Как я играл в полярника.

Как я играл в полярника.

Германия страна маленькая. Из за нехватки пространства объекты жмутся друг к другу, словно озябшие морские свинки. Особенно это заметно на западе страны, в северной её части, где находятся промышленные районы. Настоящее столпотворение городов, деревень, заводов, фабрик; плотность воистину критическая.
На востоке, в прежней ГДР, ситуация лучше ненамного. Развивающаяся огромными темпами инфраструктура всё меньше и меньше оставляет место для больших и открытых пространств. И всё же здесь, на востоке, есть леса, которые тянутся на многие десятки километров, в которых водятся множество кабанов, оленей, лисиц, зайцев, белок, диких кошек. Просто начинается этот мир сразу за городской чертой, как, например, в том районе, где живу я. Небольшой городок в земле Бранденбуг, недалеко от Дрездана. Наследством социализма остались здесь однотипные панельные дома, гаражы (большей частью уже снесённые), и дачи. Садовые участки, где люди могут выращивать помидоры и огурцы, и отличающиеся от наших, Российских, лишь тем, что домики на них не такие... глобальные, и ехать "на дачу" нужно не на электричке или машине, а просто дойти пешком, или на велике, любимом транспорте немцев. Например, моя дача -- около двух км от дома.
Хотя назвать это дачей, значит сказать сильно. На небольшом участке земли растут два больших дерева - яблоня и груша, и штук 5-6 поменьше: вишня, слива, малина и т.п. Из построек есть кирпичный домик в 30 кв.м., с большой стеклянной верандой, летняя кухня, с душем, и предмет моей гордости -- баня. Всё это очень небольших размеров, и уже старые, однако не спешите снисходительно улыбаться, здесь есть ещё кое что.
Сразу за задней калиткой находится лес. Настоящий сосновый лес, в котором (хотя и жаль), нельзя заблудится, зато можно увидеть дубы, давно уже справившие своё столетие. Так вот, за этой самой калиткой, случается чудо! Ты попадаешь в мир, кажется совершенно не знающий о том, что в километре от него находится город, дороги, машины и люди. Заросшая летом осокой и вереском грунтовая дорога сразу же создаёт впечатление глуши, которая усиливается, как только входишь в лес. Непроходимость, из за поваленых сосен, сумрак, царивший тут даже днём, рисует картину настоящей русской чащи, а выбрашенная кем то старая шина, консервная банка или разломаный радиоприёмник времён царя гороха, дополняют образ. И даже защимит сердце, от чего то родного, забытого. Нет, это какой то не немецкий лес.
Этой зимой выпал снег и даже! появились сугробы. Лес за моей дачей преобразился и немного сменил амплуа, хотя и оставил общую направленность. Сегодня пятница, работа окончена раньше, вечер, ужин, скука, и я решаю поиграть в полярника.
Главное в таком деле -- войти в образ.
Я основательно готовлюсь, продумывая каждую мелочь. Продукты, тёплая одежда, зажигалка, лимон (от цинги) и конечно водка, первейшее средство против мороза. Меня ждут серьёзные испытания, ведь я собираюсь добраться до станции "дача один" окружной грунтовой дорогой, ведущей через лес, к моей задней калитке. По этой дороге никто не ездит и она в снегу, толщиной сантиметров в 30, и принимая во внимание поздний вечер, я, как опытный полярник, отдаю себе отчёт о тех лишениях, что могут выпасть на мою долю. Итак я собран. (Осталось заскочить в магазин).
Мысль совершить переход на собачьей упряжке показалась мне не состоятельной. У меня только одна собака, к тому же чуть больше таксы. Осталётся автомобиль. Да, конечно, не солидно настоящему полярнику ехать на машине, в тепле, с музыкой, но я вспомнил фильм "72 градуса ниже нуля", где герои ехали к полюсу на тегачах. К тому же -- сказал я себе -- любой нормальный полярник давно уже использует достижения технического прогресса. Главное ведь не это, а сила духа, несгибаемость воли, пренебрежение перед опасностями -- они ведут к цели. Окончательно мою совесть успокоил тот факт, что автомобиль мой не тегач, и даже не джип, и запросто может застрять в лесу, в глубоком снегу, вдали от людей и помощи. К тому же я торжественно пообещал себе не включать печку и музыку. Я также хотел оставить и телефон, но жена (и так не с восторгом встретившая мою затею) была решительно и категорически против. "Что то тут не чисто" -- сказала она, пытаясь в глубине моих глаз найти иную цель моей поездки. Женщины...
