Прошлое глазами будущего

Чтобы знать что-то о прошлом, надо иметь ясные представления о будущем, иначе прошлое от вас не отвяжется и вы вечно будуте пребывать в недвижимой вечности, чувствуя себя окаменелым и безжизненным. Действительно, это сегодня характеризует постсоветское пространство, захотевшего совершить прорыв в рыночную эконмику (представляя ее своим будущим, но оказавшегося в прошлом и теперь бьющегося в нем как в самой настоящей трясине, стягивающей его в бездно.

Прошел бурный, возбуждающий период перестройки, осмысленный в основном как «восхождение буржуазии», шедшей к утверждению своей власти с нескрываемой ненавистью ко всему прошлому. Что это был за человек, кого социализм формировал за более чем семьдесят лет? Над этими вопросами не задумывались. Вдруг всех охватила жажда Запада, то есть свободного развертывания своей экономической сущности. Создавалось впечатление, что если отбросить социализм и облить грязью марксизм, как все станет на свое место и повсюду установится порядок и восторжествует долгожданная справедливость. И взволнованная народная масса успокоится, благодарная своим избавителям от социалистических ужасов. Мир никогда не переживал такого возбуждения в постсоветском пространстве! Это был уникальным случаем в истории, до сих пор не изученным.
Однако вся эта длинная полоса излияния ненависти к нашему прошлому до сих пор еще не успокоила народную массу, привыкшую сначала хорошо поесть, а потом рассуждать о своем прошлом. Ибо людей сегодня, как и сто лет тому назад, в гораздо большей степени беспокоят не злодеяния, ушедшие в прошлое и для них конкретно не существующие, а те, которые существуют и творятся в настоящем. Иначе говоря, не страх возвращения и повторения прошлого, а страх перед будущим, причины которого кроются отнюдь не в прошлом. Ведь каждый образованный человек знает, что прошлое никогда не возвращается и что наша жизнь движется только вперед. Но это движение всегда происходит в жестокой борьбе и противостоянии.
Если речь идет о прошлом и злодеяниях, творившихся там, то вся история человеческого общества от первобытного состояния до сего дня пронизана насилием и жестокими проявлениями злодеяний, обусловленных борьбой различных общественных сил. Сегодня они еще более обострились, приняв индивидуальные формы и массовое проявление в преступности, терроризме, экстремизме и т. д. И здесь наши бессодержательные рассуждения о «человечности» или «бесчеловечности» не вскрывают их корни и не способствуют их преодолению. Ибо социализм – отнюдь не человек, а политическая система, существующая совершенно независимо от сознания и воли людей. Он до сих пор сохраняется как такая система, лишь изменив форму, и продолжает давить на людей как сила, чуждая им. И объективно Гегель был прав, рассматривая зло в качестве движущей силы истории, ибо вся история действительно складывалась и двигалась в борьбе противоположных сил, которые и в сознании Гегеля принимали форму зла и добра.
К. Маркс лишь осмыслил этот процесс с исторической точки зрения и доказал, что пролетариат придет к власти и обобществит средства производства и что только в условиях общественной собственности будет созревать социализм. А о справедливости в социалистических условиях у него и речи быть не могло.
Если в этой борьбе основное внимание сосредоточить только на проявлениях злодеяний и произвола, то мы получим темную сторону нашей жизни. Поэтому не случайно, что социальные утописты, философы, рассматривавшие жизнь с точки зрения морали или политики и подходившие к ней преимущественно с негативной стороны, лишь обличали капитализм, вскрывали его различные пороки, бесчеловечность, но не могли понять прогрессивное, поступательное развитие истории в ее закономерном движении. К. Маркс же этот вопрос разрешил иначе и в истории увидел прогресс, связанный с развитием капиталистического общества и ролью буржуазии. И он никого не отбрасывал, а каждому воздал должное, отмечал даже незначительные заслуги различных лиц, имевших отношение к предмету его исследования. И у него и в мыслях не было рассматривать развитие общественно-экономических формаций с точки зрения «справедливости» или «несправедливости», «человечности» или «бесчеловечности». Напротив, он подчеркивал и доказывал, что история объективно идет к осуществлению человеческого общества как общества гуманистического, но что оно будет достигнуто в упорной и трудной борьбе как результат длительного исторического развития, как закономерный итог развития человеческого общества, в котором человечество перейдет к своей подлинной истории. Человеческая точка зрения здесь была просто идеалом, и она должна была родиться как результат исторического развития. Да и социализм, по мнению Маркса, как первая фаза коммунизма, эту точку зрения не давал. Социализм не является «рассуждением индивидов», следовательно, он еще не является «свободным союзом людей». И если сегодня возникли эти идеи, и они влияют на общество, значит, эта точка зрения уже возникла, и она является как раз результатом распада социалистической системы как определенного политического движения и обусловленного им определенного общественного объединения людей. Что же происходило в этот период в мышлении образованных людей?
