Грандиозная игра в капитализм

Начало или конец грандиозной игры в капитализм?

Вообще капитализм с самого начала характеризовался выживанием. Чтобы жили одни люди, другие должны были выживатиь. Иначе капитализм существовать не может. С ним можно сделать что угодно и как угодно можно его отшлифоваь, чтобы он блестел как позалоченный купол церкви, он останется капитализмом, в которомбольшинство людей будут выживать, даже если весь мир озолотится до последних клеток своих мозгов.

В самом деле, что такое выживание? Сегодня играют уже не только в обогащение, но и в выживание.

Игра истории или игра в богатство? Может быть, уже пора осмыслить жизнь как просто игру, впервые прнявшую опасный оборот для каждого отдельного человека? Разве всемирная угроза существованию человека на земле говорит не об этом?


У нас с самого начала сложилось какое-то презрительное отношение к своему прошлому. И это является следствием того, что мы ослеплены Западом? Но это не общественная точка зрения на историю, а взгляд разрозненных людей, которые еще не освоились с неожиданно сложившейся ситуацией. И прежде чем начать разговор на озаглавленную тему, я хочу лишь на одну минуту остановиться на этом прошлом – на социализме. Мы должны знать в этом отношении истину. Многие помнят, что в советском обществе присвоение нетрудовых доходов сложилось как правило. В потребитеьском обществе это должно было сложиться. Со временем это отношение действительно стало массовым. Стало быть, люди учились «делать деньги» еще «в пеленке». В эту игшру должны были втянуться все. И втянулись, сами того не сознавая, к чему она приведет, став всеобщей.

Многие указывали и до сих пор указывают на государство. Но государство не тождественно людям, работающим в государственном управлении. Государство есть система, существующая независимо от людей и их сознания. И она ни в коей мере не держится на воле личностей. И если государство от общественных механизмов работы переходит на индивидуальные, то значит, что его функций изменились, и оно функционирует в другом направлении, еще не известном и осмысленном.

Но нетрудовые доходы и принцип делать деньги существуют и в капиталистических странах. Однако там все это с самого начала увязано с производством и направлено на производство и существует не прост в качестве потребительной стоимости, а стоимости как производственного отношения. Человек, укравший миллион, рассматривал эти деньги как «начальный капитал». Поэтому «делать деньги» там подчинено производству и реализуется как экономическое отношение. Отсюда потребление - форма производная. И деньги - не потребительная стоимость, принявшая самодовлеющий характер, а выражение экономики или товарных отношений. Здесь еще нет игры в обогащении. Деятельность людей слита с капиталом и персонифицирует его, в какой бы форме она не выступала, - индивидуальной или социальной. Из этой рамки человек не может выходить. Этим объясняется тот факт, что гангстерство в Америке каралось не так строго, как убийство человека. Человек там рассматривался как капитал и главная производительная сила. Признаки же разрушения, обусловленные деньгами, оказавшимися в руках людей и не применявшихся уже как капитал, появились в основном только к последней четверти предыдущего столетия. Стало быть, деньги в руках людей работали как экономическая категория и приводили в движение производство, а, следовательно, и общество.

В советском обществе сложилась противоположная обстановка. Человек развитием социализма был освобожден от капитала и полностью охвачен общественным трудом. В качестве же индивидуального труда он не выступал. Вся его зарплата и нетрудовые доходы имели только потребительную стоимость. «Делать деньги», существовавшее скрытно, стало быть, так же подчинялось потреблению. Суть в том, что функцию производства в советском обществе осуществляло государство, а люди были потребителями, им запрещено было заниматься индивидуальной деятельностью с целью наживы. В западном же обществе, пока в силу не вступила техника, заменившая труд человека, человек оставался производителем. А когда же трудовые процессы были механизированы и автоматизированы и люди были вытеснены из непосредственного производства, то они полностью сохранили свои навыки и привычки, активность и инициативу. И в этой обстановке и делать деньги в целом подчинялось экономике, торговле, культуре и т. д. Люди занимались «своим делом». Они не лишались созидательного характера. Они и в торговле делают деньги для того, чтобы развивать «свое дело».

В социалистическом обществе «делать деньги» основывалось на спекуляции общественными товарами и с самого начала было направлено против общества и поэтому имело разрушительный характер. Советское государство с этой тенденцией упорно воевало.
Здесь в течение более чем семидесяти лет вырабатывались иные навыки и привычки – потребительные. Вся общество до сих пор гражданами бывшего Советского Союза рассматривается только с точки зрения потребления. Какого-либо другого расклада дел мы до сих пор не знаем, и вряд ли будем знать. В этой системе люди работали только на общество, воплощенное в государстве. И первое, что следует подчеркнуть, - люди уже не хотели работать на общество, и у них сложилось негативное отношение к этому труду. Стало быть, деньги уже отказывались работать на общество, раз зарплата уже не удовлетворяла людей, и не работали и другие стимулы. Государство дает трещины и внутренне разлагается. Уже в советском обществе начинается самая настоящая игра в обогащение. И все завершилось тем, что в постсоветском общесве начинатся грандиозная игра в капитализм.

