РАССКАЗ ИНВАЛИДНОЙ КОЛЯСКИ (продолжение: А-4; стр. 2)

Я тут как-то попробовала подержаться за стенку, хотя бы одним колесом. Увы, увы и увы, ничего не получилось. Только стенку поцарапала да спицы погнула. Но как у него всё ладится, я так и не узнала. Может, слово какое-нибудь знает - слово, заветное, заговорное. Ну, машинное масло с ним - пусть себе живёт!

Хозяин, правда, не понял причины моей поломки и решил - во всём виноват он сам. То бишь, его неловкость или усталость попортили колесо. Улыбнулся он, постучал кулаком по ручке и давай над колесом колдовать. Полчаса возился над ним – всё спицы выправлял. Постукивал молоточком, звенел ключами и кряхтел от усердия. Несподручно, друзья, было сидеть и править под собой. Но хочется скрипнуть мне откровенно, как прекрасной половине домашнего транспорта: было приятно, очень приятно. Не всякая женщина может похвастать вниманием и заботой, коих я удостоилась. Узнай она, так от зависти и выпустила бы воздух и сморщилась, как дырявая камера.

Правда, бывает ему так плохо, так плохо, что ни на коляску сесть, ни до телефона дотянуться, и сжимается он тогда и становится чуть больше шариков, какие найдёте, если поразбиваете мои подшипники. Не шумит, не плачет и кулаками не машет - лежит тихо, как послушный ребёнок, и наблюдает - исследователь!

Боль, ведь, - широкая натура, надо понимать. Поэтому ей негде разместиться в малом теле - не разгуляешься на крохотном шарике. Вот потыкается она туда-сюда, потрясёт в бессильной ярости своими костями, да и сгинет: с глаз - долой, из тела - вон. Уйдёт, немасляно мазавши.

Отпускает его, и лежит он белее сахара минуту-другую с закрытыми глазами, утаивая слёзы - плачет в стенку, чтобы я не видела, и только спина мелко дрожит, - но вскоре оживает: щёки краснеют, глаза сверкают, улыбка играет - красавец, да и только! Поворачивается он ко мне, подтягивает к себе поближе и ставит колёса на тормоз.

С упором на ручки втягивается в меня, влезая грудью и животом. (Вы бы посмотрели, как ловко у него получается - ладно, масло с ним!) И лежит на животе, пыхтит - лицо мокрое и усталое, а в глазах – счастье: сумел - значит, живой!

Полежит он немного, отдышится. Говорит, давление прыгает. Я так понимаю, воздуха в теле то мало, то много - от холодной погоды его стягивает, а от горячей - прямо-таки распирает.


(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)