ЖЕНЩИНА В СИНЕМ

На автобусной остановке стояла толпа народа. Она изображала некоторое подобие очереди. А один пассажир занял очередь весьма оригинально. Это, наверно, для того, чтобы никто не вытолкнул. Он улегся прямо на асфальт. Его шатающийся напарник попытался поставить друга в вертикальное положение. Но напрасно. Это все равно, что Ваньку-встаньку уложить на бок. Да к тому же напарник часто путал, где у товарища голова, а где ноги.

Передо мной стояла бальзаковского возраста женщина в синем. Она была круглой со всех сторон, а грудь её рельефно выдавалась вперед и вверх. В пухлых руках женщина держала прозрачный пакет с десятком куриных яиц.

Я озабоченно заметил:
- В такую толпу и с яйцами? Это опасно. Не боитесь за них?
На что женщина моментально отпарировала, как будто целый день напряженно сдерживалась, и тут вдруг подвернулся подходящий случай:
- А вы за свои яйца не боитесь? Ах, у вас портфель. Ну-у, с таким портфелем надо ездить в «Мерседесе» и с длинноногой секретаршей. Тогда проблем с яйцами не будет.

Я замолчал, словно на меня опрокинули ушат воды. И подумал, что с моей-то зарплатой не ездят даже в подержанном «Запорожце». Куда там до длинноногой секретарши. Ей моего оклада хватило бы разве что на пару прокладок с крылышками.

Подошел автобус и очередь устремилась в открытую дверь. Все хотели зайти шеренгой, одновременно и сразу. Не шелохнулся только тот пассажир на асфальте. Он, видимо, уже занял очередь на следующий маршрут.

Не помню как, но я оказался в автобусе. Рядом стояла женщина в синем. Яйца она положила себе на грудь, придерживая их рукой. Там они были в полной безопасности. Лежали в надежном месте, как в гнезде.

Она посмотрела на меня, словно на шелудивого пса, и сказала:
- Проходите вперед. Столпились все у заднего прохода. А здесь дышать трудно. Видите, впереди совершенно свободно.

Я посмотрел вперед. Там было еще теснее. Но я попытался протиснуться хоть куда, лишь бы этой даме, как она выразилась, «у заднего прохода» было легко дышать. И начал осторожно продвигаться вперед. Но там дышать было нисколько не легче. Хотя мы ехали в самом экологически чистом автобусе. Он нисколько не вредил экологии города, потому что все выхлопные газы поступали внутрь салона.

- Куда вы прете? - возмутилась всё та же женщина в мой адрес. - Своим портфелем всем вокруг колготки изорвали!

Я огляделся. Вокруг стояли только мужчины. Не мог же я порвать им колготки. Сама она стояла не рядом со мной, а за молодым парнем. Я подумал: «И как она видит все, что делается вокруг? Ни грудь, ни яйца ей не мешают». А вслух сказал:
- Извините, но я не мог порвать вам колготки.
- Как это - не мог? Мог. Я хотя и не вижу, но прекрасно слышу ногами.

А я подумал: «Странный народ – женщины. Любят ушами, слышат ногами».
Рядом со мной оказалось свободное сиденье. Всё та же женщина в синем сказала:
- Садись, интеллигент несчастный. Место ж пустое. И нам станет свободней.

Я молча сел и возмущенно подумал: «Да, я интеллигент. Но не такой уж несчастный. Хотя, если судить по зарплате...»

Рядом сидел старик с тростью в руках. Он внимательно смотрел на меня, чтобы не пропустить ни одного моего слова. В его ухе был заметен слуховой аппарат. Я промолчал и успокоился. Но, как оказалось, ненадолго. Потому что рядом прозвучал хорошо знакомый мне голос женщины в синем:
- Ишь, интеллигент, расселся! Нет, чтобы уступить место инвалиду.

Я поспешно вскочил и посмотрел по сторонам. На мое место плюхнулся парень в полтора раза выше и шире меня. Из его ушей свисали провода, а голова непрерывно дергалась вверх-вниз, вверх-вниз.

«Несчастный, - подумал я о нем. - Такой молодой, а уже страдает на оба уха. Да еще нервный тик его донимает».

Я прошел немножко вперед и понял, что допустил ошибку. Там уже стояла женщина в синем.
- Что ты навалился на меня всем своим телом? Яйца раздавишь!