Но что должны были делать миллионы людей советского общества с этими своими «навыками и привычками», с этими своими отношениями к обществу и друг к другу, когда они вступили в рыночное общество, разрушив социализм? Ведь для того, чтобы разрушать, не надо иметь особога таланта. А играть, как инрают на верху, может научиться каждый. Отсюда и сам тот факт, что социализм с точки зрения людей не выходил за рамки потребления, а в капиталистическом обществе, напротив, люди оставались производителями (в силу чего здесь сохраняются экономические стимулы, побуждавшие людей к труду). Но чтобы потреблять, надо производить, поэтому труд всегда стоит на первом месте. И это свидетельствует, что основой общества всегда была экономика. А в советском обществе сели на иностранный капитал, развалив свою экономику. Вот так начинается грандиозная игра в капитализм в тот момент истории, когда он исторически закончился. Теперь весь мир певращается в эту опасную игру. Пойдем дальше, и мы увидим, чем она вскоре завершится и какие последствия нас еще ждут.

И все это свидетельствует о том, что мы и «они» находимся пока еще находимся на различных уровнях. И с вступлением в рыночное общество люди советского общества полностью сохранили унаследованные от социализма навыки и привычки и ни какими-то другими задатками, а именно ими приступили к «строительству рыночного общества», то есть в игру в капитализм. Таким образом, у людей капиталистического общества «было в крови» стремление делать деньги «своим делом». Они на свет божий появлялись с этой мечтой. И капиталистическое общество открывало все просторы для экономического осуществления человека. Поэтому свои заработанные или ворованные деньги они вкладывали в дело. Советских же людей долго и упорно учили тратить свои заработанные (и ворованные) деньги только на потребление, закрывая все пути как раз для этого экономического осуществления. Отсюда и делайте выводы, куда должен был пойти человек социалистического общества, после того как ему открылись все дороги для этого его осуществления? По пути Запада? Отсюда давайте теперь подумаем, что такое «выживание» и что такое «обогащение» для людей бывшего советского общества и для людей западного мира.

Само понятие «выживание» само по себе показывает, что с нами происходит, и к чему мы стремимся. Понятие «обогащение», которое является обычным, например, для американской действительности, свидетельствует о том, что экономическое осуществление каждого человека для американского общества является общим принципом, доступным каждому. И это так происходит потому, что оно в целом не только соответствует состоянию экономики, но и обусловлено экономикой. Это значит о о тм, что западная экономика еще работает ради потребления, а потребление работает на экономику. Там потебления, принявшего самодовлеющий характер, в котором деньги преващаются в потребительную стоимость и тем перестают быть обликом экономики, еще нет. Американцы сидят не на иностранном капитале ти играют в игру, а на своих вотчинах. Стало быть, это стремление действует как необходимость. В связи с этим, если в Америке вдруг сложилась бы такая ситуация, которая много людей опустила бы на уровень выживания, то это сразу привело бы к социальному катаклизму. Сейчас американцы боятся именно этого. С этой точки зрения там само понятие «выживание» имеет совсем другое значение в том смысле, что для них это есть нечто надвигающееся. А это есть нечто иное, как угроза расстройства экономических законов, хорошо действовавших там до этого.

Но у американцев работает свое производство, обеспечивающее их необходимым объемом благ потребления, и они понятие не имеют, что значить сидеть на иностранном капитале и быть зависимым от иностранных инвестиций. И они это, по крайней мере, осознают, и если это даже произойдет, то они встретят его сознательно, а наша беда в том, что у нас с самого начала все развертывалось бессознательно за полным неожиданным исчезновением будущего. Каково ведь наше убеждение, а реальность-то развивается против него, без конца переворачивая наши представления. И нас в заблуждение вводило именно западные ориентиры, упрямо нам представлявшиеся «светлым будущим». И где в это время находились те умы, которых прямо выпестовывало социалистическая страна - самая читающая страна в мире? Кем сегодня стали эти умы?

Напротив, американцы располагают обширными вотчинами на всех континентах мира, и процессы обнищания их еще не коснулись. А если все же коснутся, то они будут петь по-другому. Тогда они задумаются и о темной стороне своей жизни, которая сейчас скрыта за внешним блеском американской экономики. Но для этого, по меньшей мере, американские деньги должны перестать приводить в движение его обширные имения. И деньги там дают сбой лишь в последнее время, рас и они столкнулись с финансовым кризисом, и это отражается на жизни людей. И чем глубже будет заходить этот кризис, давя, прежде всего, на людей, тем быстрее они задумаются о людях. И если и здесь происходит так, то, значит, деньги и там дают трещину и отказываются работать на общество, превращаясь из экономической категории в индивидуальную. Как видим, те факторы, которые у нас действовали с самого начала, на Западе начинают действовать только теперь, переворачивая и их убеждения.
