ЖУК (продолжение; А-4, стр. 5)

***

В то солнечное весеннее утро ничто не предвещало беды – граница упорно хранила своё молчание. Впятером они возвращались из дозора. Ночного дозора. «Ночной дозор» - отличный фильм его юности. Только там сражались с различной нечистью по законам чести, а здесь простых ребят за наркоту и за деньги убивают без чести и закона. Но ребята не уходят. Если не они, то кто же будет охранять южные рубежи государства, чтоб за державу не было обидно? «Держава, государство, страна, - как любил говорить начальник отряда, – это не политическая, географическая единица, это каждый из вас, несущий здесь службу, это ваши отцы и матери, братья и сёстры, любимые девушки и друзья, настоящее и будущее».

Здешняя земля таит в себе столько роковых фатальных неожиданностей, что всегда надо быть начеку, держаться вместе и идти друг за другом след в след. Если свернёшь в сторону, на один муравьиный ус, то – хана! «Цинковая посылка», отправится к родителям - на Благовещенье…

Тогда он чуть приотстал от друзей и замешкался. Вдруг на тропинку упал чёрный жук-носорог, солдат оступился, и под его ногами огнедышащим вулканом вздыбилась планета…


***

«Иди ко мне, иди же-еее-шшш… - вожделённо зашептала ледяная Женщина, и шёпот её перешёл в свистящее шипение змеи. – Я жду тебя, и сердце моё открыто для тебя, любимого. Пойми, кому ты нужен такой? Иди, ко мне, глупыш-шшш, не бойся! Это будет хорош-шшшо – тебе понравится: я умею быть ласковой и неж-шшшной, а ты получиш-шшшь покой, покой, покой и мою вечную преданную любовь…»

Она придвинулась к нему. Тело её вдруг превратилось в большой осклизлый и гадкий клубок змей и могильных червей. Они жадно потянулись к нему: змеи раскрыли свои пасти, словно старались проглотить мальчишку целиком, как удав заглатывает кролика, а черви дождём посыпались на его обнажённую горячую грудь.

Из страшной груди женщины вдруг выросла корявая ветка, которая стала изгибаться во все стороны, как пиявка, ветка превратилась в корявую руку, пальцы которой потянулись к мальчишке, а рука, в свою очередь, превратилась в гигантскую змею. Змея открыла пасть, высунула кроваво-красный язык, и крупные капли яда стали падать с кривых зубов на больничный пол. Пол задымился в тех местах, куда упали капли, а Женщина, тем временем, всунула змее свой шприц и закачала яд.

Пошёл снег. Крупные разлапистые хлопья облепили страшную фигуру чужого существа, и оно снова превратилось в обнажённую женскую натуру.

Стало холодно вокруг. Смертельно холодно. И тяжело, будто горы всех зримых и незримых миров обрушились на мальчишку. Одна беломраморная рука Женщины вожделённо протянулась к нему, обвиваясь вокруг шеи, как грациозная анаконда, и стала душить, а другая рука со шприцом нацелилась на сердце.

«Приласкай жжжэ-эээ меня - это так хорош-шшшо-ооо… Тебе понра-ааавится…» - говорила Женщина и всё ближе и ближе становилась к кровати.

Смерть плотоядно хотела измерить, казалось бы, никчемное существование искалеченного юноши, ведь «смерть», как однажды выразился начальник отряда, от слова «измерить»: «измерить всё то, что успел сделать тот или иной человек за свою прошедшую жизнь».


(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)