Разговор с редактором
potapovva | | Категория: Проза
Своё Спасибо, еще не выражали.
РАЗГОВОР С РЕДАКТОРОМ
- Пойдемте ка, батенька, в курилку. А то с этими законами и штрафануть могут. Там поговорим. А я вас потом чаем угощу.
Редактор – маленький, лысоватый очкарик пенсионного возраста – отыскал в столе Юркину рукопись, схватил с подоконника сигареты и быстро направился к выходу.
- Идемте, идемте!
И пока шли по коридору, он всё время оборачивался к Юрию и жаловался: - Это что ж за беспредел такой творится?! Вся редакция курящая – нет! Как в гетто сгоняют! И попробуй только в кабинете закурить – ни надбавки, ни премии не увидишь! Новый главный не курит – и всё! Всем нельзя! Ну, где тут справедливость?
Юрий безразлично кивал головой и плелся следом.
Курилка была просторная, белокафельная, как мини-бассейн. Стены увешаны самодельными объявлениями, криво прикреплёнными скотчем. Их шаги гулко отдавались в пустом помещении, пока они дошли до распахнутых настежь окон. Редактор, Антон Семёнович, жадно затянулся и сразу взял быка за рога: - Как-то вы, Юрий Петрович, резко ушли от своей тематики. У вас же взаимоотношения людей всегда были на первом месте. Страсти, выбор… «Ту би о ноу би»… А сейчас… что-то… собачки, природа…
- А что вас не устраивает? – Юрий смотрел в сторону, на объявления и, кажется, уже догадывался, к чему всё сведётся.
«Предлагаю выпить» Т/ф…
«Предлагаю рыболовные снасти мужа. Срочно! Оч. Дешево!» Т/ф…
«Предлагаю. Дорого» (Телефона не было. Одно только зачеркнутое имя: Кандолиза. Рядом было приписано: Маруся, Роза, Рая)
- Батенька, да меня всё устраивает! Всё! Хорошо написано, добротно! Но ведь это… это же беспроигрышные темы: дети и животные! Беспроигрышные! Да еще с трагическим концом!.. Понимаете? Зачем же вы так «опускаетесь», а? – произнёс он с легким оттенком брезгливости. И резюмировал: – Редакция журнала на это не пойдёт.
«Предлагаю пса. Ухоженный, незлобный. Откликается на кличку «Ну, ты и дурак» и «Кретин» (Множество телефонных номеров, приписанных разными почерками)
« Подайте на воспитание собаки и («и» было зачеркнуто, поставлено тире) мужа»
- Это ВАШЕ мнение? – Юрий Петрович с трудом оторвался от объявлений, перевёл взгляд на Антона Семёновича.
Тот перестал пускать дымные колечки, вздохнул слегка: - К сожалению, нет. Это мнение Софьи Андреевны Кошечкиной. Нашего нового главного.
- Она что, до чтения рукописей «опустилась»? С каких это пор главные читать рукописи вздумали? – криво усмехнулся Юрий.
Редактор развел руки.
- Увы. Хотя, я тоже её поддерживаю в отношении вашего произведения.
- А раньше, помнится, вы другого мнения были. – Кривая улыбка на лице Юрия казалась приклеенной и неестественной. – Раньше вы любовный треугольник, войну да детективное беспроигрышным считали. Я-то всегда думал, что все темы проигрышные. Если бездарным языком написаны.
Лицо Антона Семёновича как-то разом покрылось пунцовыми пятнами. Он, стараясь не встречаться глазами с автором, прикурил от «бычка» новую сигарету, зачмокал, раскуривая.
« Ишь ты… Заело его… Примитив… А, ведь, ты его интересным типажом считал: мужичонка такой, себе на уме, рассказики интересные пописывает, с иронией такой, скрытой народной правдой… Тихоня, с хитрецой… А он, вишь, взбрыкнулся… Меня припомнил, сучий сын… Василий Макарыч непризнанный… Примитив…»
Вслух же произнёс:
- Хорошо. Давайте предметно. – Нервно перебрал листки, нашел нужное. – Вот, «Последний долг». Рассказ, так сказать… - Антон Семёнович теперь смотрел на Юрия, не отрываясь, пытаясь увидеть все нюансы ответной реакции на его слова. - Герой знает, что жить ему осталось четыре месяца и решает отдать жизненные долги: и к матери на могилку съездить, и с внучкой в зоопарк сходить, и другу триста рублей вернуть, и водочку на рыбалке попить с товарищами… И, главное, отомстить за смерть погибшего в аварии отца: виновный отделался условным сроком. То есть, пять лет всё было нормально, а сейчас, перед своей смертью, захотелось…
- Я не знаю, можно ли рак назвать «своей смертью»,- угрюмо перебил его Юрий.
