Москва и её провинциалы

Прозоров Юрий Борисович

1. Москва vs провинция: да или нет… .

- Есть ли жизнь за МКАДом ? - кажется, спросил какой - то юморист.
- Нет, это вообще полное опускание, ну, унижение провинции ! Они уже совсем нас за людей не считают.
- Да нет, это всё же только шутка.
- Но ведь Москва - это точно не Россия. Пятьдесят второй штат США, го-сударство в государстве, город миллионеров, пир во время чумы, да ещё что только не скажешь об этом... . Навсегда врозь с провинцией, всей страной.
- Не нужно, как у нас любят, уж очень преувеличивать. Давайте посмот-рим как на самом деле. Москва - по сути город провинциалов.
- Ну, давайте, давайте ! Ничего вы не докажете ! Ничего !
* * *
В детстве Москва казалось чем - то совершенно необыкновенным, по - хорошему богатым и самым прекрасным, добрым и возвышенным, хотя и по впечатлениям - суетливым, как - то давно и уныло душным, уставшим го-родом.
Но он ездил туда - на ВДНХ, в музеи, катался в метро, гулял по старым и действительно милым упоительно уютным улицам. Всё это действовало как магнит. И он очень хотел там жить и не верил, что может быть ина-че.
Когда въезжал в город, то в душе звучало что - то вроде:
"Здравствуй столица, здравствуй, Москва,
Здравстствуй, московское небо... !".
Прошло время и усилилось желание уехать туда. А иллюзия прекрасного почему - то сама по себе быстро слабела. Он видел, что город обычен, что нет ничего уж такого "сверхособенного", а многие гадости, что в его не худшем пусть не таком большом городе тоже видны, здесь раздуты как пузыри и с ними ему ничего не сделать. Он - пришлый, а такому место - на задворках. И советская пропаганда равенства и доброты - почти только болтовня. Но по - молодости всё равно как - то удивительно упорно верил в то, что найдёт свое место и всё же обязательно будет жить здесь и работать с лучшими в мире людьми. Верил как, наверно, и почти все... .
Пожив там долго, понял, что его иллюзия - лишь иллюзия.
А, посмотрев на новую рыночную столицу, решил, что от этой вечной иллюзии лучше всего держаться подальше. По крайней мере ему. Каждому своё. Наверно, так.
* * *
"Я - москвич ! Сколь счастлив тот, кто может произнести это слово, вкладывая в него всего себя... .
Наш полупустой поезд остановился на тёмной наружной платформе Ярославского вокзала и мы вышли на площадь... .
Миновав вокзалы, переползли через сугроб и опять зашагали посреди узких переулков вдоль заборов, разделенных деревянными домишками и запертыми наглухо воротами.
Вдали два раза ударил колокол - два часа !...
Мы уже весело шагали по Басманной, совершенно безлюдной и тоже тём-ной. Иногда натыкались на тумбы, занесенные мягким снегом. Большой фонарь освещает над нами подобие окна с тёмными и непонятными фи-гурами.
- Это Разгуляй, а это дом колдуна Брюса. - пояснил Костя... ."
* * *
Гиляровский... . А Москва для провинции сейчас всё же чаще всего - настоящая чёрная дыра, где исчезают и нередко будто безо всякого следа и самые талантливые и самые тупые: крайности удивительным образом схо-дятся и здесь. Она непонятным образом втягивает в себя всё и не отдаёт се-годня почти ничего, кроме ценных обычно вяло выполняемых указаний и внешних чаще легкомысленных эффектов вроде телевидения и эстрады, газет и журналов, интернета. Она перемалывает всё и притом чаще безжалостно, кичась этим и прикрываясь старыми поговорками вроде "Москва слезам не верит.". Она, говорят, давно уже не верит не только слезам... .
Ведь именно так думают многие провинциалы. И как обычно они всегда в чём - то правы. Да, да, правы... ! Но, как обычно далеко не во всём. И в об-щем это, конечно, не вина столицы. Город вовсе не виноват ! Он и не может быть виноват. Виноваты люди и их обычаи. Сам город, он чист... всегда... вечно.
* * *
- Слыхал, Шепыйдонов, ну, у нас два года работал, в Москву уехал. За-шибает сто тридцать тысяч.
- И чё, ничё не делает ?
- Ну, пашет, могут вызвать и ночью и в праздник. Иногда целыми днями на ногах. Ремонты.
- Блин, я скоро тоже поеду. Че тут у нас делать ?!
- Да и я тоже. Хотя че - то неохота. Боязно.
- Да ну. Че тут бояться ! Вон, Шепыйдонов, да и кто токо не уехал. До фига.
* * *
- Гуляй, Москва, разговаривай Россия. - говорили наши предки.
- Да, на выдумки Москва даровата. - добавляли другие.
- Кострома - городок, Москвы уголок. - шутили третьи.
- Триста сажен от Кремля - буераки да поля. - улыбаясь, говорили зна-токи. Ну, мы с вами вообще эрудиты, прямо перельманы.
- Катись колбаской по Малой Спасской. - говорили на Сухаревке, когда предлагалась низкая цена. А Малая Спасская - улица к трем вокзалам. Это уже более тонкий не всем понятный московский фольклор.
- Да, не все знают такое. Был в Мааскве, шел па дааске,... упал в грязь. – вроде смеялись окающие провинциалы над московским "аканеьм".
- Да. Много чего еще сочинили. А вот ругательного нет. Кроме "Москва слезам не верит". И то это скорее в назидание. Уважали... . И в общем как бы уважают. Столица как - никак: большая, важная, богатая. Хотя, кажется, уважают всё меньше. Кто знает ?
- Мне кажется, не уважают, это так... разговоры.
- А да, вот ещё совсем старая вещь:
Говорят, в Москве и кур доят,
А как послали за молоком,
Так назвали дураком.
- Но тоже как бы не ругательная, забавная.
* * *
Провинциал обычно не любит Москву в общем, со всеми её жителями с его провинциальной точки зрения чаще плохими, чем хорошими, со всеми её делами, чаще опять же с его позиции гнусными и грязными, чем добрыми, со всеми ее кварталами, чаще современно однообразными и потому холодными и пугающими своей монументальной безликостью, чем старыми и уютными. Наверно, для провинциала это хотя бы отчасти нормально. У нас провинция просто обречена не любить столицу, но как бы и не полностью и не всю, а столица - презирать периферию, но тоже далеко не на все сто... . Москва - как и Россия, видимо, довольно убогий гигант и любить с полной отдачей... то есть со всеми её такими известными, наверно, во всём СНГ пороками, видимо, не сможет никто. Новые районы Москвы, что почти абсолютно пре-обладают, не могут разбудить много тёплых чувств, старые улицы другие.
Вот к последним - старым улочкам центра, видимо, у всех отношение всегда было и будет особым. Это та самая бесспорно легендарная пропахшая ароматом окуджарования старая Москва. Можно ненавидеть банки и кон-торы, которые в ней обитают, но вряд ли удастся перенести эту злобу - к бесчеловечному и холодному расчету - на дома и улицы, где они находятся.
А они, эти улицы, по - своему неповторимы. Это типично восточноевро-пейский город. У нас в стране все старые города такие, кроме “новой старой столицы” - Санкт - Ленинграда. Эти улицы чаще как бы неорганизованны, они будто сами идут куда хотят порой даже будто по пьянке вкривь и вкось, могут загибаться в форме латинской буквы “S” как Кривоколенный. Они не-ровны: рядом могут стоять одно - и двенадцатиэтажные дома, они не стиль-ны: бок о бок можно увидеть дом или церковь, которой триста лет, и стро-ение в десять раз моложе. Но эти улицы все равно неподражаемы даже этой своей в чем - то очаровательной несуразностью.
