Ты жив!..

Как всегда по вечерам, она сидела в интернете: просматривала почту, общалась с друзьями, читала комментарии к своим стихам… Сообщение от бывшего сотрудника удивило её – они почти не общались. Открыв его, Жанна удивилась ещё больше: «Владимир разбился».
Ещё не подозревая ни о чём плохом, она пожала плечами: как это высококлассный водитель мог попасть в аварию? Уже собиралась спросить, в какой больнице он лежит, как следующее сообщение ввергло её в шок: «Насмерть».
Глядя на монитор, Жанна зажала рот обеими ладонями и неистово замотала головой. Поспешно набрала: «Ты шутишь. Я не верю тебе!» - «С этим не шутят» - был ответ.
Только тогда до Жанны стала доходить страшная правда…

- Это… Пойдём покурим?
После долгих мытарств Жанна наконец-то устроилась на работу. Не по специальности. Но, честно говоря, она и не рвалась оправдывать свой диплом учителя. Кем она только не была! И вот теперь уже месяц работала санитаркой на «скорой», с удивлением замечая, что входит во вкус.
В данный момент Жанна пребывала в комнате отдыха, читая в горизонтальном положении книгу. А посреди комнаты стоял столбом водитель машины, на которой ездила бригада Жанны. Минуты через три она соизволила поднять вопрошающий взгляд на мужчину.
Тот смутился, повертел в пальцах давно вытащенную из пачки сигарету и, наконец, открыл рот:
- Это… Пойдём покурим?
Снова уткнувшись в книгу, Жанна пробормотала:
- У меня нет сигарет. – У неё и правда закончилась пачка, а идти за новой в магазин было лень.
- Я дам, - с готовностью и немного поспешно проговорил водитель, протягивая сигарету и глядя глазами преданного Рекса.
Выйдя на крыльцо станции и пару раз затянувшись, Жанна глянула на водителя. Тот стоял, прислонившись к дверному косяку и молча рассматривая её ноги глазами с расширившимися во всю радужку зрачками. Не зная его имени, толком не представляя, как к нему обращаться – на ты, на Вы, по имени-отчеству? – только взглянув в эти глаза, Жанна поняла, что пропала. Тревога зазвенела назойливым колокольчиком (женат, влюбиться нельзя!), а они стояли друг против друга и глубоко затягивались сигаретным дымом.

Она захлёбывалась в своих слезах, не знала, что делает. Она хотела кричать, но голоса не было, она хотела дышать, но воздух кончился. Жанна каталась по дивану, по полу, колотила руками по мебели, кусала в кровь губы и повторяла сиплым шёпотом, напрягая до боли голосовые связки:
- Нет, этого не может быть… Это неправда… Володенька, милый… Не хочу... Не хочу. Не хочу!!!

Всё случилось неожиданно и в то же время закономерно-ожидаемо. Просто в один прекрасный вечер Жанна попросила Владимира подвезти её до дома.
Напротив дома он остановился. Она не вышла из машины.
- Ты не торопишься? – спросил он, заранее зная ответ.
- Нет, - произнесла она и поняла, что назад дороги не будет.
Время будто бы замедлилось. В гараже он слишком задержался возле ворот, она слишком быстро выкурила пару сигарет, пока его ждала. Ничего не значащий разговор, ещё пара сигарет…
После всего, что произошло, она стыдилась посмотреть в его глаза, заговорить с ним. «Этого не должно повториться, - думала она, - ни за что! Единственный раз…»

Наконец слёзы иссякли. Жанна без движения лежала на спине и тупо, без единой мысли, смотрела в потолок. Затем поднялась, оделась и пошла в магазин.
Вернулась она с чекушкой водки. Усевшись перед монитором компьютера, включив какую-то музыку, она стала пить. Не закусывая. Не запивая. Из горла. Маленькими глотками. Изредка прерываясь на сигареты, которые выкуривала длинными глубокими затяжками. И снова прикладывалась к горлышку бутылки.
К глубокой ночи Жанна была вдрызг пьяной. Её мотало по квартире, она билась о косяки, её тошнило – но мыслей не было. Как раз этого она и добивалась. Исчезновения мыслей. Всех. Всяческих.
В конце концов к утру она забылась тяжёлым алкогольным сном…

Каждый звонок она ждала, как манну небесную. На каждое свидание она бежала, словно на свидание с Господом Богом. Он был для неё всем. Но она не ждала от него ничего. Жанна отдавала себе отчёт, что женатый 43-летний мужчина не разведётся ради неё, 25-летней женщины, безумно любящей его.
Он ни разу ни слова не сказал ей о своих чувствах, какие бы они ни были. Она же каждый раз твердила о своей любви, просила расстаться и тут же ласкала его. Она понимала, что не могла его отпустить. А он не мог отпустить её.
После каждой близости она гладила его тело и таяла от нежности. Запоминала каждую черту его лица.
Особенно ей нравилась его улыбка. Она начиналась с внешних уголков его глаз, распространялась по всему лицу сетью морщинок и заканчивалась губами. О, что это была за улыбка! Жанна готова была вечно наслаждаться ею.
Она могла любоваться и его ушами. Как ни странно, форма его ушей вызывала в ней бурю положительных эмоций. Покусывая их, облизывая, она могла испытать оргазм.
Однажды она ввела его в ступор одним своим вопросом:
- Володя, зачем ты такой красивый?

