раз подчеркивающие глаза. При мрачном освещении в комнате они казались темно-зеленными, но все равно оставались по-своему чистыми и добрыми.
-Я Сэм,- мальчик протянул мне свою руку, давая понять, что хочет познакомить-ся.- А тебя как зовут?
-Лира,- улыбнувшись, ответила я и протянула свою руку в ответ.

Солнце было высоко, воздух стал жарче и суше, земля уже нагрелась до своего пустынно обжигающего предела. Это заставило меня проснуться. Держать глаза подолгу открытыми было невозможно, дневное небесное светило сияло слишком ярко. Во рту пересохло, моим единственным желанием была вода. Привстав на локти, я огляделась. Вокруг была пустыня, но в шестидесяти-семидесяти милях от меня находились горы. Анды. Помимо всего этого я осознала, что осталась одна. Сэм ушел, пока я спала. Он меня кинул, предатель.
Надо было что-то делать. В первую очередь надо найти воду, а то я так и дня не продержусь. Поесть тоже не помешало бы. Подумав об этом, живот одобрительно заурчал. Но где мне все это искать?
В город нельзя. Труп никто не убрал, а сейчас как раз то время, когда все жители отправятся на эту площадь. Наверное, родители этой девочки уже знают о потере и теперь начали разбираться, кто это сделал. Туда мне точно нельзя. Есть еще вариант попрощаться со свободой и вернуться в больницу, но это мне рассматривать не очень-то хотелось. Еще надо найти проводника. Сэм меня оставил, но это не значит, что я должна сидеть, сложа руки и ждать чуда.
Выход был один – идти в горы. За день дойду. Немного страшно, но я справлюсь. Должна справиться. В горах должны быть реки, растительность и, конечно же, животные которые пойдут мне в еду. Жаль, что я не прихватила вечером никакого оружия, в идеале лук и колчан стрел, они бы мне очень пригодились в горах. Или можно было взять то прекрасное копье, такое легкое и удобное, оно так просто лежало в моих руках. Но придется выживать как пещерный человек. Может, удастся поставить силки и ловушки для птиц и грызунов. Кто-нибудь точно попадется.
Встав на ноги, уняв головокружение и свой годный желудок, я отправилась в путь. Как же тяжело идти по пустыни в самый час пик, но останавливаться нельзя. Кроме меня мне никто не поможет. Пустынный воздух, жестоко обдувающий мое лицо, напоминает мне о влажном климате на берегу океана и о воде. Пить хочется. Надо отвлечь себя, подумать о чем-то другом. Почему Сэм ушел? У меня только начали проявляться какие-то воспоминания, а тут на тебе. Пусто. Интересно кем же он мне является. Просто другом или парнем? Может быть, он меня оставил из-за того, что мы расстались, я его бросила? Сколько же еще вопросительных знаков будит появляться в моей голове.
Минут через тридцать мысли меня оставили меня, обезвоживание давало о себе знать. К закату чуть больше половины пути было пройдено. Еще часик и я дойду до выступа, а там уже будит и вода и укрытие.
Солнце начало садиться, освещая мою спину красно-оранжевым светом и показывая мне путь вперед. Я подняла голову и увидела на темнеющем небе первую звезду самую яркую из всех – полярную звезду. Проводника я нашла, мне нужно идти на юг, но надеюсь, что особых проблем с направлением не будет. Жаль только, что она говорить не может, было бы интереснее.
Последний луч светила осветил мне горный выступ. Я дошла. Слух сразу уловил звук. Журчание ручейка. Мне очень повезло, больше сказать нечего. Ведь конец мог быть совсем другим. Ручья могло бы не оказаться. Палящие лучи солнца высушили бы мое тело до того, как мне удалось бы сюда добраться. Или просто, мое и без того изможденное тело перестало бы меня слушаться, оставшись в пустыне на съедение диким койотам. Но мне удалось дойти и получить самую лучшую, в таком месте, награду – воду.
Подойдя к берегу небольшой речушки, я упала на колени, протянув руки к источнику. Воды, вкуснее этой, я еще никогда не пробовала. Она была такой чистой, такой сладкой, что остановиться я смогла только после того как мне удалось влить в себя столько воды, что начало казаться будто я сейчас лопну, как переполненный целлофановый пакет.
Теперь я осознавала, что валюсь с ног после столь тяжелого и утомительного дня. Мне надо найти место для ночевки. Можно залезть на дерево или поискать более удобное место - пещеру. Но второе надо искать при свете, а не в ночной темноте. Придется спать наверху. Из деревьев там были только кактусы и араукария чилийская или более понятное название чилийская сосна. Спать будет неудобно, ведь у этого дерева очень жесткие и колючие листья. Но с другой стороны ветви сосны, лежащие плотно друг к другу, не позволят мне упасть. Решено.
За несколько минут я забралась на самую верхушку дерева. Листья немного колючие, но спасибо плотной ткани моей одежды, я почти ничего не чувствую. Только голова опустилась на ветви сосны, тяжелый и утомительный день дал о себе знать, отправив меня в страну снов или воспоминаний.

Сегодня у меня день рожденья. Еще несколько часов и мне исполнится четырна-дцать. Все говорят, что с этой датой я стану взрослой уверенной, смогу принимать многие решения самостоятельно, но в душе я до сих пор остаюсь ребенком. Когда было нужное время детство прошло мимо меня, сделав сразу взрослой. Немного жалко, немного не справедливо. Но я не жалуюсь на свою жизнь. Она мне нравиться. Вот уже четыре года мы живем на одном месте и не собираемся никуда переезжать.
