Марево

МАРЕВО.

Екатерина II называла свой век «просвещённым».
Что имелось в виду – понятно. Дескать, прошлые времена тонули в невежестве и мракобесии, а вот сейчас, наконец, человек разумный открыл свой мозг навстречу природе, её законам и научным взглядам на своё… э-э-э… существование.
Мысль, безусловно, не нова. Во все предыдущие эпохи, молодое поколение, нахватавшись поверхностных знаний и новомодных словечек, объявляло прошлые столетия болотом невежества, и кричало, что она, атакующая поросль, отремонтирует этот Мир качественно и надолго. Навсегда.

Неинтересно и банально. Монументальные теории – инструменты перестройки реальности – менялись много раз, менялись по сути… от наплевательского «…да что тут неясно?!» до сложнейших теологических выкладок. От языческих каменных идолов до восторженного: «Мы наш, мы новый Мир построим». Хором.
Ну, а 20й, 21й Век – это да, эти безоговорочно «просвещённые». Такие достижения! Космос, интернет, мобилки… коллайдер и «Плейбой», Эйнштейн и Жириновский…. Горы своротим! Хочешь – мочи сапоги в Индийском океане, хочешь – кого-нибудь в сортире.
Проблема одна: караван как шёл, так и идёт. Мудрые они всё-таки были… эти, древние… на Востоке.
Ладно. Оставим глобальное. Займёмся частностями.
В наш просвещенный, умный и насквозь практичный век, вопрос стоит так: почему, одному и тому же человеку, не меняющему своих взглядов, состояния здоровья, привы-чек, и так далее, в один день – везёт, а в другой, буквально следующий… не везёт! Категорически! Система-то стационарная…
Почему молодой, весёлый, среднестатистический мужик, выходя утром на работу, находит во дворе сто гривен двумя бумажками возле мусорного бака? В маршрутке знакомится с изумительной девушкой, договаривается о встрече, и при выходе получает явно обещающую улыбку? Вчера, к примеру, его трижды посылали…. На фирме объявляют о повышении, а в конце дня подлый Сашка отдаёт двухгодичный долг, на котором уже давно поставлен крест. А вечером, в подъезде, его задерживает разговором приятель-сосед, и на лифте взмывает вверх черноротая злыдня Егоровна, намертво застревая между шестым и седьмым этажом.

Так. На следующее утро он полон сил и желания продолжать победный марш, собирая только ягоды, и пренебрегая цветочками. Всё, как вчера. Солнце, тепло, люди улыбаются…
Маршрутки долго нет. Подкатывает полная, забитая до верхнего люка, стоять при-ходится в позе «Зю». На новой должности сразу же нагружают двумя самосвалами заданий, четверть которых - невыполнима теоретически. Звонит сестра, и говорит, что обворовали дачу… надо съездить.
Он, понятно – не вчерашний. Приколы Судьбы следует сносить стойко, позитивно глядя в будущее. К тому же сегодня свидание.
Розы дорогие и не первой свежести. Бог с ними. Прибежав за пятнадцать минут и настраивая себя на позитив, он вдруг с тоской, а потом и с ужасом чувствует, что начавший бунтовать ещё с обеда живот перешёл в атаку, и понос – пардон! – неизбежен.
Странно подпрыгивая, он мечется по ближайшему супермаркету, упрашивает туповатого охранника, всё более подозревая, что эта спешка, суета – пустое…. К девушке он опаздывает на двадцать минут, её уже нет, розы забыты в туалете.
В лифте, само собой, застрянет.
Нет, мы не берём те случаи, где подопытный сам виноват – делает ошибки, нарывается на неприятности…. Нет. Нас интересует природа Абсолютного Везения.
Или наоборот.

