Наткина хворь

Набирает ветер на крутояре, рвет стираное белье, громыхает рваным железом на куполе церкви. Тянут низкие тучи с заречья – к затяжному ненастью.
В пятистенке хуторского казака Букарева жарко. Гудит от дубовых поленьев русская печь, дышит теплом на лежащую под одеялом Натку. Притихла егоза. Завалились щеки, озноб по всему тельцу – не может никак согреться. Голубые глазки подернуты желтизной, кожа отливает оранжевым.
- Желтуха,- с ходу бросает, забежавшая в хату, остроглазая соседская бабка Кущиниха.- Собирайся, Николай, на речку, - торопливо зашепелявила старая отцу Натки, - слови щуку, не то беда.
Под вечер Николай принес вырубленную из подо льда живую пятнистую хищницу, плюхнул ее в корыто рядом с Наткиной кроваткой.
- Привстань, дочка… Укутайся, смотри на щуку – глаз не своди. Долго смотри, Кущиниха так наказывала, полегчает…
Шумит за окном старый вяз, не успевший сбросить листву до снега. Мечутся по голубоватой стенке затейливые огненные змейки от приоткрытой конфорки. Смотрит Натка на щуку, не моргнет. И вот чудится ей, будто плоская голова и удлиненное тело щуки начинают желтеть. Трет глаза – нет, не кажется! Но тяжелеют веки, наливается теплом тело, и нет сил бороться со сном. А утром, пожелтевшую щуку, как и советовала Кущиниха, Николай прикопал в навозную кучу. Натке и впрямь полегчало, а через неделю она и совсем поправилась.