В своем классе я отличница, не смотря на разницу в возрасте. Четырех лет мне хватило, чтобы со всеми подружиться и обзавестись по-настоящему хорошими верными друзьями. И я уверена, если понадобиться они жизнь за меня отдадут, а я за них. Вот это и есть настоящая дружба, которой раньше в моей жизни еще никогда не было. О чем можно еще желать в свой день рожденья.
В десять утра, час моего рожденья, родители отдадут мой подарок. Интересно, что это будет? Но сейчас об этом думать, у меня нет времени, я спешу на Арену. Там меня учат стрелять из лука, бросать копье, запускать ножи, как это делают циркачи, обращаться с саблями и с другим оружием этого типа. Меня так же пытаются выучить выживать в природных условиях. Одним словом уметь выживать в любых обстоятельствах. Мне там учиться тяжело. Не люблю насилие, а уж тем более причинять боль другим. Не знаю, зачем это и пригодится ли вообще, но отец говорит, если я хочу выжить, то должна быть сильной и не поддаваться слабостям боли. Может он и прав. Мало ли что в жизни может случиться. Ведь жизнь – это борьба, и я должна бороться.

Еще не рассвело, но первые лучи вот-вот появятся. Внизу послышались тихие крадущие шаги. Кто-то хотел застать меня врасплох, причем кто-то большой и тяжелый. Это заставило меня проснуться и посмотреть вниз, на того с кем, если понадобится, придется драться.
У самого дерева стояла большая и красивая кошка. Пума. Я ее не боялась, даже наоборот почувствовала какое-то родственное чувство между нами. И тут память снова открыла картинку, так же неожиданно она меня застала врасплох тогда в трамвае, но я была еще на дереве, в безопасности, и решила позволить себе посмотреть отрывок из воспоминаний.

Мы только что переехали в Сантьяго, и из предыдущих попыток, нажитых мной лично, я даже не пытаюсь заводить друзей, в страхе нового переезда. Каждый день, приходя из школы, я убегала в пустыню.
Однажды, уйдя чуть дальше от города, до скал, там я нашла маленькую пещерку, а в ней находилось два котенка пумы. Их мать убили браконьеры. Я читала об этом в газете. Остальные котята умерли от голода или, пытаясь раздобыть пропитание. В общем, в борьбе за выживание, правила в которой устанавливает только мать природа, выжить смогли только двое. Мальчик и девочка. Брат и сестра. Они есть все, что у них осталось от большой семьи.
Мне их стало жалко, и я решила помочь им научиться выживать, как научила бы их мать. Каждый день я носила им свои завтраки, которые мама укладывала мне в школу. Каждый день, кроме воскресенья. Этот день я целиком и полностью посвящала только своим котяткам. Именно в этот день мне приходилось играть с ними, учить охотиться и выживать, иногда даже купать. И не смотря на то, что они были кошками, они не противились мне, и всякий раз, когда я приходила, только завидев меня, они с радостным мяуканьем бежали мне на встречу. Две пумы, выросшие на руках у человека, все равно по-своему оставались дикими животными. Для всех, кроме меня.

Это воспоминание подтолкнуло меня на рискованный шаг. Я спрыгнула на четвереньки прямо перед лицом кошки, почувствовала ее теплое дыхание и из меня вырвались слова, которых я сама от себя не могла ожидать:
- Я скучала по тебе Мила.
Услышав, по всей видимости, знакомое имя, кошка бросилась на меня и начала зализывать мое лицо. Это же был тот самый котенок, которого я вырастила и воспитала. Это та самая девочка, которую я назвала Милой. Моя маленькая Мила уже такая взрослая, но она меня все равно помнит. Мой котенок. Но где мальчик? Охотились они всегда только вместе, защищая, при необходимости друг друга, как настоящие брат и сестра.
Мне ничего не оставалось кроме как спросить про брата у Милы, но слова застревали на полпути. Я забыла, как зовут мальчика. Без имени она меня не поймет, надо вспомнить. Кажется, Кит. Была, не была, придется попробовать.
-Мила, можешь показать мне, где Кит?- спросила я пуму, когда чувства, нахлы-нувшие на нее, немного успокоились.
Услышав это имя, кошка успокоилась и опустила голову, как бы в знак скорби. Кит умер. Из двух моих котят выжить в природе самостоятельно смог только один. У сестры не было больше брата, не было больше семьи. Выжила только девочка, и все кто у нее остался, была только я.

Глава 3.
Надо быть сильной. Хотя бы ради Милы. Я подошла к пуме, протянув руки вперед, и она в ответ положила на них свою мягкую и пушистую голову. Она понимала, что я сочувствую, и принимала это. В этот момент мне удалось увидеть то, что видеть удавалось лишь нескольким. Я увидела, что даже самый кровожадный хищник может скорбеть совсем как человек, став совершенно беспомощным и уязвимым. Интересно когда Кита не стало? Жаль, что Мила не может мне ответить на такой вопрос.
Я села на сухую и потрескавшуюся землю, моя киса легла рядом со мной.
-Ну что же нам с тобой теперь делать?- почти беззвучно спросила я.- Мы остались одни. Ни у тебя, ни у меня никого, кому можно было бы доверить наши жизни, не осталось. Ничего. Мы с тобой справимся.
Последние слова я больше произнесла для себя, чем для Милы. Я знала, она понимает каждое мое слово и так же понимала смысл слов.