В этом смысле нас, как обычное слово, характеризует, напротив, «выживание», которое является общим положением и которое обусловлено развалом нашей экономики. Но понятие «выживание» есть всего лишь поверхностное понимание, за которым мы не видим, что в этом объективном положении человек осуществляет себя духовно. И здесь скрыта другая функция денег, о которой мы никак не можем задуматься – деньги созидают человека помимо его воли. Ибо в данной ситуации, когда на человека давит весь мир, ему ничего не остается, как только размышлять, настроиться на поиск. И такой «поиск» уже никак не сравнишь с мышлением ученого, ищущего истину в последней инстанции. И он преодолевает противостояния между собой и миром, лишь осваивая этот мир духовно, т. е. он своеобразным образом осмысливает свое существование, вырабатывает критическое отношение к себе и окружающему миру. Гражданин же Америки в это самое время осваивает мир экономически, и его ум в основном работает в этом направлении. И если он здесь столкнется с преградой, то ему не поздоровится: за двадцать лет наши люди, оставленные на произвол судьбы, «закалились» и стали умными, самостоятельными. Иначе говоря, из страха перед гибелью они вынуждены были приспособиться и выживать самостоятельно.
Отсюда и понятие «самозанятость». В западной же системе люди к этому еще не готовы, а потому для них это чаще всего появляется как подлинная трагедия. Здесь одна только безработица оказывается способной опустить людей или вывести их из равновесия. А наши люди, напротив, оказываются «живучими». И если американская система ограничивает этого коренного стремления человека, то возникает недовольство. Стало быть, он еще вплетен в экономическую структуру общества и не отделяет себя от него. Стало быть, о гражданах Америки еще заботится общество. И деньги в целом еще подчинены обществу. А у нас от общества настолько отчуждены, что все поносят его. И необычность обстановки состоит в том, что здесь каждый работает или на самого себя, или на другого, бедные на богатых и т. д. И какого-либо другого способа жить здесь просто нет. И в этой беспорядочной системе отношений между людьми впервые развивается беспредел, создающий дискомфорт во всей сфере жизни, давящий на людей. Отсюда и сделайте вывод.
Это означает, что в нашей стране усиливается противостояние между людьми, между государством и его гражданами в результате распада существовавшей до этого общественной системы. Другой системы, которая заменила бы распавшийся общественный порядок, не сложилась, и люди попросту оказались на уровне средневековья. И поскольку всегда экономическое осуществление человека было непосредственно связано с созданием общественного богатства, то тотальное ограничение этого стремления создает необычную обстановку, которая и нами осознается как «выживание». Ведь это же миллионы людей, опустившиеся на уровень индивидуального труда, к тому же не добровольно, а по принуждению распада, где каждый, предоставленный себе, поступает так, как ему заблагорассудится. И эта система воспроизводится на деньгах, находящихся в руках этих разрозненных людей. И чем больше деньги будут попадать в руки людей, тем быстрее человечество будет катиться назад, к самоликвидации денег. Эта участь сейчас ожидает и Америку.
Это означает, что в нашей стране в противодействии с обществом становится личность, каждый отдельный человек, являясь именно владельцем денег, а общество разлагается, тем самым расстраивая и жизнь людей. В американском же обществе человек, осуществляя себя экономически, развивает еще свое общество.
Однако с тех пор, как в Америке у человека этого его стремления отобрала техника, развивавшаяся не на этом экономическом осуществлении человека, а на его интеллектуальных способностях, Америка постепенно стала гнить внутренне, не находя применения освободившимся людям. Понятие «гнить» означает разлагаться. И этот процесс происходил постепенно, постепенно опуская людей на уровень неустроенности. Однако стремление человека «работала» и «работает» по сей день, и «выживание» для Америки не является необходимостью. Тем не менее, американское общество беспрерывно воспроизводит «выживание» и опускает людей на уровень «недоедания», тем самым порождая индивидуальные противоречия. По официальным данным, а Америке на сегодняшний день число недоедающих достигло 40 млн. человек. Что здесь происходит?
Это обусловлено, во всяком случае, уже не экономическими причинами, как у нас, не бедностью. Просто человек не в состоянии преодолеть противостояния между собой и обществом, и он запутывается в собственных противоречиях. Здесь научно-техническим прогрессом ограничивается экономическое осуществление человека, его стремления к выполнению себя в экономическом отношении, которые до поры до времени двигали обществом. А когда же технический прогресс вытеснил много людей из общественного труда и предоставил их себе, то было ограничено именно это стремление, следовательно, много людей были предоставлены «деланию денег». А это человека неизбежно приводило в столкновение с обществом, с другими людьми. Отсюда противостояние между человеком и обществом постоянно превращается в конфликт человека с самим собой - противоречия развития личности, основательно запутывающие людей. И «психологические» противоречия складываются в самостоятельную силу, которая угрожает всему обществу. В этом не трудно убедиться, если представить себе масштабы роста преступности, наркомании, алкоголизма, проституции, а так же развитие пауперизации, психической неуравновешенности, обусловленных стрессовыми ситуациями. Здесь сложилось громадное пространство развития человека, а оно просто заполняется деланием денег. И вся сфера культуры, вместо того, чтобы охватить этого пространства, разлагается под натиском денег и просто превращается в деньги.