В центре много таких районов. Это и чопорные почти питерские Арбат и Пречистенка, Никитская и, конечно, Поварская с их старыми особняками, чуть ли не в каждом их которых ютится какое - нибудь посольство. Это и оживленные всегда даже в советское время торговые Тверская, Кузнецкий и Мясницкая, Большая Дмитровка, где от машин, людей и магазинов устаешь через полчаса, это и постепенно затихающий по мере того, как отдаляешься от центра, район Покровки - Солянки, это и неповторимые в своей тихой задумчивости, словно потерявшееся за рекой у самого Кремля так похожие на старые провинциальные русские города Замоскворечье, прорезаемое шум-ными, но не портящими его почти заповедного воздуха Пятницкой, Полян-кой и Якиманкой.
По этой Москве можно, наверно, ходить почти бесконечно, особенно хо-рошо в утренние и вечерние часы, когда и на главных улицах почти никого нет, а в переулках, в любое время безлюдных, часто никого не дозваться да-же громким криком. Любому, да - да любому и провинциалу тоже приятно просто любоваться этим и причудливым и своеобразно красивым нагро-мождением веков и стилей, особено в районах Покровки и Замоскворечья. Здесь нет той чопорности и суеты как в остальных районах внутри Садового кольца. Особенно приятно пройти по тихим улочкам и переулкам просто так, то наталкивясь на смущающий своей благоговейно - парковой кра-сотой Чистопрудный бульвар, то ныряя в крутые и кривые переулки Кули-шек и Хитровки, останавливаясь у немыслимо живописных словно вышед-ших из - за угла церквушек, особнячков и забавных башенок. И ни один про-винциал даже исконно ненавидящий столицу за ее - с его точки зрения - чванство, холодность и бессердечие - здесь не скажет о Москве плохого слова.
Этот город - уникальная совершенно неповторимая квинтэссенция Рос-сии, больше, конечно, старой. Ведь все старые русские города в центре выг-лядят почти так же: “Кострома - городок, Москвы уголок”. Таковы же толь-ко меньшие старые Ярославль, Нижний, Смоленск или Владимир, а даже и совсем маленькие Переславль, Боровск и Касимов. Именно потому насто-ящему “русаку” даже, что модно в последнее время, ненавидящему свою “распоганую” родину, всегда приятно не только прогуляться, но просто чуть пройти куда - то по ветхим, кривым и горбатым как вся Россия улочкам пер-вопрестольной. Потому что это нестерпимо прекрасно - увидеть столь боль-шой старый город страны, где ты родился и жил, почувствовать хоть какую - то гордость за это довольно несуразное, но не мрачное, а скорее весело - оригинальное нагромождение стен, крыш, заборов и бесчисленных часто витиеватых проходных дворов.
Только такую Москву большинство и в том числе провинциалов и любит. Если хотите, для этого она должна быть без единого человека и в то же время без них она скучна и проcто невозможна. И понимаешь, что нельзя не любить и её жителей, хотя сегодня они, быть может (!) по большей части злые и жад-ные, уж, конечно, далеко не все. Это проходит... . Но тем, наверное и отли-чается русский человек, что часто и даже очень часто не знает, чего хочет и что ему действительно нужно. Это знает только город, старый город, кото-рый, наверно, по - своему любит каждый, кто способен любить.
* * *
- Столицы в других странах по их значимости для провинции примерно можно разделить так. Ну, дайте, немного потеоретизируем. Это вовсе даже не скучно.
- Нет, пожалуйста, я не против. Вперёд и с песней. В Москву, в Москву... !
- Первое. Столицы - относительно небольшие иногда чисто чиновничьи города, часто специально созданные для выполнения "столичной функции". В Австралии, Бразилии и, как ни странно, США. Официоз... .
Второе. Столицы - одни из самых крупных городов, чаще не "сверх-гиганты" с населением около пяти - десяти миллионов, серьёзно, но не ради-кально сильно, всеохватно и беспредельно влияющие на всю провинцию: Италия, Германия, Мексика, Индия, Турция, Китай, Украина, Узбекистан и другие. Такое бывает очень часто. При этом есть и другие центры, что сильно "оттягивают" на себя влияние на провинцию. Вот в Италии - Милан и Турин, Флоренция, Венеция и Генуя и Палермо на юге. Итальянцы даже говорят, что у них три столицы: Рим - официальная, Милан - финансовая, Турин – про-мышленная. "Да, есть еще и столица бедности - Неаполь." - добавляют с улыбкой.
- Шутят.
- Конечно. В Украине - Донецк, Харьков, Днепропетровск, Львов и Одес-са. Все эти города не очень любят Киев и киевлян и где - то пусть втайне мечтают об автономии и иногда даже независимости. Да и в Мексике, где столица - самый большой город в мире, его влияние ограничено Монтерреем и другими городами севера страны, приморскими курортами, да и не только.
Третье. Столицы - гигантские мегаполисы, чье влияние на провинцию та-кое же огромное, практически всеобщее. В крупных странах - это редкость: Франция, Египет, Аргентина. Может быть, Великобритания. Трудно утвер-ждать на все сто.
Четвёртое. Столицы - мегаполисы, где сосредотачивается почти вся прис- тойная жизнь. Многие страны Африки и Латинской Америки, реже Азии, много реже Европы. И в СНГ это Азербайджан, Армения, Таджикистан. Но это всегда небольшие страны.
- О - ля - ля ! Да, прилично, но классификация прелюбопытная. Кстати, раньше не встречал.
- Архилюбопытаная, батенька. Так вот Москву как ни странно можно отнести только ко второй категории. Дело, видимо, вот в чём. Ведь Россия духовно - пока довольно типичная империя, страна, упорно и едва ли не до слабоумия думающая, что она безмерно велика во всех отношениях и потому вот уже сотни лет довольно наивно полагающая, что главное - престиж го-сударства, а не благосостояние граждан, ну, и всё такое... . Не будем об этом слишком много. Конечно, можно спорить... .
- Нет, тут спорить бессмысленно.
- В таких "странах - империях" власть столицы - почти синоним импер-ской власти - слабеет по мере удаления от неё или по направлению к на-иболее развитым странам. К тому же самая большая страна в мире плюс национальные районы, где часто и по - русски не очень говорят, плюс разные религии и так далее.
- Не зря так боятся отделения национальных республик и даже дальних частей России.
- Где - то так. Хотя бояться почти всегда явно нечего. Это только раз-дувает проблему. Вот, взять Дальний Восток или национальные регионы Кавказа и Севера. Ведь там вдали от Москвы даже и в советское время в общем делали едва ли не что хотели, а теперь - часто и подавно. Много-жёнство, шаманизм, кровная месть, а главное - всеобщая власть местных кла-нов и их обычаев. Собственные тюрьмы, гаремы, публичные дома и нар-комафия по образцу китайской или японской. Протесты против новой власти сильнее именно там. Во многом слаба "власть столицы" и тем более доверие к ней на Урале и в Сибири. Краснодарский край, Ростовская область всегда гордились определенной пусть больше моральной казачьей самостоятель-ностью. Хотя публично власти никогда это не признают. Но на самом деле так.
- То есть Россия потенциально распадается и дальше и именно Москва этого особенно боится ?
- Ну, не Москва как город, но власть, которая у нас будто олицетворяет этот город. Кстати, в Питере отчасти здоровое презрение к столице всегда было особенно сильным. Этот город - самый "западный" в России. Вовсе не Москва, она и сейчас типичная, как говорил Наполеон, "азиатская столица", хотя и это довольно условно, просто здесь формальная и чаще лишь тради-ционная власть и деньги, а потому и западные блага. Ну, хватит теории. Хотя, я думаю, не так это и скучно... ?
- Да, совсем не скучно и очень интересно. Хорошо сидим.
* * *
- Нет, Эльвира Арнольдовна, вот ведь в нашем районе уже везде живут приезжие. От этих с юга проходу нет.
- Все в Москву лезут, будто она резиновая. Не говорите, Клара Сергеевна. Это ужас ! Я в шоке ! И так всё время.
- Нет, это вы не говорите, ведь и в советское время лезли эти лимитчики, везде они были и на стройках и дворники и ассенизаторы все.
- У нас дворничиха была татарка. Хорошая была, своя, коренная, очень чисто было.
- Ну да, да. Вот теперь их стало в сто раз больше, нет бы не пускать или выселять всех. Ведь неужели нельзя. Что, мэр не видит !? Ну как так можно !