- Неважно! Не о том мы сейчас! Вы посмотрите, что вы нагородили в маленькой вещице: и смерть, и долги, и детективщина… И щенок этот!.. Герой идет на убийство – вах! Щенок замерзающий у подъезда! Ну, как же не пригреть, да? А дальше – по накатанной: убил, вернулся и.. где это у вас? Вот! – Антон Семёнович с издевкой зачитал: «Чего ты? Кончилось всё. Иди сюда. – Он поднял щенка, сунул за пазуху. – Отогреемся сейчас. И накормлю тебя… - Он увидел размазанную на перчатке кровь. – Ничего, там рассудят… - Они вышли из подъезда на залитую солнцем улицу»
Он замолчал в ожидании ответа. Автор тоже молчал. Смолил свою сигарету и смотрел в окно. Затем нехотя сказал:
- Да. Вслух да из чужих уст это по-другому звучит. Напрасно я про солнце написал. У нас в марте солнца почти нет. Надо было на «рассудят» закончить… - В голосе его послышалось сожаление.
- Да при чём здесь «солнце»?!- психанул редактор. – Вы что, и правда, не понимаете? Глупость у вас написана, глупость! Нагнетание страстей! Нервы потрепать хотели читателю, что ли? Не бывает так в жизни! И собачка у вас для антуража! Долги отдаёт, а перчатки, как опытный убивец, не снимает!..
- Холодно было… Я ж писал об этом…
- Да о чём вы только не написали в этом своём опусе! И жизнь у него в семье неизвестно отчего на спад пошла: сначала жена любить перестала, вернее – равнодушна к нему стала… Затем – дети… А потом и он в чувствах остыл. Понял: не изменить уже ничего. Запрятал всё вглубь души, все эмоции – и продолжает жить рядом?.. Как это так? Из-за чего, почему? Ни капли объяснения или, хотя бы, намёков для читателя! Вы что, за дурака нашего читателя держите?
- Бывает так… Не объяснить это… Разлюбили – и всё… Ничего, и без любви притёрлись… Как коллеги на работе… Чего менять-то?.. Поздно уже… Разлюбили – и всё…
- Да не всё! Не всё! Не мучьте читателя! Зачем ему за вас домысливать?!
Антон Семёнович аж задохнулся от возмущения. – Что, у него других дел нет? Он же умную прозу читать хочет, а не заумную, как вы не поймёте это?! Если так…
Папка нечаянно выпала из его рук, листки разлетелись по полу. Они вдвоём начали торопливо их подбирать.
- …Если так к нему относиться, - продолжил на карачках свою мысль редактор. – то мы скоро не только читать – слушать друг друга перестанем!
Дверь в курилку отворилась. На пороге стояла высокая красивая женщина в строгом белом платье и недоуменно на них смотрела. Вернее, на Антона Семёновича. По Юрию же так… скользнула глазами.
-Антон Семёнович, зайдите ко мне… когда закончите здесь.
Она едва уловимо тряхнула коротко подстриженной головой и, не дожидаясь ответа, прикрыла дверь.
- Главный! - значительно произнёс редактор, с трудом поднялся на затекших ногах, тяжело, с отдышкой задышал. – Вы, батенька, извините, что так… Не договорили мы с вами. Выкурю ка я еще одну, - он оглянулся на дверь. - а то неизвестно, когда у неё освободишься. Как в застенок, честное слово. А вы идите, идите, переработайте свои рассказы. А ещё лучше – в старом ключе пишите, в былинном, эпосном. У вас же замечательно получалось! Жду, жду от вас новенького…
Юрий вышел. И даже про обещанный чай не вспомнил.
Лукавил Антон Семёнович. Понравился ему рассказ. Очень! Намного больше того, что он сам написал и пробовал вставить в следующем номере. Просто… Ну, не получиться пропихнуть и то, и это! Вернее, то-то пропихнётся, чего уж там, а вот своё… Одинаковый сюжет, одинаковые перипетии… Щенок – и тот есть у обоих! Язык, вот, только разный… Но не себя ж кастрировать, в конце концов! А от этой белой, без косы станется!.. Нюх на добротное у неё, как у овчарки! Как бы сейчас не раздолбала моё творение… Соглашаться надо с её поправками. Но так… будто сомневаясь А этот, сермяжный, ничего, потерпит. Пусть, вон, в интернете балуется, творит, чего душа пожелает, а мы как-нибудь копеечку подзаработаем печатную. Малым тиражом.
Посмотрелся в зеркало.
- Сатир, - брезгливо подумал он, глядя на своё отражение. – Животик, короткие ножки, лысинка и волосатые руки… Улыбки только глумливой не хватает…
Расшаркался шутливо пред собой на кафеле. Втянул живот и направился к главному редактору.