В этом отношении на Западе экономические противоречия все больше принимают человеческую, психологическую форму. Но я не думаю, что пока здравствует технический прогресс, западное общество обратит внимание на людей и захочет заниматься проблемой человека, как того требует внутренняя необходимость. И не случайно ученые в техническом прогрессе с некоторого времени видят разрушительную силу, а в западном устройстве – порочную систему. Ведь суть бесчеловечности состоит именно в безразличном отношении к человеку перед техническим прогрессом. Поэтому задача «как охватить каждого трудом» становится неразрешимой проблемой. И оно бесконечно расширяет сферу непроизводственных отношений именно как «пространства развития человека». И вопрос о том, как «охватить трудом» все население, может вставать лишь после того, как разрешены проблемы как «охватить каждого развитием».
У нас же люди, оказавшиеся в трудных условиях, сразу же начинают размышлять, оценивая себя и окружающий мир со стороны своего нового положения. И если этот человек выйдет из этого положения, то он из него выйдет только поумневшим и «самоорганизовавшись». Допустим, что немало людей оказываются в трудном положении, немало людей выживают, и их число может расти. Но главное здесь состоит в том, что многие из этого положения выходят самостоятельно, освоившись со своим положением и постигнув некоторые премудрости жизни. Одним словом, люди, предоставленные себе, так или иначе, борются за выживание и «самоорганизовываются». На Западе до этого еще не дошли. Поэтому человека, вдруг лишившегося условий существования, там ждет настоящая трагедия.
Но наше положение несравнимо с Западом, ибо, чем больше людей опускается на уровень выживания, тем хуже для общества. Суть здесь состоит в том, что деградация экономики здесь предопределяет деградацию человека, и ее преодолевают лишь отдельные люди, а не общество в целом. В Америке деградация человека предопределена «деланием денег», принимающим массовый характер и лишенным человеческого смысла. И это однозначно говорит, что если наше общество обречено на основе денег, находящихся в основном в руках людей, то Запад обречен по самому образу жизни людей, наполняющего человека вещным содержанием.
Но наши люди все же размышляют и наполнены, напротив, поиском. Разве наше общество знало когда-либо в прошлом такого «творческого экстаза», который он переживает со времени распада социализма, тем более в условиях полной неизвестности будущего. Мы все стали «мыслителями», хотя и непризнанными, и беспощадными критиками. И люди у нас, только недавно верившие в «светлое будущее», просто не желают мириться со своим положением, и они естественно размышляют, оказавшись в неожиданной ситуации. В Америке же люди так еще не думают. Скорее их пугает грядущее, надвигающееся. Но это ни в коей мере не страх перед грядущим «выживанием», а страх духовной опустошенности человека, обусловленной голым потребительством и чисто внешним выражением личности. Именно поэтому многие исследователи отмечают, что западная система гибнет духовно.
Но если рассматривать в целом, то при этом нас уже ничто не оценивает как процветающих. Напротив, у нас все обречено на выживание. Даже некогда сильнейшие банки сегодня уже выживают или просто исчезают, лишившись права на существование. А что здесь говорить о предпринимателях, фермерах, в руках которых деньги никак не превращаются в капитал, или простых горожанах, перебивающихся случайными заработками, если выживают крупные объединения, если нет национального дохода, а государственный бюджет постоянно испытывает дефицит и давит на своих граждан, чтобы они не прятали свои доходы. Так что выживание – это общее условие, своего рода объективное положение для размышления людей, в котором они, хотя и медленно и не заметно на первый взгляд, духовно осваивают мир и так или иначе пытаются постичь не только свое бедственное положение, но и положения общества. И если у нас подавляющее большинство выживает в «самозанятости», то вообще все массовое мышление работает только в этом направлении, в то же время, с завистью глядя на американское обогащение. А тот факт, что американское обогащение уже превращается в гниение, не воспринимается как раз за незыблемостью американского способа производства, основанного на технике. А что здесь можно говорить о богатых, которым завидуют выживающие граждане Казахстана?
Следует иметь в виду, что «богатые» - понятие непостоянное с точки зрения людей. Это только идеологически можно изображать, что Казахстан процветает, выдавая отдельные успехи за общие, а обогащения отдельных людей за процветание всего Казахстана. В действительности же конкуренция и беспрерывно развивающаяся инфляция делают неустойчивым само понятие «богатство», и все неизбежно подводит к выживанию. Это понятие принимает условный характер и существует скорее как символ, вроде бы доступный каждому и в то же время недоступный. Так что даже владельцы миллионов сегодня не чувствуют себя уверенно на зыбком общественном основании – деньгах, не говоря об олигархах. В нашем зыбком мире никто не застрахован от разорения. Поэтому и наше «счастье», связанное с «обогащением» - это нечто временное, непостоянное, обманчивое, а жизнь – беспрерывная и упорная борьба, в которой никто не знает, будет ли достигнута преследуемая каждым цель. И вот эта «преследуемая каждым цель», являясь «свободным потреблением», лишает смысла самого «обогащения каждого», делая его временным проявлением жизни для изолированных людей, людей одиноких. И это не та цель, которую ставит история – богатство человеческой личности. Именно она достигается через разрушения рыночных стереотипов. Но рыночные стереотипы, естественно, должны сложиться, а вместе с ними сложиться и сознание, соответствующее им, то есть владелец денег должен сложиться и завершить свое призвание, прежде чем он разложится, чтобы освободить личность. И если здесь денежная психология сложилась и упрочилась как сознание, значит сложилась психология смерти.