***
Когда Марченко вылез из кювета, мотоциклист был уже на шоссе.
Идея бегать утром, перед работой, витала давно. Если честно – лет десять. А – что? По набережной, на косу… свежий воздух. Завтра! Вот, завтра – как раз первое число, да ещё и понедельник… самое время начать новую жизнь. Поставить будильник на 5-30… нет, ровно на пять… допить пиво, плюнуть на ментовской сериал, и лечь спать. Заметано!
- Козёл… урод мандрыковский… еле отскочил… - рокер вылетел из утробы косы, где по поводу раннего времени, ошивались только такие как он, Марченко, спортсмены. Ветра не было, июль ласкал рассветом, и было дико стоять мокрым, измазанным жирной, чёрно-зелёной грязью, так как в кювете оказалась единственная на весь район лужа. А, может, и на город – дождей не было недели три…
Проскочить в подъезд незамеченным не удалось.
- Э-э-э… Сергей Витальевич… - толстая соседка, имя которой он никак не мог запом-нить, уже сидела на скамеечке с трёхлитровой банкой, в ожидании машины с молоком. Она была в курсе, что его жена с детьми уехала в Турцию, поэтому мокрые длинные шорты, сюрреалистические разводы на приличном животе и бегающий, неуверенный взгляд из-под грязных спецназовских полос, вызывали сильные эмоции.
- Да… здрасьте… я тут… - он раздражёно махнул рукой, не понимая, с каких это дел должен отчитываться перед глупой бабой.
За свои тридцать три года, кроме живота, одышки и начинающейся лысины, Марченко кое-что приобрёл – завотделением небольшого банка, семья, машина… Абамма, наконец. Чёрный пудель с нерусской кличкой… сын наградил. Короче – всё как у людей, средний класс. И вот – пожалуйста, трусцой от холодильника…
Пудель отреагировал сильнее, чем тётка. Жалобно взвыв, он забился под диван и только через пару минут, когда Сергей разделся, умылся и спросил: «Жрать – будешь»? – выскочил в мир, признавая хозяина.
Пора было на работу.
Тёмно-синий «ДЭУ» до сих пор вызывал прилив умиления, как любое четырёхмесячное дитя. До него Сергей стыдливо перемещался на старенькой «шестёрке», так её и называя – «перемещатель». Это тоже, понятно, не «мерс», но…
Ехать было близко, в район Нагорного рынка. А если по кратчайшей, через извест-ный всему городу подъём с убийственным названием «тёщин язык», то вообще… пять минут. Покуривая в открытое окно, он уверено поднимался вверх, по крутым изломам дороги, напоминающим модель крымского серпантина в миниатюре.
Ровно посередине, заложив очередной вираж, Марченко резко затормозил.
Впереди образовалась серьёзная пробка. Что там к чему – непонятно, скорее всего – авария, где-то выше, не видно. Как всегда в таких случаях, каждый считал себя умнее других, пытаясь объехать стоящих впереди лохов слева,… а особо одарённые – и справа…. Результат впечатлял: автомобили плотно, как стадо антилоп Гну перед прыжком в реку, закупорили узкую дорогу. Крики, ругань, клаксоны…
Если б авария произошла чуть выше, на два – три поворота, то пробка смогла б рассосаться – там начинались объездные улочки. Но здесь… только назад! Сергей глянул в зеркало… всё. Метров сто, до самого виадука, Мир был заставлен машинами. А через мост шли новые камикадзе.
На работу он опоздал на час.
- Вас разыскивал Виктор Сергеевич… - гадливо улыбаясь, доложил стукач Полозов.
- Знаю. Он уже вставил… по мобиле. Что там у тебя… давай.