- А теперь это всё за деньги. Дал взятку и живи. Все документы выправят за день. И денег всего - ничего. Скоро уже от них ни работы никому ни жи-лья не будет. Все займут.
- Ой, Эльвира Арнольдовна, прямо хоть уезжай. Только на даче и жизнь.
- Ох, не говорите ! Не говорите.
* * *
Москва - самый большой город страны, недостижимый никем пухнущий на дармовых нефтегазовых доходах и российской инерции гигант, что и рас-тёт как на дрожжах и явно будет разбухать дальше. На деле население "Большой Москвы" уже не меньше двенадцати, а то и пятнадцати миллионов. Это, если считать все пригороды "де - факто" части столицы вроде Мытищ и Химок, даже Пушкино или Жуковского, ведь они чисто номинально не от-носятся к Москве.
А, главное, если считать бесчисленных нелегалов и граждан, имеющих - а чаще - кто бы сомневался - не имеющих - категории "временное проживание" или как - то там ещё... . Их количество спецы оценивают по - разному, но вряд ли кто - то поспорит, что в большой Москве не меньше трехсот тысяч граждан Украины, не меньше двухсот тысяч - Азербайджана, ну и примерно по сто - двести тысяч из Армении, Таджикистана, Узбекистана, Молдавии, как утверждают не менее полумиллиона киргизов. Из соседних и ближних областей в общей сложности не меньше полумиллиона. И из других регионов и стран особенно азиатских - еще полмиллиона.
То есть не меньше двух миллионов "немосквичей", что приехали в общем недавно. Есть оценки, что и три - три с половиной. Такого огромной доли приезжих не было и нет во второй столице, хотя и здесь мигрантов немало. Иногородние чаще всего давно стали настоящими "неграми" столицы неза-висимо от цвета кожи... . Но ведь это пусть менее ярко заметно и по всей стране. Дело не в столице, а в нравах российского народа, его культуре в конце концов, в отруганном - переруганном государственном управлении.
Население большой Москвы, что в советское время пытались сжать в рамках десяти миллионов, явно скоро зашкалит за пятнадцать. Такими тем-пами и при такой "решительной" политике, когда нелегалы - восемь из де-сяти гастарбайтеров, население уже к 2020 году может дойти до двадцати миллионов. Это почти новый монстр - Мехико, хотя тогда мексиканская сто-лица уже дойдёт до сорока. И превратится в муравейник помоечного типа. Но такие гиганты очень трудноуправляемы. Жить в них по сути небольшое удовольствие уже и сейчас. Просто кажется со стороны... . И дело далеко не только в пробках, хотя судя по ТВ - это последняя нерешённая проблема столицы. Ложь была и будет... особенно здесь.
* * *
- Ну, чё вы тут развели всякую дурь ! Всегда так было, Москва - белая кость, столица, всё там есть, а у других - ни черта. Негры, рабы, уроды, де-билы, быдло - вот кто живет не в Москве. Я сам москвич и мне эта поганая лимита всю жизнь как тараканы. Я ее не видел и видеть не хочу, её всю надо в гетто, за МКАД, лучше за сотый километр в бараки, чтоб её там жрали и грызли клопы, крысы, мокрицы, потому что жить ей не положено. Москва - не для лимиты !

- Ну, это, конечно, крайний циник, вряд ли так думает хоть один процент москвичей.
- Думаю, что побольше. И всё же Москва - не Россия. Точно так и было всегда, ну, пусть последние сто лет. Но только вспомним, ведь до революции Петербург в общем был государством в государстве, пиром среди чумы, что примерно то же тогда можно было увидеть во Франции, в Испании. А вот в Германии, Италии, США такое было почти невозможно, но и там главные города очень выделялись... да и сейчас ой как заметны на общем не таком уж и шикарном по их понятиям фоне.
- Да уж, наверно. Я как - то и не думал.
- А, возьмите неразвитые страны, где в столицах иногда живёт половина населения, чаще всю жизнь в настоящих трущобах, даже просто в палатках, по сравнению с которыми наши "нахалстрои" и "вагонграды" - просто хо-ромы. И всё равно столичным там смертно завидует вся остальная страна. Вот только чаще и завидовать - то нечему, скорее наоборот. А ведь то же и здесь, у нас, пусть не всегда и не везде, но это так. И ведь никто в провинции как бы и не думает, что всё и всегда в любой столице обходится без проблем. Как вам такая философия ?
- Говорят, плохо противопоставлять Москву и Россию: просто модно, а на деле чаще неправда.
- Наверно, даже очень плохо. Но это делает сама жизнь.
* * *
Ванька перевёл глаза на темное окно, в котором мелькало отражение его свечки и живо представил себе своего деда Константина Макарыча.... .
"Подмастерья надо мной насмехаются, посылают в кабак за водкой и велят красть у хозяев огурцы, а хозяин бьет чем попадя. А еды нету ника-кой... .
А Москва город большой. Дома все господские и лошадей много, а овец нету и собаки не злые.... .
Милый дедушка, а когда у господ будет ёлка с гостинцами, возьми мне золоченый орех и в зеленый сундучок спрячь. Попроси у барышни Ольги Иг-натьевны, скажи, для Ваньки... ."
* * *
Москва и Петербург - как два брата - близнеца, которых разлучили почти триста лет назад. Вот с тех пор братья безостановочно и тягаются. Только кто из них захватит столичный статус, тот и на коне. Есть что - то такое и в Ка-наде (Оттава и Монреаль) и как бы в Италии (Рим и Милан) и в Голландии и в Бразилии, где уж даже столица специально построена отдельно, чтобы братья (Сан - Паулу и Рио) не ругались. Но в России всё по - особому.
В Москве с начала советского времени всё становилось лучше и сейчас это заметно ещё сильнее. Как бы... . И денег много больше и всё шикарнее и кучами известные люди. В Питере почти всё поскромнее и потише и народа туда лезет меньше и он как бы приятнее, культурнее, интеллигентнее. Но это - про культуру - больше истории для детей, старичков и интеллигенции.
А всё равно они двое братьев и, ну, никак не разлучить. Словно сиамские близнецы связаны октябрьской желдорогой и в общем всё у них похоже. Оба лучше всей страны, в оба города упорно лезут провинциалы, оба нередко кичатся всем, чем могут. Хотя обогнать не пытаются - уж очень разные, но подражать подражают.
Даже своя лимита в Питере всегда была. Их знаменитые "скобари" – жи-тели больше Новгородской и Псковской областей, что заселили питерские коммуналки после блокады - в общем для старых питерцев и до сих пор часто не менее неуважаемая публица - к сожалению, конечно - чем лимит-чики и гастарбайтеры для большинства москвичей.
Москва для провинциала на первый взгляд много привлекательнее Пи-тера, он - магнит либо для тех, кто в Москве жить не хочет или боится или не нашёл тут места либо же для интеллектуалов, что сто лет с наивностью цып-лёнка думают найти там рай для идеалистов. Чудаки ! Такой же большой го-род с его пороками, а сериал про добрых до слабоумия ментов - сказки для слабонервных, дурачков и мечтателей. Увы ! А всё равно разница очень за-метна. Не согласны ? Тогда мы идём к вам !
* * *
- А за границей, думаете, этого бардака нет ?
- Это везде, даже и не сомневайтесь. Просто, чем беднее страна, тем боль-ше желающих податься в столицу хоть бомжевать. Точнее, им кажется, что тут рай и под мостом. На самом деле... .
- И всё же в развитых странах такой неуправляемый гигант - редкость.
- Я бы не сказал, что там так уж всё управляемо. Но в романских странах это заметно сильнее, хотя в Италии Милан или Генуя ничуть не хуже Рима, а в Испании - Барселона и Валенсия не хуже Мадрида. То же в Германии и в общем в США, в других чаще германоязычных странах.
- А вот в третьем мире.