Очевидно, процесс распада владельца денег уже начался, раз начинается второй этап кризиса, основанный уже не на процветании мирового капитала, а на его кризисе. Распад Запада расстроит всю мировую экономику. И тогда человечество окажется в глобальном тупике. Только на основе процветания мировой экономики «процветали» и мы, хотя мы никогда не процветали, а становился всего лишь владелец денег. Можно сказать, дни денег сочтены.
Уже тот факт, что человек и общество противостоят друг другу и люди воюют со своим обществом, нам ясно говорит о том, что такое положение не может сохраниться долго, как общество сохранялось долго и развивалось в рамках классового противостояния. А война людей друг с другом? И здесь бунтовал не личность, не каждый отдельный человек, а только классы, и этого не предвидели в советском обществе, формируя «человека коммунистического типа», но с его стремлением к своему собственному благу, которое и вело его к противостоянию не только с обществом, но и с другими людьми. Человек с собственническим отношением не мог пойти к коммунизму. И история должна была преобразить этого отношения, превратив его в источник тотальной войны, а отсюда - в фактор парализации. А это есть просто тотальная война, которая начиналась уже с социализма в виде развития преступности, все более принимавшей массовую форму. Сегодня она уже не управляема, раз не могут справиться с коррупцией. И общество действительно не справиться с преступностью, если она принимает массовую форму. Но оно справится с деньгами.
Отсюда и тот факт, что «займы» нас опутывают и порабощают. И всюду мы слышим ропот, вопли. И всюду деньги, деньги и еще раз деньги! Они просто текут как вода, исчезающая в барханах. И у нас хотя бы задумались, что мы покинули капитал и область самовозрастания стоимости и вступили в область саморазвития денег, оборотной стороной которого является их самоликвидация. И пусть попробуют справиться с деньгами. Пока же деньги расправляются с людьми и тем заставляют их думать, думать и еще раз думать. Почему «самоликвидация»? А как мы должны понять обесценения денег? Ненасытность определяется не нашим желудком, а денежной психологией, привязанной к деньгам, а деньги лишаются денежного значения в силу того обстоятельства, что они уже не приводят в движение общество. Общество никогда не определяется богатством отдельных людей. Напротив, на фоне богатого, процветающего общества скрытой остается нищета людей. И не случайно в бедном обществе считают число своих миллионеров, манипулирующих всем обществом. И самоликвидация денег (инфляция) будет расти тем больше, чем больше суживается производство. И настанет час, когда она будет преобладать и тем определять «стратегию. В обществе всего то и делают, что только латают дыры и штопают, даже не задумываясь о том, почему оно рвется по всем швам.
Мы сейчас объективно находимся в таком положении, когда все превращается в деньги и подчинено деланию денег. А если мы знаем, что за деньгами скрыт человек, облеченный в эти деньги, то все подчинено ему, т. е., в сущности говоря, незримо подчинено духовному становлению человека, в котором духовное освоение мира и духовное осуществление развивается как необходимость и обусловливается всей организацией нашей жизни, в которой накопление денег в руках отдельных людей (миллионеров) постоянно воспроизводит как необходимую тенденцию «выживание» именно в силу того факта, что мы опустились на уровень простого воспроизводства жизни, основанного на индивидуальной деятельности людей. Расширенное же воспроизводство жизни происходит только на основе прогресса общественного производства, в котором каждый человек является тружеником и как таковой вносит свою лепту в воспроизводство общества. Чтобы говорит об экономическом осуществлении каждого человека, необходимо предположить экономику, общественное производство, способное охватить каждого, и здесь не имеет значения, чем каждый именно занимается. Каждый занят общественно организованным трудом. Именно поэтому охвачен обществом, находится в нем. И общество определяет уровень развития индивидов в зависимости от уровня развития производительности труда. В советском обществе в этом смысле планомерно расширялся сфера культурной деятельности и образования и т. д. А поскольку деньги, которые должны были бы приводить в движение общественное производство, находятся в руках людей и работают только в их карманах и только в интересах людей, то мы видим только разрозненных производителей, уже покинувших это общество по логике самого нашего развития. И здесь мы не видим ничего, кроме пустоты, зияющей в нашем обществе. И мы за ответом обращаемся к Западу, который, в свою очередь, сам не понимает, почему в «сказочном богатстве» отчуждаются люди и почему люди все больше обнаруживают разрушительное поведение, отрицающее само это богатство. Ведь Запад о себя всегда говорит только устами бизнеса, в то время как на людей он вообще не обращает внимания.