У нас с первого же дня освобождения ударились в морализаторство и поэтому занимались тем, что вскрывали различные пороки социализма, обличали его и обвиняли, творили над ним суд, выносили ему приговор, будто социализм был не обществом, развивающимся объективно, а конкретным человеком, совершившим преступление. И объективный научный анализ социализма не осуществлялся. И все вдруг стали поклонниками рыночной экономики.
И все так происходило потому, что, главным образом, исходили из «сознательных побудительных сил», «ошибок», сознательных действий индивидов, то есть здесь как раз улетучилась научная точка зрения, и мы имели дело просто с рассуждениями индивидов. Освободившиеся люди, люди, предоставленные себе, еще не знали, где они оказались и что с ними произошло. Они еще не понимали свою свободу.
Тем самым, психологизировав все общество и его объективное развитие, наглухо закрыли себе путь к истории и вместе с тем к своему будущему, так как потеряна преемственность развития, связывающая настоящее с прошлым и будущим и только на основе чего и можно создавать целостную картину развития действительности в его историческом движении. А настоящее без прошлого и будущего – это все что угодно, но только не многогранная реальная жизнь, бьющая через край, это просто гаснущее состояние, обреченное на гибель, поскольку исчезают все стимулы и атрибуты, двигающие этим обществом, умирают побудительные силы и стремления. И у нас все так и происходило с распада социализма. И это неопровержимо доказывается всеми реалиями нашей жизни, обреченными на беспорядок. Даже если идти от точки зрения индивида, то не трудно понять, насколько жизнь человека лишена смысла, если он сосредоточен только на выживании или на обогащении и если он, привязанный к деньгам, при этом не имеет ни прошлого и ни будущего, и перед его глазами нет ничего, кроме его собственного блага. У него нет ничего, кроме желания просто существовать и потреблять, и его жизнь лишилась изначального творческого характера, заложенного в человеке его историческим существованием. И экзистенциализм это отразил хорошо, положив в основу всего мира «существование человека как индивида», смысл чего не раскрыт. И в отчуждении, в котором он бежит от современного общества, подавлены все его эгоистические стремления его же стремлениями к чисто внешнему выражению жизни.
Гибель старого мира деформирует и сознание общества, которое негативизирует мироощущение и мировосприятие человека. Кризис психологически отражается как крушение идеалов и целей и утрата веры и оптимизма и вызывает негативное отношение к миру. И он при слепом движении может повлечь массовую гибель людей. Сегодня одна только безработица переворачивает мир людей в развитых капиталистических странах, для которых глобальный кризис явился неожиданно. И это уже само по себе показало, что с собой представляет ориентация только на потребление. Историческое развитие человеческого общества есть не только его экономическое развитие, которое находит свое завершение в «изобилии и свободном потреблении», но главным образом развитие самого человека как объективной цели истории. Развитие способностей человека, его ума, интеллекта, мышления, разума и т. д., - именно в этом история находит свой результат и осуществляет себя через них, а не вещи. И чем выше ум и интеллект человека, тем выше развитие общества. Та форма развития жизни, которая происходила через подавление индивидов, исторически уже себя изжила, исчерпав все свои возможности с развитием технического общества И теперешнее опора на потребление лишь свидетельствует, что необходимо переоценить критерии. Теперь, наоборот, общество должно перейти на новый уровень развития, историческим движением уже подготовленного – развитие не через подавление человека, а через его развитие. И мы объективно находимся именно на этом историческом повороте, в котором человек освобождается и, вместе с тем, в котором он запутался, привязанный именно к деньгам, - деньги, освобождающие человека, вместе с тем его и запутывают. И он должен освободиться и от этих пут, чтобы утвердить себя как личности. В этом смысле и тайна денег нам как раз и неясна. И поскольку этот переход есть необходимость, бессознательно владеющая каждым, но общество еще находится на старой позиции и требует от людей «рыночного осуществления», то отсюда возникает конфликт между человеком и обществом.
