Улыбнитесь мне при встрече, пожалуйста.

Улыбнитесь мне при встрече, пожалуйста!
(рассказ)
1. Света ....................................
2. Знакомство с Валеркой.
Света еще плохо знала город, тем не менее, если нужно было посетить какую-нибудь инстанцию по делам библиотекарским, Таисия Ивановна отправляла именно её. «Ты молода, легка на подъем, - объясняла она, - да и повод хороший, чтобы с городом познакомиться».
В понедельник Свете предстояло знакомиться с той частью города, где располагался магазин канцелярских товаров «Скрепочка». К этому магазину было прикреплено несколько школ, которые могли приобрести необходимые для работы канцелярские принадлежности по льготным ценам. И школы, экономя на всем, направляли своих работников именно туда.
Располагалась «Скрепочка» в районе хлебопекарни, практически через дорогу, как объяснила Таисия Ивановна, нарисовав на листочке для Светы маршрут.
– Заблудиться там невозможно, - уверяля она. - Можно ориентироваться по аромату свежеиспеченного хлеба, да и люди кругом, спросишь. Как говориться: «Язык до Киева доведет». Кстати, на счет свежего хлеба. При хлебопекарне магазин и кондитерская, - доверительно сообщила Таисия Ивановна.
Выйдя из школы на солнечную улицу, Света вдохнула горячий воздух и на секунду зажмурилась, привыкая к яркому свету. Солнце щедро расплескивало тепло, непривычное для календарной осени. Перейдя улицу, девушка посмотрела на номера домов и сверила их со схемой, нарисованной на листочке Таисией Ивановной. Затем решительно сложила листочек и положила его в сумку. Оглянулась в поисках попутчиков-прохожих, которые могли бы указать дорогу «до Киева».
От пешеходного перехода в её сторону шла женщина с печально-сосредоточенным лицом. Впереди себя она катила инвалидную коляску, в которой сидел мальчик-подросток. Голова его время от времени валилась на бок, и он пытался её поднять, проделывая сложную комбинацию: сначала поворачивал голову к плечу, потом поднимал её и поворачивал обратно.
Света обратилась к женщине:
– Не подскажете, как до хлебопекарни пройти?
Женщина не сразу остановилась, видимо не ожидая вопроса. Удивленно и даже как-то настороженно посмотрела на Свету.
– До хлебопекарни?- переспросила она. Посмотрела на остановку. - Лучше проехать, - затем немного подумала. - Впрочем, пешком тоже не далеко. Прямо по этой улице, а у интернет-кафе свернете направо. Вам там покажут. А не покажут - по запаху найдете, - вдруг улыбнулась она.
Света в ответ тоже улыбнулась:
– А Вы в эту сторону?
Женщина спрятала улыбку и кивнула.
– Можно я с Вами пойду?
– Пожалуйста, - согласилась, но почему-то опять удивилась женщина.
– А когда сворачивать, Вы мне покажете?
– Хорошо, только мы до самого кафе не дойдем. Вам еще один квартал самостоятельно придется пройти.
– Ничего - улыбнулась Света, - ходить я привычная, только город пока еще плохо знаю. Я недавно переехала.
Женщина мягко тронула коляску и покатила его вперед.
– И как?
– Город? Нормально, – сказала Света и неопределенно пожала плечами. – Только непривычно, что люди друг друга плохо знают, даже во дворе. Вот в селе я всех знаю, даже если и не общаюсь каждый день. Пока из конца в конец улицу пройдешь, со всеми поздороваешься. А в городе… Не знаю. Вот сейчас люди навстречу идут, - Света кивнула вперед на прохожих, - с такими непробиваемыми лицами… Не только здороваться, а кажется, улыбнись ты им - они у виска пальцем покрутят. Мол, я тебя не знаю и знать не хочу.
Мальчик попытался посмотреть на Свету, уронил голову на бок, потом наклонил её, будто хотел посмотреть на девушку исподтишка. Женщина тоже с интересом посмотрела на Свету и, кажется, про себя, незаметно, улыбнулась. А вслух сказала:
– Ну, это же город. Со всеми не познакомишься. А незнакомым людям чего улыбаться?
– Почему нет? Мы с Вами не знакомы. Хотите, я Вам улыбнусь? – остановилась Света и посмотрела на женщину.
Та притормозила, недоуменно посмотрела на девушку, потом на сына. Мальчик улыбался.
– Вернее, я хотела сказать… - замялась Света, испугавшись, что её неправильно поймут.
Женщина остановилась, усмехнулась и представилась:
– Меня зовут Ольга Владимировна. Это – Валера.
– Света, - немного растерянно произнесла девушка.
– Ну вот, теперь знакомы, можно улыбаться. - Ольга Владимировна тронула коляску и пошла дальше – Вы на хлебзавод по делам или за выпечкой?
– Я вообще-то «Скрепочку» ищу, по работе. Мы там канцтовары заказываем для школьной библиотеки. Я там работаю, - не без гордости призналась девушка.
– Нравится?
– М-м, - кивнула Света. – Мне всю жизнь нравились библиотеки. Я с детства мечтала там работать. Тихо. Книги. Люди, которым всегда что-то нужно найти. Меня всегда это завораживало. Огромные стеллажи, бесконечные полки с книгами. А нужно разыскать какую-то конкретно по названию, автору и таинственному шифру на книжке. И находишь!
Как клад на острове сокровищ!
- Это здорово, когда есть мечта кем стать, - согласилась Ольга Владимировна, с интересом поглядывая на собеседницу. – Я раньше никогда не слышала, чтоб о библиотеке рассказывали так вдохновенно. Вы сами рассказы не пишите?
- Ой, ну что Вы! А о библиотеке и книгах я действительно могу говорить часами. Мне кажется это так интересно. Я вот в своей, сельской библиотеке, кажется, все книги «в лицо» знала, какая где находится. Какая у кого на руках. Какую починить или обложить. А в новую библиотеку перешла и как новый мир. Со всеми знакомиться надо, и с людьми, и с книгами, - девушка рассказывала о библиотеке почти всю дорогу.
У интернет-кафе они попрощались, и Света еще помахала Валерке рукой.

Перед перекрестком у дороги стояли такси и еще пара машин. Водители стояли группкой у одной из них и что-то негромко обсуждали.
– Не подскажите где «Скрепочка»? – обратилась к ним Света.
Водители дружно обернулись.
– Подвезти? - спросил один из них.
Девушка помотала головой.
– Проводить? - весело спросил другой, оглядев её с ног до макушки, и слегка улыбнувшись.
Она на всякий случай сделала шаг назад.
– Да, ладно, Жук, не смущай девушку, - усмехнулся третий. - Вам на ту сторону, - махнул он рукой.
– Спасибо, - кивнула девушка и собралась идти к перекрестку.
– Вы недавно в городе? - остановил её вопросом первый. - Тогда не смущайтесь, спрашивайте.
Света не знала, благодарить за вежливое предложение или ретироваться.
– М-м, – поддержал его другой, которого смешно назвали жуком. – Звоните! – и с ловкостью фокусника достал визитку, в два шага оказавшись рядом с девушкой. Он протянул ей карточку, на которой большими буквами было ярко написано «Такси». Одновременно указывая второй рукой направление, «жук» пояснил: - Пройдете два дома. Видите ту зелененькую крышу? Справа будет небольшой шлагбаум. Затем большой двор. Вам туда. Заходите и сразу налево. Там увидите вывеску, – продолжая держать в руках визитку, говорил он. – Заблудитесь — спросите.
– Спасибо, – взяла визитку девушка, кивнула и почти бегом, направилась к дороге.
«Жук» ухмыльнулся, подмигнув остальным водителям.