Но и там, видимо, люди уже начинают размышлять, рас технический прогресс увеличил число людей, которые все чаще оказываются в трудных условиях и выживают, как и у нас, вместо того, чтобы все больше людей охватить развитием. Говорят, что опустившихся людей там намного больше, чем у нас. Боюсь, что в теперешнем темпе мы в этом их опередим.
В этом смысле уже многое объединяет людей в разных обществах, рас повсюду условия становятся одинаковыми. А ведь превосходства Запада видят именно в том, что там все «обогащаются», тогда как у нас все – просто выживают. Но если мы иначе будем понимать смысл «выживания», то увидим отчетливо, что у нас люди «вынуждены» размышлять, думать и осваивать мир духовно, не видя перспективу в экономическом осуществлении. Представьте себе, гражданин бывшего Советского Союза все заложил и переложил и своего не имеет ничего, и если теперь он лишается единственной возможности выживать – трудиться, то ему придет конец. Тем не менее, именно за этим концом он должен найти и начало нового жизненного пути, к чему бессознательно устремлена история. А люди же западного общества к этому только идут под влиянием обстоятельств. И наши люди, несомненно, первыми придут к правильному пониманию современного устройства жизни и, прежде всего, роли в нем денег. У нас до всего люди дойдут самостоятельно, своим умом, и своеобразным образом осмысливая свое объективное положение. Наше обстоятельство содержит, например, 50% банкротств (сегодня оно увеличилось), показывающих на уровень разорений людей. А сколько людей с верхних эшелонов властей скатываются на нижние ступени, а сколько остаются безработными? Все это делает человека критичным. Потом, поумнев, люди объединятся, и будут двигать вперед свое общество в новом объединении.
Я не случайно подчеркиваю это положение. Америку до поры до времени вперед двигало ум, интеллект. Она смогла сполна использовать весь духовный потенциал общества и обратить его к экономике. Тем самым американцы развивали интеллектуальный капитал. И в целом система, основанная на этом капитале, работала бесперебойно, хотя, надо признать, не так уж и долго. У нас же все незримо было обращено «к человеческому капиталу», к духовному развитию каждого, и ради этого все рушилось, но это осуществляется просто неожиданным путем, причем через ломку системы и расстройство ее функционирования, что и обусловливает выживание. Мы уже прошли то время, когда все в готовом виде подавали на блюдечках. Теперь люди всего добиваются сами, не ожидая сверху манну небесную. Ведь государство-то как рас отстранилось от экономики «по рыночным законам» и приняло позицию невмешательства. И это не случайно. Государственная машина работает только по исторической отработанной системе, и она в политическом сознании отражает экономического движения общества, а в настоящий момент – движения денег. Поэтому она не может «организовывать» жизнь людей. А «финансирование» просто «поедается» людьми по вине «не превращения этих денег в капитал».
Все это свидетельствует о том, что история исподволь готовит духовную предпосылку будущего, «в последний раз используя деньги». Тем самым она самым неожиданным образом создает людей, самостоятельно думающих и размышляющих, в котором бунт есть бунт подавленного духа, который тем сильнее развивается, чем сильнее подавляется. А ведь «светлое будущее» - это «ассоциация свободных и всесторонне развитых людей». Освободите общество от денег, и оно пойдет к этому высокоорганизованному обществу по законам развития личности, а не экономики. Наше общество, которое в идеале должно было бы пойти к этому обществу, теперь просто «застряло» на уровне потребления, и теперь размышляет, наткнувшись на рынок, не зная, куда идти с этим рынком. А если задумались бы, что делать с деньгами, которые уже сами по себе обесцениваются и самоликвидируются, вместе с тем уродуя людей, то нашли бы решение. Но парадокс состоит как раз в том, что даже беспрерывная инфляция и упорный рост преступности пока еще не могут заставить людей размышлять в этом направлении.
Деньги в руках людей – не более как потребительные стоимости и средства индивидуального развития. Тем самым деньги постоянно поедаются. А в Америке они еще создают и воспроизводят общество. Во всяком случае, на Америку еще работают много стран ради американских денег, которые без какого-либо экономического содержания сами являются товарами, продающимися и покупающимися во всем мире. И надо же уметь делать деньги, прямо просто печатая их.
В этом смысле недовольство человека бывшего советского общества связано с распадом, а потому он так или иначе духовно осваивает именно эту практическую жизнь, еще не понимая, почему все расстраивается, а его родное государство все только «обещает» наладить. И вот мы уже более двадцати лет в своем обществе «наводим порядок», лишь пытаясь сохранить систему, уже обреченную с точки зрения прежней ее организации: экономической, политической, культурной и т. д. Очевидные факты распада экономики и культурных отношений и расстройства политической формы, связанного с этим распадом, мы просто хотим представить «созиданием». Западный же дух в этом отношении, отчуждающийся именно от богатства, витает в небесах в поисках там рая, в то время как наши люди хотят создать рай в своей жизни, представляя его как «обогащение каждого» по Западу. «Обогащение» американцам уже надоело, и они ищут нечто совсем другое, в чем они могли бы выполнить себя как человека. А в чем именно – они еще понятия не имеют. И если они считают нас «низшей расой» и пытаются приобщить нас к премудростям «маркетинга и менеджмента», то я думаю, что уже совсем недалеко то время, когда люди и на Западе почувствуют необходимость в человеческом развитии и когда именно в этом отношении мы покажем пример всему остальному миру.
