СКАЗКА, РАССКАЗАННАЯ В АВТОБУСЕ

Переполненный автобус трясло и кидало из стороны в сторону. Пассажиры стойко терпели. Пусть в тесноте и духоте, но в тепле. К тому же быстрее, чем на «своих двух».

-…горе ломало, жизнь била, а я все живу. Уж стара, стала – семьдесят пять годочков, а вреда никому не сделала. Видит бог: не вру! И тебе, соколик, не советую зло и раздоры сеять вокруг себя. Упаси тебя господи от недоброго шага…

У передних дверей «Икаруса»-«гармошки» сидели две классические русские старухи, как нарочно сошедшие с лубочных картинок. Одна была полной, другая – худой. Первая, разморенная духотой, тихонько посапывала – спала. Вторая же «речь держала» с симпатичным таджиком тридцати-сорока лет, в форме пограничника. Тот, обратившись лицом к собеседнице, стоял перед ней, как «лист перед травой».

- Я против русских ничего не имею, - отвечал старухе пассажир. – Готов перед каждым поклониться и поцеловать его следы. Русский народ – великий народ, если перестанет пить и дебоширить под пьяную руку. Правда, сегодня и таджики стали забывать слова святого Абу Мусель Ашари, который сказал: «Желудок сына человеческого не насытит ничто, кроме земли». Но вскоре они переболеют, как дети болеют ветрянкой, и вернутся к былой славе своих предков.

Люди в автобусе слухом своим обратились к этому оригинальному пассажиру. Одни притихли, другие подошли поближе, чтоб было лучше видеть и слышать. Многим было любопытно: куда зовет их сородич? Не сумасшедший ли он, девона?..

- Хочу, если позволите, поведать сказку, а кто имеет ум и уши, пусть послушает и подумает, - продолжал пассажир и уже говорил свою сказку:

«В то время, когда Запад в волшебных сапогах-скороходах вышагивал к своему будущему, Восток неподвижно сидел спиной к дороге и смотрел на восходящее солнце. Слушай: зачем спешить? Куда бежать? Ты посмотри, как здесь хорошо! И вот Запад бежал, стараясь обогнать собственные глаза, а Восток сидел день – месяц – столетие и увидел, что красота мира – это рай на земле. На земле, где были его корни, где была память его, где были добронравие его и гостеприимство. Он начал строить свой мир спокойно и неспешно, ибо только терпеливый достигает победы. Начал строить рай руками, как умел и знал только он один. Строил тот мир, в котором будут счастливы все и каждый по-своему.

А Запад вскоре ударился головой о горизонт, сделал в нем дырку и пролез по ту сторону земного мира. Увидел космическое пространство, огнистые шары планет и звезд и восхитился. Но прошел минутный восторг, и стало скучно и страшно: одиноко. Там – все прекрасное, но чужое, далекое и незнакомое. За спиной – все привычное, родное, близкое и дорогое. Он вздохнул и решил вернуться к Востоку. А Восток-усто, Восток-мастер, время даром не терял. Этот любитель красоты едва успел построить собственную красоту – рукотворный рай души и сердца живых людей, беспокойных и энергичных. Места хватает всем, ибо Аллах велик, и милость его безгранична. В новом мире никто не знает ни подлости, ни коварства, а только любовь, доброту и милосердие…»

Рассказал такую сказку пассажир и замолчал, а после – будто опомнился:

- Таджики – народ благодатный и благодарный, но обманчивый блеск золота помутил его разум. Некоторым мусульманам полюбилось быть нечистыми на руку, нечестными на слово, бессовестными на сердце. Но остались еще благородные люди, очищенные от спеси, вероломства, коварства, подлости и обмана перед светлым именем Всевышнего, и они, как придет срок, отправятся в рай, потому что помогают другим не оступаться.

- Да, да, сынок, правду говоришь… - завздыхала вдруг старуха. – Вот я - старшина медицинской службы, встретила победу в 40 километрах от Берлина, а стала первой нищенкой. Пенсию получаю один раз в год и то – по чайной ложке. Но разве можно прожить ныне на эти крохи? Можно, добрый человек? Вот и помогают мне соседи-таджики, молодые и старые. Самим кушать нечего, а меня не забывают…

Старуха прервала речь, потом продолжила:

- Горько мне было одной, и жизнь – словно камень на сердце. Я живу и подруженьке своей помогаю других посмотреть и себя показать – не перевелись еще на свете русские старухи. Косточка у нас-то крепкая…

- Ну, какая же вы старуха…- заговорил пассажир. – Вы еще женщина хоть куда, ладная и красивая.

- Ах, касатик, касатик… - запричитала бабка, - твои слова да богу в уши. Одна радость, что, когда входишь в автобус, пареньки-контролеры улыбаются тебе: «Бабушка, да когда же вы помолодеете?..»

- Если бы Аллаху было угодно, то все пальцы на руке человека передрались между собой, и человек стал бы беспомощней мухи. Но это не происходит. Неужели человек, господин своих пальцев, глупее их? - спросил пограничник.

И тут при всем честном автобусном народе оригинальный таджик поклонился старухе низко в пояс. Бабка всплеснула руками:

- Господи, что с тобой, миииилай?!

- Это от всех нас… - за весь автобус ответил странный пассажир. – Мы, Ваши дети, благодарим Вас за давний ратный подвиг. Простите, что не всегда вспоминаем о вас, ветераны…

Автобус подходил к очередной остановке. В салоне стояла тишина. В глазах старухи – слезы.

- Когда-то я был бизнесменом – делал деньги не столько для себя, сколько для страны и народа. Чем богаче родная земля и чище мои единоверцы пред лицом Всевышнего, тем и я сам богат и чище.

Он прочитал молитву, и многие пассажиры-таджики сказали: «Омин».

А пограничник тем временем продолжал:
- А сейчас, когда моей земле нужна помощь и защита, ушёл в пограничники. Долг каждого мужчины – быть защитником своего Отечества. Это как любовь с первого взгляда. Сам я учитель. А надо строить, так стану строителем…

Он порылся в своих карманах и протянул две синенькие бумажки с портретом Садриддина Айни, которые только-только вошли в обиход:
- Мама, простите, мелких денег не нашел, да и от этого не обеднею.

- Что ты, что ты? – испугалась бабка.

- Берите, мама. Богатый не тот, кто много имеет, а много отдаёт. Это только малая часть, что я могу сделать для Вас…

- Как зовут тебя, сынок? – спросила старуха.

- Рахматшо, мама, - ответил тот и вышел.

- Спасибо тебе, Рахматшо! – благоговейно прошептала старуха вслед ему и перекрестила.