Солнце уже начало подниматься над горизонтом, возвещая о начале нового дня. В городе, на площади я видела плакаты с надписями о том, что требуются кошачьи шкуры на производство шуб за большие деньги. Как же это жестоко, издеваться над животными ради собственной красоты. Но зная людей, они могли пойти на многие глупости ради хорошей суммы денег. Вот так и погиб Кит. Теперь я точно знала.
Надо быстрее выбираться отсюда причем, чем дальше, тем лучше. Я обязана защитить жизнь той, которой подарила ее несколько лет назад. Ради этой кошки я готова отдать свою жизнь, ведь она - моя родня. Семья. Сестра.
Встав на ноги, я отправилась к тому горному ручейку, который спас мне жизнь прошлой ночью. Теперь, при свете дня, я могла разглядеть свое лицо в не очень четком отражении. Русые, слегка растрепанные, волосы, местами потемневшие с наступлением лета, смуглая кожа, скорее всего, просто уже загорелая, красные и обветренные губы, светло-карие глаза, напоминающие больше кошачьи, чем человечьи, радужка которых обведена черной линией. Под щекой красовалась глубокая царапина, наверное, прошлой ночью кто-то оставил свой след, когда отбивался. Также на лице и на руках остались легкие порезы, после ночи проведенной на острых листках чилийской сосны. В некоторых местах проступала кровь, но боли не чувствовалось. Под волосами я заметила что-то странное со своим ухом. Не такое как у всех и не похожее на второе, оно было каким-то помятым и казалось обрезанным. Рука рефлекторно потянулась к нему, но прикосновения в этой части я не почувствовала. Что же со мной случилось?
Умывшись у ручья и утолив жажду, не успела я встать на ноги, как к моему горлу прикоснулась холодная, как лед, сталь. Некто подставил нож и схватил мои руки в каком-то бойцовском захвате, не позволив отбиться. Я стояла не шелохнувшись. С лица еще стекала не высохшая на утреннем пустынном солнце вода и протекала по рукам. Это дало мне возможность выбраться. Когда руки моего недруга соскользнули по воде, мне ничего не оставалось кроме как применить некоторые из получивших приемов на Арене.
Его руки скользнули к моему запястью. Свободной рукой мне как-то удалось схватить его голову и, сделав сальто назад через его голову, сесть ему на спину. Я повалила его своим весом и теперь видела кого.
На меня напал тот самый парень, который остался сидеть на площади и смот-реть, что будет дальше. Если я не ошибаюсь, он пытался защитить девушку, павшую от моей руки. Наверное, это ее парень. Был. И пришел он отомстить за свою любимую. Парень попытается меня убить и не успокоится, пока этого не сделает. Все это можно было прочесть по его глазам наполняющиеся скорбью и яростью, грустью и ненавистью.
-Зачем?- прорычал он перевернувшись. Теперь он сидел на мне, а ни я на нем.- Что она тебе сделала?
Этот вопрос сбил меня с толку. Парень, наверное, был так ослеплен этой странной любовью к той гигантской девушке, что просто не заметил, как она пыталась убить сначала маленькую девочку, а потом и меня.
-Она пыталась меня убить,- с трудом прошипела я.- Мне пришлось защищаться,- с этим ответом мне удалось вновь перевернуться и, прижав его к земле своим весом, выхватить нож из его трясущихся от гнева рук.
Он посмотрел мне прямо в глаза, размышляя о том, что я буду делать дальше, убью ли я и его. Возможно, мне показалось, но его печальные глаза наполнились слезами, впоследствии скатившиеся по его пылающим красным щекам. Интересно, он оплакивал потерянную любовь или от осознания скорой смерти. Но я ведь не убийца. Не хочу его убивать. А просто хочу выслушать и попросить прощения.
Я встала с него и, отбросив нож в сторону, подошла к дрожащей от страха Миле. Бедная моя кошечка, вся перепуганная при виде оружия. Ни удивлюсь, если она считала, что ее хотят убить также как Кита, ради денег.
-Моя ты маленькая,- начала я успокаивать пуму, почесывая ей голову, не замечая, что в это время за моей спиной парень пробрался к ножу.- Я не дам тебя в обиду. Обещаю.
В руках мальчишки уже был нож. Мила на него зарычала и я, поняв, что происхо-дит за спиной, не поворачиваясь, тихо, обращаясь к нему, проговорила:
-Лучше кинь его подальше и забудь о нем, или я за себя не ручаюсь.
На мое изумление, парень меня послушал. Откинув оружие в ручей, он упал на колени и, никого не стесняясь, начал всхлипывать, заливаясь слезами. Ни разу не видела мальчика, у которого было такое нежное и чуткое сердце. Я подошла к нему, он даже головы не поднял.
-Ну-ну успокойся,- мне хотелось его успокоить и помочь. Должно быть, в этот момент внутри меня заиграли материнские чувства.- Не надо плакать. Лучше расскажи мне, кем она тебе была, и я надеюсь, тебе станет легче.
-Сара была моей сестрой,- не поднимая головы и не прекращая всхлипывать, ответил он.- Старшей сестрой. Пять лет разницы. После смерти родителей у меня никого не осталось кроме нее. А теперь даже ее нет. Потому что ты ее убила. Ни за что,- простое общение перешло на крики. Не на меня, а на весь несправедливый мир, о котором он продолжал рассказывать.- Я всегда ее боялся, не знаю от чего больше: от того что она в несколько раз была больше меня или из-за ее страшного характера. Если ты просто хотела спасти ту мелкую, я пойму, но Сара не хотела ее бить, как ты себе вообразила. Так она пыталась научить меня выживать. Показывала мне слабых детей и заставляла быть полной противоположностью им. На самом деле она меня никогда по-настоящему не любила, как сестра. Сара просто хотела, чтобы я поскорей повзрослел и начал жить самостоятельно. Больше всего, как она говорила, ее раздражал мой слабый характер. Но это были ее проблемы. Она была старше и в ответе за меня.