Но человек и общество – разные уровни, противостоящие друг другу в рамках денег. Социальное и индивидуальное, личность и общество не гармонируют. И если в этом противостоянии исторический процесс направлен на развитие человека и бессознательно осуществляет его, то именно в своей стихийности оно обречено, несмотря на высокий уровень умственного развития человека. Ибо общий умственный и интеллектуальный уровень еще не является достоянием людей, характеризующий индивидов, их отношения к миру и самому себе. Развитие общества в рамках отчуждения предполагает богатства как такового, стоящего над людьми, которое на индивидуальном уровне сегодня характеризуется просто как «обогащение каждого». А это вещное развитие, которое просто становится массовым, всеобщим и в этом виде складывается как необходимость.
В понятии «общество», в этом смысле, выражены отношения и связи, складывающиеся между людьми с точки зрения вещи и так или иначе объединяющие их. Это сумма социальных, экономических, культурных, моральных и т. д. отношений, существующие объективно и независимо от индивидов, которые людей подчиняют себе, стоят над ними в виде правил, принципов, норм. Они усваиваются людьми и функционируют в виде институтов, стандартов поведения, их отношения друг к другу. Определенное устройство общества, организация его структур, системы связей и отношений, - все это уже не соответствует стремлению каждого «жить хорошо», «богато», что от ныне стало необходимостью, но что еще не осмыслено. Поэтому они и разрушаются. В современных развитых странах, например, основная часть богатства принадлежит 10-16 % населения, хотя при современной технологии богато мог бы жить каждый человек. Но система распределения сводит на нет все достижения технического прогресса, подчиняя его интересам отдельных людей – владельцам денег. Питер Рассел, оценивая США, пишет так: «Вся наша цивилизация нежизнеспособна. Сегодня лишь десять процентов населения мира принадлежат к обеспеченному классу. Однако эти десять процентов потребляют более трех четвертей всех ресурсов планеты. Невозможно обеспечить подобный стиль жизни всему человеческому роду. Все больше людей здесь, на Западе, начинают признавать, что такой подход несостоятелен» (Революция сознания).
Отсюда эта система в первую очередь разрушается слепыми стремлениями индивидов к их собственному благу. В этом слепом процессе и происходят беспрерывные изменения, в которых эта организация общества, прежде приспособленная к производству вещей и подчиненная созданию богатства как такового, медленно рушится, стихийно приспосабливаясь к этим всеобщим стремлениям. И кто же может доказать, что не эти стремления лежат в основе кризиса? Если сосредоточить внимание на механизмах «разорения богатых людей», то мы увидим определенно, что само объективное движение развития общества направлено на разрушение этого положения. И итогом этого стихийного движения оказывается как увеличение нищеты, так и уменьшение числа миллиардеров и миллионеров. И здесь объективно мы имеем дело с определенным направлением и реальными изменениями, происходящими в обществе не зависимо от сознания и воли людей. Этот процесс можно только осознать.
И эти изменения являются не просто изменениями, а превращением, в котором одно устройство должно превращаться в другое, но на уровне нашего сознания осознается так, что каждый должен стать богатым, разносторонне развитым человеком, личностью. При этом основа нашей жизни не принимается в счет, а только сознание людей. И отсюда создается впечатление, что жизнь может улучаться и люди могут быть богатыми и при сохранении собственнического отношения человека к человеку. На основе же этого отношения, сегодня просто облаченного в деньги, в реальном развитии жизни все у нас происходит наоборот. И жизнь давит на людей и постоянно их разоряет, вместо того чтобы обогащать всех. А если учесть, что это миллионы людей, стремящиеся к своему собственному благу и для которых общественное благо - это фикция, то в неорганизованном виде и в своей стихийности эта тенденция разрушительна. Именно в этом смысле общество может развиваться только на сознательной основе, и это становится первейшим законом, непреходящей истиной нашего времени.