Она смотрела на тело в гробу и не верила, что это он. Блаженная улыбка на устах – но ни одной знакомой морщинки возле глаз. Закрытых навеки глаз…
Слёзы катились по её лицу, но этим она не выделялась из толпы. Почти все сотрудники оплакивали его. Все, кто окружал её, прикладывали платки к покрасневшим глазам. Он был – был! – всеобщим любимцем.
Почувствовав слабость в ногах, Жанна вышла из толпы провожающих и закурила.
- Ты что стоишь, как неприкаянная? – подошёл к ней ещё один водитель.
- А что мне ещё делать? – спросила она, не поднимая глаз.
- Не знаю…
Жанна пожала плечами и поглубже затянулась. Об этом романе знали все – чего они ожидали от неё? «Я тоже не знаю», - подумала она и мрачно огляделась.

Он был всеобщим любимцем. Он был тем, кого называют хохмачом. Из каждой жизненной ситуации он мог вычленить смешные моменты и заострить на них внимание. Даже свою неудавшуюся судьбу он высмеивал. Но она знала, какая скорбь скрывалась за его смехом.
- Ну, что вы сиськи мнёте? – была первая фраза, когда он заступал на смену.
- Это ты яйца мнёшь, - осмелилась произнести Жанна и наткнулась на его откровенно обиженный взгляд.
- Я ведь ласково! – почти прошептал Владимир: - сисечки…
- Хорошо, я тоже ласково, - засмеялась она: - яички…

Пока во дворе станции бывшие сотрудники прощались с телом её возлюбленного, она отчётливо поняла: они чужие. Они не понимают её. Они её не принимают.
Они знали, что у них с Владимиром роман, но не верили в искренность её чувств. Она для них была лишь одной из многих любовниц красивого любвеобильного водителя.
Жанна снова отошла от прощающихся сотрудников. «Ты же знаешь, что я любила тебя? А большего мне и не надо…».

Его 45-тилетие они отметили «на природе». Он был нетрезв, но Жанна не боялась ездить с ним в любом состоянии. За рулём Володя был бесподобен.
В его маленьком джипе феерия чувств не знала границ. И пусть она не подарила ему ничего из материального – он был женат! и не принимал никаких подарков, - она подарила ему свою любовь и своё тело. А потом она целовала его губы, уши, шею и твердила, что любит, любит его!!!
Но он молчал…
Через некоторое время она почувствовала себя очень нехорошо. Её тошнило, низ живота разрывался от боли. «Блин, никогда ещё менструация не была столь болезненной!»
Стоял январь.
Все сотрудники, что видели её, неизменно интересовались: «Тебе нехорошо? Ты беременна?» Он тоже испугался, что она могла понести. Его глаза недвусмысленно говорили об этом.
То, что она скинула, Жанна догадалась только через три месяца после случившегося. Впоследствии она не раз пожалела о случившемся.

На кладбище, как только гроб стали опускать в яму, она не сдержала своих рыданий. Приложив платок к лицу, заахав рот, она содрогалась от беззвучного горя.
«Нельзя, - твердила она себе, - нельзя вслух выражать свою скорбь. Для этого есть дочь и жена. Ты – никто. Страдай молча.». И она страдала. Молча. Соблюдая приличия.
Изнемогая от горя.

- Ухожу! Выучилась, ухожу на город работать, - с улыбкой говорила Жанна всякому, кто спрашивал её о дальнейшем профессиональном пути.
Проработав год на «скорой», она поняла, что медицина – её призвание. И поступила в медицинский колледж.
- На х…я тебе учиться? – как-то спросил на смене её Владимир.
- Не на х…я, а на фельдшера, - был её хладнокровный ответ.
К третьему курсу (их всего было четыре) Жанне было недвусмысленно сказано, что на этой – сельской – станции она работать не будет. Поэтому она подыскала себе место за время учёбы на городской станции.
- Мы не будем больше встречаться, - говорила она по телефону Владимиру. – Всё кончено.
- Ну последний раз! – умолял он её.
- Нет! – она была непреклонна, - никакого последнего раза!
- Ну смотри, ты сама так захотела…

На работе, после того, как Жанна узнала о гибели Владимира, она вспомнила о его последней фразе. И, не стесняясь никого, разразилась рыданиями.
Разве этого она хотела? Разве так она представляла себе их расставание полтора года назад? Разве так она думала навсегда распрощаться со своей любовью к женатому человеку???
«Упокой, Господи, душу новопреставленного…»
Слёзы душили её всякий раз, когда она думала о нём или произносила слова молитвы. Но скоро пришло понимание и успокоение:
- Ты жив. Только ушёл в другой мир. Который лучше и светлее, чем наш. И мы обязательно встретимся, хоть и не скоро.
А из динамиков звучал «Закат» группы «Ария»…