- Да, там столицы чаще просто ужас: клоака, свалка, помойка. Тысячи лю-дей ежедневно приходят туда и живут под мостами, в палатках, картонных домиках, других трущобах. И живут не год, не два, всю жизнь. Умирают и вымирают. Москва - что - то среднее. Но здесь этот ужас тоже уже есть и он год за годом заметнее.
* * *
Переселенцы чаще всего не рассказывают, что в столице им плохо. Как они тушуются этого ! Просто стыдно или же это обычно только для родс-твенников, но не для чужаков. Молчат и всё, или, чаще наоборот, скрывают, делая вид, что им замечательно и лучше не бывает... . А часто и род-ственникам не говорят. Даже не пишут, причём годами... .
Так могут и всю жизнь лгать и притворяться. К сожалению, люди таковы. Искренние, открытые, честные и действительно уверенные в себе в столицы стремятся редко по крайней мере теперь. Это для прагматиков, включая са-мых разных проходимцев, и дураков плюс, естественно, молодежи, что ещё закономерно не набралась опыта. Чаще первых. Так что Москва сейчас - их город, их - прагматичных провинциалов, москвичей в первом поколении. А вот оказаться в таком жутковатом отвергающих их месте многие не хотят.

2. Москва - это же город провинциалов.

В чадящем общежитии по имени «Москва».
(из песни)

- В Москве ведь и живут - то почти одни провинциалы. Лимита на лимите.
- В общем где - то так, девяносто процентов - это москвичи во втором, а то и в первом поколении. Но все или почти все они часто уже считают себя "коренными" и невероятно гордятся этим. Лопаются от гордости. Хотя чаще и гордиться вовсе нечем: в большинстве своём это деревенские люди, что практически такими же и остались, скажем, там, внутри.
- Провинциалы и построили современную Москву.
- Да, и это так, тоже процентов на девяносто она - их рук дело. Тем более смешно, что москвичи "старого разлива" иногда так их презирают. Впрочем, часто их можно и понять. Провинциалы чаще - вовсе не интеллигенция и нередко приносят в столицу всякую гадость. Да к тому же и стремятся сюда часто весьма неприятные люди. Но всё это сугубо относительно. Мазать за-сохшей уже грязью провинциалов проще всего. А вот разобраться... .
* * *
В середине девятнадцатого века говорили, что в Москве все торговцы и кабатчики - тверские и ярославские, все каменщики - калужские, все двор-ники - татары, все богомазы - владимирские.
На деле всё, конечно, было не так просто. Во - первых, так уж и все... . К тому же заметны были и еврейские ремесленники, врачи и портные, укра-инские харчевники и торговцы, владимирские офени и армянские сапожники и знаменитые "пожарники" - крестьяне больше Верейского уезда, что про-сили милостыню под видом погорельцев. Говорить об этом можно, наверно, без конца. Кстати, примерно то же было и в Питере, где ярославские забрали чуть не половину всей торговли, а немцы и поляки - всех ремёсел и "чистых" услуг.
Теперь подобное тоже ой как заметно. Чаще по национальности или вы-деляя страны СНГ. Азербайджанцы весело торгуют овощами и фруктами, армяне и другие выходцы с Кавказа чем только не занимаются.
Люди из Молдавии, Таджикистана или Узбекистана - на стройках, под-метают, но и торгуют тоже и в общем что только не делают.
Грузины - в пищепроме или заправляют уголовным миром - кстати, как и многие другие "националы" да и русских в этой "профессии" сколько угод-но, к тому же поют и танцуют, китайцы и вьетнамцы - торгуют и шьют дешё-вые одежду и обувь. Турки - строители, арабы - бизнесмены, пусть мелкие. Африканцы - бизнесмены, артисты и бомжи. Шоколадные зайцы... .
Всех, видимо, обошли граждане Украины, что чем только не занимаются. И в торговле и в бизнесе они известны, и строителей и водителей среди них полно. Много их на эстраде и в сатире - юморе, на телевидении, всерос-сийски - а, может, уже и всемирно - известны работницы "секс - индустрии".
Питерские управляют. Пока... .
В общем, не Москва, а вавилонская башня. Впрочем, где - то так было всегда, для такого города это совершенно закономерно.
Именно город провинциалов.
* * *
Сегодня она дико устала. Домой пришла в восемь, кое – как стащила сапоги, сразу стала пить чай. Включила телевизор и села смотреть сериал, но он был дико скучным, взяла тетрадку, вырвала две страницы и стала писать письмо подруге домой.
- Нужно написать сегодня. Потому что…, ну, надо кому – то выго-вориться. Не соседу же алкашу, который за стеной. И не бабке, которая ни-чего не слышит и выходит раз в неделю. Разве что коту, который живет у бабки и чаще ходит по коридору. Он у бабки вечно голодный, поэтому кор-млю его колбасой и кефиром. Любит ходить в комнату, может даже зано-чевать на кресле. Всё мужичок... .
Писала медленно, обдумывая каждое слово. Раньше такого не было. Те-перь почему – то стыдно стало писать с исправлениями.
- Будто сочинение пишу. – как – то грустно поймала себя на мысли и даже отложила тетрадь. По телевизору начали показывать ток – шоу и она от-влеклась, но потом опять вернулась к письму.
- Работа ничего. – писала, старательно выводя буквы. Деньги платят ак-куратно и не гонят.
Она задумалась и даже взяла кончик ручки в рот, не замечая, что сильно сжала его зубами.
- Чего я буду все туфту – то гнать. – думала, покусывая ручку. Напишу уж по – честному. Плевать. Все равно… . Ведь не родителям пишу.
Она опять отвлеклась на телевизор, но там в ток - шоу все кричали и ру-гались. Её даже передернуло, убавила звук и продолжила писать.
- А, вобще, совсем замордовали работой. Прямо уж не продыхнуть. Ра-ботаешь без времени и все беготня. Никакой жизни нет. Целый день то туда, то сюда. Бумажки оформляешь, а в иной конторе просидишь всю неделю. А только отругают как всегда, мол, неумёха лимитная. Ох, блин, и погано.
Отложила письмо: Может, не позориться и не писать. А, плевать !
Посмотрела в окно и подумала, что забыла чего – то купить.
- Ведь хотела, а не купила. – подумала и стала писать дальше. Раньше таких как я лимитой называли, вот теперь я точно как лимитчица, мне уж говорили, мол, не хочешь делать это, никто не держит, мы найдем других.
В дверь постучался коммунальный сосед.
- Лен, открой, дай спичек... ну чё ты.
- Да пошел ты ! – она даже встала с дивана, словно опасаясь, что он вдруг как - то откроет дверь.
- Ну, вот чё ты. Я ж по – хорошему.
- Иди спать. Ничё тебе не дам ! Купи зажигалку. Давай отсюда !
Сосед потоптался на скрипучих половицах, посопел и ушел.
- Ещё одна падаль. – снова задумалась она. Всё норовить занять и не от-дать да ещё и под юбку лезет, плохо я тогда ему вешалкой по голове. Хо-рошо, что маленький. Да и вешалка была пластмассовая. А орал, что чуть не убила. Такого пропитого убьешь. Каждую неделю тащится и все полапать но-ровит. Дерьмо ! Уж все руки отбила.
Она выключила телевизор, чтобы не мешал и стала писать дальше.
- В общем, уже не тяжело, а «полный абзац», хоть домой уезжай. Другую работу поищу, а толку - то. Уже три раза меняла, всё одно и то же. Берут только на побегушки. Хоть Москва и большая.
Заметила, что уже искусала весь кончик ручки.
- Денег хватает, а толку – то. Вон, в моей комнате сидят, ничё не делают, а денег получают в три раза больше.
Встала и посмотрела в окно. Вечерний мирный успокаивающий пейзаж залитого жёлтым солнечным светом двора, бегущая по насыпи электричка, крики детей… . Это как – то привело в норму. Опять села писать.
- Вика, ты поспрошай там, нет работы – то. Мне мама писала, вроде ком-бинат у нас немцы купили, там, кажись, наладили чё – то делать. Может, им менеджеры по продажам нужны. Я ведь с опытом с московским. И в Москву могу ездить, и куда хотят. Везде была и всё такое знаю. Договоры там, цены, компьютер, маркетинг, реклама, всё такое. Им, может, надо. Напиши. Да спроси зарплату –то. – она подчеркнула последнюю фразу.