Последнее столетие показало истинность этого положения и подтвердило необходимость сознательного начала, где стихийность – это не только слепое развертывание противоречий, но и медленная гибель общества и угасание его сознания. Отсюда и сама необходимость сознательного отношения к истории и обществу. Мы опускаемся не ниже, а, напротив, поднялись на более высокую ступень, преодолев социалистический этап как политического, авторитарного движения. Но одно дело – реальное развитие общества, другое – осознание этого развития. Мы же имеем дело с таким обстоятельством, когда не исследовано и отброшено это реальное развитие общества и его сознание, в силу чего мы и оказались в пустоте, которую мы и пытаемся восполнять западной идеологией, лживой по отношению к нам. И реальное положение вещей состоит в следующем.
Из социализма вышли люди, которые сформировались и развивались в этом обществе. Я в своих работах показал, как социализм их формировал в течение более чем семидесяти лет и чему их упорно учил. И думать, что усвоенное за семьдесят лет не закрепилось и может быть так просто отброшено – это наша самая большая ошибка, в которой мы стремления индивидов путаем с развитием общества. Индивиды могут стремиться к чему угодно, если они получили свободу, они могут и побивать друга, и поддерживать, они могут стать и нищими, и миллионерами. Но все это не значит, что здесь мы имеем дело с общественными законами. Это соответствует только периоду распада и будет преодолено, когда назреет необходимость общественного развития.
Общество имеет свою экономическую основу и политическую структуру, чтобы развиваться как общество. А если названная основа разлагается, значит, обществу приходит конец. И мысль о том, что это общество могло быть перестроено по западным стандартам, по самой своей сути была неверной. Распад социализма есть и распад и политического, и общественного сознания социализма, его идеологии. Здесь мы имеем дело с людьми, разъединенными и разобщенными распадом, и с сознанием этих людей – с индивидуальным сознанием. В процессе распада этой системы люди потеряли интерес к собственной истории именно как люди (история сохраняется не в сознании индивидов, а в сознании общества, историческое сознание существует в памяти народа и передается из поколения в поколение в культурных традициях каждого народа) , раз она официально была признана «роковой ошибкой истории». И это «роковая ошибка» было связана только с сознанием индивида и разрушением общественного сознания. Отсюда они и не знают свое происхождение. И сознание этих изолированных и отчужденных людей, усвоивших западные устремления и стандарты, и поднято на уровень общественного сознания, хотя, как мы видели, общественное сознание распалось как результат распада социалистической организации. Здесь все было направлено на то, чтобы разрушить все общественные, политические и идеологические устои социализма.
Не все здесь сразу настроились против социализма, но постепенно многие, усвоив западную идеологию. Все здесь перемешалось так, что никто не знал, что произошло. Свои «корни» стали искать люди. Другие излагали их «генеологию», родословную. Оцените же, философы, только недавно отстаивавшие марксизм, вдруг стали его поносить, и на этом зарабатывали авторитет и социальное положение. А партийная номенклатура и армия чиновников, грудью стоявших за Советский Союз, столь же быстро переметнулись на сторону рынка. Это было уникальным и неповторимым событием, неожиданно оглушившим всех, но подготовившимся всем предыдущим развитием и здесь только «взорвавшимся». Социализм в течение восьмидесятых годов уже внутренне гнил и уже к середине восьмидесятого года показал свою полную нежизнеспособность и обреченность. И общество уже надо было или спасти или разрушить и перестроить. Другого выхода здесь не было. И СССР действительно самораспустился и распался на отдельные самостоятельные государства.
Но здесь, как уже отметили, мы имеем дело с индивидуальным сознанием, еще не окрепшим как сознание личности, и опорой на индивидуальное сознание, при которой недостаток общественного сознания восполняется западной идеологией, точно так же, как реальная жизнь основывается на иностранном капитале и его мировоззренческой ориентации. Отсюда мы видим только эмоции и проявления страстей, негативное видение жизни, которые отбросили научное познание. И естественно, пока мы живем «западом», у нас нет ничего своего, и мы просто опустошены. Точно так же опустошено и общество и общественное сознание, и оно просто заполняется западной идеологией и по существу представляет собой некое эклектическое соединение разнородных бессодержательных представлений.