Я укладываю вещи в багажник. Собаку -- на пасажирское седенье. Это место для друга. Саньчо всем сердцем понимает меня, и в его преданных глазах я читаю тоже возбуждение и нетерпение, каким охвачен и я, в этот сладкий миг Начала. Мы отъезжаем.
К старой объездной дороге, по которой лет 30 назад самосвалы возили уголь с места добычи, я прибываю уже через 10 минут. Вот она. В сущности и не дорога, а лишь обозначеный рельефом и редким кустарником проём. Передо мной лежит нетронутая, девственная целина, и я на мгновение колебаюсь. Но это не слабость, нет, это -- Предвкушение. Мой Саньчо смотрит вперёд и его радостно высунутый язык говорит о полной решимости, которой полон и я. Я тереблю его за ухом и включаю первую скорость. Мы врываемся в снежный "бурелом" и тотчас застреваем. Путешевствие обещает быть гораздо лучше, чем ожидал.
Я открываю дверь и выхожу наружу для оценки ситуации, очень благодарный ветру, бросившему мне в лицо холодную снежную пыль. Мой вездеход лежит днищем на снегу, и я сразу понимаю причину аварии --я выбрал неверную скорость. Проблема была смехотворной, и я решил её быстро, искренне надеясь, что в дальнейшем судьба подарит мне более серьёзную, достойную настоящего полярника. "Раскачав" машину взад и вперёд, расчистив тем самым место для разгона, мы с напарником отправляемся дальше.
Через примерно пол километра пути дорога сворачивает в лес. Исчезли огни города и мы оказались в прекрасном, чарующем и пугающем мире. От электрического света фар снег меняет свой цвет, и становится каким то волшебным, голубовато серым; сосульки на хвое искрятся миллионами серебряных слезинок, и, кажется, у обочины можно разлядеть неведанных существ. Свет разогнал тьму, царившую здесь, но она не убегала совсем, а лишь пряталась за стволы дальних сосен. И ждала, ждала...
Мы едим. Машину кидает из стороны в сторону, но выбраный мной правильный темп позволяет продвигатся вперёд, вгрызаясь в снег. Несколько раз я испытываю побуждение прервать этот темп, на мгновение скинув газ, и застрять намеренно. Но мысль о том, что любой уважающий себя полярник не будет делать таких несерьёзных вещей, останавливает меня.
И всё же, когда было пройденно уже больше половины пути, судьба сжалилась над нами, и скинув с дороги воткнула в сугроб.
Эта авария уже посолидней и не чета первой, хотя я и искренне жалею, что не полетела, к примеру, трансмисия. Выйдя из машины, я принимаюсь осматривать положение вещей. Оно такого: если не удасться выехать вновь на дорогу, перспектива зимовки заманчиво маячит впереди. Однако настоящий полярник на то и настоящий полярник, что не ищет лёгких путей. Зло и радостно(как и положенно полярнику) я смеюсь в лицо ветру. Моя собака выражает подобные чувства, всячески потдерживая меня, и глухо рычит куда то в сторону леса. Поэтому я быстро и с задором откапываю свою Митсубиси и выезжаю на дорогу. Мы двигаемся дальше, к конечной цели нашего путешевствия.
И вот мы на месте.
На законсервированой станции было тихо. Безмолвие и холод властвуют на територии и в доме. И безграничный покой. На столе стоит посуда от последнего чаепития. Иней покрыл чашки, словно уже подготовил их для вечности. Подобную картину я видел один раз, когда смотрел кадры подводной съёмки титаника.
Однако не гоже полярнику вдаваться в лирику. Холод, замёршее тело требущее тепла не хотят этого. А так же моя собака, смотрящяя мне прямо в глаза и справедливо ждущая еды..
- Сейчас, Саньчо, сейчас, -- говорю я и начинаю растапливать камин. Через час, в натопленной станции картина кардинальным образом меняется. Огонь весело трещит, на столе нарезаны: лимон(от цинги), огурчики, сделаны бутерброды различных модификаций), сало(от друзей полярников с украины), хлеб. Я на диване, с компом, пишущий эти строки, Саньчо(объевшийся своих консервов) спит в ногах, положив морду мне на ногу. Я наливаю рюмочку... За полярников, друзья.