Сложила письмо и достала купленный накануне конверт с маркой.
- Чёрт, а где блокнот – то ? - она долго нервно рылась в сумочке.
Нашла старый блокнот и увидела, что случайно вырвала страницу с адре-сом подруги.
- Ё мое, пришлось чё – то писать, а там лист почти чистый. Всё, адреса нет. На деревню дедушке... . Блин !
Она долго вспоминала адрес и всё же написала почти наугад.
- Хоть улицу правильно написала и дом не забыла. А, может, забыла, чёрт, ведь не тот. Нет, тот, тот ! Квартира тринадцать. Разве забудешь !
Подумала, что завтра воскресенье.
- Эх, и хлеба нет. Купить много. Завтра не пойду никуда, чтоб алкаш не лез. Буду дома, подумаю над всем этим дерьмом. Резюме посочиняю. А ут-ром хлопну дверью, будто ушла куда - то. Чё – то надо делать. Ладно, пойду схожу, на улице ещё светло. Баллончик возьму.
Она надела туфли, взяла сумочку и положила туда газовый баллончик. Взяла письмо. Вышла тихо, чтоб сосед не услышал. Дверь закрывала тоже почти неслышно.
Ящик был за углом. Бросила письмо, купила хлеба и воды, сигарет. Про-ходя мимо ящика, подумала, что номер дома на адресе перепутала. Стояла и как на икону смотрела на ящик, думала, что делать.
- Всё равно найдут. Вику все знают, чё уж там - улица - то всего ничего. Тётя Маша донесёт, у бабулек спросит на лавочке. Вику кто не знает, она там и певец и игрец. Бабки её, верно, уж всю пропилили, что с парнями больно… любит.
Она медленно в той же прострации пошла домой, было уже почти темно. Навстречу - ну, точно как в киношной подворотне - парень, бутылка пива в руке, как – то жадно и диковато посмотрел. На всякий случай сунула руку в сумку – баллончик не нашёлся. Но парень прошел мимо, только пробунчал что - то явно по пьяни. Остановилась, всё же нашла баллончик и даже взя-лась за кнопку пальцем.
Стояла и смотрела, но улица была пустой.
- Ну, если алкаш меня ждёт в коридоре, все, прямо в морду. Пусть в мен-товку пишет. Я ему там все припомню. Не меня, а его, пьяную морду упекут на пятнадцать… . Нигде не работает, в Урюпинск свой ни фига не едет. Но адрес – то как я не тот написала ! Ведь не дойдёт никак ! А, дойдёт. Ох, ты жизнь… .
Она тихо матерно ругнулась и медленно как – то словно по обязанности пошла домой. Шла и всё ругалась. Сухо и безостановочно. Но вокруг никого не было. Совсем никого.
* * *
- Вот я еще в силах работать, а как отдам все силы Москве - так уеду к себе на родину. Так мы ведь почти все москвичи. Вот почему нам и обидно, что вы нас забыли. Ваша аудитория гораздо шире, чем вы думали, озаг-лавливая книгу. Они не только те, кто родились в Москве, а и те, которых да-ют Москве области. Так, Ярославская давала половых, Владимирская – плот-ников, Калужская - булочников. Банщиков давали три губернии, но в каждой по одному - двум уездам.... Так из поколения в поколение шли в Москву мужчины и женщины.
Какой - нибудь родственник, живущий в Москве, также с попутчиком приезжал на побывку в деревню, одетый в чуйку, картуз с лаковым ко-зырьком, сапоги с калошами, и на жилете - часы с шейной цепочкой.
Отец, имеющий сына десяти - двенадцати лет, упрашивал довезти его до Москвы, к родственникам, в бани.

Опять Гиляровский... . Наверно, бессмертный бытописатель Москвы. А ведь он вологодский, чистый провинциал. И так любовно описать вторую ро-дину. Так что, верно... на века... . Вот они... провинциалы.
* * *
- Да как школу кончил, так сразу и поехал в Москву. Строителем. Тогда общагу сразу давали, а года через три - четыре - квартиру. Сам ведь строил. Не дядя как теперь - то.
- Тоже все строители были приезжие ?
- А то. Москвичи - то токо инженеры да прорабы и то долго не держались. Брезговали нами - то. Лимита, мол. А всё же были общаги, давали квартиры, обедали в столовой, суп там, второе, компот, пенсия как положено. Сверх-урочные платили в пять раз. Дай бог какие деньги были по тому времени ! Отпуска давали строго, в санаторий, даже в Крым. Ежли даже палец кому прищемит, такие скандалы были, прямо плачь. Хоть и лимитчики. Комсомол там, профсоюз, партком, мы у них были люди, хоть и пришлые.
- Всё же лучше было.
- Не то слово. Человек был хоть и приезжий. Ежли ты не пьешь, работаешь как робот, не воруешь - так вроде как и сразу прочно оседаешь. И лимитой в лицо никто не зовёт. Ну... почти никто. А всё равно враньё всё это. Уважали. Вот ей - богу: уважали ! А щас в Москву кто токо не лезет. Самая грязь и всем плевать.
- То есть в Москве скоро будет одна лимита, там гастарбайтеры разные ?
- Не гони… ! Но в общем… где - то так. А ты уж лимитой заделался. Лю-ди мы, не лимита какая. Я так человек, живу в Москве, а лимита - это для уродов.
* * *
- Эльвира Арнольдовна, вы знаете, ведь вот я работаю в фирме, у нас из наших из московских только ещё директор и уборщица. Все остальные кто из Тамбова, кто из Сибири, есть с Кавказа два человека, с Украины сколько не считано, есть таджик - водитель. Это что - то жуткое. Просто заповедник ка-кой - то. И все тянут своих, хорошо, директор чуть придерживает. А всё равно тащут как мёдом им намазано. Зарплату - то им можно меньше.
- Ой, Клара Сергеевна, не говорите, ведь у нас то же самое. Только все заполонили из Тольятти. Мы ведь машинами торгуем. Так вот им там не сидится, все полезли сюда и родичей своих чохом тянут.
- Это что - то ужасное. Скоро москвичу некуда будет податься ! Одни ино-городние. И ведь у них у всех уже прописка. А иностранцы - граждане Рос-сии. Все как один. Только знаю я их ! Вот настучу тут на одну дуру в им-миграционку, что у нее поддельный паспорт, будет знать как целый день кондиционер включать.
- Это ужасно. Хоть уезжай. Правда ведь, думаю в Чехию или в Германию.
* * *
Поначалу учеба даже очень нравилась. Центр, тихие переулки у Садового кольца, старое здание института, узкие пахнущищие чем - то приятным подземные переходы и аудитории, сделанные как Колизей. Правда, жить пришлось на квартире, но хозяин хороший. Район, где жил, чистый и спо-койный. Из окна вид на небоскрёбы, Останкинскую вышку и железную доро-гу, где бегали электрички.
Люди поначалу тоже казались хорошими и всё так как - то по - доброму. Преподаватели не ругались, взяток не брали. Студенты были не сахар, но как обычно... .
Второй год жил в новом общежитии прямо возле института. Из окна вид на переулок, где по приезду в Москву поселился у своего отца Есенин, типо-графию Сытина, где он работал. Дальше виднелся институт хирургии, где даже ночью всегда горел один этаж. А дальше - дома и дома, шпиль высот-ки МГУ. С крыши хорошо виден подсвечиваемый ночью прожекторами Кремль. Прямо как сказка.
После занятий как и все - в город. Он любил только центр. Мог ходить часами и каждый день. Это было его хобби. С тех пор он знал старый город как свой родной.
На практике на заводе его приглашали на работу. Отказался, решил, что уж отработает три года дома и поступит в аспирантуру куда хотел. Жизнь казалась прекрасной, хотя и город, люди вовсе не радовали. Всё было обычно, даже очень обычно. Москвичи в его вузе презирали нездешних, местные девушки соглашались выйти замуж, но явно, чтобы сделать из те-бя "муравья - работягу", а самим отлёживаться у телевизора. И всё же он долго почти иступлённо верил в успех только здесь в Москве.