Мальчик еще долго сидел и глотал слезы, но всхлипы и рыдания понемногу проходили. Общение, как я и надеялась, помогло.
-Я ведь пообещал ей тебя убить,- еле слышно прошептал он,- тогда на площади. Она еще пыталась тебя догнать после того броска но не успела…
Его голос дрогнул, и он не успел договорить. Мой враг изливал мне свою душу. Как же мне было его жалко. Мои чувства, эмоции, опять взяли верх. Я не смогла удержать себя в руках и обняла его. Крепко, как могла обнимать только любящая сестра. Мальчик сначала пытался отстраниться от меня, но через долю секунды он потянулся ко мне, словно к своему солнышку, без которого его жизнь была какой-то пустой и неполной. Ярость и ненависть исчезли из его сердца. В нем остались лишь грусть и страх.
-Меня кстати Лира зовут,- проговорила я.- А тебя?
-Шон,- слегка смутившись, ответил он, а затем, показав на Милу, спросил,- это твоя киса?
-Нет,- ответила я, после чего улыбнулась с легким смешком.- Но мы с ней очень дружны. Можно сказать она моя сестра. Просто когда я только переехала, у меня не было друзей и…
-… И ты подружилась с кошкой?- изумленно спросил Шон, не дав мне закончить.
-Не совсем,- я замялась, подбирая нужные слова.- У нее не было мамы, и я решила слегка помочь ей.
-Ясно,- только и выговорил мальчик, но мне стало понятно, что он и без особых подробностей все понял. Через некоторое время прозвучал вопрос.- Ты теперь будишь жить в горах вместе со своей кошкой?
Я не знала, что ему ответить. «Конечно, а что мне еще остается, я ведь убийца». Так и хотелось выкрикнуть эти слова, но я промолчала. Не хотела причинять лишнюю боль мальцу, который и без того настрадался. Из-за меня. Вместо этого я ответила вопросом на вопрос:
-Что твориться в городе? Мне нельзя туда возвращаться?
-Ну, это как посмотреть: труп нашли, но заявление на тебя никто не писал. Ты, конечно, можешь попробовать туда вернуться, но я бы на твоем месте бежал оттуда и как можно дальше.
Шон как будто видел меня насквозь. Мне нельзя обратно в город не из-за того что на моих руках чужая кровь, а из-за того что меня разыскивают «люди в белых халатах». Надо бежать, но не в горы. В горах я продержусь максимум месяц не больше. Потом или замерзну или умру от изнеможения. К тому же, что будет с мальчиком, если я уйду. Он опять останется один, и на этот раз навсегда.
-Нет, в горы мне нельзя. Пойду в другой город,- ответ прозвучал неожиданно для нас обоих.- Шон?
-Да?
-Хочешь пойти со мной?
Мальчик не знал, как мне ответить, этот вопрос он даже не надеялся услышать ни от кого и уж тем более от меня.
-А можно?- с нерешительностью спросил он.- Ты не будешь против моей компании?
-Конечно, нет. Твоя компания для меня то, что надо,- мне было приятно видеть на бледном, от ужаса и осознания полного одиночества, лице этого несчастного мальчишки проблески детской улыбки, давно забытой им самим.
Разомкнув наши долгие объятья, мне пришлось встать и вспомнить о своем желудке, который, вот уже несколько дней подряд, был пустым и не чувствовал прекрасного вкуса пищи. Силки вечером я так и не поставила, а сейчас был как раз тот момент, когда можно было наверстать упущенное.
-Шон,- обратилась я к мальчику,- можешь посидеть с Милой, пока я не вернусь? Она тебя не тронет, можешь даже не волноваться по этому поводу.
Мальчик переводил взгляд с меня на пуму, переваривая мои слова. Он меня заверил, что не боится ее. В конце концов, это та же кошка что бродила по улицам его городка, только в несколько раз больше.
Мне пришлось оставить их, мою новую родню, ради того чтобы раздобыть пропитания.

Глава 4.
Забравшись на скалы, я почувствовала легкий ходок. Сверху подул прохладный горный ветер, присутствующий в Андах. Было приятно вырваться из жаркого плена пустыни в свежие объятья скал. Растений тут было не намного больше, чем внизу.
Поставив силки, я решила поискать съедобные растения среди немногих выросших здесь. Среди кустарников мне удалось найти съедобные ягоды лесного дерна. Странно было его здесь видеть, но ведь даже природа иногда может ошибаться.
Собрав как можно больше ягод и проверив, пока что пустые силки, мне захоте-лось забраться немного выше. Вдруг там есть еще растения? Не узнаю, пока не проверю. Подойдя вплотную к скалистому обрыву, я ухватилась за ближайший ко мне выступ и начала забираться вверх. Таким темпом половину пути я уже прошла, оставалось немного.
Поставив руку на следующий выступ, забыв проверить его на прочность и устойчивость, я порезала руку об острый камень и, не удержавшись на ногах, начала терять равновесие и соскальзывать вниз. В продолжение падения я ободрала в кровь свои колени и, получив приветствие от нижних веток, посадила на лицо небольшую царапину. Когда мой путь закончился, было еще утро, но возвращаться уже пора. Мне нельзя показываться друзьям в таком виде, а то еще чего недоброго подумают. Надо найти здесь ручей или речку и умыться.