- Не забыть бы, вставить… Как там у него?.. «Ничего, там рассудят…». И про солнце не упоминать…
- Пойдемте ка, батенька, в курилку. А то с этими законами и штрафануть могут. Там поговорим. А я вас потом чаем угощу.
Редактор – маленький, лысоватый очкарик пенсионного возраста – отыскал в столе Юркину рукопись, схватил с подоконника сигареты и быстро направился к выходу.
- Идемте, идемте!
И пока шли по коридору, он всё время оборачивался к Юрию и жаловался: - Это что ж за беспредел такой творится?! Вся редакция курящая – нет! Как в гетто сгоняют! И попробуй только в кабинете закурить – ни надбавки, ни премии не увидишь! Новый главный не курит – и всё! Всем нельзя! Ну, где тут справедливость?
Юрий безразлично кивал головой и плелся следом.
Курилка была просторная, белокафельная, как мини-бассейн. Стены увешаны самодельными объявлениями, криво прикреплёнными скотчем. Их шаги гулко отдавались в пустом помещении, пока они дошли до распахнутых настежь окон. Редактор, Антон Семёнович, жадно затянулся и сразу взял быка за рога: - Как-то вы, Юрий Петрович, резко ушли от своей тематики. У вас же взаимоотношения людей всегда были на первом месте. Страсти, выбор… «Ту би о ноу би»… А сейчас… что-то… собачки, природа…
- А что вас не устраивает? – Юрий смотрел в сторону, на объявления и, кажется, уже догадывался, к чему всё сведётся.
«Предлагаю выпить» Т/ф…
«Предлагаю рыболовные снасти мужа. Срочно! Оч. Дешево!» Т/ф…
«Предлагаю. Дорого» (Телефона не было. Одно только зачеркнутое имя: Кандолиза. Рядом было приписано: Маруся, Роза, Рая)
- Батенька, да меня всё устраивает! Всё! Хорошо написано, добротно! Но ведь это… это же беспроигрышные темы: дети и животные! Беспроигрышные! Да еще с трагическим концом!.. Понимаете? Зачем же вы так «опускаетесь», а? – произнёс он с легким оттенком брезгливости. И резюмировал: – Редакция журнала на это не пойдёт.
«Предлагаю пса. Ухоженный, незлобный. Откликается на кличку «Ну, ты и дурак» и «Кретин» (Множество телефонных номеров, приписанных разными почерками)
« Подайте на воспитание собаки и («и» было зачеркнуто, поставлено тире) мужа»
- Это ВАШЕ мнение? – Юрий Петрович с трудом оторвался от объявлений, перевёл взгляд на Антона Семёновича.
Тот перестал пускать дымные колечки, вздохнул слегка: - К сожалению, нет. Это мнение Софьи Андреевны Кошечкиной. Нашего нового главного.
- Она что, до чтения рукописей «опустилась»? С каких это пор главные читать рукописи вздумали? – криво усмехнулся Юрий.
Редактор развел руки.
- Увы. Хотя, я тоже её поддерживаю в отношении вашего произведения.
- А раньше, помнится, вы другого мнения были. – Кривая улыбка на лице Юрия казалась приклеенной и неестественной. – Раньше вы любовный треугольник, войну да детективное беспроигрышным считали. Я-то всегда думал, что все темы проигрышные. Если бездарным языком написаны.
Лицо Антона Семёновича как-то разом покрылось пунцовыми пятнами. Он, стараясь не встречаться глазами с автором, прикурил от «бычка» новую сигарету, зачмокал, раскуривая.
« Ишь ты… Заело его… Примитив… А, ведь, ты его интересным типажом считал: мужичонка такой, себе на уме, рассказики интересные пописывает, с иронией такой, скрытой народной правдой… Тихоня, с хитрецой… А он, вишь, взбрыкнулся… Меня припомнил, сучий сын… Василий Макарыч непризнанный… Примитив…»
Вслух же произнёс:
- Хорошо. Давайте предметно. – Нервно перебрал листки, нашел нужное. – Вот, «Последний долг». Рассказ, так сказать… - Антон Семёнович теперь смотрел на Юрия, не отрываясь, пытаясь увидеть все нюансы ответной реакции на его слова. - Герой знает, что жить ему осталось четыре месяца и решает отдать жизненные долги: и к матери на могилку съездить, и с внучкой в зоопарк сходить, и другу триста рублей вернуть, и водочку на рыбалке попить с товарищами… И, главное, отомстить за смерть погибшего в аварии отца: виновный отделался условным сроком. То есть, пять лет всё было нормально, а сейчас, перед своей смертью, захотелось…
- Я не знаю, можно ли рак назвать «своей смертью»,- угрюмо перебил его Юрий.