* * *
Да что вы тут, блин, гоните: Москву будто построили провинциалы. Да я сам на стройках работал после армии, я там не видел никаких чурок при-езжих ! Все наши мужики. Чё вы тут сочиняете ?!
Да эти уроды только и могут что воровать да требовать себе жилья. Толь-ко приехали на всё готовое и давай права качать.
А бабы их, эти уродки, коровы рогатые. Только детей их убогих рожать да сразу квартиры требовать.
А эти приезжие торгаши, всякие убогие побирушки. Они только воруют. Провинция гадит в Москве, ни черта она ей не дала и не даёт. А деньги мы сами умеем делать. Они только варежку разевать. Москва - один нормальный город в этой помойке и всё ! Точка !
* * *
Провинция, и, правда, построила столицу, именно провинциалы по большей части создали великую русскую культуру, пусть они часто имели столичные прописки.
Да,москвичами по рождению были Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Станиславский, Эйзенштейн, Любовь Орлова, Уланова, Сахаров и Курчатов, Окуджава, десятки и, быть может, сотни других великих и не очень.
Не москвичами по рождению были Гоголь, Толстой, Чехов, Маяковский, Есенин, Булгаков, Чайковский, Шостакович, Маршак, Бакулев, Королёв, Рос-тропович и очень многие другие. Они не родились в Москве, но жили в ней. И всё же многие снова уезжали или в родные или в недальние края, потому что там, видимо, было чем - то лучше. Это делали Толстой и Чехов, Чай-ковский и Ростропович. Москва чем - то, но мешала им. И всё же они делали - и сделали ! - её. Именно не "завоевали", потому что всё это - пустое. Они завоевали всю Россию, а кто - то и весь мир. А Москву - стоит ли... ? Суета сует… .
* * *
- Отношение москвичей к выходцам из разных провинций и стран при-мерно следующее. Но честно, а как ещё иначе... . И это, конечно, лишь один из вариантов... только точка зрения... .
- Нет, а никто и не обижается. Кстати, я там жить не собираюсь. Может, вы собираетесь. Да и кто не знает про москвичей: они в любом городе России чувствуют себя как американцы в другой стране.
- Ну, далеко не все. Так вот. Южан, то есть кавказцев и среднеазиатов, по большей части не любят. Без комментариев. К сожалению, к глубокому сожа-лению, но так сложилось и, видимо, тут пока мало что меняется. Отчасти это можно понять, но именно лишь отчасти.
- Нет, ну, тут кто бы и сомневался.
- Северяне и сибиряки - отношение довольно снисходительное, где - то да-же с ничтожной насмешливой симпатией: "сибирский валенок", "Ломоно-сов". Впрочем, вовсе не обязательно.
К украинцам относятся заметно лучше, чем к упомянутым выше южа-нам, но снисхождение изрядное. "Хохлы", "понаехали" и прочие известные эпитеты в ходу. И всё же эти люди особенно из восточной и южной Украины часто идут почти что за своих. Наиболее милое отношение к жителям Крыма, Одессы и Харькова, Донбасса.
К молдаванам относятся хуже, но тоже почти как к своим. Благо, почти все хорошо говорят по - русски.
- Да, про хохлов где угодно можно услышать.
- Само собой.Сильная эта неприязнь где - то как у англичан с францу-зами. Из века в век. Дальше. Люди из центральных областей идут почти как местные. Особенно хорошее отношение, видимо, к выходцам из соседних областей. Хотя всё это тоже довольно относительно. Всегда заметно общее пусть слабо выраженное пренебрежение. Кстати, "понаехали" - фраза, ко-торую каждый немосквич хоть раз в жизни да слышит.
- Даже я слышал. В магазине у вокзала.
- Наилучшее отношение к питерским. Они единственные из провинци-алов, кого здесь уважают. Причём так было всегда. Впрочем, их на зара-ботках и совсем мало. Обычно это спецы по приглашению. Так что над ними в открытую смеяться никто не будет. Тем болеее... . В последнее время пло-хое отношение к ним стало сильнее. Это понятно, так как за президентами и компанией... потянулся длинный "хвост" хотя вряд ли только по их желанию.
- И вот таким макаром только у нас в России ?
- Ну да ! Если взять одну из самых приличных стран мира, то вот пример-но что мы увидим.
Лондонцы особенно любят своих, тех кто живет вокруг столицы. Хуже отношение к жителям британской "промзоны" - районов Манчестера, Бир-мингема, Ньюкасла и так далее. Не сильно уважаемы и шотландцы, которых до сих пор легко выделяют и порой обзывают и унижают. Уэльсцы счи-таются более "своими", впрочем, тоже без особого пиетета. Не любят ирлан-дцев, которые, правда, уже в основном давно смешались с жителями Лондона и прочими англичанами. Но особенно жёстки лондонцы к выходцам из быв-ших английских колоний да и из Восточной Европы, Китая и других разви-вающихся стран. Продолжать по другим странам, думаю, не надо ?
- Да всё так. Где угодно что – то, но есть. Люди - то примерно одни и те же.
* * *
- Я в Москве -то работал целый год. Ё мое, тама до чёрта всяких южан, китайцев там, чечен, кого токо нет. С Украины, наших из Сибири, отовсюду.
- И чё ? Понт ?
- Они там везде, если устроишься, они тебе и гадости делают и своих тя-нут и никуда не сунешься. Если токо место сменить, а там тоже свои. А в хорошее место не суйся. Я вон техникум кончил, так ни фига не берут, го-ворят, даже с институтом без прописки и опыта в Москве не приходите.
- И так везде ?
- Да почти. В нормальных - то местах. И ничо ты не сделаешь. Тут всё - таки как - то полегче. Свой. И квартира своя. А там хоть на улице живи. Так и жил неделю. Осенью погано. Заболел, чтоб не простудиться, пил каждый день. А с запахом не берут никуда даже подсобником.
- Ну и уехал.
- А чё ?! Денег нет, жилья нет. Всё занято приезжими. Отстой !
* * *
Ведь в большинстве городов России в основном живут коренные жители и так повелось столетиями. Здесь город - космополит, "американец", сборный муравейник, куда стекались миллионы и где всегда "варятся" чаще очень тяжело провинциалы. Тут они сталкиваются и дерутся и с москвичами и друг с другом. Так называемые "коренные" москвичи - обычно тоже никакие не коренные, так что есть иерархия переселенства как в США или Израиле. И два поколения пусть неявного, но презрения для большинства из приезжих обеспечено. К сожалению это так. Хотя и везде по - разному.
Город - главный магнит переселений или челноков. В стране с ним могут сравниться и то лишь в чём - то только Питер, нефтяные промыслы Западной Сибири, большие портовые города, Кубань, меньше другой юг, ну и неко-торые другие города: Норильск, Тольятти, ещё какие - то. Все вместе они притягивают примерно столько же сколько одна Москва. Хотя где - то то же и во Франции и в Мексике и во многих - но не во всех – странах мира.
Часто сюда тянутся просто так, чтобы хоть как - то закрепиться и что - то заработать. Обычно хочется зарплату побольше и на всё остальное согласны. На деле у многих годами нет ни нормальной зарплаты ни более - менее снос-ных условий. Целые районы постепенно становятся настоящими "чайна-таунами", "вьетнамтаунами", "азербайджантаунами" и так далее. Чаще это пригороды и худшие окраины. Всякие "Сукино - бякины". Кстати, уже давно заметили, что азербайджанцы чаще живут в Измайлово, Черкизово, Коп-тево и Люблино, грузины - в Марьиной Роще и на севере. Вьетнамцы - по общагам чаще у метро Савеловская, Черкизовская, Домодедовская. Ну и так далее.