Эпоха, в которой мы живем, поистине неповторима по своей сложности и многообразию проявлений, и она требует не индивидуального самосознания, а объективного подхода, не затемненного как раз амбициями и страстями, она требует, следовательно, беспристрастного исследования, не взирающего на лица и авторитеты. Ибо мы имеем дело с распадом, а не с созиданием, следовательно, не с предвиденными и запланированными событиями, которых ожидали. Авторитетов было много, когда на протяжении десятилетий конструировали коммунизм, когда создавали социалистическую теорию и планировали переход к социализму и коммунизму, когда, наконец, жизнь могла сверяться с программами и регулироваться в соответствии с ними и когда ни у кого не вызывало сомнения, что общество создаст изобилие и облагородит каждого, дав каждому по потребностям. Теперь, напротив, все общество находится во власти хаоса и беспорядка, а значит страха и сомнений, порожденных этим обстоятельством. И теперь речь идет не о создании каких-то идеальных моделей и лучших конструкций, которые могли бы обратить внимание людей и увлечь их, возродить в них энтузиазм (общество сегодня в гораздо большей степени нуждается не в умственных конструкциях, а в выведении людей и общества из выживания). И именно для этого оно нуждается в реальном изучении этой беспорядочной жизни и осмыслении всех процессов с точки зрения исторической перспективы. Иначе говоря, мы должны осознать, куда идет наш мир, и только после этого планировать, как пойдем, как организовывать эту расстроенную жизнь, на западный лад или из необходимости, развертывающейся у нас. И это уже само по себе говорит, что люди уже не верят никаким конструкциям и идеальным моделям, лишь приукрашивающими нашу уродливую жизнь. И, ни в чем еще не разобравшись, они находятся в растерянности. А нам в первую очередь нужна ясная концепция.
Действительно, что с собой представляет рыночное общество, к которому мы пришли, преодолев социализм? Это такое общество, которое, по общему признанию, в целом уже сложилось на Западе и складывается в других странах. Эталон дают наиболее развитые страны. Стало быть, во всем мире развиваются однотипные общества, развитие которых в основе подчинены одним и тем же законам, а именно – власти денег. Стало быть, весь мир становится единым и неделимым в деньгах. И именно тем мировое развитие готовится к будущему. Если во всем мире господствуют законы денег, называемые и «рыночными, значит они имеют и другую сторону, пока еще скрытую от нас. Открытие же ее в любом случае предполагает переход к высшей фазе.
И процессы распада, и созидания происходят с этой точки зрения, поскольку становятся однотипные общества (единая мировая связь в деньгах) , в сущности ориентированные на свободное развитие личности, демократизацию и т. д. И рыночные связи, конкуренция здесь становятся движущими силами, направляющими развитие общества. И Казахстан первым понял смысл этого направления и поэтому «программа перехода к рынку» стало основной задачей, с точки зрения которой устанавливались связи с зарубежными государствами и партнерами. И именно успешная реализация этого плана поднял престиж Казахстана в мировом сообществе.
Но суть рынка, как это мы увидим отчетливо, состоит отнюдь не в «процветании» общества, а, напротив, в индивидуализации человека, происходящей против общества, а потому разлагающей общества. Это есть период развития сознания и самосознания человека. Понятия же «процветание» у нас изобретают только могущественные классы, и только до тех пор, пока фортуна с ними и их деньги «самовозрастают». И тот факт, что здесь делают упор «на рыночной экономике», связан просто с функцией денег, изменяющейся в процессе «модернизации» капитализма и в которой деньги выходят из производства и работают в интересах людей, тем самым разлагая производство. И товарный мир расстраивается в силу того факта, что деньги все больше сосредоточиваются не только в руках людей, но главным образом в непроизводственной сфере: торговля, вся сфера услуги, управления, образования и культуры и т. д. Одним словом, общество, в сущности, работает на человека, создает все условия для его развития, развивает весь мир применительно к человеку, создает и совершенствует высшую технологию, информационное пространство. И вместе с тем «общество свободного потребления», таким образом, заходит в тупик из своего естественного, необходимого развития, увеличив именно названную сферу как сферу паразитическую.