Теперь приходилось двигаться только горизонтально, наверх пока нельзя. Пройдя пару метров, я зашла в место, где было много растений. Из школы я помнила: где много растений, там много воды. Пробравшись через зеленные заросли, слух уловил звук похожий на плеск воды. Водопад. Зайдя еще дальше, я очутилась на берегу небольшого пресного озера, в которое откуда-то валилась вода. Озеро не переполнялось, а лишь жадно требовало добавки.
Здесь мы могли бы прожить долго. Но надо было возвращаться в город. А как же Мила? Ей с нами точно было нельзя. Завидев ее люди, накинутся, с ножами на безупречную шкурку в надежде получить за нее как можно больше денег. Пуму необходимо спрятать и места лучше этого я не находила.
Солнце поднялось прямо надо мной. Уже полдень. Жарко, кожу начинает припекать. Я подошла поближе к озеру. Чтобы промыть все раны необходимо снять одежду и желательно ее простирать. Через несколько минут мои темно-синие джинсы с выцветшей светло-коричневой футболкой лежали мокрые на раскаленных камнях у берега, а рядом с ними красовались слегка потрепанные тряпочные кеды голубого цвета. Зайдя в воду, я почувствовала какое-то странное облегчение. Жар спал, теперь было прохладно. Каждую ранку я бережно промыла чистой горной водой, но из некоторых кровь еще шла. Вода вокруг меня стала неестественно мутной. Я нырнула с головой и вылезла из воды. Посмотрела на свои руки: раны, ссадины и шрамы - слишком много всего было на этом маленьком девичьем теле. Надо обсохнуть, чтобы моя подсыхавшая одежда не намокла заново. После купания стало легче и телу и душе. Лежа на теплых камнях припекаемых солнцем, я расслабилась и задремала.

Уже четыре года я живу и учусь в Сантьяго. Неужели мы здесь останемся навсегда? Было бы здорово. Здесь хорошо. Наконец-то у меня появились настоящие друзья.
Надо делать уроки и бежать на Арену, но в данный момент мне эта перспектива не очень нравилась. Хочется просто взять и расслабиться, полежать на кровати с закрытыми глазами, помечтать о том, что ждет меня в будущем. Сейчас мне не нужны слова, не нужны мысли. Они будут только мешать. Надо просто отдаться потокам, уносящим всех вдаль, в место, где нет проблем и суеты.
Но отвлекаться тоже нельзя. Если я опоздаю на Арену, меня накажут, и тогда помечтать точно никто не даст. Из уроков осталась только литература. Сейчас мы проходим древнегреческую мифологию. Мифы я могу прочитать и вечером. Время уже подгоняет, пора бежать на уроки выживания.
Я вышла из своей комнаты и спустилась вниз. На пороге меня поджидала мама с улыбкой на лице и загоревшимися глазами.
-Сегодня важный день,- сказала она.- Надеюсь, ты про него не забыла?
-Конечно, нет. Я все помню,- ответила я и задумалась. Точно, сегодня же мы должны были ехать за выпускным платьем.
-Возвращайся сегодня сразу после конца, а не как обычно через несколько часов после завершения.
Обычно, возвращаясь с Арены, я бежала в пустыню к своим пумам. Сегодня этого делать нельзя. Сама я не очень понимаю для чего мне это платье. Подумаешь выпускной девятого класса. Школа же на этом для меня не заканчивается, как и для всех. Сдам экзамены и перейду в старшие классы. Некоторые пойдут со мной, а остальные отправятся в колледжи. Странно, заканчивать, среднюю школу в четырнадцать лет. Но ничего. Сразу после выпуска мне исполнится пятнадцать.
Платье уже было выбрано и ушито, оставалось его только забрать. Обыкновенный «сарафан» только более пышный и бросающийся в глаза. Рукавов у него не было, как и бретелек. Верхняя часть держалась только на груди. Меня это смущало, ведь в любой момент оно могло соскочить и можно считать, что мой выпускной провален. Верхняя часть до бедер была облегающая. В части груди черного цвета, а к низу белела до чистого цвета. Самое худшее, для меня, была юбка. Она слишком большая, тяжелая и длинная. Юбка была белая и только книзу переходила в черный цвет. Большие неудобные складки спускались к земле, делая мою одежду еще более тяжелой. Корсета не было, но это не облегчало моих страданий.
Зачем оно мне нужно, это платье? Но мама отвечала, что хоть раз в жизни я должна выглядеть, как молодая и красивая девушка, а не как я. Хороший довод, с этим я поспорить не могла. Но с моей стороны была еще причина не отказываться от наряда и молча терпеть все эти примерки и комментарии со стороны продавцов, по поводу моих размеров. В этом платье мне хотелось понравиться Сэму, и я надеялась, что он пригласит меня на танец еще раз.

Ветви сзади зашуршали. Я сразу проснулась и поняла: кто-то за мной следит. Тело уже высохло, можно было одеваться. Натянув высохшую одежду и вскочив на ноги, я стала прислушиваться и вглядываться в растения. Никакого движения, даже ветра нет. Услышать что-нибудь кроме плеска воды тоже не удалось. Надо спускаться вниз. Сколько меня уже нет? Что там могло случиться с Шоном и Милой, пока меня не было?