Я промолчал, а рядом какой-то мужчина хихикнул:
- Своим телом яйца не раздавит. Они у него крепкие, как у страуса.
- А разве у страуса крепкие? - подхватил шутку второй мужчина. - Они у страуса большие.
- А крепкие у тех, кто чистит зубы пастой «Бленд-а-мед», - сказал третий мужчина, стоявший справа. - По телевизору видел: эта паста укрепляет яйца.

- Причем здесь страус? При чем здесь «Бденд-а-мед»? - возмутилась женщина в синем. - Разве не видно, какие яйца он чуть не раздавил?

Четвертый мужской голос продолжил шутливую перепалку:
- Как? Так его яйца на виду у всех? - и обращаясь, видимо, ко мне, назидательно сказал:
- Нехорошо, товарищ. Спрячьте и прекратите!

В салоне раздался дружный смех. Когда смех поутих, тот же мужчина громко объявил:
- Уважаемые пассажиры! Будьте вежливы и предупредительны по отношению друг к другу! Берегите свои яйца и яйца своих соседей!

Тут уж весь салон всколыхнулся от хохота. Не смеялась только женщина в синем. Она кипела от негодования. Яйца у неё на груди, наверное, уже сварились вкрутую.

Так незаметно я оказался у средней двери. Но моя остановка еще не скоро. Чтобы на выходе никому не мешать, я предупредительно спросил:
- Здесь кто-нибудь выходит?

Мне ответила только женщина в синем:
- О, бестолковый какой. Выйди и дай выйти людям. Потом зайдешь обратно. А то торчишь, как рекламная тумба, не обойти и не перепрыгнуть.

Я представил женщину в синем, сигающую через рекламную тумбу с яйцами в руках. А она тем временем подтолкнула меня к выходу, и я шагнул на тротуар. Оказалось, что за мной никто и не собирался выходить.

Я попытался вернуться в автобус. Но водитель захлопнул дверь перед самым моим носом. Я постучал ладонью по закрытой двери. Безрезультатно. Автобус заурчал и тронулся с места. А из него до меня донесся удаляющийся знакомый голос:
- Головой постучи, интеллигент, а то водитель не слышит.

Дома жена спросила:
- Почему так поздно?
Этот вопрос она задает всегда, стоит мне задержаться на работе. И всегда я ей объясняю, что женщины здесь ни при чем. Её ревность иногда доходит до абсурда. И мешает правильно оценивать ситуацию. Как, например, сегодня.

- Занятия закончились ровно в шесть. Где пропадал?
- Да нигде, просто за две остановки пришлось выйти из автобуса и шагать домой пешком.
- Что, контролеры высадили? - подозрительно спросила жена. - У тебя же проездной.
- Нет. В автобусе было так тесно, что чуть яйца не раздавили.

Жена недоуменно посмотрела на меня и сказала:
- Не понимаю. Тебе, что ли, яйца чуть не раздавили?
- Могли бы. Но не я держал их в руках... в такой давке. Их держала женщина в синем.
- Женщина? Ухватилась за яйца? Руками? - удивилась супруга.
- А чем же ещё? Зубами, что ли их держать? - сказал я.

Мне хотелось есть и я не вникал в её вопросы. Но жена не унималась, следуя только ей понятной логике.
- И как она их держала в такой-то давке?
- Как-как? Бережно. Положила их себе на грудь. Боялась, чтобы не раздавили. Ведь она за них заплатила.
- Заплатила? - жена удивилась еще больше. - И много заплатила?
- Как обычно, - устало ответил я.
- Как обычно? Так это с тобой уже не первый раз... по дороге с работы?
- Думаешь, я так и разглядываю женщин, которые держат яйца в руках.
- Значит, эта была не первой и не единственной?
- Конечно. Ведь столько их ездит в автобусе в часы пик.

Жена замолчала, будто потеряла дар речи.
А я стал нервничать.
- Далась тебе эта женщина с яйцами. Может она всегда так поступает. Покупает их в соседнем гастрономе и садится в переполненный автобус, - раздраженно сказал я.
- Ах, вот какие яйца она держала, - сказала супруга, вздохнула с облегчением и поспешно упорхнула на кухню.

А я устало посмотрел ей вслед и заметил, что привычный её голубой домашний халат казался мне сегодня ядовито синим.