Тем самым наша эпоха порождает противоречия развития личности, из которого оно уже больше никогда не выйдет, не осознав ситуацию и не уничтожив названное общественное противоречие. И именно в силу того обстоятельства, что названное противоречие воспроизводится на основе денежных отношений, постсоветское пространство запутывается в противоречиях развития личности: здесь стремится к развитию каждый человек, и стремления миллионов людей сталкиваются, воюют. В мире же капитализма эти противоречия только назревают как самостоятельные человеческие противоречия на основе технического прогресса, вытесняющего все больше людей в названную сферу. А что здесь можно говорить, когда кризис свертывает производство и развивает нищету как всеобщего явления? Стало быть, капитализм, как и социализм, создает «армию» потребителей именно на основе технического прогресса, а постсоветское пространство – на основе «делания денег» на почве иностранного капитала. Это – две ступени развития. Ведь надо же уметь делать деньги, раздав весь свой производственный потенциал людям и иностранцам, чтобы на этой почве развивались межчеловеческие противоречия. А на Западе все это создается на основе технического прогресса, а у нас на почве беспрерывного обнищания.
На предыдущем этапе истории капитализм обосновывался во всем мире, но он нес порабощение, слабые народы превращал в колонию, повсюду насаждал капиталистические порядки силой оружия и военным превосходством. Теперь колонизация отпала, и на новой основе развиваются процессы интеграции, объединения сил многих государств, консолидация национальностей, взаимопонимание между народами, в результате чего в целом отпадает необходимость глобальных войн, складывается возможность мирного урегулирования всех конфликтов объединенными усилиями наций. И главное состоит в том, что после распада противостояния двух мировых систем мир снова стал единым и неделимым. И противоречия развития общества коренным образом изменились и стали выражаться в единой субстанции.
Вопрос здесь состоит в том, чтобы выяснить сущность этого нового развития, установить его противоречия и движущие силы, осознать направление развития общества к будущему.
Если внимательно рассматривать современное состояние общественной теории, то в целом создается впечатление, будто реальное развитие общественной жизни и в самом деле могло сообразоваться с теорией, созданной когда-то кем-то, будто развитие социализма могло быть реализацией или воплощением основных идей марксизма. В действительности непреходящая истина самого марксизма состоит в том, что всякая теория в конечном итоге порождается и проверяется, подтверждается и опровергается только практикой, реальным развитием жизни. Другое дело, что Маркс мог предвосхитить общее направление развития капитализма, предугадать тенденцию будущих форм действительности, исходя, например, из реального понимания обстановки. Но это не теория будущих форм, а прогноз будущего, основанный на реальных тенденциях настоящего, который может и подтвердиться, но может и не подтвердиться. В этом случае мы мыслим просто на гегелевский манер, что якобы теория предшествует практике и что мысль создает реальную действительность. По Гегелю, изначально существует идеальная модель действительности. Она и осуществляется в реальном мире.
Любое преобразование исторически должно назреть и подготовится, и только после этого, когда обнаружилась потребность в этом преобразовании, оно и осознается как необходимость, осуществление которой неизбежна. Необходимость же развертывается не в зависимости от сознания людей, а объективно, и сознательное отношение людей может ускорить этот процесс, облегчить развитие, придав ему сознательный характер и т. д. И если необходимость развертывается в виде бизнеса как разрушительной силы, то это есть ее внешнее проявление, за которым скрыта ее сущность, противоположная ей. Ведь заблуждается не история, а люди, для которых не так-то просто осмысливать реальное общественное развитие в его историческом движении.