То, что происходит что-то необычное, причём с негативным оттенком, он почувство-вал после обеда. Почувствовал, наверно, раньше, а вот отдал отчёт - именно часа в два, в своём микроскопическом кабинетике, когда откинулся на спинку большого, не по чину, кресла. В самом деле, - лениво думал он, - ведь ничего, ни-че-го! – сегодня не получается! Отчёт завернул (кретин Полозов!), терминал в фойе сломался, начальство,… а по мелочам? Нинку даже, подругу верную-проверенную, в кабинет затащить не смог – дни у неё, понимаешь,… нашла время! А утро? А – пробка?!
- С отчётом – труба, Сергей Витальич, - на пороге появился Полозов, - Система зависла, и не только у нас… технари землю роют, говорят, не раньше пяти…
Он даже не удивился. Махнул рукой – ступай, служивый… и дверь закрой!
Зазвонил телефон. Стационарный.
Марченко с большим подозрением покосился на него. Что ещё? Цунами? Сталин воскрес?
Оказалось, жена, Тамара. Ну, так далеко дело не зашло, чтоб уж – Иосиф Виссарио-нович, но тоже – ничего хорошего. Малая Юлька умудрилась заболеть! Простыть! На пляже! В Турции! Дурдом…
- А чего не на мобильный звонишь?
- Здрасьте! Ты ж отключил…
Он удивлёно пожал плечами. Осмотрел стол, заглянул в барсетку… похлопал по карманам… трубки не было. Где ж последний раз… в кафе! В «Троне»! За обедом…
Судя по тому, что телефон отключен, это надолго. Навсегда.
И тут Марченко испугался. Каждая пакость в отдельности, так сказать, самостоятельно, произойти могла. Могла! Хотя кое-что было тоже маловероятно… смартфонов он, к примеру, никогда не терял. И от рокеров невменяемых, в канавы, как Бубка, не прыгал… Но вот чтоб всё вместе, в один день… шесть без шести… да такой расклад руками не разложишь!
До конца рабочего дня больше ничего не произошло, если не считать лопнувшего шланга горячей воды из бойлера, висящего над унитазом…
Внимательно-внимательно, со скоростью 30кмчас, он добирался домой. Готов был ко всему: прыгающим под колёса бабкам, отмороженным велосипедистам, групповой атаке «Стелсов» и голосующей на обочине Годзилле. В панамке.
Ни гу-гу. Детский сад во время тихого сна.
Ещё в офисе, он дал себе слово, что приедет домой, и, если квартира не залита сорванным краном, если в ней не поселился Шрэк, а милейший Абамма не искусал сам себя до полного бешенства…
Он закроет дверь на все три замка, возьмёт книжку – что-нибудь нейтральное - Винни-Пуха, к примеру, и ляжет на диван. Свет включать не будет, пользоваться газом и телевизором – тоже.
Телефон отключит.

Бдительность была усыплена полнейшей безнаказанностью обратной дороги.

***
Уже возле въезда в свой двор Сергей Витальевич решил рискнуть. Нет, стратегические решения оставались те же, но уж очень хотелось выпить. Да и жрать дома… не густо. Нервно подсмеиваясь над собой, он аккуратно припарковался возле небольшого магазина, купил хлеб, колбасу, пластиковое ведёрко солёных огурцов… подсознательно - всё такое, что не надо разогревать. Чекушку водки. Подумал, и заменил на 0,5.
Заехал во двор.
Всё было хорошо. Оставалось подняться наверх, положить кулёк с продуктами, взять пса – никуда не денешься, выгуливать надо, - и поставить тачку на стоянку. Триста метров. Вернуться. Дальше – по инструкции.
Он вздохнул, потянулся правой рукой на заднее сидение, за магазинным пакетом.
- Ба-бах!!! – Небо обрушилось на их маленький дворик, в эпицентре которого стоял синий «ДЭУ».
- Всё-таки, «Стелс», - мелькнуло в измученной голове Марченко, когда он падал на сидушку, прикрывая руками затылок.
Секунд через пять понял, что жив. Толкнув уже приоткрытую дверь, вывалился наружу и осмотрел мутным взглядом двор.