Просто на Западе мы имеем дело с материально завершенным миром, в котором люди материально не только насыщены, но даже пресыщены. Мы же имеем дело именно с материально незавершенной жизнью, полноту которой мы представляем по Западу. И социализм, которого поносят за то, что он не завершил нашу жизнь материально, сегодня поносят его именно за эту непредусмотрительность. Марксизм ведь доказывал, что в первую очередь человека нужно осуществить материально, а затем подумать и о его духовном осуществлении. Но откуда Марксу надо было знать, что в полном достатке люди окажутся ненасытными и что жажда обогащения, овладев каждым, вдруг станет разрушать мир. Он и понятия не имел, что капитализм разрушится именно таким образом и что революция для будущего человечества утратит все свое значение и что богатство превратится в самоуничтожение человека. Но поистине умной оказалась история, предусмотревшая все развитие. Материально незавершенный мир объективно стремится преодолеть этот «недостаток» духовным содержанием. Тем самым Всевышний развивает не только умственные способности человека, но и его духовный мир, развивает «через страдания», «через потрясения». А Гегель это называл диалектическим развитием, которое осуществляется через противоречия. А теперь подумайте, по какому пути идут те страны, которые выживают под влиянием богатого западного мира и испытывают их давление?
Таким образом, человек становится духовно, духовно осваивая мир, и к этому его принуждает «выживание», то есть деньги, убегающие от нас «на свою историческую родину» и в наших руках уже не созидающие. Он тем самым преодолевает противостояния между собой и окружающим его миром, лишь осознав этот мир. И здесь все совершается точно по принципам Гегеля: надо осознать развертывающуюся необходимость, т. е. если человек от ныне до всего должен дойти сам, то он должен осознать необходимость своего развития как необходимость развития каждого, как необходимость развития всего своего народа.
Поэтому человек западного общества, лишившийся в результате технического прогресса прежней материальной основы своей жизни, ищет именно эту материальную опору, давшей ему полноту. И поскольку теперь он видит его в денежном осуществлении, то он заходит в тупик, находя в деньгах только зыбкую основу. Деньги как всеобщее богатство его просто не удовлетворяют. И в деньгах он разрушает мир, противоречащий его потребностям, и он, подавленный голым потребительством, чувствует себя опустошенным. Он просто ищет то, что потерял и что уже безвозвратно историей преодолено – экономическое осуществление каждого человека, которое заменено просто «деланием денег». А мы, уже отделившие людей от экономики и общества, ищем то, к чему идем, отделяя теперь людей от денег и иллюзорно представляя его по западным стандартам, не представляя себя, что с разложением экономического человека разлагается и его экономическая деятельность, но только для того, чтобы быть замененной духовной деятельностью. А Запад с самого начала учил человека именно к экономическому осуществлению, открыв именно для этого все просторы. Свободное предпринимательство, двигавшее западным миром, уже отживает свой век. Как же оно теперь может возродиться у нас? Ведь неограниченная власть денег вызывает страх уже во всем мире. А западная идеология не вскрывает корни этих изменений и по-прежнему от каждого требует «стать миллионером». Заметьте, американское общество горюет по поводу того, что люди теряют миллионы, нажитые десятилетиями, а мы же, разрушив все, что имели, ищем будущее и не боимся ничего «надвигающегося». Ведь дело ни в том, что мы лишились всего, разрушив общественное производство в процессе его индивидуализации. Напротив, все, что мы имеем, просто стоит и не работает в руках людей. Стало быть, угрозе подвергается именно то богатство, которое оказалось в руках индивидов и работают только в виде накопленных денег, которые и будут самоликвидироваться, если вовремя с ними не справятся. Стало быть, на Западе люди смотрят назад, а мы, наоборот – вперед. И наша коренная ошибка состоит в том, что свое будущее мы представляем по Западу как «обогащение каждого», в то время как мы не осознаем, что становимся духовно и именно через это идем к своему будущему, чтобы ради этого возродить жизнь.