Поэтому мы не можем руководствоваться сознанием индивидов, их амбициями и т. д., а, следовательно, довольствоваться видимостью. Бизнес в нашей стране во всех проявлениях есть не общественное сознание, а сознание индивидов. В бизнесе у нас общество разъединяется и индивидуализируется и приспосабливается к индивидуальному развитию. Поэтому Запад человека поместил в сферу торговли и обожествляет ее. Теперь и производство индивидуализируется, превращаясь в «мое дело». Американцы, в свое время возносившие крупные корпорации, концерны, картели и т. д., теперь, когда корпорации распадаются, возносят мелкое и среднее предпринимательство, критикуя малоподвижные и немобильные объединения, консервирующие безжизненные правила и подавляющие свободу личности. Не трудно сказать, что, умирая, люди будут возносить и смерть как единственного спасения. Но у Америки сегодня совсем другое положение, чем в период его бурного развития, характеризовавшегося индустриализмом, следовательно, экономической мощью. Та индустриализация, которая в советском обществе начиналась в тридцатых годах, себя исчерпала с распадом социализма, и теперь снова говорят об индустриализации, ориентируясь на Запад. И это в то время, что индустриализм иссяк уже на Западе. И Америка «рыночной» стало не случайно: она стало «потребительским обществом», возложившим производство на другие страны, зависимые от нее и работающие на ее деньги. И законы этого потребительского общества еще не установлены. Америка сама превращается в торговлю, а людей превратила в потребителей и тем привела к бесконечному увеличению названной сферы. А это в свою очередь, в той самой мере, в которой оно выросло на основе производства, в том числе и сельскохозяйственного, давит на последнего. Не так-то просто сегодня обеспечивать аграрному сектору двадцати миллионные города, точно так же, как не просто в достатке обеспечивать и «делающих деньги». Вся эта непроизводственная сфера сегодня непомерно выросла и душит первую. И отсюда вывод: эта сфера должна разложиться из собственного противоречия, противоречия, названного нами «противоречиями развития личности». А все это приведет к разложению всей системы в силу развития названного противоречия, то есть противоречия между обществом и человеком.
Мы познаем реальную действительность более или менее правильно, но познаем не всякую действительность, а развитую и развернувшую свои свойства и проявившую внутреннюю сущность. Ибо, как говорил Маркс, развитое тело легче изучать, чем неразвитое, и низшие формы правильно осмысливаются только с точки зрения более высших форм. Ведь феодальные общества мы правильно понимаем с точки зрения капиталистического способа производства. Точно так же, мы должны обнаружить противоречия, чтобы их осознать. И мы находимся на более высоком этапе не с точки зрения экономики, а исторической перспективы, устремленной к разрешению противоречия развития личности. И для того, чтобы понять это положение, необходимо осмыслить сущность нашей эпохи и то, что движет ею и к чему в силу этого устремлен исторический процесс. Ведь те преобразования, которые сегодня совершаются в мире, нам сами по себе ничего не говорят о том, куда идет наш мир, и всем остается только догадываться, к краху или к некоему чудному возрождению. Во всяком случае, оно не оставляет желать лучшего, и поэтому мы в гораздо большей степени склонны к пессимистическим выводам относительно будущего человеческого общества в силу того обстоятельства, что мы еще не знаем, как все произойдет дальше. Кризис – это просто обострение названных противоречий, которые были неожиданными именно потому, что мы всегда ожидаем другого исхода, но приходим к неожиданным последствиям именно вследствие не знания объективного положения вещей и что о них всегда имеем иллюзорные представления, которые раскрываются и преодолеваются лишь реальным ходом развития действительности.
Поэтому социалистическое движение не могло быть осмыслено в его истинном свете, пока оно не развилось и не проявило свою внутреннюю сущность. Лишь когда социализм развился и в силу своих внутренних противоречий распадался, могло быть установлено его историческое значение, а не раньше и тем более в начале. Поэтому социалистическая теория на всем протяжении развития социализма не могла быть не чем иным, как идеологическим отражением реального социалистического движения.
Но то же самое можно сказать и о теперешнем периоде истории. Пока «рыночное общество», возникшее как результат распада капитализма (развития и распада социализма) , находилось в процессе становления, и речи быть не могло о том, чтобы исследовать его объективно, с точки зрения будущего. И это общество, еще не осознавшее себя и свои возможности, не нуждалось в философах и критически мыслящих людях, а только в оправдании и обосновании этого движения как необходимого. И это наиболее отчетливо отразилось именно в развитии постсоветского общества, которое и встало перед выбором: по какому пути пойти? Теперь, с момента преодоления противостояния между двумя системами - социализмом и капитализмом, обстановка коренным образом изменилась во всем мире, и это общество полностью раскрыло свою сущность и развернуло внутреннюю природу, тем более «рыночная экономика» втягивала в свою орбиту многие страны. Стало быть, уже накоплен материал для выводов и установления его исторического назначения с точки зрения развития будущего. Ведь если исходить из мнения отдельных людей, то ничего не стоит и рыночное общество объявить «роковой ошибкой истории». Такой взгляд на историю никогда не исключался. Разве сегодня мы не прислушиваемся к мнению тех, кто предрекает конец человеческому существованию, приводя для этого доводы из самых различных областей жизни, включая и демографическую проблему. И в то же время, совершенно не понимая, в силу каких причин в мире происходят глобальные изменения, действительно угрожающие человеческому существованию и которые именно в силу этого настоятельно требуют изменения самих людей, их стереотипов понимания и образа жизни. Поэтому объективное понимание общественного развития всегда есть проблема, которая возникала на каждом этапе и каждой эпохой решается по-своему.