Это был мяч. Хороший футбольный мяч, залетевший с игровой площадки метрах в тридцати от него, и грохнувший по капоту машины с высоты атаки охотничьего сокола. Падал явно перпендикулярно, так как не срикошетил, а мирно попрыгав, лежал в трёх шагах, возле бордюра. Осторожно, с опаской глядя на хозяина оскорблённого лимузина, к нему подбирался конопатый ушастый пацан лет тринадцати.
Всё. Тормоза пропали, клапана прогорели. В голове что-то щёлкнуло.
- А-а-а!!! – заорал Витальич, в два прыжка настигая кинувшегося наутёк – классная реакция, кстати! – малолетнего гангстера. – А-а-а!!! – он ухватился за уникально оттопы-ренное ухо и стал крутить его против часовой стрелки.
- Ой! Дядь-дядь-дядь… ой… папа! Папа!!! – заверещал страдалец.
От компании доминошников, посасывающих сигареты и пиво, отчалил здоровенный мужик, размером с прославленную Т- тридцатьчетвёрку. На его фоне совсем не мелкий Марченко выглядел велосипедом.
Ябеда выдернул ухо из захвата, схватил мяч и бежал.
- Во! – густым басом сказал танк, сфокусировав два дула на переносице Сергея. – Во, видал? Глаз выколю… - он навёл на цель огромный толстый палец, диаметром в полтора раза больше, чем глазница Марченко. – Всё, вали…
Дрожащими руками Сергей Витальевич открыл дверь.
Ни фига себе… вот это – да… - в квартире был полный порядок! Всё на месте! По-рванные в пыль скучающим Абаммой «Неделя» и «Плейбой» – не в счёт… и тапочки – тоже…
Он плюхнулся в кресло, но тут же подскочил и полез в пакет. Огурцы, хлеб…. Всё больше раздражаясь, вытряхнул прямо на пол содержимое.
Водки не было.
Не отрывая задумчивого взгляда от провизии, боком, приставным шажками, доб-рался до бара, на ощупь достал остатки «Хенесси», - грамм сто, не больше, и влил в себя, не глотая.
- Вчера, - сказал он себе, прислушиваясь к ощущению в животе, - вчера всё было в порядке. И позавчера. И поза-поза…
Всё же сел в кресло и совершенно автоматически включил телевизор.
Это был канал «Ретро». Какой-то старинный ансамбль, из 80х, наверное, грустно пел:

Я вчера
Огорчений и тревог не знал…
Я вчера ещё не понимал,
Что жизнь – не лёгкая игра…

Нервно захихикав, Марченко прицелился швырнуть в экран пульт, но тут Абамма ткнулся в колени, притащив поводок для прогулки. Другое дело, что посмотрев хозяину в глаза, он смутился, заскучал, и полез под любимый диван.
Выпить хотелось очень. Испарившаяся поллитровка стояла перед глазами. В баре был ещё Тамаркин ликёр, но во-первых – немного, во-вторых… хотелось водки. Замкнутость круга определялась тем, что выпить надо было сейчас, сразу, но тогда – как ставить на стоянку машину? Там, на углу, по вечерам – как правило, - гаишники. Пасутся. Он, правда, уже тяпнул, но – не много, да и рано ещё, и «ДЭУ» его уже знают, просто так вряд ли остановят…
Можно было бы позвонить Лёньке, приятелю из соседнего подъезда, - он бы отогнал машину. Но его номер был забит в мобильник, который уже полдня, как приобрёл нового хозяина…
Пудель высунул наглый влажный нос и заскулил.

***
Главное – спокойствие. Спокойствие, только спокойствие. Ехать медленно, ничего не нарушать. Триста метров… ну, триста пятьдесят… и – домой.
Ментов увидел сразу, как только вырулил со двора. На этот раз они стояли не за по-воротом, как обычно, а перед, метров за сорок. Это даже лучше. К тому же, кого-то прессуют, заняты. И рожи знакомые.
Нет, освободились… блин. Унылый дядька, обменяв какие-то бумажки на свои права, в спешке покидал Нечистое Место, пришпоривая солидный, пожилой «Москвич».
Марченко проплывал мимо. Останавливать его явно не собирались, смотрели без интереса, отрешённо. И только миновав засаду, Сергей даже не боковым, а каким-то задним зрением увидел, что у стражей выпучились глаза, открылись рты, а тот, что помоложе, замахал жезлом.
Он уже сворачивал за угол. Мог и не видеть. Родная спасительная автостоянка улыбалась в двухстах метрах…. Нажал на акселератор.
Перед въездом под шлагбаум бросил взгляд в зеркало… и не поверил глазам. Погоня! За ним была погоня! Этим козлам было не лень сорваться с места, только потому, что он не остановился на жезл, которым махали поздно, вослед. А теперь – катастрофа! Сотку коньяка эти пираньи в кепках чуют за километр, как акулы – кровь…
Действуя, будто сомнамбула, он поставил машину на своё место и затравлено огля-нулся. Колесница с мигалками подлетела к опущенному шлагбауму.
Сидевший позади Абамма очень хотел гулять. Поскуливая, соскочил вниз, и начал гонять что-то по напольному коврику, теперь уже азартно рыча. Сергей обернулся. Пудель играл с бутылкой водки.