Не зря говорят, что Америка - страна практичная, ориентированная на «дело» и практическое совершенствование, а русские - «богаты духом» и склонны к размышлению и мечтанию. Отсюда и изначальная духовная направленность его развития. Ведь царская Россия давила на каждого человека, в то время как Запад давал демократию, а это демократия находила свое выражение как раз в свободном предпринимательстве. А подавленному русскому человеку не оставалось ничего, как только глубоко задумываться и размышлять о своей горькой судьбе. Ведь и социализм обманул его ожидания и не дал ему полностью раскрыться в материальном развитии, о котором он всегда мечтал. И теперь вот бывший гражданин советского общества чувствует себя опустошенным, даже окруженный всем богатством мира. И денежное осуществление, обнаружившее свою пустоту, настраивает его только на размышления, не удовлетворяя его ничем. Тем самым человек, отрицая свою экономическую сущность, развивает свою духовную сущность. Тем самым человек бывшего советского общества готовится к тому, чтобы создать человеческое общество, в котором людей уже будет объединять не их материальная сущность, а духовная. Разве это не прогресс?
Не случайно человек сегодня даже в самом богатом мире чувствует себя одиноким и потерянным, и материальное выражение жизни его уже не только не удовлетворяет, но уже настраивает против этой формы жизни. Поэтому он бессознательно с ней борется, всем своим существом бессознательно стремясь к духовной опоре своей жизни, но не находя ее и повсюду вместо нее наталкиваясь только на деньги. А деньги – общественная сила, и отдельные, изолированные друг от друга люди с ними никогда не справятся, и будут умирать их рабами.
Общество всегда давала только материальную опору человеческой жизни, а духовную опору создавала только религия, но в мистической форме. И вот отсюда и судите, почему человек так слепо и упорно стремится к Богу как к самому высшему совершенству и в этом ищет опору. Он слепо ищет духовную опору своей жизни и своего духовного осуществления, которые его не отчуждают от общества и людей, а, напротив, впервые соединяют с ними. А деньги упорно продолжают разъединять людей. И нет ничего удивительного в том, что люди верят, что этого они могут достигнуть, лишь соединившись с Богом. А сегодня такое отношение к жизни принимает массовую форму и охватывает и молодежь. Что же, нам остается только откровенно проповедовать веру, сущность которой наукой уже давно выяснена?
Если говорить обычным языком, понятным всем, то современный человек проявил себя полностью в обладании миром богатства, движимый страстью к обогащению. Но она, принимая все более массовый характер, в конце концов, лишается смысла и содержательности и не побуждает человека к активной творческой деятельности, общению, труду и т. д., а, напротив, отгораживает его от всего остального мира и замыкает в самом себе. Тем самым эта страсть не только свертывает самого человека, но и парализует его отношения с другими и обществом и этим опустошает его нравственно, духовно, подчиняя его единственной цели – обогатиться или выжить. Тем самым он перестает существовать как личность и превращается в персонификацию денег, и его действия выражают движение денег и их накопление, которое принимает абсолютный характер. Тем самым экономический человек, двигавший до этого историей, самоликвидируется, а вместе с ним свертывается и производство. Но было бы бессмысленно предположить, что на этом завершится жизнь, в то время как она лишь стремиться к обновлению, через это порождая духовного человека – психологическую личность. И в этой цепи денежная форма личности – это исключительно временная форма, которая распадется гораздо быстрее, чем экономический человек, чтобы освободить духовную сущность человека. Так что и богатство, выраженное в деньгах, это нечто временное и обманчивое.
Но это в то же время означает, что тем самым деньги впервые обращают силы человека против него самого, на его самоуничтожение. Таким образом, человек, движимый страстью к обогащению и борьбой за выживание, просто слепо разрушает условия своего существования, являющиеся продуктом капиталистической организации жизни и, сам того не сознавая, отталкивается и бежит от этого жестокого общества. Но мы никогда не убежим от себя, тем более и общество, сколько бы оно не скрывалось за западными стандартами, и не сможем оправдать себя ничем.
Вряд ли мы найдем какое-либо другое подходящее слово, которое наиболее точно охарактеризовало бы нас и то состояние, которое мы переживаем, кроме слова «деградация». В деградации сегодня мир медленно из культурного состояния опускается на уровень невежественности, лжи и дикости, следовательно, человек в ней обнаруживает и раскрывает свою звериную сущность. И это говорит о том, что нас характеризует не просто кризис, а медленный распад, который именно как распад не может иметь ни конца и ни края и который будет преодолен только с устранением противостояния между развитием человека и общества, основанного на «делании денег». Даже если мы будем говорить, что переживаем кризис, то он в первую очередь является кризисом человеческого фактора, в котором развитие современного человека выражено в его деградации по той простой причине, что он не может преодолеть этого противостояния, и умирает, запутываясь в денежных отношениях. И отсюда действительно может выжить только сильные. Нас не интересует, что его разрушает: жажда денег, нищета, страсть к обогащению, алкоголизм, наркомания или еще что-либо другое. Фактом является то, что люди бессильны против неограниченной власти денег над ними. Поэтому человечество должно устранить денежное рабство, если оно желает сохранить жизнь на земле и развиваться дальше. Ни один проект, создававшийся до этого, еще не предусмотрел эту реальную жизнь, прогнозируя будущее с точки зрения «обогащения каждого». И это в то время, когда уже раскрыт смысл «обогащения». Ведь богатство человеческой личности находится по ту сторону экономического осуществления человека. сами делайте выводы.