Добыча

Когда наступают первые заморозки воздух особенно вкусен.Он напоён ароматом жухлого разнотравья и пропитан морозной свежестью. Трава,прихваченная морозцем,приятно похрустывает под ногами,оставляя на сапогах мокрые узоры.Приятно сжимать в руках своё ружьецо,его холодные вороненые стволы и тёплое деревянное ложе. Оно чудно центровано и надёжно лежит в правой руке.Когда идёшь по полю вдоль болота,в любую секунду может вспорхнуть куропатка,выпрыгнуть заяц или сорваться с кочки кулик.Лёгкое движение руки и приклад,как влитой прилип к плечу,секунда на выцеливание и резкий хлопок выстрела сотрясает утренюю тишину.Мой шарик мало что понимает в охоте,но добычу приносит исправно. Вид у него становиться такой важный и отходит от добычи он так равнодушно,что мне хочтся его потискать и рацеловать.С детства бабушка приучила меня не стрелять много дичи.Только для пропитания.А поломав зубы дробью,выпущенной мною в, садящегося мне на голову, селезня,я стал ещё и думать о том,как взять добычу с умом.На ужин предпочитал взять трёх-четырёх бекасов,чем разделаться с простодушной куропаткой.Настоящий охотник бьёт лису в глаз,чтобы шкуру не попортить.
Закончив съёмки фильма мой приятель Микитон собрался на утиную охоту.Дело было осенью.Мы приехали в Нижний и с местными охотниками поплыли в волжские плавни,в районы Мари Эл.Высадились мы на живописном острове с уютной избушкой.Народу набралось много.Человек пять или шесть вместе с нами.Микитон,Элизбар,Толя-Рафинад,купец Женя и трое его вассалов.И от охоты я решил улизнуть.Пойду,думаю,один по острову.Посмотрю,кто здесь живёт.Своё решение объявил с вечера,за чаем.Отговаривать меня никто не стал.
Дом был маленький.Сени и одна светёлка.У маленького окна стол с самоваром,полки с провиантом по стенам,а по центру у стены,огромный диван в стиле ампир.И как они его сюда притащили,ума не приложу.Может царь когда то здесь заночевал.Микитон наотрез отказался возлежать на диване.На диван положили меня.Я принял дар смущённо,но быстро уснул и не успел потерзаться стыдом.Ночью,когда встал по нужде,пошёл ступать по головам охотников,плотно прижавшихся друг к другу на полу и чуть не раздавил светлую голову своего друга Микиты.
Утром меня разбудил сладостный запах первых заморозков,просочившийся из сеней.В доме было тепло.Пахло сухими травами и мёдом.Егерь держал пчёл.Тишина и покой уговаривали ещё понежиться под ватным одеялом,но очень хотелось есть.Я натянул порты и вышел на волю.Грудь распирало от счастья и свежего воздуха.Дошёл до Волги и умыл своё опухшее лицо.Мы вчера прилично приняли на грудь ядрёного самогона.Вдали слышалась кононада.Это мои соратники стреляли уток по камышам,разгоняя катер до сверхзвуковой скорости. Затопив самовар,я вскинул ружьецо и пугнул двух пролетавших ворон.Они на меня удивлённо посмотрели,но маршрут свой менять не стали.Опознали мудака.
Звуки кононады не умолкали.Я нашёл в сенях вяленную рыбу,мёд и принялся есть и запивать их липовым чаем.Услышав знакомый свист крыльев, я вскинул ружьё и сбил селезня,пытавшегося сесть мне на голову.Через пару минут сбил крякву и подивился богатству сих мест водоплавающей дичью.Утки летели и летели, не довая мне спокойно довершить трапезу.
Солнце скрылось в молочных облаках,когда вернулись мои товарищи.Они приехали пустыми.Микитон распекал Женьку,а тот егерей.Егеря оправдывались,что утки стали очень умные и издали слышали рёв мотора.Но когда Микитон увидел,набитую мною дичь,он выпучил глаза и потерял дар речи.Я не знал как это объяснить и оправдывался только тем,что они «летели».Секрет открыл Женька.Он догадался ,что утки садились на многолетнюю помойку,в кустах за домом.Решили их зажарить на костре и допить самогонку.Поздно вечером,переплыв Волгу,мы грузились в чёрные Волги,присланные за нами Борей Немцовым.
Ни на кабана,ни на лося я с этой компанией не ездил.Шум не люблю.Но вот когда Микитон объявил,что летит к староверам,в верховья Енисея,я забил хвостом.Летели мы с новым его приятелем ,Сергеем,к нему на Родину,в страну не пуганных тувинцев.В Кызыле пересели на вертушку и пролетев над горными вершинами Саянского хребта заскользили на бреющем вдоль русла Енисея,петляющего по широкому ущелью.Вскоре показался остров с ровным рядом складных избушек.Там жила староверская семья Тихона.Он с женой и девять его сыновей с потомством.Все вышли нас встречать.Люди как люди,только добротой светятся.Серёжа прислал им всякого гостинца: патроны,горючее и прочая чепуха.Сразу пошли в баню.Енисей огибал остров и делился на несколько проток.На берегу уютной заводи,как у царского бассейна,Тихон с сынами и поставил баньку.Загляденье,а не банька. А пар!А из баньки в заводь.Холодную,прозрачную.После такого пара грех стопку не выпить.Ап!А староверы то не пьют.Нет у них водки.У них и без водки жизнь счастьем светится.Молитвой душу радуют.Нас спасли летуны.У них в припасах было.Так что и мы своё счастье нашли.Залили глазоньки. Спали в светёлках,как люди.Детвора нас сначала разглядывала, а потом в дела погрузилась.Кто дровишки таскает,кто рыбку чистит.