Вечером, Света рассказала мужу о том, что познакомилась с Валерой.
– С каким еще Валерой? - удивился и даже возмутился Костя.
– Это мальчик. Он болен. Ольга Владимировна, мама, его на инвалидной коляске возит гулять. Они мне дорогу на хлебопекарню показали, а я их до Интернет-кафе проводила. Они там рядом живут.
– А-а, - облегченно протянул Костя и сел за компьютер разбирать электронную почту.
– Мне показалось, что у него совсем нет друзей, - размышляла вслух Света.
Костя оторвался от монитора компьютера, услышав в её интонации странные нотки. Удивленно посмотрел на жену.
– Вернее, он общается с кем-то по интернету, - поспешила объяснить она. - А здесь, в реальной жизни, только родственники, да соседи. - Представляешь, идем по улице, а все встречные глаза отводят, словно боятся с ним взглядом встретиться. Как будто он в чем-то виноват.
– «И никто не виноват…», - словами из какой-то песни, повторил за ней Костя, задумчиво глядя в экран.
– Вот ты, когда колясочника встречаешь, глаза отводишь? – спросила Света, чем сильно озадачила мужа. - Почему?
– Ну-у... - раздумывая, потянул Костя. - Не знаю. Сложный вопрос. Зачем тебе?
– Я не понимаю, почему окружающие отгораживаются от Валерки. Он живет среди людей, и как на необитаемом острове. А ведь он самый обыкновенный мальчишка. Добрый, умный, честный. Застенчивый немного…
– Ты не слишком его идеализируешь? – не желая отвечать на сложные вопросы, попытался сменить тему разговора Костя. Он отвернулся от компьютера, и, поймав Свету за руку, притянул её к себе. – Я, например, тоже умный и застенчивый.
– Ты – нахал! - возмутилась Света. – Я ж не об этом.
- А я не о том. – Костя вздохнул. – Свет, я сейчас на умные темы разговаривать не готов и сложные социальные проблемы решать тоже. У меня на работе сегодня такой бедлам творился! Я чувствую себя белкой, которой кое-как удалось выползти из бешено вращающегося колеса, – Костя посалил жену на колени, прикрыл глаза и жалостливым голосом произнес: - Я хочу на необитаемый остров.
– Хочешь побыть один?
– Нет, - ухмыльнулся он. - Будешь моей «Пятницей»?
– Я скрашу Ваше бесконечное одиночество, сударь - тоже перейдя на шуточный тон, торжественно продекламировала она, - и мы раскрасим свои сны в радужные цвета.
– Что ты всё придумываешь? Теперь сны какие-то...- Костя склонил голову ей на плечо, а сверху пристроил её руку.
– Знаешь, я, когда маленькая была, - начала рассказывать Света, гладя Костю по голове и нежно перебирая его волосы, - к нашим соседям на летние каникулы мальчик приехал. Не помню, кажется, Юра. Он очки носил, и не мог вместе с нами по улицам носиться и участвовать во всех играх. А на нашей улице, через два дома, жил Вася, не то чтобы забияка какой, но заводила во всяких проделках. Всех он любил поучать, и нужно было, чтоб по его правилам играли и жили. Приезжий стал центром его насмешек. Вася постоянно к нему цеплялся, если у того что-то не получалось, или он отказывался участвовать в очередной проделке. Однажды бабушка увидела, как Вася выговаривал приезжему, что тот «Тю-тя», и к жизни не приспособленный, и вообще человек бестолковый, ни рыбы наловить, ни картошку в углях испечь, и не выйдет из него ничего. Не станет он ни хоккеистом, ни летчиком, потому что «… Таких не берут в космонавты». И бабушка заступилась. Она сказала Васе: «Еще вопрос кого в летчики возьмут, зато Юра цветные сны видит, потому что добрый. И вообще, цветной сон заслужить нужно, хоть одно доброе дело в день сделать, о человеке хорошо подумать, доброе слово ему сказать». Мне почему-то эти слова так в память врезались. И я всегда стараюсь думать о людях хорошо.
– И что помогает? Видишь цветные сны?
– М-гм, - подтвердила она. - И цвета, и запахи, и звуки...
– О-го! – посмотрел он на нее. - Может, ты еще и летаешь во сне? – весело предположил Костя.
– Не часто.
– Ты серьезно? – удивился он.
– Да, – подтвердила Света и недоуменно посмотрела на него. - А что?
– Я только в детстве летал, - вздохнул тот.
– Так, всё правильно. Тебе же некогда! В жизни - остановится и посмотреть на то, что вокруг происходит. Ты – работаешь. Всегда. Потому и во сне тебе некогда - ни летать, ни раскрашивать в цвета свои сны.
– Чудачка! - Костя покачал головой, и обнял жену.

Через несколько дней Света вновь встретила Ольгу Владимировну и Валеру, возвращающихся с рынка. На этот раз они разговаривали, как старые знакомые. Обсудив дела и покупки, в основном фрукты, разговор зашел о фирменных рецептах варенья, по которым Светина мама была большой мастер. Ольга Владимировна сказала, что у нее тоже есть пара рецептов – пальчики оближешь, и что Света такого точно нигде не пробовала. Света же в ответ пообещала привезти из дома пару баночек и обязательно угостить Валеру и Ольгу Владимировну. Так они за разговорами и дошли до интернет-кафе, где пора было сворачивать во двор. И Ольга Владимировна пригласила Свету на чай, отведать её фирменное варенье – «золотистое инжировое». Света подумала минуту, вспоминая, во сколько Костя обещал домой прийти, и согласилась «...ну, разве что на 5 минуток».
«Пять минут» затянулись.
– Ты где была? - спросил Костя, когда она вернулась домой.
– У Ольги Владимировны, - ответила Света.
– Опять? Что ты там делаешь?
– Просто в гости ходила. Встретились на улице, она пригласила, я зашла, ненадолго.
– Ненадолго, - пробормотал Костя, взглянув на часы.
– Мы с Валеркой в Интернете болтались, вот время и пролетело.
– А мне говорила, что не любишь Интернет, – недовольно проворчал он.
– Не люблю. Когда просто бесцельно. Всякой всячиной, - начала оправдываться она. - Мы с его друзьями общались.
– С какими еще друзьями?
– Понимаешь,- не расслышав вопроса, продолжала объяснять Света, – в Инете, есть группа людей, которые пытаются вовлечь инвалидов к активной общественной жизни. Они у себя в городе такую акцию организовали. Называется: «Улыбнитесь мне при встрече, пожалуйста». Короче, «колясочники» ездят по городу с улыбающимися смайликами на кепке или футболке. А кто самостоятельно не может, того сопровождающий везет. И здороваются со всеми прохожими.
– Зачем?
– Ну, чтобы с ними тоже поздоровались. И улыбнулись.
– Это понятно. Зачем все это делать? Ездить по городу с улыбающейся рожицей на груди... Зачем? Бред какой-то. Чтоб у виска покрутили? – продолжая спорить, не потому что был категорически не согласен с тем, что говорила жена, а чтобы просто поспорить и продемонстрировать ей, что она бросила мужа на весь вечер одного, ради каких-то глупостей.
– Некоторые крутят.
– Вот видишь!
– Костя! - укоризненно воскликнула Света. - Ну, как же ТЫ-то не понимаешь? Человек в инвалидной коляске имеет право, чтобы при встрече от него глаза не отводили, как от прокаженного? Почему ему просто не сказать: «Привет!» ? Не сложно же. Времени много не занимает. Денег не требует. Что в этом плохого?
–– Да ничего плохого. Только я, обычно, здороваюсь со своими знакомыми. А ты предлагаешь со всеми инвалидами здороваться, а может со всеми прохожими, чтобы случайно кого не пропустить?
Светка, похоже, обиделась. Она отвернулась к стене и скрестила на груди руки.
– Свет.
Та дернула плечом. Костя вздохнул. «Нашли из-за чего ссориться, - зло подумал он.- И что теперь, извиняться? За что? Чего я такого сказал-то?»
– Много? - наконец произнесла Светка, продолжая смотреть в стену.
– Что много?
– Много ты инвалидов в день встречаешь, чтоб устать здороваться?
– Свет, я же не об этом. Ну, поздороваюсь я с ним, улыбнусь, а он подумает, что я над ним издеваюсь, или смеюсь. Не все же с этой акцией знакомы.
– А со всеми и не надо! - наконец повернувшись к нему лицом, сказала Света. - Только с тем, у кого смайлик. Поздороваешься?
– Поздороваюсь, - облегченно вздохнул Костик и обнял жену. - А они что, в наш город собираются приехать?
– Кто? – не поняла Света.
– Ну, эти, «акционеры»?
Света немного отстранилась.
– Понимаешь. В общем, мы решили поддержать эту акцию у нас в городе, и сами ее провести.
– Мы, это кто? – не понял Костя.
– Я и Валерка. Я его возить буду, ну и объяснять людям, если что, а он смайлик держать...
– Ты с ума сошла? – перебил Костя.
– Не говори так! – попросила она.
– Я не позволю тебе ходить по городу со смайликом, - категорично заявил Костя. - На вас будут показывать пальцем, будут шушукаться за спиной, сплетни пойдут. Ты что не понимаешь?
Света грустно молчала, опустив голову. А Костя лихорадочно думал, какой бы еще довод привести, чтобы отговорить её от этой дурацкой идеи. Ведь точно пойдет эту акцию проводить, теперь уже из-за упрямства.
– Мне иногда кажется, что ты в какой-то сказке живешь, - начал издалека он. - А в жизни люди ОБЫКНОВЕННЫЕ. Не надо требовать от них слишком много. Они живут каждый своей жизнью, понимаешь? У каждого свои проблемы. И не надо обвинять их в черствости за то, что они с Валеркой на равных общаться не могут. Им просто некогда вешать на себя чужие проблемы и горести. Пожалуйста, не надо ждать от людей чуда или понимания.
– Потому что им некогда быть добрыми?
– Нет, потому что им некогда показывать, как они могут быть добры.
– Зато времени на то, чтобы демонстрировать, что им на все наплевать, предостаточно: «Ах, не плюйте мне в душу, я сам слюной захлебываюсь».
Костя вздохнул.
– Свет, хочешь, я тебя на хорошую работу устрою? У тебя не будет времени на глупости.
– А-га, – как- то механически согласилась она. - Давай выполним план по статистике! Пополним ряды обыкновенных. Оба будем весь день бегать по делам, приходить с работы усталые, голодные, злые, спорить по поводу: кому картошку чистить, кому мусор выносить. И разведемся, согласно той же статистике, в следующем году.
– Необыкновенная ты моя, - опять вздохнул Костя.