Но столица и область продолжают даже в худшие годы сильнейшим маг-нитом тянуть не только жителей центральных регионов, но и переселенцев с Кавказа, Поволжья, Сибири, а последние пятнадцать лет и из Украины, Молдавии, Таджикистана и Узбекистана, Китая и Вьетнама, других стран ближнего и дальнего... . Ежегодно тут оседает пусть часто ненаолго не мень-ше ста тысяч новых переселенцев. И им всё труднее действительно хорошо устроиться. А это упорно не понимают. И... как бабочки на огонь. Так назы-ваемая гипертрофия, разбухане столицы - это беда не только России, то же можно видеть и в Англии и во Франции, меньше - в Германии и Италии, но особенно сильно - в странах третьего мира, где столицы просто осаждаются нищими переселенцами, часто готовыми на что угодно, превращаются в жуткие лагеря - города бомжей, нищих, воров и проституток, мелких чаще уличных торговцев и мошенников. Москве такое... возможно тоже грозит, тем более при нынешней в общем на деле безразличной политике госу-дарства и городских властей. Они ведь просто ничего не далеют, только гово-рят. Ведь нелегалы строят город, увеличивают его богатство, средства его жителей. Поэтому на них закрывают глаза. Превращение в город сотен гетто не исключено, хотя поверить в такое непросто. А вот признаки уже есть. Го-род неустроенных завистливых и озлобленных провинциалов - вот что может получиться. Кстати, отчасти это заметно и в Питере и в столице Урала и в Ростове, но не так как тут... .
* * *
- Кто больше едет в Москву ?
- С юга. Из Азии.
- Да. Это бедняки из Центральной, то есть больше Средней Азии. Тут всё понятно. Но тут они и не укоренятся. Лишь изредка.
Фактически безработные чаще сельские жители Украины, Молдавии, Грузии, Армении. Они закрепляются заметно чаще. Cвои как - никак.
Торговцы чаще овощами и фруктами из Азербайджана и прочего Кавказа, реже - Центральной Азии и Украины, Молдавии. Эти обычно тут уже пус-тили корни. На деле многие уже давно москвичи.
- Да уж. Всю жизнь на рынке да на - армян - узбекстройках.
- Ещё безработные с Северного Кавказа и других небогатых областей Рос-сии. Они стараются закрепиться. потому что возвращаться не хотят. А вот выходит это редко.
Китайцы и вьетнамцы. Этих вернуть на родину очень трудно. Там бед-ность и перенаселенность. А на любые условия они согласны.
- А наши не едут что ли ?
- Жители больше центральных областей, что обычно едут за высокими заработками и опытом. Эти довольно привередливы и чаще не закрепляются в столице, живут или временно или наездами. Им легче всех вернуться до-мой.
Прочие - молодежь отовсюду, в том числе едущая на учебу, уголовники, бомжи, иностранцы из разных стран дальнего зарубежья и другие могут и остаться и уехать. Как получится. Но для них жизнь здесь - сплошная лотерея. А это не так приятно как кажется. По молодости можно, по старости - тяжко. На деле плохо всегда.
- Не могу объяснить, но я их всех как - то не люблю.
- Лишь небольшую часть этих мигрантов можно считать действительно уважающими себя, и, как ни странно их доля медленно растёт. Медленно... .
* * *
- Москва и, правда, становится черной дырой. Ведь туда едут отовсюду за хорошей жизнью, а получают или ужас или грызню с другими такими же. В результате пропадают как люди. Им нет жизни там, домой вернуться стыд-но. Ты как будто в западне. Да, есть деньги, жилье, работа, но нет нор-мальных условий, тобой постоянно помыкают, тебя теснят, всюду хамство и блат, взятки и подсиживание. Город провинциалов, русский Вавилон ста-новится грязным во всех отношениях, корзиной со змеями. Ведь в советское время столица изображалась как образец причём во всех отношениях. Прав-да, только изображалась.
- Но всё же кто - то устраивается. Примеров много.
- У них свои проблемы. Будьте спокойны. И они не любят ими делиться. Между прочим, люди, живущие в деревне или маленьком городке, в своей стихии. Психологически, конечно. Переселяясь в большой город, они всегда идут через психологическую ломку, это тяжелая вещь. И ложный стыд - важный элемент этого. Москва засасывает молодежь своей рутиной, они быс-тро понимают, что им быть на вторых и третьих ролях, причём всегда. Очень редко переселенцы добиваются тут чего - то серьезного. И они мучаются пусть тихо, внутри. Они всегда будут "уральскими", "псковскими", "украинскими", даже "питерскими" и уж тем более "сибирскими", "уз-бекскими", "кавказскими". Они чувствуют себя людьми второго сорта и так всю жизнь. По Москве психологии трещат миллионами, мне даже кажется, что иногда там я слышу этот скрежет. А ведь, например, и то, что ты полу-чаешь столько же, сколько сидящий радом московский, но отдаешь половину за жильё - это немалое унижение. И разве это всё ?
- Да, верно, так и есть. Никто не любит очень - то про болячки... . И так в общем было не только у нас.
- Ещё бы. Ведь переселенцы в Америку особенно в 18 - 19 веках в основ-ном были не лучшими людьми. Иногда даже говорят, что Америку заселяли уголовники и проститутки - такой она навсегда и стала. Хотя это, конечно, дикое преувеличение.
- Нет, я даже думаю, так и есть.
- Ну, не знаю. А, главное, большой город переполняется такими людьми и это вообще часто становится невыносимым. Настоящие проблемные районы, больше на окраинах и в пригородах, где толпы жадных до всего людей, гаст-арбайтеров, бомжей, алкоголиков, наркоманов и тому подобных полу-люмпенов и просто нищих.
- Уж лучше жить дома. Не лезь на самый верх... .
- Вот. И не опускайся вниз. Это неплохая песенка. Умные люди следуют этому, дураки... . Конечно, у всех по - разному. Но таких немного. Это точно. Кстати, в американском языке есть слово "слакер" - человек, принципиально не стремящийся делать карьеру и считающий даже, что это дело в любом случае грязное.
- Понятно... .

3. Cтолица слишком велика.

- Песен про Москву множество. Про Нью - Йорк явно много меньше. Впрочем, кто знает... .
- "Вот она какая большая - пребольшая... ." - пели в советской песне.
- А ещё "Здравствуй столица, здравствуй Москва... ." - пели в другой.
- "Значит ты не видал лучший город земли... ." - в третьей.
У нас песням было принято верить. И многие верят до сих пор.
* * *
- Прославление столицы и ее размеров - советская, а теперь еще и рос-сийская национальная забава. Такое же есть и в Китае и в Таиланде и в Аф-рике и на Кубе. Да, наверно, в любой не сильно развитой стране. Интересно, а у нас кому - то кроме чиновников и силовиков это теперь действительно нужно ?
- Кстати, по - молодости мне тоже нравилось.
- Да и мне. Но ведь вряд ли песни в стиле "марш" для хора про Вашингтон популярны в Америке. Если такие вообще есть. Может, одна и есть.
- Да. Боже, храни Москву. Смешно.
- У нас всегда престижно хвастаться большими размерами всего: терри-торией, лесами, армией, самыми тяжелыми станками и ..., ну, ладно, да, вот еще и столицей. Ведь, и, правда, большая. Город - гигант вырос и, говорят, куда сильнее, чем планировалось.
- А то, что Москва так растёт..., в этом есть ну хоть чья - то вина ? И к чему это может привести. Ну, треть населения России может сюда переехать ?
- Треть ? Пятьдесят миллионов. Не думаю. Скорей, полная чепуха. Ведь в крупных странах это - очень большая редкость. Даже в Англии, Франции, Мексике, Японии в их гигантских столицах живет от силы двадцать про-центов населения. Больше просто нет смысла. Не прокормит она: перегрузка транспорта, экологии, инфраструктуры так называемой да чего угодно. Город - монстр. Россия - страна, как говорят, ресурсного типа. Тут не может быть уж очень много банков, туристов, VIP - услуг и тому подобного. В общем скорей постепенно пойдёт обратная тяга. То есть туда, где есть ресурсы или где их перерабатывают. Это почти физический закон. Но население столицы приличное. Ведь где - то уже почти пятнадцать миллионов - это десять про-центов российского народа. В царской России в Москве жило около мил-лиона - не больше двух процентов, правда, она не была столицей, но и в Пи-тере - максимум пять процентов всего населения. Ведь в пятнадцать раз за сто лет ! А насчёт вины... . Есть конечно. И понятно, чья это вина. Госу-дарства, партии, там любимой и родной, в смысле, КПСС, хотя, скорее, и..., чиновников, милиции, миграционных органов, экономистов, плановиков. Да ежу понятно - общая вина. И тут в нынешнем по сути далеко не идеальном государстве опять ничего не сделать. Рост продолжается. Нужно что - то ра-дикально менять с госполитикой. Хотя это вечная русская проблема. В кри-зисе при дешёвой нефти рост всё - таки замедлился. Тормозной путь наме-чен, но и только.