На охоту в горы я не пошёл.Взял лодку и поехал искать тайменя.С детсва мечтал.Мощный поток Енисея,зажатый среди огромных гор вселял ужас.Это не моя речушка Великая,с её тихими заводями и сосновым бором по берегам.Тайменя я не взял.Да и охотники вернулись ни с чем.Решили мы вернуться сюда зимой.Тихон сказывал,что сподручней.Следы видать.
В двадцатых числах декабря,под самый новый 1996 год,мы снова прилетели в Кызыл.Мороз трещал такой,что у нас в междуножии звенели колоколчики.Нос и губы деревенели мгновенно,а глаза слипались изморосью и приходилось передвигаться наощупь.Не отказывал на морозе только слух,доносивший из космической тишины похрустывание снега,потрескивание льда на Енисее,да глухой стук о землю тушки замёрзший на лету,птицы.Не большой я любитель таких приключений.
Микитон выступил во Дворце культуры,рассказал тувинцам кто в России самый лучший и из за кого мы,российский народ,никак не может доползти до эры благоденствия.Похвалил царя Бориса,облил с ног до головы коммунистов,разжиревших на кремлёвских пайках и публично поблагодарил Кожугета за такого геройского сына.
Утором ,по пути на аэродром,мы заехали в этнографический музей,послушали заклинания шамана и просвистели мимо стелы,обозначающий самый центр Азии. Вертолёт взмыл стремительно и понёсся к горным вершинам.Я ползал по вертолёту и искал тёплые вещи.Отговориться на сей раз от царской охоты мне не удалось.Видимо у талантливого организатора Серёги были на меня свои,далеко идущие, планы.От мороза и жутковатого посвиста винта,полёт казался бесконечным.Все приняли согревающего напитка,разобрали калаши и приготовились к атаке.Провожая нас,горничная в гостинице пожелала нам счастливого возвращения,рассказав о многочисленных падениях вертолётов во время зимней охоты.Помянула добрым словом генерала Лебедя,губернатора Красноярского края,упавшего с вертолётом.Это прибавило настроения.
Когда лётчики заметили горных козлов,Микитка с Серёгой взяли калаши на изготовку и открыли дверь.В кабину хлынул поток ледяного ветра.Я вспомнил сказку про Кая и Герду,по неосторожности связавшихся со Снежной королевой,но никак не мог припомнить,чем там всё закончилось.Хотелось бы,чтобы у них всё обошлось.Услышав сухой треск автоматной очереди я втянул голову в плечи и,упав на крутом вираже,забился в угол.Оттуда мне были видны мужественные лица охотников,беспрерывно палящих из калашей по добыче.Их радостные возгласы возвестили о скором возвращении в тёплый уютный дом и я отхлебнул из фляги,забытой у меня по недоразумению. По мягкому теплу виноградной влаги я распознал отборный коньяк Хеннесси.Хотелось приложиться ещё разок,но жестяной окрик Серёги «каскадёр ,пошёл!» привёл меня в чувство.На трясущихся ногах,держась двумя руками за стенку,я подошёл в двери и увидел внизу снежную пропасть.На снегу,в крови разметались туши козерогов.
-Прыгай! –приказал Серёга.
Я мгновенно оценил обстановку ,возможную глубину снега на склоне,способность передвижения там в модельной обуви и... наотрез отказался.Серёга этого не ожидал.Он привык ,что люди повинуются ему с восторгом.
-Толя! Заорал не своим аристократическим голосом Микита!
Толя,личный шофёр председателя,по кличке «рафинад»,низкорослый сухонький мужичок,никогда не веривший в Бога,смачно перекрестившись, прыгнул вниз.Внизу,в снегу зазияла чёрная дыра,с головой проглотившая Толю.
-Элизбар! Перекрывая посвист винта,завопил Микита. Элизбар,третьесортный оператор,понимавший ,что смерть с голоду в Москве не лучше геройской гибели в саянских снегах,прыгул вниз не крестясь.Впрочем,какой он был веры я не знал.Знал только то,что по какому то колдовскому стечению обстоятельств,его женой побывала дочь первого космонавта Юрия Гагарина.Дыра в снегу от Элизбара была шире и глубже.Полковдцы притихли ,обдумывая план дальнейших боевых действий.Я прополз мимо них к кабине лётчиков и спросил, есть ли у них альпинистская верёвка.Слава Богу, оказался какой то канат с крюком.Осторожно ,как бы извиняясь за свою строптивость,я начал опускать канат вниз.Первым мы вытащили Элизбара.Он был перевозбуждён и пытался снова прыгнуть вниз,поднимать туши козлов.Когда он понял,что за козлами отправился Толя и до сих пор не вернулся,то начал судорожно травить вниз канат с крюком.К тому времени Толя выбрался из дыры и распластался на снегу.Ухватившись за крюк,он медленно поднимался к кабине,обдуваемый ледяным вихрем саянских гор.Когда «рафинад» был благополучно втянут в кабину,Серёга дал лётчикам команду «Назад!».
Смеркалось.Вертолёт заложил вираж,отваливая от осроконечных вершин хребта и поднимая снежный смерч,плотно закрывавший белым саваном окровавленные трупы гордых животных,ещё несколько часов назад,резво прыгающих по горным вершинам.