3. Акция: «Улыбнитесь мне при встрече, пожалуйста…»

– Здравствуйте, - нарочито громко произнесла Света.
Женщина посмотрела на них, отвела взгляд от инвалидной коляски. Заметив выжидательный взгляд Светы, вздохнула, полезла в сумку, достала кошелек ...
– Что Вы делаете, - возмутилась Света, следя за её действиями, - Я же не денег прошу, просто здороваюсь. Стыдно! - покачала головой она. - До свиданья! - отвернулась и решительно покатила Валеру дальше. - Ты не расстраивайся, - начала она утешать то ли его, то ли себя. Её голос слегка дрожал, как у незаслуженно обиженного ребенка. - Поначалу нас многие не поймут. Но мы ведь не отступим? - чуть успокоившись и взяв себя в руки, спросила она.
– Не отступи-им, - эхом отозвался Валера, чуть заикаясь от волнения.
– Здравствуйте!- поздоровалась Света с идущим мимо парнем.
– Здравствуйте, - парень улыбнулся, кивнул, притормозил. На лице отразилась попытка вспомнить, вероятно, знакомую девушку. Не получилось. – Мы ведь где-то виделись?
– Нет, мы просто поздоровались, - кивнула на Валерку она. – Вы ведь поздороваетесь с ним в следующий раз, если увидите?
– Конечно. А Вас я в следующий раз увижу?
– Не знаю. Может быть, - Света неопределенно пожала плечами. И покатила коляску дальше.
– До свидания, - парень еще немного посмотрел ей во след, улыбнулся и пошел своей дорогой.
– Слуш-шай, - Валерка проводил взглядом слишком вежливого прохожего, - а Костя м-мне ше-ю не нам-мылит, что из-за мен-ня к тебе пристан-нут, а я защитить н-не смогу?
– Пусть только попробуют, - воинственно ответила Света. - А ты зря себя недооцениваешь. Ты — настоящий рыцарь. Понадобится — защитишь.
Валерка смущенно улыбнулся.
– Здравствуйте, - поздоровалась Света со следующим прохожим.
Мужчина кивнул и пронесся мимо.
Света покатила коляску дальше. Пройдя два квартала, она повернула, когда очередная тетка шарахнулась от них в сторону.
«На сегодня с меня хватит!», - подумала Света, почти упав духом.
– Поехали во двор? - предложила она Валере. – Будем здороваться с твоими соседями по дому. Завтра — с моими. А там… - она пожала плечами, – будем надеяться на «сарафанное» радио. И потом, - вздохнула она, - мне кажется, нужно обменяться впечатлениями с твоими виртуальными друзьями. Оно конечно, капля — камень точит, но у меня складывается ощущение, что мы что-то не так делаем.
Валера кивнул.
– Кон-нечно. Пообща-аемся, - пообещал он, и они поехали домой.

На следующий день Валера познакомился с Костей, который возвращаясь домой, застал их во дворе.
– Ну, здравствуй, рыцарь, - произнес Костя и протянул мальчику руку.
– Здра-авствуй-те, - немного смутившись, ответил Валера.
– Так вот значит кто занимает свободное время моей жены!
– Ко-ость, - несколько настороженно попросила Света, - веди себя прилично.
– Спокойно, милая, я не ревную. Но предупреждаю, что я очень ревнив! – Он обнял Свету и поцеловал, затем вновь обратился к Валере: - Так и передай тем, кто осмелится пристать к моей жене! Раз уж ты её сопровождаешь. Доблестный рыцарь. Обещаешь её защитить? – величественно и торжественно спросил он.
Света укоризненно посмотрела на мужа. «Нашел время цирк устраивать», - сказала она ему глазами.
– Обещаю, - несколько робея, произнес Валера, стараясь придать голосу твердость.
– Молодец! Ну что, Дульсинея, проводим идальго домой?
Света, незаметно для Валеры, пихнула мужа в бок.
– Тише, тише, – попытался осадить её Костя. - Что я такого сказал? - удивился он и спросил у Валеры: - Нормально всё?
– Но-ормально, - весело ответил он.
– Вот видишь, нормально! – укоризненно, но с улыбкой в глазах выговаривал Костя жене. - А ты пихаешься.
Света закатила глаза:
- Ты невозможный.
– Зато любимый.
Света улыбнулась и, подмигнув Валере, пошла впереди. Следом за ней, с помощью «невозможного» Кости, ехал Валера улыбающийся и смущенный.