Гениальные решения потому и гениальны, что рождаются интуитивно, на подсознании.
Быстро, но без паники, он схватил бутылку, выключил зажигание, сунул ключи в карман. Достал из бардачка одноразовый стаканчик. Открыл дверь и уселся, свесив ноги наружу. Плеснул грамм пятьдесят, выпил… налил ещё… и закурил! Вот так!
Опричники подъехали через пять секунд.
Сергей Витальевич приветливо, хоть и с лёгким изумлением, смотрел на них.
- Сержант Саенко. Почему не остановились на требование сотрудника?
- ??? – открытый взгляд, полный непонимания. – Как? Я Вас прекрасно видел, никто меня не останавливал! Приехал, запарковался, зажигание выключил… вот, соточку выпью и пойду собаку выгуливать,… правда, Абамма?
Пудель радостно подтвердил.
Служивый перевёл взгляд на собаку, и его глаза потеплели. Замечено – именно пу-деля действуют на людей как-то… облагораживающее, что-ли. С детства это, наверное. Артемоновский комплекс.
- Ладно. Считай – соскочил… - из машины вылез второй, постарше. – И всё-же ты попал… оскорбление при исполнении…
- Да что, я выпить, что-ли не могу?! Не за рулём же… постой, постой… ты о чём?! Ка-кое оскорбление?!!!
Старшой поманил пальцем. Они обошли блестящий синим лаком автомобиль - спереди, на другую сторону.
На правом заднем крыле, большими корявыми буквами, было выцарапано:
«МЕНТЫ – КОЗЛЫ!»…

В полной тишине Марченко уронил стаканчик с водкой. Сержант неодобрительно крякнул – понятно, горе, но не до такой же степени…
- Удушу… - еле слышно. – Удушу… - и тут прорвало.
Он метался вокруг машины, выкрикивая длиннейшие ругательства, приседал, бросался к раненому крылу, поглаживал надпись…. Нетрадиционный мат перемежался с какими-то «ушами», лопоухими сопляками и дебильными мотоциклистами. Дальше – опять не связно: мяч, телефон, генетический урод Полозов, ушастые петушары… . Вообще, тема «ушей» была почему-то основной, лидирующей.
Гайцы такого шоу не ожидали. С первым воплем они шарахнулись в сторону, от гре-ха, потом начали ржать. Искренность чувств пробивает даже полицейские жетоны…
Именно эта их реакция положила конец пляске святого Витта.
- Удушу… - как-то неуверенно и с горечью вернулся к началу Марченко, вспоминая нацеленный ему в глаз палец. Он запыхался, запал уходил.
- Ну, ладно, мужик… ты это… ты уж – совсем… всё, успокойся. – Старшой вытер слёзы и посуровел. – Смотри, не езди так… нарвёшься…
Они уехали.

***
На кухне было уютно. Сергей закусил твёрденьким, хрустящим огурчиком. День за-канчивался.
Пять минут назад позвонила Тамара. С Юлькой гораздо лучше, температура спала. Всё нормально, погода отличная, целуем, целуем… привет!
Хотелось верить в позитив. А – что? Начиная с въезда на стоянку, - шлагбаум был поднят! - в общем, происходило только хорошее. Вовремя найденная бутылка, мастерски разруленая ситуация с ментами… неплохие мужики, кстати. Другие попили бы крови…. Крыло – так это уже было, это раньше. Юлька вот, опять же… . Может – всё? Может, пронесло? Смартфон жалко, дорогой, сука, да и телефоны – номера, в смысле, - теперь восстанавливать.
Он покосился на телевизор, вздохнул, и – включил.
Канал не поменялся. «Ретро». Ансамбль, вроде как – тоже.
Марченко напрягся.

…Не надо печалиться, всё ещё впереди…
Всё ещё впереди, надейся и жди!

- Телефон отдайте, - неожиданно для себя сказал он в экран, выключил, и пошёл спать.
… Сергей Витальевич не знал, что трубка спокойно лежит у него на работе. Её при-несла Лидка, официантка, которая давно строила ему глазки и прекрасно знала, кто он и где трудится. А не работал потому, что выключился, аккумулятор сел…

5.04.12.