По дороге к спуску я снова проверила силки. В этот раз мне повезло - попался пустынный кролик. Схватив добычу за уши и взяв в руки острый камень, походивший на нож, я распотрошила зверя на месте так, что оставалось его только зажарить. С этим я надеялась, проблем не возникнет.
Время уже шло далеко за полдень. Надо спуститься в пустыню и найти моих друзей. Карабкаться по скалам вверх для меня никогда не составляло труда, а вот спускаться вниз у меня получалось редко. Чаще я спускалась, кубарем катясь вниз. Привязав кролика лианами к спине, я повернулась лицом к скалам и одна за другой медленно и аккуратно переставляла ноги и руки. Спуск занял больше времени, чем подъем, но это не беда. Главное, это спуск обошелся без повреждений.
Встав на ноги крепко, я, не раздумывая, рванулась к сосне, на которой провела ночь. Искать ее долго не пришлось. Под ней мирно спал мальчик, крепко обняв мягкую пушистую шею пумы. Они все-таки подружились, это меня радовало.
Не сдерживая улыбки, я подошла к ним и разбудила. Надо было поесть. Для Милы у меня ничего не было и, в связи с этим, она отправилась на охоту. Мне не хотелось отпускать ее одну. Мало ли что может случиться в одинокой пустыне. Но выбора не было, пришлось ее отпустить.
Приготовление ужина, как я и надеялась, не заняло много труда. Шон достал из кармана разбитые солнечные очки своей сестры, с которых уже слетела защитная пленка. С помощью лучей заходящего солнца и линз из оправы у нас с мальчиком получилось добыть огонь. Колючие ветви чилийской сосны были идеальным топливом для огня, а мясо пустынного кролика после приготовления было настолько превосходно, что мы смогли с ним управиться за несколько минут, оставив от зверька только маленькие хрупкие косточки.
Теперь на сытый желудок можно было, и даже нужно было, обдумывать наши дальнейшие действия. У нас было как минимум два варианта: ночь переночевать на дереве и отправиться в путь утром с прощанием заходящего месяца и приветствием утреннего солнца или в сопровождении полярной звезды уходить сейчас, в преддверии ночи. Я бы ушла сейчас. Это куда лучше, чем путешествовать под палящим солнцем по сухой пустыне, проверено на личном опыте. Но как, же моя Мила? Вдруг она подумает, что мы ее кинули, оставили одну, даже не попрощав-шись. Надо все это хорошо обдумать, а лучше дождаться пуму. Она вернется сюда, в этом не было сомнений. Ведь я сама ее этому научила: возвращаться туда, откуда ушла.
К сожалению времени, оставалось все меньше. Оно утекало, словно песок в песочных часах, испарялось как вода под палящим солнцем. Думать было некогда, дожидаться кошку тем более. Пора уходить. Мне остается лишь надеется, что она учует нас и нагонит.
Мы решили продолжить идти на юг. Я надеялась добраться до Сантьяго и найти там свой дом, а там уже и ответы на все вопросы. Может Сэм уже там? Ждет меня, надеется, что я вернусь к нему. Но он предал меня. Если я его и встречу, то даже не знаю, какова будит моя реакция на его прекрасные зеленые глаза. Вызовут ли они моего полного доверия, как раньше, или мне захочется поставить ему правый хук, за то, что он меня кинул. Надо будет это обдумать. На это времени мне дается достаточно.
Шон сказал мне что город, из которого мне пришлось бежать, назывался Вальпараисо и если мои знания географии меня не подводили, то до моего города оставалось три тысячи семьсот миль и, возможно, несколько населенных пунктов. Их можно обойти, но нам нужны были такие вещи, которые не могла дать чистая природа, да и мне не под силу соорудить их.
Эти вещи были для меня первой необходимостью. Надо было раздобыть удобный и заостренный охотничий нож, легкую и вместительную флягу, сумку, лучше рюкзак, для перетаскивания еды, спички или зажигалку, разводить костер очками было неудобно, и вдруг огонь понадобится ночью, когда солнца нет. По-хорошему нужна еще чистая одежда, но это уже было не так важно, как остальное.
Надо дойти до первого городка. Там мы и раздобудем все необходимые предметы.
Я встала на ноги и, посмотрев на довольного мальчика, тихо и мирно лежащего у костра, спросила у него:
-Ну что, в путь?

Глава 5.
Потушив огонь и напившись прохладной горной воды на дорогу, мы отправились в путь. Как же нам повезло, что днем мне и Шону удалось хоть немного поспать. Но организм все равно требовал суточной дозы ночного сна.
Путь предстоял долгий и утомительный, с учетом того, что воды не будет до следующего источника.
Миль семьдесят мы прошли от города до гор в первый день, когда Шон хотел меня убить. Но эти цифры, кажутся такими жалкими по сравнению с тем, что нам оставалось пройти. Они лишь подтвердили мои задумки. Если двигаться пешком, то мы дойдем до Сантьяго в лучшем случае через пару месяцев. Нужно найти транспорт. С ним при нужном темпе путь займет три-четыре дня. Для этого необходимо двигаться вблизи от шоссе и при хорошей возможности забрать в свои владения чью-нибудь машину, желательно с полным баком. На легковушке продолжительность нашего пути займет неделю. Это куда лучше месяцев.
Теперь у нас появилась новая задача: найти проезжую часть – шоссе. Дорога должна быть у воды, у берегов океана. Но как в пустыне можно определить, где находиться хоть какая-нибудь влага? Здесь ведь даже ветра никакого нет. Придется двигаться наугад, так сказать с помощью своего шестого чувства, глядишь, поможет и выведет нас в нужное место. Пройдя немного вперед, на юго-восток, я взяла Шона за руку и повяла почти в противоположном направлении, на запад. Внутренний голос подсказывал, что там вода.