На следующий день Света и Валера направились в школу. Накануне Света поговорила с Таисией Ивановной, и они нашли хороший повод: в библиотеке часто зависал компьютер, а Валера разбирался в технике гораздо лучше обеих библиотекарей. И Света попросила его помочь разобраться с капризной программой.
Они подъехали к перекрестку, когда закончились занятия первой смены. Из школьных ворот небольшими шумными стайками выходили школьники, доходили до перекрестка и растекались в разные стороны. Решив переждать, когда основной поток школьников иссякнет, Света с Валерой отступили на площадку у продовольственного магазина, что рядом с перекрестком.
Две старшеклассницы, что-то живо обсуждая, почти прошли мимо, когда одна из них заметила нового библиотекаря, остановилась и поздоровалась:
– Здравствуйте, Светлана Федоровна.
Света их узнала. Это – Олька и Лёлька. Только не смогла вспомнить кто из них кто.
– Здравствуйте, Оли, - кивнула она обеим.
– Ой, здравствуйте, - заметила их вторая и, с интересом посмотрев на Валеру и его смайлик, подошла. – Привет, - поздоровалась она с Валерой и вопросительно посмотрела на Светлану Федоровну.
– При-ивет, - ответил он и тоже вопросительно посмотрел на Свету.
– Это Валера, - представила она его школьницам, - мой хороший знакомый.
– Я – Олька, - представилась светленькая Оля, - а это Лёлька, - показала она на свою подругу.
– Вы в школу? Он что учиться здесь будет? – удивилась подошедшая к ним Лёлька.
– Нет. Я его к себе в библиотеку пригласила, вернее мы с Таисией Ивановной. Хотим, что он нам по-соседски помог с компьютерной программой разобраться. Виснет. Ну, просто терпения никакого не хватает.
– Ой, а Вы хорошо в компах разбираетесь? – оживилась Олька.
– Можно на «ты»,- разрешила Света, - да Валер?
– Д-да, - немного засмущался Валера.
– Разбирается, разбирается, он просто скромничает, - ответила за него Света.
– А можешь найти материал для доклада? – засуетилась она, открывая сумку и доставая пластиковую папку, видимо, чтобы найти названия темы. - Сейчас…
Через перекресток пробежал парень. Заскочив на тротуар, он заметил девчонок, и на ходу, слегка хлопнув папкой Ольгу по ноге, весело выпалил:
– Черневская, дай алгебру списать! – затем, разглядев в компании библиотекаря, вспомнил о вежливости: - Ой, здрасьте, Светлана Федоровна.
Ольга развернулась и возмущенно воскликнула:
– Сёмыч, ты совсем обалдел? А если Я размахнусь? – сделала она угрожающий жест.
– Я же легонько, практически любя, - нахально улыбнулся «Семыч». - А че вы тут обсуждаете? - с интересом посмотрел он на парня. - Любовь?
– Ты дурак? – покрутила у виска Олька.
– Сёмыч, отстань, а, - вмешалась Лелька. - Мы по поводу доклада договариваемся.
– А че, темы уже раздали?
– Прогуливать меньше надо, - ехидно заметила Лёлька.
– Ты что, совсем? - зашипел на неё Сёмыч и нарочито громко, обращаясь к Ольге, но явно для Светланы Федоровны, произнес: - Да я на тренировке был, у меня и справка есть.
- Из дурдома? – продолжала поддевать Лёлька.
- Ай-ай-ай, - покачал головой Семыч, - и, сделав «светское» лицо, укоризненно заметил, - Как некрасиво выражаемся. А ведь здесь дети! - покачал он головой, осуждающе.
В это время мимо них прошла громкая стайка пятиклассников.
Олька засмеялась, вслед прыснула Лёлька. Улыбнулась и Света, и, мельком посмотрев на Валеру, спросила глазами: «Все хорошо?». Валера кивнул.
Оля заметила их переглядывания:
– Мы Вас задерживаем, да?
– Валера комп. едет чинить в библиотеку, - объяснила «Семычу» другая Оля.
- Шаришь в этом? - уважительно покивал «Семыч».
– Н-не очень, - пробормотал Валера.
– А что, в библиотеке компьютер сломался? – спросил «Семыч» у Светланы Федоровны.
– Нет. Программа одна тормозит, - уже в который раз объяснила та. – А Валера с компьютером на «ты».
«Семыч» хмыкнув, посмотрел на Светлану Федоровну так, будто она сказала какую-то глупость. Потом так же весело посмотрел на Валеру.
– В смысле общается часто, - немного растерянно продолжала объяснять Светлана Федоровна. - Даже в шахматы предпочитает с компьютером играть, - совсем сбилась она, пытаясь понять, что же такого веселого сказала.
– Не обращайте внимания, - выручила её Олька. - Семыч со всеми учителями так общается, пытается с толку сбить, все уж привыкли давно, - и, посмотрев на одноклассника, постучала пальцем по лбу, - Сёмыч, ты – балда! - затем продолжила объяснять библиотекарю, - Потому и «Сёмыч»! Хотя вообще-то, его Игорь зовут.
Разоблаченный Игорь, нисколько не смутившись, улыбнулся Светлане Федоровне.
– А ты правда с комп-ом в шахматы играешь? - обратился он к Валерке. – Выиграл хоть раз?
– П-по – разном-му.
– Да ты что, - бросилась Света на защиту излишне скромного Валеры. - Он же играет, как разрядник.
– А я ни разу комп. не обыгрывал, – задумчиво произнес Семыч. – Слушай, а может, сыграешь за нас?
– Семыч, ты – нахал! – возмутилась Лёлька. – Самому уже слабо?
– Кто бы говорил!..........................
– А ничего, что Валера не в Вашем классе? – осторожно спросила Светлана Федоровна.
– А ничего. Это клубный турнир. Кого выставишь за свою команду играть, те победы и засчитываются. Шахматистов то нынче, - Семыч усмехнулся, - мало. Думать некому, сплошные паяцы да трубодурки вокруг. ..........................
– Значит завтра, после уроков, идем в шахматный клуб вместе, - Семыч скептически осмотрел коляску Валеры. – Нам бы только на 2 этаж заехать. Ладно, мы с Сашкой придумаем что-нибудь, завхоза подключим. Вы, - Семыч посмотрел на Светлану Федоровну, потом на руку, на которой не было часов, - часа в два подъедете на школьный двор. Там мы Вас встретим.....- С Кир Сан-чем я договорюсь. Я найду, ЧТО ему сказать, - выразительно посмотрев на Валеру, уверил он.
- Когда это ты не мог найти, что сказать, - съехидничала Олька.
- Ой, кто бы говорил, - улыбнулся Сёмыч, - ты алгебру дашь?
- М-м, - почти зарычала на него Оля. - Ты достал, Сёмыч! Бери свою алгебру, отстань только, - огрызнулась она, доставая тетрадь из сумки.
- Вот, - удовлетворительно подытожил он. Я всегда подозревал, что ты добрый человек. Вечером занесу. Всё, я пошел, - заторопился он. – Завтра в два у школы! - бросил он напоследок Светлане Федоровне и Валере.
- Да-а, - вслед ему проговорила Лёлька, - наглость, второе счастье.
Из открытой сумки Олька достала, наконец, листок с темами для доклада:
– Слушай, Валер, а тебе не трудно будет еще и поиском материала заниматься?
– Не-ет. Я ж сам доклад писать не бу-уду, - хитро посмотрев на Свету, ответил он. - Материал по теме скача-аю и на флэшку скину. Хватит?
– Конечно, дальше мы сами. Спасибо тебе большое. – Олька отдала листок и прокомментировала: - Там две темы галочками выделены.
Валера посмотрел. Кивнул.
- Ладно, нам пора, Светлана Федоровна, - попрощалась Олька. - Пока, Валер.
- П-пока.
- До завтра, Светлана Федоровна, - эхом повторила Лёлька и кивнула Валере.
- До свидания.
Девчонки, махнув на прощанье, пошли дальше, обсуждая хамство Семыча и то, как не повезло Ольке жить в соседнем с ним подъезде.
- Ну, вот. Теперь сарафанное радио заработает быстрее, - заметила Света.
- А п-про смайлик н-не сп-просили.
- Да зачем им смайлик, Валер. Ты же видишь, они сами ходячие смайлики. Они с тобой теперь и без смайликов здороваться будут, вместе со всем шахматным клубом. Только работы у тебя теперь прибавиться.
- Эт-то н-ич-чего, - улыбнулся Валерка, - нич-чего.
- Тогда, едем быстрей, - предложила Света, - нас Таисия Ивановна ждет. Нам сегодня еще материал искать, а завтра - знакомство с шахматным клубом.

Спустя неделю, дома Свету ждал сюрприз. Пораньше пришедший с работы Костя приготовил ужин, зажег свечи. Все выглядело красиво, пахло изумительно.
– Что празднуем? - спросила Света с порога.
– Поговорим за столом, - таинственно уклонился от ответа муж и только после первого тоста сознался: – Меня на головной завод пригласили. Руководить отделом. А директором здешнего филиала Ромка будет.
– Здорово, - не очень радостно произнесла она и принялась молча дегустировать блюда.
– Как тебе мой мастерски приготовленный салат?
– Ты просто кулинар, - восхитилась она, продолжая обдумывать новость.
– Ты чего? – устав ждать восклицаний, спросил Костя. - Тебя не радует мое повышение?
– Я рада за тебя, - уверила его Света. - Я просто не очень представляю как ты будешь теперь работать, в постоянных командировках или ты собрался переезжать?
– МЫ собираемся переезжать.
Света схватилась за вилку и нож, как за барабанные палочки, и принялась резать отбивную.
– Светик, - перешел на шепот он, начиная беспокоится за тарелку, которой грозило не выдержать этот натиск и быть разрезанной вместе с отбивной. – Не надо так волноваться. Ты же сама хотела поехать в большой город на медовый месяц, походить по музеям и театрам. Вот. Поедем, походим, посмотрим, поживем.
– Я и не волнуюсь, - хмыкнула она, оставив в покое приборы. - Просто неожиданно как-то…
Костя наполнил бокалы.
– У нас куча времени, чтобы сделать неожиданность ожидаемой. Почти два месяца. Передам дела. Отыграем свадьбу. Поедем. Обустроимся. И с нового года я иду руководить.
– А я?
– Ну что, мы тебе там библиотеку не найдем? Даже если и не найдем. Хорошие люди везде нужны.
– Да, конечно. Только как же я скажу об этом Ольге Владимировне. И Валерке. У него только круг общения появился. Его даже на осенний бал пригласили. А теперь опять взаперти, от выходных до выходных? Поигралась и бросила.
– Не спеши. Рано еще в чувство вины ударяться. Во-первых, ты же сама говорила, знакомых у него сейчас много. Во-вторых, мы не завтра выезжаем, придумаем что-нибудь. Ну, хочешь, мы ему на коляску электродвигатель установим, и он сам сможет ездить по улицам?
Света улыбнулась, скептически покачав головой.
– Не веришь.
– Ты думаешь нам самим в голову это не приходило? – грустно отодвинула она тарелку. – Мы уже весь Интернет перевернули. У Валерки же 2 этаж. Ему сейчас, чтобы в шахматный клуб добраться, Семыч с Санькой помогают спускаться, с помощью досок. Они, конечно славные ребята, но не няньки. Надолго ли их хватит?
– Интернет они перевернули, - снисходительно усмехнулся он. - Интернет! Разве такие проблемы решают в Интернете? К людям обращаться надо. К таким же хорошим как ты, и желательно таким же гениальным, как я, - пробормотал Костя.
– Сам себя не похвалишь – никто не похвалит?
– Вы меня недооцениваете, сударыня.
Он взял телефон и набрал номер.
– А-ле, Петрович? Это я. Да, сказал. Нет, я не об этом. Есть проблема, которая требует оригинального решения. По твоей части. Ну, естественно при полной нашей поддержке. Нужное дело, Петрович, нужное. Парню одному на инвалидное кресло двигатель установить. И научить его по лестнице самостоятельно спускаться-подниматься. Да я понимаю, что слету не получиться. Думай. Завтра детали обговорим, с ребятами посоветуемся. Точно, позвоним. Слушай, а у Игорька, кажется, тоже какой-то инженер знакомый в Ижевске есть, кажется даже на военке работает. Думаешь? Так завтра и обсудим. Давай, до завтра.
Костя нажал на кнопку и положил телефон.
– Он еще будет с твоими славными ребятами наперегонки по лестницам бегать, - предположил Костя.
– Ты действительно думаешь, что это возможно?
– Свет, ты плохо знаешь Петровича. Это не просто автомеханик. Это чудо-механик, универсал. Он может все, или почти все. Кудесник. Если он взялся за дело, я тебе обещаю, - Костя вернулся к столу и наполнил бокалы, - Валера будет ездить по городу, как по своему дому.
– Ловлю тебя на слове, - подняла бокал Света.

