ИЗ СУГРОБА (весёлый рассказ)

Облака высокие, горизонты синие, избы кривобокие, стёкла окон в инее.
-Дым плывёт над трубами, крутится в колечки. - Детство моё дальнее, с мамой на крылечке,
Ждут меня с обидами, горькими словами. – Здравствуйте родимые! Вот я снова с вами…
Мама плачет с радости. – А надолго ль, дочка? – Вытирает слёзы кончиком платочка.

- Заходи скорее в избу, дорогая! Печь я истопила - стужа, вон какая!
Поднялась я рано, Лизку подоила, пирожков настряпала, курок накормила.
Кот наш, рыжий Васька, ой как умывался. Знал, что ты приедешь. - Как он догадался...
- Старенький наш домик. - Сердце защемило. Ничего здесь нового - всё, как раньше было.

В уголке иконы рушником покрыты, вышивки по стенам, на гвоздях прибиты.
Чистенько и просто, пахнет пирогами, мама суетится, - Ох! – Что ж стало с нами,
Доченька родимая? – На селе разруха. Глянь в любую избу, - дед там, иль старуха…
Молодёжь пропала, - нет им тут работы. Ты, вот тоже в городе. – А свои заботы

Я сама справляю, - сил ещё в достатке. – Милая, родная, - брось всё без оглядки,
Да, поедем в город! – Обняла я маму. - У меня квартира, заживём на славу!
Мама меня слушает, головой кивает, быстрыми руками скатерть поправляет.
- Пирожки, огурчики, в чугунке – картошка, винная настойка, зимняя окрошка
С хреном и горчицей, да с лучком зелёным. – Мы за стол садимся. – Хорошо всё ж дома!

Выпили по рюмочке ягодной настойки, - ели, говорили, а потом на койке
Рядышком лежали, «ворошили» годы, что промчались быстро, как речные воды.
Мать меня корила. – Мань, те… замуж надо. Внуков бы понянчить!? И чего с тем Владом
Ты не ужилась – то? – Видный был мужчина! – Грамотный, культурный. - Дура ты Марина,

Что ж не удержала? – Мам! – Я отмахнулась: - Он то, был хороший - я в нём обманулась.
- Ну, не полюбила. Не по мне он, мама! – Ничего не вышло. В жизни столько хлама...
Ты сама подумай. – Без любви в постели? Вы ж отцом наверно, счастья мне хотели.
- И в ладу с ним жили, как два голубочка. - Рано папа умер. - Ох, как рано, дочка.

Загрустила мама. – Мне других не надо. Подошла к в окошку. – Глянь, как снег нападал!
- Хорошо дорога наша «проездная». Поутру расчистят. - Так что ты родная,
Не горюй, уедешь, а твою машину, мы давай накроем. - Старую ряднину
В кладовой достала. – Подойдёт наверно? Вышли мы на улицу: - снег валит - то скверно!

Колею лопатами расчищать придётся. Мать развеселилась. – Да, небось, найдётся
Нам с тобой помощник. - Внук тут у соседа - Петька забияка! – Ох, уж был зловреда.
- А теперь "фигура": - Пётр Николаич! Дед его так любит, прям души не чает.
И к тому ж Маринка. – Петька не женатый… У него работа, в этих. - В Эмиратах.

Нефть там добывает. – Я с ним говорила, - Парень здоровенный, прёт из него сила.
Про тебя пытал всё. – Где ты, да чего ты? А теперь он в отпуске. – Дедовы хлопоты
Разрешил моментом! Тут друзья с ним были. - Дров хороших деду, мигом навозили…
И забор поправили, залатали крышу, пол в избе весь новый – старый съели мыши.

- Погляди Маринка. Петька вышел с хаты. – Может попытать мне, да хоть про лопаты?
Не успела молвить я, даже и словечка, как моя родимая, мигом от крылечка,
Напролом к соседям по снегу проплыла. - Слышу, про лопату у Петра спросила…
Он к ней с разговором. – Что там, за машина? Мама отвечает. – Так моя ж Марина
В гости прикатила. Так уж я ей рада! – В город меня манит, чтобы жить нам рядом.
Он тут с ходу сразу, можно мне к вам в гости. А она довольна. – Милости, - мол, просим!

Вижу, про лопату, мать уже забыла. И назад потопала, -шустро поспешила…
Я смеюсь. - Ой, мамочка, ну, и где ж лопата! – Да есть у нас лопата! – Тут Петька не женатый!
Может что получится? – Не сердись, Марина, - парень он хороший, и здоров, детина.
-Нынешний мужик наш? - Глянешь – мужичонка, – ну, а ты Маринка, -крупная бабёнка…
Ростом, – ничего себе! Груди, вон какие, да и ноги в брюках – тоже не худые.