Путь продолжался в пустынной тишине. Ни легкого посвистывания ветерка, ни звуков ползающих вблизи змей, ни воя койотов – ничего, только тишина вокруг. Я поняла, Шон хочет остаться наедине со своими мыслями и не стала ему в этом мешать. В конце концов, мне тоже многое надо было обдумать. Например, что у меня с ухом и как давно я с ним хожу. Внешне оно было похоже на странный кусочек, как будто кто-то взял нож и специально его обрубил. А почему нет. Мало ли, что могло произойти на Арене. Это же были уроки выживания и, наверное, не каждому удавалось выходить, оттуда живим. Мне, по всей видимости, просто повезло, ведь я все-таки выбралась на свободу.
По какой-то причине вопрос по поводу моей внешности стоял в голове чуть ли не на последнем месте. Сейчас мне было важнее обдумать все эти воспоминания, потихоньку всплывающие в моей голове, последние три или четыре дня. Они что-то должны обозначать, должны как-то совмещаться. Но для меня это лишь жалкие клочки потерянной памяти. Хотя, они мне даже немного помогли. Теперь мне известно, что я посещала школу выживания. Отсюда делаем вывод, что природные опасности мне нипочем и если на меня пойдет человек раза в два больше, я его одолею, как одолела Сару. Но почему появляются обрывки, связанные с Сэмом. Кто он такой, кроме как мой одноклассник. Из первого воспоминания мне показалось, что он меня любит, причем по-настоящему. Но если это так, как я надеялась, почему он меня бросил в пустыне одну, не оставив не единого знака, позволивший найти его. Проснувшись тогда днем, я увидела лишь пустоту и ничего вокруг, не считая песка, камней и небольших кактусов, так свойственно и редко росших в пустыне. Сэм что-то скрывал от меня, причем что-то очень важное, на столько что ему приходилось врать мне прямо в глаза, зная, что жалкой лжи я не поверю, и его чистый взгляд все равно откроет правду. Этот парень был, как спасательный круг, единственный кто мог открыть для меня прошлое.
Несколько часов мы с Шоном, молча, шли без остановок. Каждый настолько был погружен в свои мысли, что мы оба потеряли ход времени. Подняв голову наверх, я заметила исчезновение звезд и месяца, ночь заканчивалась. Снова опустив взгляд на землю, я увидела легкую тень, которая с каждым пройденным шагом становилась все четче. Ночная мгла сменялась утренним рассветом. Золотистые лучи нового солнца поднимались все выше и выше, озаряя ярким сиянием пустынные просторы вокруг. Надо остановиться и дать ногам отдохнуть пока не слишком жарко.
Я предложила остановку, и Шон не стал возражать из-за сильной усталости, хоть ему и не хотелось останавливаться именно здесь. Мальчику казалось, что нас кто-то преследует и в самый неподходящий момент застанет врасплох. Возможно и так, возможно это Мила просто хочет нас догнать, но сил идти дальше, уже нет, ни у меня, ни у него. Надо передохнуть хотя бы один час, восстановить хотя бы малую часть всех утраченных и не восстановленных за ночь сил. На наших лицах сказывается бессонная ночь и недостаток влаги. Нужно найти воду. Без нее нам долго не протянуть. Скалы, где может протекать горный ручеек, находятся лишь в паре миль от нас, я могу сходить туда и вернуться обратно меньше чем за час, а если там есть вода, то вернусь за Шоном.
-Шон,- мой голос казался каким-то осевшим после целой ночи пути,- я пойду на скалы и поищу воду. Ты останься здесь, а если я что-нибудь найду, то приду за тобой.
-Хорошо,- ответил мальчик и поднял руку большим пальцем вверх, показывая, что я могу не волноваться.
Мне ничего не оставалось кроме как кивнуть в знак согласия и отправиться к скалам за водой.
Минут через двадцать мне удалось дойти до пункта назначения и взобраться наверх. Теперь я могу видеть, как много мы прошли во тьме. Дерева, на котором мне как-то раз пришлось заночевать, отсюда не было видно. Это меня радовало, значит, мы проходим большие расстояния за небольшой промежуток времени. Ручья пока не было видно, но я знала, он здесь есть.
Я решила сесть на камни и прислушаться. Слух работал лучше зрения, а так как певчих птиц, тут и в помине нет, мне удалось уловить слегка слышный плеск воды, не сказать что бы очень далеко, но и не близко. Надо найти воду. Я встала на ноги, руками хватаясь за обрывистые выпады из каменной стены, и тут происходит чудо. Вымокшая от пота спина почувствовала легкое дуновение морского бриза. Тотчас я обернулась и вгляделась в горизонт. На самом деле не далеко отсюда находился берег Тихого океана и, что еще лучше береговой линии, мне удалось заметить железную дорогу. Теперь на поезде, мы за несколько часов сможем добраться до Сантьяго. Уголки моих губ автономно поползли вверх. Еще мне захотелось крикнуть, да так сильно, что бы о моей радости узнали все, но воспаленное от недостатка влаги горло мне этого не позволило. Это неважно, ведь сейчас я найду ручей, напьюсь, приведу сюда Шона и покажу ему свою находку. Надеюсь, он обрадуется так же сильно, как и я.
Самое главное сейчас не терять головы и найти воду. Так я и делаю. Почти через каждый метр мне приходиться останавливаться и прислушиваться снова и снова, что бы убедиться в правильности моего направления.