4. Перекресток.
Осень началась резко. Еще в пятницу ярко светило солнце, прогревая воздух почти до 30 градусов.*(Прим. авт.: События происходят в небольшом южном городе, где порой до середины октября бывает жарко.) Школьники несли из школы рюкзаки и пиджаки, накинутые с утра. Девчонки щеголяли в коротких юбках и летних шортах, не отправленных в зимнюю спячку. Суетливо собирали последний нектар осенних цветов, красующихся на газонах, сонные пчелы. Иногда их заносило на прохожих, то ли оттого, что в осенних, скорее декоративных, цветах не хватало нектара, и пчелы недоумевали: «Как же так?», то ли календарное время пчелиного сна давало о себе знать.
С приходом выходных погода резко испортилась. Сначала небо закрыло облаками, подул резкий холодный ветер, потом пошел мелкий моросящий дождь, и шел так два дня с небольшими перерывами на обед. Света наблюдала за погодой из окна библиотеки, обдумывая как можно было б закрепить зонтик на Валеркиной коляске, чтобы не держать его в руках.
Она не любила этот перекресток. У самого тротуара дорога была разбита и, однажды, Света попала каблуком в выбоину на асфальте. Хорошо хоть машин тогда не было и Костик рядом - выручил. Но после этого неприятного случая, она старалась это место обходить. Сейчас на дороге была лужа, скрывавшая и выбоину, и разбитую дорогу, и место, где можно заехать на тротуар, не ударившись о бордюр.
Посмотрев на проезжую часть, направо-налево, девушка заметила, что на соседнем перекрестке зажегся зеленый. Толкая коляску с Валеркой перед собой, Света прибавила шаг, и покосилась на "взревевший", но пока еще далекий автомобиль: "Наедет на лужу - окатит с ног до головы грязной водой. Ведь не притормозит даже", - недовольно подумала она.
Увидев как девушка, быстро цокая по дороге, спешит пройти лужу, водитель светлой «Ауди», Яша «Жук», зло усмехнулся. "Ну, ну, беги, Фифа. Спасай брючки". Злое желание выплеснуть лужу на эту "мамзельку", вдруг подстегнуло его с утра испорченное «гайцами» отвратительное настроение. Не помогло и то, что девушка катила перед собой инвалидную коляску. «Даже если до мальчика брызги долетят - она же виновата будет, - думал Жук. - Зачем на красный поперлась? Нечего выпендриваться». И нажал на газ.
На свой зеленый они не успели. Колесо попало в выбоину на дороге, видимо в ту, в которую так боялась Света попасть каблуком. Чтобы посильнее ударить в кресло и, с разгону, вытащить его из засады, Света сделала шаг назад. На подъезжающий автомобиль она не смотрела, лишь дернула плечом: «Что они не видят, что у нас проблемы? Объедут».
Такого поворота Жук не ожидал.
– Чего встала, дура! - заорал он, будто девушка могла его услышать. И, спохватившись, резко ударил по тормозам - вдруг эта Фифа не успеет запрыгнуть на тротуар.
Тормоза завизжали, но мокрая дорога проигнорировала их, позволив машине, заехать в лужу и нестись дальше. Через секунду колеса все-таки вцепилась в асфальт. Автомобиль повело юзом. Раздался удар. Не обратив на него внимания, машина, разворачиваясь на ходу, понеслась дальше, подпрыгнула, добравшись до бордюра, ринулась к столбу, «обняла» его передней водительской дверью, и закружила вокруг него с треском и грохотом, будто пыталась его расплющить. Танцев своей машины вокруг столба Жук уже не видел. Получив удар собственной смятой дверью, от боли он потерял сознание.
Отброшенная автомобилем Света лежала у края лужи, на боку, странно вывернув руку, будто очень устала и теперь решила немного отдохнуть, чуть-чуть. Оглушенный произошедшим Валерка попытался развернуть коляску, но правое колесо никак не могло осилить бордюр.
– Свет-та, Свет! – позвал он её.
Колесо упрямо продолжало буксовать. Валерка стал сильно раскачиваться в коляске, уронил её на бок, подтянулся на руках и пополз.
– Света...
Он слышал, как вдруг проснулась улица. Бежали какие-то люди. Подъехала машина. Кто-то бросился к нему, попытался поднять его, коляску.
– Свет-та! – говорил им Валерка, удивляясь непонятливости людей. Не ему, а ей сейчас нужна помощь! Но вслух объяснить ничего не мог. От ужаса он забыл все слова.

Валеру забрала в больницу "скорая". Пока подействовало успокоительное, да пока разобрались. Когда, наконец, Валерка сам смог объяснить, что в аварии не пострадал, в больницу уже приехала его мама. Там же, в коридоре больницы, у стойки, где в бумагах копошилась медсестра, Валера увидел Костю. А увидев, понял, почему ему не отвечали на вопрос: «Что со Светой».
Костя стоял, прислонившись к стене, и смотрел в стену, но казалось, не видел её, да и вообще ничего вокруг. Руки у него были заняты светиными вещами, которые он не знал куда деть. Возле него, что-то заполняя в бумагах, стоял полицейский.
– Света погибла? – почти наверняка зная ответ, спросил Валерка у матери.
– По дороге в больницу, - ответила она и положила руки ему на плечи.
Валера помолчал, затем попросил маму подвезти его поближе к Косте. Ему нужно было поговорить с ним, объяснить. Что именно он будет объяснять, Валерка еще не знал. Главное, поговорить. Поэтому, поравнявшись с ним, дернул рычаг тормоза, застопорив колеса.
– Я не смог защитить Свет-ту. Прости меня. Это я ви-иноват, – склонив голову и слегка заикаясь, сказал Валерка.
Костя смотрел на него удивленно, будто силился вспомнить, где он мог видеть его раньше.
– Она была со мной, это из-за меня, - Валера пытался поднять голову, чтобы посмотреть Косте в глаза, но она почему-то плохо слушалась. - Это я виноват, я не смог её защитить, - продолжал утверждать Валерка. Напряжение последних часов вдруг отпустило его и по щекам полились слезы. – Это я... прости, я не смог... - всхлипывал он, подбородок его трясся, он хватал себя за руки, которые не знал куда деть.
– Валерочка, не надо, ну, что ты, мой дорогой, ну, не надо, - суетилась возле него мама.
Ей хотелось быстрее увезти сына, но Валерка отталкивал её руку, пытавшуюся снять рычаг тормоза.
Костя отрешенно наблюдал за ними, не делая каких-либо попыток заговорить или помочь. Будто все происходящее вокруг было на экране телевизора, от которого у него не было пульта.
Полицейский, чувствуя себя неуютно в этой ситуации, обернулся к медсестре:
– Может врача позвать, успокоительное, там, или чего?
Медсестра кивнула, и начала названивать в ординаторскую, но там молчали…
А Костя все стоял, оцепенев, плохо понимая что происходит.
Валерка размазывал неслушающимися руками слезы, что-то пытался сказать, но слышались только кусочки слов: «Св-т-та», « не м-м м».
Его мама, роняя слезы, уговаривала сына:
–Не надо, Валерочка, пожалуйста. Давай поедем.
Полицейский суетился вокруг неё, пытаясь как-то успокоить, бормотал:
– Не волнуйтесь, сейчас врач придет. Я может, помочь могу?
Ольга Владимировна, не глядя на него, лишь неприветливо повела плечом, мол, не до Вас мне.
Полицейский обернулся к Косте, растерянно заглянув ему в лицо: «Как же это?», не дождавшись ответа, махнул на него и опять подскочил к медсестре, которая куда-то все же дозвонилась. Она возмущенно пихнула стоящего столбом Костю в плечо.
– Парень, ты что, умер что ли?
Костя, вздрогнул, затем посмотрел вокруг, словно только проснулся, посмотрел на руки, занятые светиными вещами, перехватил их в одну руку и, прижав к боку, сделал такой непреодолимо трудный шаг вперед, к мальчику. Он положил на плечо Валеры руку, сжал и, не зная что говорить, выдавил из себя каким-то глухим, не своим голосом:
– Держись.
Полицейский продолжал переминаться на месте, время от времени оглядываясь на мед. сестру, бегая глазами по фойе, все порывался куда-нибудь пойти, кого-нибудь позвать, и продолжал оставаться на месте, не решаясь покинуть место странного выяснения отношений.
– Держись, – как заевшая пластинка, продолжал повторять Костя. – Держись.