- То есть двадцать процентов российского населения возможно ? А трид-цать ? Мегамонстр. Сто километров в диаметре. Тем более хотят строить но-вую Москву к югу.
- Да может, хотя и вряд ли скоро. За год не вырастет. Думаю, рост оста-новится где - то на цифре двадцать миллионов в середине или в конце этого века. Это вместе с пригородами и будет примерно пятнадцать процентов населения страны. Теперь рост как бы саморегулируется. В кризисе умень-шился, при улучшении жизни регионов тоже. Многие из них уже живут не так уж плохо. Государство вряд ли много что может. Больше говорит о том, что надо регулировать численность населения и всё такое. Обычная для Рос-сии пустая болтовня.
- Тоже неплохо. Пусть хоть говорят.
- Это как раз плохо. Кстати, сто километров уже есть - от Зеленограда до Павлово - Посада или от Апрелевки до Сергиева Посада - а это сплошная московская агломерация - это и есть большая Москва. С расширением на юг размеры явно превысили сто километров.
- Так что мегамонстр уже где - то готов.
* * *
В молодости гигантский город как всегда зачаровывал своими разме-рами. Ведь молодёжи все большое кажется хорошим. Ну, так думают мно-гие.
Когда электричка подъезжала к столице, всегда ощущалось хоть не-большое, но волнение. Слабое чувство радости. Но и всегда чуть добавля-лось беспокойство. Даже, если едешь в сотый раз.
И ведь было чему радоваться. Что построили такой гигантский город и всё относительно хорошо: новые большие дома, улицы, гигантское метро, любые продукты.
Но подъезд к Москве да и первые десять - пятнадцать минут по городу всегда были какими - то грязными. Длинные линии гаражей с брошенными машинами, кучами мусора и исписанными заборами. Закопчёные длинные и всегда унылые стены заводов, бесконечные непонятные тоже не самые чистые внешне организации, грязные листья деревьев, улицы с множеством машин, люди, штурмующие электрички, трамваи и автобусы, ползающие вдоль путей в поисках бутылок тогда еще советские бичи. Бродячие собаки и бесконечные свалки.. Всё такое.
И так было до самого центра. Причем он быстро понял, что город - как бы фотография России. Только улучшенная, подретушированная что ли. Те же грязь и беспорядок что и везде, то же чванство чиновников да и любых руководителей и специалистов, халтура и беззаконие, блат и взятки, бюрократия и безразличие... .
Хотя гигант опять же по - молодости и радовал. Не новые районы, ко-нечно, хотя и в них всегда виделось что - то хорошее, новое, правильное, как бы лучшее, высшее. Не зря в советское время их так любили показывать.
Но особенно приятен старый город. Полторы - две сотни действи-тельно старых кварталов и не как в Питере под Европу больше немецкого типа, а своеобразных как бы европейско - азиатских, где большие в семь и больше этажей дома стоят рядом с домушками в два - три, даже халупами в один этаж частично из дерева. Тут же обязательно какие - то сараи, древние флигели, свалки мусора ну и всё такое.
Больше всего он любил ходить и ездить по этой для него почти ска-зочной Москве и удивлялся - какая она каждый раз разная. По окраинам - те же Тольятти или Волгодонск да и любой большой город с его ново-стройками. Чуть почище и поприличнее. Заводские районы с большими слег-ка похожими на тюрьмы без решёток сталинскими домами, длиннющими заводскими заборами и зелеными сквериками перед проходными и просто во дворах. Старый город - совершенно другой. Он необычный. Его город был таким же только меньше, там он жил в старом хорошем тихом районе. И любил именно такие. Наверно, иначе и быть не может.
Всё приелось и только эта старая столица, наверно, с самым хитро-умным в мире переплетением улочек и переулков, холмов и часто как будто очень несуразно понастроенных домов и домиков не надоедала. Он всё вспо-минал старый московский анекдот, где на вопрос как пройти от Большого Факельного переулка до Коммунистической говорят: Вот три раза направо и тринадцать раз налево. А, как придёте об это же место, так, значит, уже недалеко.
Как и всем в молодости ему казалось, что здесь всё есть в смысле не только колбас, сыра и кофе, метро и сосисок, лучших универмагов, парков и пляжей, но и люди и отношения те, что надо. Из вещей и услуг далеко не всё изумляло - он был городским - а вот люди и их отношения стали угнетать и даже как бы морально убивать почти сразу. Конечно, не все. Хорошие люди есть всегда и везде и он их встречал. Но их было не больше, чем в своём го-роде, а, может быть, и меньше... . Скорее, именно меньше. Вернее всего, ему не повезло. А, может быть, и нет... .
Пришло новое время и всё, казалось, стало даже хуже. Потоки самых разных людей, всё время прибывающих в город, уже совсем убивали мо-рально. Это были дикие существа как в песне "с горящими глазами и хо-лодными сердцами", которых интересовали только денежная работа и голый расчет, прописка, вещи и имидж. На них страшно было смотреть.
Машины, магазины, рекламы, офисы, особняки, мошенники, милиция и са-мые разные объявления. Без конца... .
* * *
Они жили недалеко от столицы, когда - то учились в ней, бывали часто, ездили и по магазинам и в театры, на концерты и выставки, катались в метро и ходили по старым улицам центра. Гигантский город восхищал и радовал, пугал и как – то обманчиво обнадеживал, но самое плохое – он каждый раз снова и снова поднимал в них волну даже девытый вал самой черной съедающей до конца до самого хвоста зависти. Они не могли без этого.
Город был совсем рядом – утром уехал, вечером приехал – и это осо-бенно грело их зависть, делая ее порой как бы даже всепоглощающей, мон-струозной, знойной и в то же время ледяной, иссушающей и высасывающей силы. Женщины как люди более эмоциональные и восприимчивые обычно как – то больше склонны к таким черным чувствам, в советское время это тоже было, но всё же много более сдержанно, ведь формально все были почти равны; но в новые времена зависть стала другой, она просто сжирала, уничтожала, давила и калечила… .
Они как и очень многие в их городе завидовали всему оттуда… . Ог-ромный сладко и дурманно манящий город со всеми своими достоинствами и даже пороками город действовал на них как птичка на кошку. Они всегда хотели поймать счастье, которое казалось так близко и до предела заманчиво. Но это никак не удавалось. Для них это было идеей – фикс, завистью – фикс, целью супер - фикс.
Им казалось, что это город сплошных богачей. Зависть была к жилью, метро, магазинам, работе, развлечениям, всему, всему и ещё раз всему.
Часто по полдня подряд они обсуждали новые машины, платья, собачек, которые увидели в столице вчера или даже по телевизору, рекламные пла-каты и всё из вещей, стиля, моды, чему только можно было завидовать.
Они часто ездили в этот город. Считали чем – то вроде почётной обязан-ности. Ходили по магазинам, подолгу смотрели на новые рекламы и вывески, любили бывать в парках и даже на аттракционах, просто как дети, но это было их нормой.
Часто не было денег чтобы купить что – то серьезное, но они всё равно долго как исступленные паломники ходили по универмагам, заходя в каждый отдел, разглядывая то или это, расспрашивая продавцов и возмущаясь, что им уделяют мало внимания. Они всегда старались одеваться как столичные и брали с собой мало вещей, по пути и в магазинах бесконечно обсуждали что