- Неважно! Не о том мы сейчас! Вы посмотрите, что вы нагородили в маленькой вещице: и смерть, и долги, и детективщина… И щенок этот!.. Герой идет на убийство – вах! Щенок замерзающий у подъезда! Ну, как же не пригреть, да? А дальше – по накатанной: убил, вернулся и.. где это у вас? Вот! – Антон Семёнович с издевкой зачитал: «Чего ты? Кончилось всё. Иди сюда. – Он поднял щенка, сунул за пазуху. – Отогреемся сейчас. И накормлю тебя… - Он увидел размазанную на перчатке кровь. – Ничего, там рассудят… - Они вышли из подъезда на залитую солнцем улицу»
Он замолчал в ожидании ответа. Автор тоже молчал. Смолил свою сигарету и смотрел в окно. Затем нехотя сказал:
- Да. Вслух да из чужих уст это по-другому звучит. Напрасно я про солнце написал. У нас в марте солнца почти нет. Надо было на «рассудят» закончить… - В голосе его послышалось сожаление.
- Да при чём здесь «солнце»?!- психанул редактор. – Вы что, и правда, не понимаете? Глупость у вас написана, глупость! Нагнетание страстей! Нервы потрепать хотели читателю, что ли? Не бывает так в жизни! И собачка у вас для антуража! Долги отдаёт, а перчатки, как опытный убивец, не снимает!..
- Холодно было… Я ж писал об этом…
- Да о чём вы только не написали в этом своём опусе! И жизнь у него в семье неизвестно отчего на спад пошла: сначала жена любить перестала, вернее – равнодушна к нему стала… Затем – дети… А потом и он в чувствах остыл. Понял: не изменить уже ничего. Запрятал всё вглубь души, все эмоции – и продолжает жить рядом?.. Как это так? Из-за чего, почему? Ни капли объяснения или, хотя бы, намёков для читателя! Вы что, за дурака нашего читателя держите?
- Бывает так… Не объяснить это… Разлюбили – и всё… Ничего, и без любви притёрлись… Как коллеги на работе… Чего менять-то?.. Поздно уже… Разлюбили – и всё…
- Да не всё! Не всё! Не мучьте читателя! Зачем ему за вас домысливать?!
Антон Семёнович аж задохнулся от возмущения. – Что, у него других дел нет? Он же умную прозу читать хочет, а не заумную, как вы не поймёте это?! Если так…
Папка нечаянно выпала из его рук, листки разлетелись по полу. Они вдвоём начали торопливо их подбирать.
- …Если так к нему относиться, - продолжил на карачках свою мысль редактор. – то мы скоро не только читать – слушать друг друга перестанем!
Дверь в курилку отворилась. На пороге стояла высокая красивая женщина в строгом белом платье и недоуменно на них смотрела. Вернее, на Антона Семёновича. По Юрию же так… скользнула глазами.
-Антон Семёнович, зайдите ко мне… когда закончите здесь.
Она едва уловимо тряхнула коротко подстриженной головой и, не дожидаясь ответа, прикрыла дверь.
- Главный! - значительно произнёс редактор, с трудом поднялся на затекших ногах, тяжело, с отдышкой задышал. – Вы, батенька, извините, что так… Не договорили мы с вами. Выкурю ка я еще одну, - он оглянулся на дверь. - а то неизвестно, когда у неё освободишься. Как в застенок, честное слово. А вы идите, идите, переработайте свои рассказы. А ещё лучше – в старом ключе пишите, в былинном, эпосном. У вас же замечательно получалось! Жду, жду от вас новенького…
Юрий вышел. И даже про обещанный чай не вспомнил.
Лукавил Антон Семёнович. Понравился ему рассказ. Очень! Намного больше того, что он сам написал и пробовал вставить в следующем номере. Просто… Ну, не получиться пропихнуть и то, и это! Вернее, то-то пропихнётся, чего уж там, а вот своё… Одинаковый сюжет, одинаковые перипетии… Щенок – и тот есть у обоих! Язык, вот, только разный… Но не себя ж кастрировать, в конце концов! А от этой белой, без косы станется!.. Нюх на добротное у неё, как у овчарки! Как бы сейчас не раздолбала моё творение… Соглашаться надо с её поправками. Но так… будто сомневаясь А этот, сермяжный, ничего, потерпит. Пусть, вон, в интернете балуется, творит, чего душа пожелает, а мы как-нибудь копеечку подзаработаем печатную. Малым тиражом.
Посмотрелся в зеркало.
- Сатир, - брезгливо подумал он, глядя на своё отражение. – Животик, короткие ножки, лысинка и волосатые руки… Улыбки только глумливой не хватает…
Расшаркался шутливо пред собой на кафеле. Втянул живот и направился к главному редактору.
- Не забыть бы, вставить… Как там у него?.. «Ничего, там рассудят…». И про солнце не упоминать…
Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.