В палате у Якова Жуковкина, который благодаря фамилии везде тут же получал кличку: «Жук», на выходные стало безлюдно. Все "ходячие" разъехались по домам, на «банный» день. Не уехал только сосед Якова по койке - Максим. Ему только вчера сняли швы и наложили новый гипс, а сегодня утром его градусник наврал. +37,5 градусов по С. Этот градусник был знаменит среди больных, он всегда врал и, как переходящий вымпел, попадал то в одни, то в другие руки. Его не помечали, играя в своеобразную рулетку. Сегодня не повезло Максиму. С «температурой» ему больницу покидать не разрешили, и он остался скучать в компании с Яшей-Жуком. Самому Жуку с утра привезли старую, обшарпанную коляску, и он сделал свою первую "самостоятельную" вылазку по коридору, до столовой и обратно. Правда, самостоятельной её было назвать трудно, вез его Максим. Сам Яша осваивать новый транспорт не спешил. Впервые сев в него, с помощью санитаров, он заметно погрустнел, как канарейка, увидев свою новую клетку. На душе у него скребли кошки и выли собаки. Все утро он был задумчив и немногословен.
После обеда Максим зашел в палату с таинственным видом.
– Яш, там к тебе пришли, – сообщил он, сделал выразительные глаза и, взяв с тумбочки журнал, тактично пошел к двери.
– Кто?
– Дама, – почти шепотом произнес Максим и скрылся за дверью.
Яков скоро оглядел себя, протер лицо, взъерошил-пригладил прическу и подъехал к тумбочке, где лежало зеркало. Заглянуть в тумбочку он не успел. Кто-то нерешительно постучал, затем вошел. Яша оглянулся и замер. В комнате находилась незнакомая женщина в черном платке и печальными глазами. Она посмотрела на Яшу, задержала взгляд на его инвалидной коляске, и ампутированной до колена ноге, запеленованной в бинты.
– Меня зовут Зинаида Степановна. Я - мама Светланы, той девушки, которая погибла в аварии.
Яша с опаской посмотрел на женщину. Сказать ему было нечего. Вернее, сказать нужно было много: выразить соболезнование, попросить прощение... Но в голове у Яши была одна сплошная пустота, и страх. Он боялся, что у женщины начнется истерика, а он не сможет ни уйти, ни успокоить.
Но Зинаида Степановна держалась на удивление спокойно и как-то слегка отстраненно.
"Интересно, сколько ей транквилизаторов за последнее время пришлось принять?" - подумал Яков.
– Я хотела лишь посмотреть Вам в глаза, - бесцветным спокойным голосом произнесла Зинаида Степановна.
Яков слегка кивнул, и всеми силами старался этих глаз не опускать.
Женщина продолжала стоять у двери. В её лице так ничего и не проявилось: ни гнева, ни жалости, ни удивления, ни сочувствия.
– Я вижу ваша жизнь тоже… - сказала она, опустив взгляд к его ногам, - изменилась.
Жук кивнул.
– Я была в церкви, - сообщили она, наконец, оторвав свой взгляд от него, заглянула в свою сумку. - Свечку поставила за Ваше здоровье.
Яше стало не по себе. «Она хоть понимает, с кем разговаривает?»
– Я и Вам принесла, - продолжала Зинаида Степановна. Она подошла к тумбочке и положила на нее с десяток восковых свечей, и небольшой самодельный подсвечник. Затем достала из сумки фотографию в дорогой красивой рамке. - Это моя дочь, она здесь со своим женихом. Я оставлю эту фотографию Вам. – Женщина немного подержала фотографию в руках, аккуратно поставила её на тумбочку, слегка прикоснулась к ней напоследок. Еще раз посмотрела в глаза Яше и тихо вышла из палаты.
– Это кто был? – спросил Максим, входя.
– Мать девушки, которую я сбил, – Яков взял в руки фотографию.
– Ты правда её сбил? Или это был несчастный случай? Дело ведь закрыли? – осторожно спросил Максим, зная, что эту тему Жук ни с кем не обсуждает.
– Формально – я не виноват, – тяжело вздохнул Яков: – Ехал на «зеленый», скорость не превышал, увидел препятствие, затормозил. Но... Сначала эта лужа на дороге, потом выбоина, в которую колесо коляски попало, и этот шаг назад, который сделала девушка, и который зафиксировала камера наружного наблюдения магазина напротив. Дело закрыли. Цепь совпадений — несчастный случай, – перечислял он так, будто произносил это далеко не в первый раз.
Яша аккуратно пристроил фотографию на тумбочку.
– А неформально?
– Лужу видел — мог объехать.
– И чего не объехал?
Жук, опустил голову, затем вновь посмотрел на фото. Максим тоже подошел посмотреть.
– Это она тебе специально, чтобы чувство вины воспитать? Чтобы совесть проснулась и ты сам в суд пришел и сказал, так мол, и так, специально по луже поехал, чтоб инвалида окатить и притормаживать заранее не стал, чтобы девушку напугать...
Яков вздрогнул. «Не мог Макс его мыслей прочитать. Или мог? А вдруг у него сейчас на лице все отражается?» Не глядя на Максима, он нашел спички, потряс коробок, зажег свечу и поставил её у фотографии.
Видя, как Жук изменился в лице, Максим поспешил извиниться.
– Ну, прости, дурацкая шутка получилась, – похлопал он Якова по плечу, и пошел к своей койке. – Слышь, а жених сюда отношения выяснять не придет? – спросил Максим, и сам себе ответил: – Хотя, в больницу, вряд ли.
В этот момент кто-то постучал, затем дверь открылась, и в приоткрытую дверь заглянул парень, спросил:
– Яков Жук..овкин здесь лежит? – споткнувшись на фамилии, спросил он, посмотрел на Якова, затем вопросительно на Максима.
– Не, это не я, – покачал головой Максим и движением головы показал на Жука.
Парень кивнул, затем попросил Максима:
– Нам бы поговорить. Извини.
Максим оглянулся на Жука, на фотографию, на парня, опять на Жука, взглядом спросил, получил такой же молчаливый ответ: «Выйди», чуть-чуть помедлил, еще раз посмотрел на вошедшего, протиснулся мимо него в дверь и быстро пошел по коридору в сторону ординаторской. Дойдя до кабинета, он нервно постучал, не дождавшись приглашения, приоткрыл дверь и заголосил:
– Виктор Алексеевич, там сейчас мордобой будет! Там...к Жуку жених пришел.
– Что? – выйдя из-за стола и ничего не поняв, спросил врач.
– То есть, жених той девушки, которую он сбил...

Пока Макс выходил из палаты, Костя разглядывал сидящего в инвалидной коляске человека, который задумчиво смотрел на фотографию, стоящую на тумбочке. Перед фотографией горела церковная свеча. Подняв глаза на вошедшего, Жуковкин одной рукой положил фотографию на тумбочку изображением вниз, другую руку положил на колесо коляски, и развернулся лицом к Косте.
– Вы – Яков? – переспросил Костя.
– Да.
Они смотрели в глаза друг другу.
Увидев человека, прикованного к креслу, с обмотанной бинтами культяпкой вместо ноги, Костя как будто налетел на невидимую стену. Его собственные ноги словно приросли к полу. Кулаки сжались, язык стал неповоротливым. Костя понял, что не сможет ни подойти, ни произнести все, что он собирался сказать. Он просто стоял и смотрел. Вся злость, кипевшая внутри, превратилась в один сплошной гул. Не помещаясь в душе, она стучалась в висках, рвалась наружу, ей было все-равно: паром из ушей или искрами из глаз; ярость встав комом в горле, не давала дышать,
Яков в ответ смиренно смотрел ему в глаза, готовый безоговорочно принять все. Зависшая в комнате тишина добавляла напряжения, от которого воздух звенел и потрескивал, как оголенный электрический провод.
Так и не произнеся ни слова, Костя на негнущихся ногах развернулся, вышел из палаты, закрыл дверь и с силой ударил кулаком в стену. Затем, без сил опустился на стоящий в коридоре топчан. Перед глазами плыли круги. Мимо него пробежали какие-то люди.
Максим забежал в палату, где опустив голову, сидел Яков.
– Он тебя ударил? – спросил Максим осторожно.
Жук, не подымая глаз, покачал головой:
– Лучше б ударил...
Виктор Алексеевич, почти залетевший в палату вслед за Максимом, спрашивать ничего не стал. Быстро, на глаз, оценив ситуацию, он, не задерживаясь, стремительно вышел из палаты, подошел к Косте. Посмотрел в лицо, взял за кисть, нахмурился. Сделал какой-то неуловимый знак медсестре, наблюдавшей за ним, после чего та кивнула и куда-то юркнула. Костя попытался махнуть рукой, но как-то неопределенно, будто смахивал паутину с лица. Врач крепко взял за плечо Костю.
– Ничего - ничего, – проговорил Виктор Алексеевич, – все образуется.
Вынырнувшая ниоткуда медсестра, со шприцем и ампулой, быстро шла к ним.
Спустя полчаса, скомкано поблагодарив врача, Костя, быстро, будто сбегая от собственной слабости, не оборачиваясь, уйдет из больницы. Этот парень с потерянными глазами еще долго будет стоять перед глазами Виктора Алексеевича. Он вспомнит о нем и когда будет выписывать Жуковкина, изменив своей привычке, известной всему отделению - жать руку пациенту и напоследок желать ему знаменитое: «Будь!». Врач молча положит выписку из истории болезни Якову на тумбочку, молча развернется и пойдет из палаты.
– Осуждаете? – попытается остановить его Яков.
– Не мне тебя осуждать, – уже от двери ответит ему Виктор Алексеевич. – Живи сам со своей совестью, как сможешь.
Так и не пожав руку бывшему пациенту на прощанье, врач уйдет из палаты, не закрыв дверь.