- С Петькой вас поставить. – Золотая пара. - Стол сейчас накроем, чай из самовара
Будем пить. - А Петька? – Он уж на крылечке, - В дверь стучится громко! Кот наш спрыгнул с печки…
И к двери потопал, замурлыкал сладко. Мама дверь открыла, - ну, а я украдкой,
Из под занавески, на Петра взглянула. - Чувствую, что рвётся из меня «акула».

- Вот тебе и Петька! - Крепкий, загорелый, ростом высоченный! – Я прям обомлела,
Как вошёл он в избу, - места стало мало, - Дрожь меня пробила, кружка с рук упала,
Вдребезги разбилась. Петька рассмеялся. – К счастью то наверно? И вдруг, засмущался.
Топчется у двери, сесть куда, - не знает? Мать моя синицей вокруг нас летает.

- Вы к столу ребятки, да поговорите. – А не то столбняк у вас? - Глаз, не прглядите?
Мы за стол садимся, рюмки поднимаем. – А сказать друг другу, - что, чего? – Не знаем…
Мама всполошилась. – Да что ж вы оробели? В школу вместе бегали, рядышком сидели
За одною партою, - дрались и мирились. А маленькие были, - в бане вместе мылись.
Петька улыбнулся. – Ну, вас, тётя Зина! – Сколько ж лет не виделись, мы с тобой, Марина?

- Много! – Я ответила. Там, осталось детство, и никогда б не встретились, а жили по соседству.
Вы ж с деревни съехали, - дед лишь тут остался. – Ну, а ты, я знаю. – По свету скитался…
На меня он смотрит, головой кивает. – А глазищи синие! – Сердце во мне тает.
Чувствую, краснею, на себя сержуся, и себе, какой – то, глупою кажуся…

Мамочка настойку в рюмки наливает. – Выпейте ребята, - может, полегчает?
Петька встал и вышел, а когда вернулся. – У меня, покрепче есть, - робко улыбнулся:
Коньячок, Шампанское, яблоки, конфеты. Мать моя смеётся. – Батюшки, вы светы!
- С этого конечно, вы развеселитесь. – И чего друг дружку, вы уж так стыдитесь?

Ну, а я пристала, - отдохнуть мне надо. – И ушла. - За окнами, снег всё падал, падал.
Долго мы сидели, с Петькой говорили, детство вспоминали, понемножку пили
Коньячок с шампанским… - Малость, захмелели, а как потемнело. – Тут уж осмелели…
На крылечко вышли, невзначай обнялись, и до одуренья, долго целовались!

До чего приятно быть в его объятьях! Сердце во мне таяло, а душа от счастья,
Просто замирала. – Мань, когда ты в город? – Петька вдруг задумался, и поправил ворот
У меня на свитере. – Не замёрзла, «пташка»? Помнишь, я дразнил тебя? – Машка замарашка…
А возьми к себе меня, хоть на день, Марина? – Человек свободный я, - в отпуске мужчина!

Ну, а я так сразу, вдруг и согласилась. Петька меня обнял. - Сердце его билось
Громко и ритмично. – Боже! – Будь, что будет. - Я давно не девочка! – Кто меня осудит?
Проводила Петьку до ворот, и в хату. – Вот так приключение? Мама виновата…
А она навстречу мне, - как луна светилась. – Мань, а ты уж часом, в Петьку не влюбилась?

Я в ответ кивнула, на постель упала, на перине маминой, до утра проспала…
Да, какое утро? - Поднялась к обеду. - Голова чумная, – как же я поеду?
Мать на меня смотрит, горестно вздыхает – Квасу выпей дочка, может, легче станет.
- Мам, мне ехать надо! – Кофейку с лимоном, ты бы мне сварила. - Наше - вам, с поклоном!

Петька ко мне входит. – Кофе и лимоны: С добрым утром, Манечка! Я уже заторы,
Коллею расчистил, и прогрел машину, со своей поставил зимнюю резину.
- Если вы, не против, – вам водитель нужен? – Ну, конечно Пеька! – Голос мой простужен.
- На морозе, с «милым», дура целовалась. – Кофеёк с лимоном! Вот и хворь унялась.
Мама моя рада. – Едете, то вместе? – Я тут приготовила вам, котлеты в тесте,
Чай горячий в термосе, и ещё соленья. – Всё своё, домашнее, - в баночках – варенье…

Я собралась наскоро, мать поцеловала. – Счастья тебе дочка, - жаль гостила мало
Дома, ты Мариночка. - Всё равно, я рада, что тебя увидела, - много ли мне надо?
И на Петьку строго. – Ты, гляди, Петруха! Если что, отшлёпаю, хоть я и старуха.
Петька улыбается: - хорошо всё будет! – Никакой мороз нам сердце не остудит.