Искать приходиться дольше, чем добираться. Учитывая то, что организм почти полностью был истощен, тело меня переставало слушаться, и каждый шаг давался мне все труднее. Дышать тоже приходилось с трудом. Казалось, будто легкие забились пылью и песком. Если через несколько минут я не найду воду, то мое путешествие тут же и закончится. А как же Шон? Он тоже умрет? Или поймет, что недалеко от него находятся вода и железная дорога? Почует ли дуновение утреннего бриза? Число вопросов вновь увеличилось. Нет. Я не могу его бросить после всего того что он пережил из-за меня, не имею права.
Мысли вновь начинают меня оставлять. Это плохо. Надо продолжать думать, о чем угодно, или мой мозг перестанет работать, и тело следом. Но в этом уже не было необходимости. Воздух стал прохладней, растительность увеличилась, плеск воды теперь можно было расслышать не прислушиваясь. Вот оно – мое спасенье. Это даже не ручей, а горная речка. Тем лучше.
Сил о чем-то думать уже не было, и я как полная эгоистка, думающая только о своем благополучии, кинулась в воду. Она была такая холодная, что пробрала меня до самых костей. Это было даже приятно. Один раз я даже смогла нырнуть в воду. Было трудно, горные речки не отличаются особой глубиной, они мелководные, но очень быстрые. Выйдя на берег, я только сейчас осознала, что зашла в воду в одежде. Теперь с меня в три ручья стекала еще прохладная вода
Слегка обсохнув и присев на колени у самой воды, что бы утолить жажду я, набрав полные ладони воды, и выпив ею, уже собралась сделать это еще один раз и направиться за Шоном, который там, наверное, умирает от жажды, пока я здесь прохлаждаюсь. Но, не успев опустошить полые ладони воды, как вдруг раздался испуганный крик мальчика, где-то в нескольких милях от меня.
Крик принадлежал Шону. Мне удалось его узнать по голосу, но что там могло произойти? Возможно, его нашла Мила и не признала в нем имеющегося друга. Но… Может быть, Шон был прав и за нами действительно кто-то следил и ждал момента…
Услышав крик, я забыла про воду и рванула что было сил к мальчику на помощь. Подбежав к спуску, мне удалось разглядеть Шона лежащего на земле без сознания и людей в белых халат, ходивших вокруг него. Этого не может быть. Они меня нашли. А я уже и забыла о них. Что же мне теперь делать? Я ведь не могу кинуть Шона и, струсив, бежать без него. Или могу? Нет. Не могу. Не имею права, после всего, что он пережил из-за меня.
Сейчас мне бы не помешали лук и стрелы. Как же мне их не хватает. Надо было их забрать тогда на площади, как многое другое. За моей спиной раздалось урчание. Мила. Я обернулась и обняла кошку за шею.
-Спасибо, как раз вовремя.
Пума меня поняла, теперь и она видела всю картину, раскинувшуюся на пустынных землях, освещенных еще утренним солнцем.
-Надеюсь, ты набралась сил,- не поворачиваясь, обратилась я к пуме,- ведь они нам сейчас понадобятся как никогда. И еще, - мне пришлось затихнуть, она сразу почувствует неладное, но что тут поделаешь,- увези мальчика в Сантьяго к моим родителям. А сама будь осторожна. Всегда. И помни Мила, сестренка. Я люблю тебя всей душой.
Пума все поняла. В ответ на мои слова она лизнула меня в лицо и положила свою большую мягкую голову мне на плечо. Я обняла ее за шею, но времени на прощания не было. Пора уходить.
Я начала аккуратно спускаться вниз, так чтобы меня не заметили. Миле помощь в этом деле не понадобилась. Она всю жизнь жила в пустынях и неоднократно поднималась на скалы для охоты. Ей даже удалось меня обогнать, и это несмотря на то, что она начала спуск позже меня.
Встав твердо на землю, я села на кошку верхом, и она повезла меня прямо в руки врачам. Какой у нас был план? Все просто. Плана не было, и нам приходилось действовать чисто по ситуации.
Люди почти сразу заметили наше приближение. Но даже такого маленького замедления нам хватило, что бы подбежать к Шону и затащить его на спину кошке.
Шедшие сзади люди от нас не отставали. Оказывается, они приехали сюда на мотоциклах, как же я сразу это не заметила, и этот маленький нюанс позволил им за пару минут нас нагнать. Мила начала тяжело дышать под тяжестью двух человек. Я понимала, если мы будим продолжать с Шоном путь вдвоем, кошка за несколько минут выдохнется, и тогда они заберут нас троих. Этого допустить нельзя. Мои друзья, моя семья – вот кем они мне являлись. Я не могу допустить, что бы по моей вине страдали родные. Выход был один.
Шон начал по немного отходить ото сна, мне пришлось его растрясти, так он начнет быстрее соображать. И вот он открыл глаза.
-Куда мы едим?- Сонно спросил он.
-Ты едешь ко мне домой в Сантьяго,- твердо ответила я. Если мои родители еще там, Шон расскажет им кто он и что со мной стало. Они поймут и примут его в семью.
-А ты?- Мальчик начал соображать и прослеживать ход мыслей.- Как же ты?
-Мне пора. Мила не удержит нас двоих.
Если бы Шон на пару секунд раньше сообразил, в чем дело он бы этого не допустил и остановил бы меня. Но он опоздал, и смог понять происходящее вокруг и мои движения только, когда я соскользнула со спины моей кошечки.