5. Суперавтомобиль
Открыв дверь, она с удивлением посмотрела на молодого человека.
– Здравствуйте, Ольга Владимировна. Вы, наверное, меня не помните. Я однажды заезжал за Светой. Меня зовут Костя.
– Помню. Я Вас в больнице видела, в тот день когда ...
– А-а, да, – кивнул Костя.
– Вы проходите, – посторонилась она.
Костя нерешительно, как бы нехотя, вошел в квартиру.
– Ма-ам? – донесся голос из другой комнаты, где судя по звукам, телевизор демонстрировал какой-то приключенческий фильм.
Костя умоляюще посмотрел на женщину, слегка покачав головой.
– Это ко мне, – громко ответила Ольга Владимировна Валерке, а Косте тихо сказала: – идите на кухню.
Она прошла с ним на кухню.
– Как Вы? – спросила Ольга Владимировна.
– Никак, – махнул рукой Костя и попросил: – Ну, хоть Вы не задавайте мне этого вопроса, пожалуйста.
Женщина понимающе кивнула и помолчала, не зная как спросить, зачем же пришел Костя, затем предложила:
– Чаю?
Костя грустно улыбнулся.
– Я и не взял ничего к чаю.
– Найдем, – тоже грустно улыбнулась она, подошла к электрическому чайнику, нажала на кнопку «ВКЛ.», вопросительно посмотрела на Костю, жестом пригласила его присесть.
Тот вздохнул и произнес цель своего визита:
– Я привез Валере новую инвалидную коляску с электрическим двигателем. Она у меня в машине. Потом нужно будет объяснить Валере как и что действует, – Костя поднял глаза на женщину, увидел недоумение на её лице, и поспешил договорить, не давая ей себя перебить: – И еще нужно сделать замеры в подъезде, для ремонта. Сделаем ему удобный спуск, чтобы он мог самостоятельно выезжать и заезжать домой.
– Константин, – начала возражать она, – зачем это все...
– Ольга Владимировна! – перебил Костя её почти шепотом: – Я. Обещал. Свете! – с нажимом и ударением на каждое слово, произнес он, и стал рассматривать потолок, быстро моргая.
Она замолчала, прикусив язык.
– Пожалуйста, – уже более спокойно, попросил Костя, – не нужно возражать. Вы же все понимаете.
– Да. Конечно. Простите меня.
– Это вы меня простите. Мне нелегко было сюда прийти. И я до сих пор не знаю, как общаться с Валерой. Помогите мне.
Костя посмотрел в лицо женщине, и та, увидев в его глазах тоску выброшенной на улицу собаки, поспешила найти повод, чтобы отвернуться.
– Хорошо. Но сначала все-таки чаю! – вовремя вспомнила о закипевшем чайнике она, прервав такой тяжелый для них обоих разговор.
Пока женщина сервировала стол, доставала конфеты и печенье, оба напряженно молчали, подыскивая слова.
– А разве это возможно, самостоятельно въехать в инвалидном кресле на 2 этаж? – Ольга Владимировна решила перевести тему разговора в чисто техническую сторону. – Или вы хотите лестницу превратить в пандус?
– Нет, ну что Вы, – облегченно подхватил тему Костя. – Нам никто не позволит настолько изменить проект лестниц. Они станут слишком узкими. Мы тут с ребятами кликнули клич среди специалистов, инженеров-строителей, народных «кулибиных», сами кое-что додумали, сделали макет, собрали. Получилась очень интересная конструкция, которая чем-то, похожа на рельсы, которые устанавливают в магазинах для детских колясок. Только в нашем случае один рельс мы прикрепим на стене. Таким образом, это изменит ширину лестницы всего на 7 сантиметров. Но даже это изменение потребует массу разрешений. Так что готовьтесь. Придется обойти кучу кабинетов, общаться со всякими бюрократами. Но, в первую очередь, заручиться поддержкой соседей. Как у Вас с соседями?
– У нас хорошие соседи. Понимающие. Многие помогали спустить и поднять Валеру. Чаще всего – Николай Николаевич, из 18-й квартиры. Наш местный общественник и агитатор, - улыбнулась она.
– Значит, подключаем Николая Николаевича. Он сейчас дома? – спросил Костя так, будто собрался сорваться с места прямо сейчас.
Ольга Владимировна посмотрела на часы.
– Обычно в это время он в парке, с собакой гуляет.
– Ладно, – сник Костя, – тогда разберемся пока с коляской…
– Я позову Валеру? - она выжидающе посмотрела на Костю, затем достала третью чашку и поставила на стол.
Костя вышел из-за стола.
– Может, я сначала занесу коляску? – просящим тоном спросил он. – Я когда о механизмах говорю отвлекаюсь.
– Да... хорошо.
– Я пошел? – переминаясь с ноги на ногу, спросил он.
– Ах, да, конечно, – догадалась Ольга Владимировна и вышла открывать ему дверь.


– Привет, – поздоровался Костя, вернувшись и увидев в коридоре мальчика.
– Прив-вет, – слегка смутившись, поздоровался Валерка.
– Вот, – Костя поставил на пол упакованный механизм, – уникальная конструкция. Почти что супер-автомобиль. Даже по лестницам ездит, – Костя погладил выступающую хромированную деталь. – Сам Петрович руководил сборкой. Про Петровича слышал?
– Слыш-шал, – зачарованно глядя на упакованный в полупрозрачный материал «суперавтомобиль», который даже по лестницам ездит, – ответил Валера.
Костя начал распаковывать коляску, продолжая её нахваливать. Было видно, что он гордился этим «механизмом». И волновался, словно демонстрировал собственно-изобретенный космический корабль.
– Два вида управления, сенсорное и с помощью джойстика. Случайное нажатие на клавишу или рычаг исключается, – объяснял Костя Валере и Ольге Владимировне, – они скрыты в подлокотниках и их сначала нужно привести в рабочее состояние...
Ольга Владимировна, поначалу немного напряженно наблюдавшая за сыном и Костей, незаметно вздохнула. «Кажется, трудный момент пройден». Она еще немного постояла рядом, потом пошла на кухню, приготовить мальчишкам что-нибудь перекусить.
«Мальчишки», оба, напрочь забыв о разнице в возрасте, состоянии Валеры, и неприятностях, заставивших их познакомиться, увлеченно, как два ребенка собирающие конструктор, копались в многочисленных деталях, сверяясь со схемой, разложенной Костей на полу.