Сели мы в машину, Петька тронул с места. - Вот и всё, – осталось с мамой моё детство…
Три часа и дома. - На лифте поднялись. Две мои соседки хитро улыбались.
- Настя шепчет на ухо. – Где ты отхватила, мужика такого, иль, открылась «жила»
В глухомани вашей? – Так, и мне охота! Еле отмахнулась я. – Вот ещё забота.
- Все мои подружки, мужиков имеют. - Шутки их, намёки, - в сердце смуту сеют.

Код свой на двери я долго набирала, а вошли в квартиру, - на диван упала.
Петька сел напротив, снял с меня сапожки, шубу и перчатки. – Отдохни немножко!
Ванну приготовить? – Я в ответ кивнула, и через минуту, накрепко уснула.
- А когда проснулась, Петька суетился. – Весь в благоуханье, начисто побрился…
Пахнет в доме вкусно – мамины котлеты, курица на блюде, яблоки, конфеты.

Стол накрыт на славу. - Пётр постарался, - и ко мне подходит: – Я уже заждался!
- Ну, ты спать Маринка. – Ванна уж остыла. - Петя, успокойся, - «хворь» меня свалила.
- Искупаюсь быстренько. - Ох, как есть охота! Петька улыбнулся, - оцени работу.
Обхватил ручищами. - Ягода - малина! Закружил по комнате, шепчет мне, - Маринка,
А давай, как в детстве, - вместе будем мыться! – Я вся обомлела, изнутри струится
Жар по всему телу, голова пустая! – Ох, как Петьку хочется, - Стерва я какая,
- Про себя подумала. – В ванной лишь очнулась, когда телом голым к Петьке прикоснулась.
- И про свою скромность, и про стыд забыла, только силу Петькину в теле ощутила…

В омут опускалась, к облакам взлетала! – На вершине счастья, просто умирала.
Вышли мы из ванной от любви хмельные… - Мысли в голове моей стыдные, шальные.
На еду набросились, словно год не ели, а потом, обнявшись, рядышком сидели.
О себе друг другу всё мы рассказали, - и такими близкими и родными стали…

- Петь, когда ты едешь? - робко я спросила. – Я тебя, наверное, дура, полюбила?
- Тридцать лет, не девочка. – Ты бы смог остаться, может, надоело по свету скитаться?
- Не могу Мариночка, поздно мне меняться. - А с тобой мы можем, и не расставаться…
У тебя работа, - не ахти какая, - ты ведь ей не рада, хоть «Фирма» и большая…

А у нас найдётся для тебя работа. – Ты ж геолог, Манечка! Разве не охота
По Земле поездить, - многое узнаешь. – Ты душой свободная, и не прогадаешь.
Если соглашаешься? – Завтра в ЗАГС с тобою! И поедем вместе, - мужем и женою.
Отвечаю Петьке. – Мы с тобой сдурели! – За два дня, до замужа доскакать сумели.

Он в ответ смеётся. – Ну, так ты, согласна? – Я согласна Петька, хоть – это ужасно…
Ночь? - Да её не было. - То любовь, то ласка. Утро наступило, в голове всё ясно...
Со своей работойя легко рассталась. «ЗАМова» подруга, уж не раз пыталась
Cесть на это место. – Так что, путь свободен! Петька же – хитрюга, был везде угоден!

- К вечеру нас в ЗАГСЕ, наспех расписали, - Маршем «Мендельсона» в двери провожали...
Кольца и Шампанское, и цветы, - всё было! – Надо мной подруга ласково шутила:
- Мань, ты как кобыла, с привязи сорвалась, и глаза закрывши, - напролом помчалась.
- Скрытная ты всё же, Манечка, особа. - Мужа откопала, видно, из сугроба?

Петька мой хохочет. – Угадала, в точку! – Вся судьба решилась, лишь за одну ночку...
Свадьбу в Ресторане, впятером справляли. - Мама с дедом Петькиным - «ГОРЬКО», нам кричали.
- От великой радости проливали слёзы. ...Самолёт взлетает, - под крылом берёзы
И дубы остались, и вековые ели, и белые снега, и ветры и метели...
А, на горячем юге горячем - пальмы, солнце светит, и зима нам с Родины шлёт свои приветы…