Мы не поняли, что освобождение от социалистической мистификации само по себе является громадным шагом вперед в развитии нашего сознания именно в направлении осознания исторической перспективы, ибо последняя была полностью мистифицирована и как таковая исчезла в этой мистификации, превращаясь в безжизненную, мертвую схему. Стало быть, будущее исчезло не в реальном социалистическом развитии, а в идеологической мистификации этого развития, то есть попросту в нашем сознании. Отсюда люди отталкивались от нее. А попытка осмыслить это реальное движение завершилась усвоением западной идеологии и производством новых идеальных моделей «светлого будущего». Отсюда и не восприятие социализма и его отрицание, и отталкивание от настоящей реальности и наше «обуржуазивание».
Мы увидим ясно в этой работе, что мы идем к новому сознанию, осознанию истины. Другой разговор, что мы никогда не поймем себя, не поняв не только свою историю, но и всю логику развития человеческого общества, ибо мы являемся продуктом истории и мирового взаимодействия.
В западной идеологии перед нами в перевернутом сознании предстает современный капитализм, не изученный за последнее время, как мы вступили в этот мир. В мире, в котором все взаимосвязано и взаимно определяется друг другом, не может быть такого развития, чтобы Америка осталась в стороне от Советского Союза и последний находился вне истории. Напротив, мир за последнее столетие двигался и развивался в противостоянии двух мировых систем и достиг теперешнего состояния как необходимый результат этого взаимодействия.
Мы не можем продвигать вперед свою реальную жизнь, не осознав это мировое взаимодействие и себя через него, остаемся в плену иллюзий и самообмана, пока оно окутано мраком и не освещено с точки зрения перспективы. Ориентироваться на западную идеологию и искать вершину в рыночном обществе – значит отвлекаться от собственной сущности и тех законов, которые управляют нами и в силу которых мы и бессознательно идем именно к своей исторической перспективе, освобождая человека и раскрепощая его дух, а не обогащая каждого. Так что, освободившись от одной мистификации, мы оказываемся во власти другой. Таков объективный принцип нашего движения и мы увидим почему.
Из сказанного ясно, что если социализм развился и в силу обострения своего внутреннего противоречия подвергся разрушению, то это есть не миф, а факт объективного общественного развития, представший перед нами, бесспорная реальность, никем не предвиденная и подлежащая объективному и бесстрастному научному исследованию. Научное исследование должно не отбросить это явление, а изучить и установить его в его движении, развитии и изменении, вплоть до его превращения в новое качественное состояние, когда данное явление и может восприниматься "исчезнувшим". Поэтому, разумеется, что через призму весьма упрощенной политической оценки и тем более моральной, в которой мы имеем дело с сознанием и волей людей и их свободой по Ницше, невозможно создать целостную картину действительности в ее диалектическом движении. Поэтому в рамки социалистической теории это превращение не укладывалось, и эта теория, не выдержав испытания практикой, улетучилась. Следовательно, социалистическая теория, порожденная реальным социалистическим движением, была опровергнута не буржуазной идеологией, а реальным общественным развитием, и только после этого у нас утвердилась буржуазная идеология, которая теперь усердно обрабатывает сознание масс, перевернутое общественным поворотом. И сторонники «возрождения капитализма» теперь пытаются убедить всех, что социализм был мифом и роковой ошибкой истории.
Ошибаться могут, как я уже отметил, только люди, даже самые великие, ошибаться могли и классики марксизма, а история, простите, как раз не ошибается, а протекает объективно, независимо ни от Ленина и ни от кого бы то ни было, и наша задача состоит в том, чтобы осмысливать весь общественный процесс развития как закономерное движение, а не сваливать все на великих личностей, злых и добрых правителей. Если социалистическая теория со временем разошлась с реальным развитием общества, то это доказывает ошибочность и ложность этой теории, а не бессмысленность реального социалистического развития.
Рассмотрим этот вопрос более детально ввиду ее важности.