Спустя неделю Костя застал Валеру с Ольгой Владимировной во дворе.
– Здравствуйте, – поздоровался он с ней, Валере пожал руку. – Куда-то собираетесь или приехали?
– Хотим пройтись к фонтанам, – ответила женщина.
– Ну, как «автомобиль»?
– См-мотри. – Валера, орудуя джойстиком, лихо развернулся вокруг своей оси.
Костя слегка улыбнулся и посмотрел на Ольгу Владимировну.
– Я ведь попрощаться пришел.
– Все-таки уезжаете? – грустно произнесла женщина.
– Завтра. После поминальной службы, пакуюсь, и – вечером на поезд.
– Завтра 40 дней? - уточнила она.
Костя кивнул.
– Я Ромке Ваш номер телефона на всякий случай оставил, – предупредил он. – У вас мой номер есть. Когда доберусь - местную сим-ку подключу, перезвоню.
– Т-ты насо-овсем? – спросил Валера, подъехав к ним.
– Время покажет, может еще увидимся, предположил Костя и достал брелок. – А это тебе на память.
На хромированной цепочке болтался обыкновенный на первый взгляд прозрачный кубик.
Валера взял его в руки. Из прозрачной глубины кубика на него смотрела улыбающаяся, счастливая Света. Точь-в-точь как на фотографии, где их вместе сфотографировали у школы.
– Это с т-той ф-фотокарт-точки?
– Да. С твоей, – кивнул Костя и предложил: – Поверни кубик.
Валера повернул, но изображение осталось. С другой грани тоже улыбалась Света. Он опять повернул.
– Только не спрашивай как это сделано, – сразу предупредил Костя, – сам не знаю. Какие-то новые секретные технологии. Однокурсник нихимичил в своей научной лаборатории, – понизив голос сообщил он и подмигнул Валере.
Тот продолжал изучать кубик. Посмотрел насквозь — улица. Отодвинул и посмотрел внутрь — Света, со всех четырех сторон. Только сверху, где кубик крепился к цепочке, он был матовым. Зато снизу размещалось солнце, расходившиеся из центра лучи которого переливались всеми цветами радуги.
– А ночью вместо солнца появляется месяц на фоне звездного неба, – продолжал комментировать Костя: – Ты кубик днем на свету держи, а ночью он светиться будет.


«Свет моей души». Эпилог
Автомобиль заглох. Паша чертыхнулся. Да что ж такое то. И главное - обидно. Ведь только вчера с сервиса, с милым названием "Тормоза". «Ну, я вам устрою, – мысленно пригрозил Паша механикам из "Тормозов". – Вы мне неустойку, ремонт ... Нет! Сами машину толкать будете, пока не заработает, как часы».
Он со злостью ударил по панели, молча вышел и хлопнул дверью, хотя и понимал, что машина-то не виновата. Затем осмотрелся вокруг, похлопал по карманам в поисках "покурить", вспомнил, что бросил, расстроился, вздохнул. Вновь открыл дверь, обреченно включил "аварийку", вышел, открыл капот и посмотрел внутрь.
– Вам по-омочь?
Паша вздрогнул, посмотрел поверх автомобиля, оглянулся - никого.
– Я зд-десь.
Голос доносился откуда-то сбоку. Паша заглянул за машину. Озадаченно осмотрел сидящего в инвалидной коляске подростка.
– Ты мне?
– А-га. Заг-глох? – слегка заикаясь, спросил инвалид.
Паша огляделся. «Издевается, что ли? Почему один? А кто его возит?»
– Заглох, – ответил он.
– Быва-ает, – посочувствовал мальчик. – Меня Валера зовут, – представился он и с трудом протянул руку.
– Паша, – озадаченно представился мужчина, подошел и осторожно эту руку пожал.
Мимо шли несколько подростков.
– Привет, Валер! – поздоровались они с Валерой.
– Привет, – ответил он и махнул рукой. Неудачно.
Стеклянный брелок, болтающийся на цепочке, ударился о хромированную деталь коляски: «Дзиньк».
Паша, испугавшись, быстро перехватил болтающуюся стекляшку.
– Не разбил? – объясняя свою реакцию, спросил мужчина. – Нет, – сам себе ответил он, удивившись.
Оказавшийся в его ладони кубик был не стеклянный, а из какого-то высокотехнологичного материала, возможно пластика. На ощупь он был теплый. С каким-то изображением внутри. Паша вопросительно посмотрел на Валеру. Тот хитро улыбался.
– Смотри, – разрешил он.
Паша посмотрел поближе. Из центра кубика на него смотрела улыбающаяся девушка. Изображение было объемным и ярким.
– Четыре «Д», – горделиво прокомментировал мальчик.
– Три «Д», – поправил мужчина и улыбнулся.
– С четырех сторон, значит четыре.
Мужчина посмотрел внимательно на кубик, повертел в руках. Изображение действительно было одинаковым с четырех сторон.
– Как это? – оторопел он.
– Н-не знаю, – простодушно улыбнулся Валерка. – Он еще светится в темноте.
– Свет моей души?
– Нет, Свет-т в моем сердце, – продолжая улыбаться, поправил Валерка.
– Возлюбленная? – понимающе подмигнул Паша.
– Она погибла, – со слегка изменившейся улыбкой произнес Валерка.
– Извини... – Паша еще раз взглянул на изображение девушки и вложил кубик в руку подростка. Валерка сжал кубик в руке.
– Валер, привет! – поздоровались мимо идущие школьники.
– Привет, – едва взглянув, ответил мальчик.
– У тебя много знакомых, – предположил мужчина.
– Я не всех знаю, просто здороваюсь, – небрежно махнув, ответил мальчик.
Брелок вновь звякнул. Валера взял в руки кубик, задержал взгляд на изображении Светы, объяснил:
– Это она научила нас здороваться. Света б-была хорошим-м челов-веком. Она гов-ворила, что помочь людям м-можно делами, хорошим отн-ношением, улыбкой. И если ты сегодн-ня кому-нибудь пом-мог, тебе может присниться цве-тной сон. – Он посмотрел на Пашу и его автомобиль. – Я хочу Вам помочь.
Мужчина посмотрел на улыбающегося подростка, голова которого время от времени падала, но тот вновь её запрокидывал, пытаясь сосредоточиться на собеседнике. Паша почему-то подумал, что Валерке, наверное, трудно улыбаться. Паша перевел взгляд на прохожих, на улицу, на машину и вновь на мальчика. Внутри, (наверное, в душе) у него что-то переворачивалось с ног на голову.
– Ты мне уже помог, – пробормотал он.
– Чем я могу п-помочь? – не расслышав, повторил Валера.
– Стой здесь, будешь давать советы, – мужчина открыл капот, засучил рукава.
– Я плохо ра-азбираюсь в машинах.
– Значит, будешь оказывать моральную поддержку. Ты анекдоты какие-нибудь знаешь? – спросил Паша, что-то проверяя, подергивая, поглаживая. – Только приличные, – предупредил он Валеру, проводив глазами еще одну компанию школяров, прошагавших мимо.
– Я умею тихо ра-ассказывать, – весело уверил его Валера.
Паша улыбнулся, подмигнул мальчишке. Стало как-то легко и радостно. Ковыряясь в машине и живо переговариваясь с Валеркой о житье-бытье, он время от времени запрыгивал за руль и пытался завести автомобиль. Когда, наконец, ему это удалось, он закрыл капот и предложил:
– А давай мы ей устроим тест-драйв. Садись в машину!
Подросток секунду подумал и кивнул.
– В седл-ло!
С помощью Паши забравшись на переднее сиденье, Валерка, немного повозившись, деловито пристегнул ремень безопасности. Паша закинул коляску в багажник, и машина аккуратно тронулась.

О том, что он договорился сегодня с женой идти в кино, Паша вспомнил только через час. Конечно, опоздал.
– Ты где был? – недовольно спросила Лена, открыв дверь. – В пробке?
– Нет. По городу катался, – принялся каяться Паша.
– Что? – чуть не захлебнулась она от возмущения. – Мы же договаривались!
– Машина заглохла, – спокойно, как ни в чем ни бывало, ответил муж и повторил. – Машина заглохла. Мне один парень помог её завести. Я его потом по городу покатал, до дома довез. Он инвалид, колясочник. У него девушка недавно погибла.
Лена как будто споткнулась, выдохнула воздух, приготовленный для гневных высказываний.
– Валера? – неуверенно спросила она.
– Откуда ты знаешь? – удивился он.
– Его теперь, наверное, весь город знает.
Она ушла в комнату, пошуршала там, и подошла к мужу с газетой в руках.
– Вот, – показала Лена на разворот газеты. Посреди статьи было изображено фото девушки, которую Паша видел в "4-Д" кубике Валерки. Статья называлась "Свет-а в моем сердце".
– А я почему ничего об этом не знаю? – он кивнул на газету.
– Так тебя же дома давно не было, – ответила Лена. – Ты пока по командировкам разъезжал, тут такое было. Город на ушах стоял. Целое общественное движение организовали.
Паша быстро просмотрел статью.
– Я почитаю?
Она кивнула.
– Лен, может не пойдем сегодня в кино, – неуверенно предложил Павел. – Опоздали, наверное. Пойдем, просто погуляем, а когда совсем стемнеет – на звезды смотреть будем.
– Созвездия искать, - усмехнувшись, подсказала она.
– Для тебя, хоть братьев-по разуму. – Паша нежно поцеловал жену. – Правда, посмотрим фильм дома?
– Ладно, – согласилась Лена. – Кино смотрим дома, когда все звезды пересчитаем, – улыбнулась она и прислонилась к мужу.
Паша её обнял.
– Я пойду, ужин разогрею, кормить тебя буду, – многообещающе произнесла Лена и упорхнула на кухню.
Паша читал статью и размышлял, присниться ли ему цветной сон.